Наследие

      Радость от встречи с отцом омрачалась мыслью о реакции мамы. Она ведь так боялась, что он вернётся в нашу жизнь. Все эти разговоры с отчимом, её слезы. Мой отец действительно искал нас и нашёл? И что делать? Звонить маме? Отчиму? Попытаться сбежать?       Необходимость, а вместе с тем и возможность побега отпала — отец приблизился. Казалось, для него это такая же неожиданность.       — Дариша? — услышав родной хрипловатый голос, я не смогла сдержаться и шагнула к нему.       Папа покрыл оставшееся между нами расстояние двумя большими шагами и порывисто меня обнял. Я вдохнула его запах, практически забытый с детства, и наконец успокоилась. Это же папа. Чего плохого можно ожидать? К тому же мамины переживания всегда казались безосновательными.       — Видимо, на сегодня тренировка отменяется, — обратился папа к тренеру.       Папа взял меня за руку, провёл к раздевалке, забрал сумку и, всё ещё не разжимая кисти, вывел на улицу.       — Как ты здесь?       — Ты приехал сюда за нами?       Вопросы прозвучали одновременно.       Папа нахмурился.       — За вами? Нет, я приехал сюда не за вами.       Почувствовав двойной смысл ответа, я отстранилась и пытливо всмотрелась в лицо отца.       — А за кем тогда?       Мы всегда были похожи. Оба темноволосые, смуглые, кареглазые, с ямочками на щеках. Нас с Алинкой называли «Инь и Ян», потому что она, в отличие от меня, унаследовала внешность мамы: светлые волосы, тонкая кожа, на которой легко проступал румянец, и светло-голубые глаза. Иногда появлялась крамольная мысль: за то, что сестра так похожа на мать, папа и любил её сильнее.       — Дань, я не преследовал вас, если ты об этом, — он вздохнул. — Конечно, я хотел найти вас и вернуть, но понял, что Юля уже счастлива с другим, поэтому решил не вмешиваться и оставил попытки.       Выходит, мама волновалась напрасно?       — Так ты искал нас?       Папа кивнул.       — Да, выяснил, что Юля вышла замуж, что вы жили у Ольги Игоревны. Я приезжал к вам, но…       — Стоп, приезжал? — перебила я. — Мама не рассказывала.       Волна злости поднималась откуда-то изнутри. Как она могла лишить нас общения, не интересуясь моими желаниями?!       Папа понимающе хмыкнул.       — Дарин, не злись. Мама не хотела тебя травмировать. Мы условились, что я не буду вмешиваться, пока ты сама не захочешь. Стоит ли считать такую случайную встречу твоим желанием?       Я улыбнулась.       — Ну конечно.       Мы снова обнялись. В носу засвербило, и я почувствовала, как слезы по собственной воле дорожками побежали по щекам.       — Я так скучала, — пробормотала, ещё сильнее утыкаясь в плечо отца.       — Я тоже, милая, я тоже.       Впереди нас ждало кое-что сложнее воссоединения — объясниться перед мамой. Мы быстро ехали к торговому центру, папа интересовался тем, как проходили все годы без него. Он, кажется, искренне обрадовался, что я всё ещё продолжаю бегать и следовать режиму тренировок. И практически не давал и слова вставить между вопросами.       Мама стояла на парковке, при виде нас на её лице отразилась странная смесь страха и гнева.       — Посиди здесь, — мягко попросил отец.       Они эмоционально о чём-то спорили. Папа выглядел взволнованным, то и дело кивал в мою сторону. Мама что-то выговаривала ему, размахивая руками. В какой-то момент папа подошёл к ней и встряхнул за плечи. На этом моё терпение лопнуло. Я выпрыгнула из машины, подбежала к родителям и втиснулась между ними.       — Дарина, мы уезжаем.       Мама схватила меня за руку.       — Нет. Ты уже лишила меня отца на пять лет. Предоставь мне возможность решать, с кем общаться.       Мама растерянно выпустила мою руку и молча открывала и закрывала рот, не зная, что сказать.       — Юль, она уже не ребёнок, — вклинился папа. — Что бы ты там себе ни надумала, я не сделаю ничего плохого.       — Не втягивай её во всё это дерьмо! Дарина как раз ребёнок. Она несовершеннолетняя, я её главный опекун. Посмеешь хоть как-то навредить дочери, заявлю на тебя, куда следует, — прошипела мама.       Папа усмехнулся.       — Пусть так. Дарина, запиши мой номер.       Мама застонала, но я всё равно достала мобильный, вбила в память номер отца и скинула ему дозвон.       — Увидимся, — папа повернулся ко мне и уже собирался обнять на прощание, но мама дёрнула меня за руку и настойчиво потянула к машине.       — Эй! — запротестовала я.       — Идём, — мама волокла меня следом.       — Перестань!       — Сядь.       Она остановилась перед автомобилем и сложила руки на груди. Мы сверлили друг друга взглядами, и я могла продолжать соревноваться в гляделках, но всё же сдалась: забралась на пассажирское сиденье, от души хлопнув дверью. Папа посчитал нужным ретироваться, пока скандал не приобрёл вселенские масштабы.       — Почему ты не рассказала мне?       — Не рассказала о чём? — мама так напряжённо сжимала руль, что побелели костяшки.       — Не притворяйся, я знаю, что папа раньше приезжал к бабушке! Так почему ты не сказала? Он мой отец, я имела право знать!       — Успокойся, — мама поморщилась.       Ничто так не бесит разозлённого человека, как эта фраза.       — Да какое «успокойся»?! Для справки, мамочка, я не маленькая! Я выросла и…       — Выросла она. Закончишь школу, поступишь в институт, начнёшь зарабатывать сама, тогда, пожалуйста, решай, сколько влезет. А пока живёшь на мои деньги, мирись с тем, что решения за тебя принимаю я.       Я задохнулась от ярости.       — Вот, значит, как?       Мама повернулась.       — Да, вот так. Что-то не устраивает?       — Не устраивает. Ты решила за всех нас! Это несправедливо!       — Жизнь вообще несправедлива.       Слёзы бессилия брызнули из глаз. Я знала, что, если мама что-то для себя решила, переубедить её уже невозможно. Вот и сейчас она упрямо стиснула зубы, показывая, что дискуссия окончена.       В дом я зашла, громко топая. Начала подниматься по лестнице в комнату.       — Прекращай.       Я обернулась.       — Я прекращу! Когда услышу, с чего ты вдруг взяла, что жить с чужим мужиком лучше, чем с отцом!       — Чужой мужик заботится о нас так, как никогда не заботился твой отец!       — Ты же понимаешь, что не сможешь…       — Проверим? — мама упёрла руки в бока.       — А давай! — я с вызовом посмотрела на неё.       — Дарина! — мама повысила голос. — Не вынуждай запирать тебя.       В комнате я бросила рюкзак на кровать, открыла окна настежь, вдохнула прохладный воздух полной грудью. Села на подоконник, шумно сопя. Ссора с мамой выбила из колеи.       Обычно мы не ругались. Мама всегда разговаривала спокойно, объясняя, почему так поступать не следует. Всё дело в моём нервном срыве, который случился в пятилетнем возрасте.       Я играла на улице и заметила за забором пушистого котёнка. На тонких лапках он подошёл к калитке и призывно мяукнул. Я выбежала забрать его, а он понёсся в сторону дороги. И откуда только взялась такая прыть?       Огромный пикап появился будто из ниоткуда. И я, и котёнок застыли. Мгновение — и всё закончилось. Водитель даже не остановился. Я видела словно многократно увеличившееся пятно крови и красно-рыжеватое тельце, казавшееся бесформенной кучкой. Свои руки, почему-то в крови. Слышала чей-то крик и плач, но не понимала, откуда звуки. Потом сообразила, что кричу и плачу сама.       Тогда я долго не могла прийти в себя, ревела при одном взгляде на дорогу. Папа засыпал пятно землей, чтобы оно не рождало болезненных воспоминаний, а котёнка похоронил.       Я так плакала, что маме несколько раз пришлось заваривать успокоительные травы. В течение следующей недели начала просыпаться по ночам, вся в поту, от крика, и мама отвезла меня к врачу. Они долго разговаривали в кабинете, в то время, как я торчала в коридоре.       — И запомните: никаких эмоциональных потрясений, — на прощание проговорила доктор и подмигнула мне. — Мы же не хотим неврастению заработать, правда?       Я не хотела. Пусть и не знала, что такое неврастения, но само слово жутко не понравилось.       После этого мама осторожно относилась к моему настроению, стараясь лишний раз не нервировать.       Наверное, поэтому об исчезновении Алины мы толком не разговаривали. Но мама абсолютно точно связывала произошедшее с отцом, с его какими-то действиями. Во что он не должен меня втягивать? То, что он оказался здесь, совпадение? То, что мы встретились, случайность? Куда делась Аля, и в чём виноват, по мнению мамы, папа?       Пиликнул телефон.       Смс от папы.       «Заберу тебя после школы завтра? Во сколько заканчиваешь?»

***

      Я стояла у центрального входа в школу, переминаясь с ноги на ногу.       — Домой идёшь? — подошёл Пашка.       — Нет, — я замялась. — Можешь подтвердить маме, что я ушла с Сонькой, если спросит?       Пашка нахмурился.       — А ты куда собралась?       Раздался гудок. Папа припарковался через дорогу и высунулся из окна, помахав мне рукой.       — Это кто? — не дождавшись ответа, поинтересовался Пашка, неприязненно косясь на отца.       Я вздохнула.       — Это папа.       — Чей?       — Мой.       — Э-э-э? — интеллектуально выразил сомнение по этому поводу Паша.       — Я тебе потом всё объясню, ладно? Просто прикрой меня!       Я умоляюще сложила руки и в порыве благодарности чмокнула Пашку в щеку, а затем перебежала к папиному джипу.       — Привет!       — Это кто? — в голосе отца я услышала те же интонации, что и у друга.       — Пашка. Друг.       — Друг Пашка, значит, — пробормотал он себе под нос и уже громче предложил: — Перекусим?       Мы обедали в кафе на первом этаже торгового центра, когда отец резко изменился в лице. Вот буквально минуту назад он оживлённо рассказывал про своего кота, которого прошлым летом подбросили в коробке на крыльцо и который чуть позже привёл ещё и свою подругу-кошку. Как, скрипнув зубами, отец посмотрел с нескрываемым ожесточением на кого-то сзади. Я сидела спиной к окну, а, повернувшись, заметила две стремительно удаляющиеся фигуры — слишком далеко.       Воображение разыгралось?       — Забыл спросить: как мама отреагировала?       Вчера в порядке забастовки я провела весь вечер, уткнувшись в книжку. Андрей приходил, стучался, просил спуститься и поужинать, но я не отвечала. А утром молчание продолжилось. Нет, мама пыталась вести себя как обычно, втянуть в диалог. Андрей всячески её поддерживал.       В школе я расщедрилась на смс, предупредив, что после уроков задержусь. Мама в свою очередь предложила забрать от Соньки. Это в планы, естественно, не входило, поэтому пришлось писать, что буду у подруги недолго.       — Она не знает.       Попробуй возразить!       Я сверлила отца взглядом, и он, стушевавшись, пробормотал:       — Наверное, так будет лучше.       «Не останусь с тобой», — пронеслись в голове прощальные слова мамы.       Интересно, он всё ещё любит её?       Мы уже собирались ехать, и я наконец решилась:       — Пап, а как пропала Алина?       Он вздрогнул.       Судя по реакции, спрашивать не стоило.       — Дань, я не знаю достоверно, что произошло.       — Но у тебя есть предположения, что могло случиться?       — Я тебе всё расскажу, но…       — Не сейчас, — дополнила я.       Как же надоело!       Папа сел рядом, завёл двигатель и построил маршрут.       — Дарин, я сделал то, о чём сильно жалею. Я подверг Алину опасности. И не допущу, чтобы с тобой случилось подобное.       — Нет ощущения, что мне как минимум стоит знать, от чего ты хочешь меня защитить?       Папа вздохнул.       — Нет. Иногда я сам бы хотел оставаться в неведении. Я допустил ошибку, ужасную ошибку. Не стоило так рано вовлекать Алину. Но я думал, что безопаснее, чтобы она ощутила угрозу, осознала, насколько уязвима, и захотела научиться защищать себя… Больше я такой ошибки не совершу, — казалось, он разговаривал сам с собой, стараясь убедить в этом себя. И без всякого перехода полюбопытствовал: — Ты к украшениям как относишься?       — Положительно!       Он вытащил из бардачка браслет из овальных жёлто-коричневых бусин, на некоторых из них виднелись продолговатые полоски тёмного цвета.       — Что это?       — Браслет из тигрового глаза, — отец осторожно надел его на мою руку. — Нравится?       Я повертела рукой, наблюдая, как переливаются бусины на свету.       — Интересная расцветка.       — Да, полоски напоминают окрас тигра, отсюда и название.       — Спасибо, — я улыбнулась.       В целях конспирации мы остановились на перекрёстке.       — Ты же помнишь главное правило?       Ох. А я наивно полагала, время правил прошло.       — Не приглашать посторонних?       — Доверять своим ощущениям, — папа выглядел серьёзным. — Я тебя попрошу не снимать браслет, и, если почувствуешь, что он тяжелеет, постарайся уйти в безопасное место.       — Пап, что происходит? Ты в эзотерику внезапно ударился?       Он усмехнулся.       — Тебе ведь несложно?       Куда жаловаться на родителей, которые превращают жизнь в сплошной сборник загадок?       — Несложно, — буркнула я.