Карнавал Арлекина

*** «Осознать свои истинные мысли, чувства и желания — еще не значит начать поступать по-новому. Иногда мы не умеем или не можем совершить новое действие, чтобы закрепить изменения в себе, и продолжаем плыть по накатанной, не понимая, почему в нашей жизни все остается по-прежнему и как из этого вырваться. Но ожидать от других и от мира новой реакции на ваши старые действия — самое настоящее безумие», — прочла Кира в подсунутой Кристиной медитации и задумалась. Сестры приехали к ней домой, заедали просекко виноградом в ожидании Андрея и Сашки и ударялись в воспоминания об отце и о том, как все они вместе с мамой годами ходили по кругу, тщетно надеясь, что он вот-вот насовсем бросит пить и выздоровеет… *** Но бывает и так, что человек совершает нечто абсолютно новое, чего не ожидал, не хотел и к чему, казалось, не был готов, волею случая. Или судьбы. Именно это произошло в тот день с Романом Малиновским. Сперва ничто не предвещало. Ромка прорвался в роддом, по обыкновению обаял с помощью сувениров всех встреченных на пути сотрудниц, и те пообещали, так и быть, провести его к неонатологу Жанне Львовне Берсеневой, только выдали ему халат и маску и строго-настрого велели купить бахилы. Когда же он закончил возиться с бахилами, к нему внезапно невесть откуда подлетела взволнованная медсестра и схватила за руку: — Ну где же вы, папаша, только вас и ждем! Что, нервы сдали? У роженицы уже схватки пошли, все кричит: Петя, Петечка, где ты, вышел из бокса и испарился… — Постойте, но я… — Я понимаю, мандраж для мужчины в такой ситуации — обычное дело. Но ваша жена в надежных руках, поверьте! Плодный пузырь уже вскрыли, процесс пошел, все хорошо, схватки регулярные. Да не паникуйте вы так, решились на партнерские роды — дело правильное. Вы просто герой! — Девушка, милая, мне бы врача… — И врач там, все там. Пойдемте скорее, пойдемте, ваша поддержка мамочке сейчас просто необходима. За мной! В боксе какая-то неизвестная молодая женщина стонала и вытирала пот со лба, пахло медикаментами и в глазах рябило от обилия белых халатов и масок. У Малиновского закружилась голова. Он наклонился к роженице, чтобы объяснить недоразумение и откланяться, та на минуту сфокусировалась на нем, в ужасе вытаращила глаза, но потом с силой схватила его за полы халата и быстро зашептала на ухо: — Слышь, не бросай меня, а? У меня муж сбежал, сдрейфил. А мне страшно! — Но я же не отец. — Без разницы. Просто держи меня за руку, понял? Я Галя. Ты Петя. Не дав ему опомниться, Галя захватила его руку мертвой хваткой и тут же истошно завопила. У Малиновского заложило уши. Он без сил опустился на корточки и машинально по-пушкаревски сжал вторую руку в кулак — в знак поддержки. *** Пушкарева в полном смятении выбежала из кабинета и, несмотря на суматоху, быстро поняла, кто же их видел. Поняла по расстроенному, если не разочарованному взгляду. — Юлиана, ты подруга Киры… — Катюш, я ничего не видела. И все же скажу: ты, по-моему, запуталась, и оказаться на твоем месте мне бы не хотелось. Катя решительно и в то же время как-то отчаянно покачала головой: — Да, налицо классический конфликт, как в древних трагедиях: между долгом и чувством. И ты права: пора разрубить этот узел, все слишком мучительно… Юлиана смягчилась и даже слегка забеспокоилась: — Ну, хочешь, поговорим? — Нет, спасибо, не сейчас. Меня ждут… Пока спускалась, думала. Запуталась, но точно не в своих чувствах. В желаниях — да, возможно. Надо уйти, а хочется быть с ним… Старалась погрузиться в работу эти дни, благо ее хватало, встреча выпускников тоже очень помогла развеяться… А еще она запуталась в Андрее — что для него все это значит? Поначалу он врал ей, играл — когда клялся луной? «О, не клянись луной непостоянной…»* Ее неотступно преследовали подслушанные слова Малиновского: «Что ж. Диагноз налицо. Давай подытожим. Тебя тянуло к Кате. Ты прикрывался страхом за фирму, а на самом деле дико ревновал ее к Зорькину, а теперь к французу этому. Но при этом ты не отменяешь свадьбу с Кирой, плывешь по течению и вообще, что ты чувствуешь к этим двум женщинам, ты не знаешь. Я нигде не ошибся?» Все поехали к Ольге Вячеславовне: Милко сразу же подвез на своей машине саму Олечку, Шуру, Амуру и Свету, а чуть погодя Жюльен, вызвавшийся помочь, — Катю и Машу с Федей. Юлиана и креативный директор дома Дюбуа Мишель остались помочь с моделями. Вика, выпросив у Киры деньги на такси, умчалась домой в надежде на свидание с Зорькиным, а Кира, прежде чем уехать с Кристиной, перебросилась парой слов с Юлианой в баре: — Неладно что-то в нашем королевстве, как видишь. Милко любимую помощницу довел до обморока и теперь истерит , Андрей методично напивается весь день непонятно почему… Про свадьбу уже вообще забыто… Может, он так из-за отца переживает? — Кирюша, может, когда он протрезвеет, тебе с ним напрямую поговорить, чем гадать? — Боюсь услышать ответ. Я почти уверена: это все из-за Пушкаревой. Вот и сейчас мы зашли в кабинет, а она убежала, растерянная какая-то, а он вообще невменяемый, такое ощущение, что кроме нее ничего не слышит и не видит… Ненавижу ее! — Кира, ты меня неплохо знаешь. И, надеюсь, поймешь: то, что я сейчас тебе скажу, не связано с тем, что мы с Катей сблизились в последнее время и она мне симпатична. Просто тебе не кажется, что обвинять в ваших проблемах с Андреем кого-то третьего — это перекладывать с больной головы на здоровую? Что Андрюша уже большой мальчик и может сам отвечать за свои поступки? Кира усмехнулась: — Ну всех она очаровала, и ты не исключение… Пообщавшись чуть позже с пьяным Ждановым, Юлиана поняла, что в этот вечер невольно оказалась в эпицентре треугольника и, вопреки всем своим принципам, сочувствует даже ему: «Личные проблемы, могут у меня быть личные проблемы, Юлианочка?» А все оказалось гораздо серьезнее, чем она думала… Отобрав у страдающего президента «Зималетто» бутылку, Виноградова ободряюще похлопала его по плечу: «Время взрослеть, Андрюша…» В машине Маша с Федей сзади о чем-то шушукались, Катя переписывалась с Колей, который метался между Викой и Мариной, как буриданов осел, а еще жаждал поделиться какой-то новой информацией, в то время как Жюльен объявил, что не станет подниматься, чтобы не стеснять никого, но будет ждать Катю в машине: он не терял надежды поужинать, потому что «имел важный разговор». По дороге купили фрукты и мед. Дома у Ольги Вячеславовны было весело и уютно: читали «Трех мушкетеров», пели, танцевали, даже Милко не особенно одергивал женсовет. Приобняв Катерину, Уютова, ослабевшая, но счастливая, пыталась тихонько выведать, как дела, но та лишь отнекивалась. Время текло незаметно. Идиллия была прервана настойчивым звонком в дверь и явлением невменяемого Жданова, который все спрашивал про Катю и не сразу вспомнил официальную цель визита. Тут у Кати зазвонил мобильный, и она заторопилась и убежала. Андрей же вышел за ней в коридор, но на секунду замешкался, пробормотав, что у него, кажется, было в кармане пальто яблоко для Олечки Вячеславны. Так и не найдя яблоко, он выронил на ковер телефон и пулей выскочил из квартиры, оставив всех недоуменно переглядываться. *** Прошло бог знает сколько времени, стемнело, Рома услышал немало новых терминов, а также хорошо известных слов и выражений, некоторые из которых и сам повторял про себя. Несколько раз он думал, что отключится, но держался из последних сил. Все врачи были для него на одно лицо, он только чувствовал: Жанны в палате не было. И вот наконец роды перешли в финальную стадию, он услышал что-то про полное раскрытие шейки матки, долго вместе с акушеркой кричал Гале: «Тужься!» Потом раздался громкий плач, восхищенные возгласы, и он увидел крошечную малышку и счастливую маму в слезах, дверь открылась, врачей прибавилось. Все стали осматривать младенца, и тут он в общем хоре различил до боли знакомый голос: «Сердечко и дыхание в норме». И наконец вырубился. *** — Катя, стой, надо поговорить. — Андрей с трудом нагнал ее на улице и обнял за плечи. — Зачем же ты тогда напился, если хотел со мной поговорить? — Кать, Катюш, я не могу без тебя, мне плохо, неужели ты сейчас сядешь в машину с ним и просто уедешь? — странным образом Андрей говорил вполне внятно. — Андрей, ты пьян, и я не твоя собственность. — Ты что, меня больше не любишь? Что происходит, Кать? Почему ты все время убегаешь? Почему ты с кем-то, но не со мной? — Ошибаешься, я с тобой. А ты со мной, Андрей? В этот момент рядом нарисовался Жюльен и на ломаном русском произнес: — Месье Жданов, дама не хочет говорить с вами сейчас. Андрей вдруг ощутил дикую ярость, желваки заходили: — Не лезь, куда тебя не просят. Самому-то тебе что от Кати надо в столь поздний час? Она останется со мной. — Оставьте ее, если вы джентльмен. — А то что? – хрипло спросил Андрей. Катя дернулась в сторону и испуганно прикрыла рот ладонью: — Андрей, умоляю тебя! В воздухе запахло страшной, беспощадной, злой дракой, а также расторжением всякого сотрудничества с домом Дюбуа, как вдруг откуда-то сбоку раздался твердый голос: — Оставь Пушкареву в покое, понял? Внезапное явление Зорькина сбило всех троих. — Зззорькин? — Андрей развел в стороны руки, тем самым отпуская Катю, но смотрел тяжело и мрачно. — Николя? — Жюльен выглядел удивленным, но не раздосадованным. — Коля, ты как здесь… — Катя искренне обрадовалась, хоть какой-то островок стабильности в этом хаосе! — Сама же мне смс-кой адрес скинула. У меня к тебе важная информация. — До завтра не подождет? — Может, и подождет, но я еще параллельно борюсь с искушением поехать к Вике… Здравствуйте, господин Жданов. Что ж вы так себя не бережете? Давайте я вас домой отвезу, а? Коля пожал руку и Андрею, и Жюльену, чем немало разрядил обстановку. — Спасибо, не надо, — быстро ответил Андрей, не сводя взгляда с Кати. — Месье Зорькин, ваше присутствие здесь очень кстати. У меня есть пара вопросов и к вам. Приглашаю вас обоих в ресторан. Месье Жданов, извините, вас не зову. Пока не протрезвеете, — эти слова Жюльена Катя перевела всем присутствующим. — Прекрасно, тогда вы поезжайте вдвоем, а я следом. — Коля с деловым видом направился к своему «Ниссану». В хмельном сознании Андрея пронеслось нечто вроде удивления: они уезжают вдвоем, но зачем-то берут и Зорькина. Это уже не похоже на любовное свидание или?.. Сбой системы. Тут рядом возник Федор, который уже некоторое время безмолвно наблюдал за ними у подъезда, готовый вмешаться, если бы не Коля. — Андрей Палыч, а вы еще здесь? Как хорошо, а то вам тут Кира Юрьевна звонит, а вы телефон обронили… — Федя, — Катя быстро приложила палец к губам, намекая, чтобы он не рассказывал девочкам лишнего, тот понимающе кивнул, — мы уезжаем, помоги, пожалуйста, Андрею Палычу заказать такси, за руль ему нельзя. — Конечно, Катюш. — Спасибо. До завтра. Катя посмотрела на Андрея с горечью, поправила ему шарф и сокрушенно покачала головой. Потом скомандовала: — По машинам! Просверлив недобрым взглядом удалившийся кортеж из двух машин, Андрей вырвал из рук Феди телефон, пробурчал «спасибо» и отправил его восвояси, мол, не волнуйся, сам доберусь. Федя сделал вид, что отступил, но через какое-то время выглянул в окно и увидел Жданова лежащим на детской карусели: он только что нахамил Кире по телефону и бросил трубку. *** — Ну все, Крис, кинули нас наши мальчики — ни Андрей не придет, ни Сашка. — воскликнула Кира с отчаянным весельем, опустошая очередной бокал. — Мерзкие дядьки! И почему же? — Ну, у Сашки какие-то дела, обещал завтра рассказать, а Андрей пьян в стельку и орет, что не обязан передо мной отчитываться. Уверена, он опять ездил к этой мымре! — Ты о ком, Кирюш? — О Пушкаревой, о ком еще. — Погоди, но она же теперь милая такая девочка. — Милая? Это из-за нее Андрей сам не свой! — Да ты что? Вот змеюка, а, в тихом омуте… Кто бы мог подумать… — Не удивлюсь, если она прибрала к рукам не только Андрея, но и всю компанию… — Кирюш, а давай ей отомстим, а? Ну хочешь я куклу Вуду иголкой проткну? Или порчу наведу? — С ума сошла, что ли? И как это вяжется с твоими духовными практиками? — Ну прости, тетька, пыталась тебе настроение поднять. Шучу, конечно. А если серьезно, про Сашку все понятно, почему он такой: отец был то идеалом, то лежал без чувств, то таскал его в походы, то по пьяни неадекватную пургу гнал. Вот он и повзрослел рано, закрылся, но ощетинился, вот и Андрюше завидовал, вот и сам не может ни о ком заботиться… — А Андрей? — А Андрей свинья… Прости, Кирюш. Но он явно не хочет на тебе жениться… Поэтому… совершаем новое действие. Кира задумалась — и набрала телефон Никиты… *** Федя вызвал девчонкам из женсовета большое такси, а сам, как и Милко, остался, соврав, что Уютова просила его кое в чем помочь. К счастью, девушки не заметили Жданова — или не узнали, все же такси остановилось довольно далеко от детской площадки. Проводив их и подойдя к карусели, Федя обнаружил, что Андрей был в полнейшей отключке и запросто мог замерзнуть. Чертыхнувшись, он поднялся в квартиру и посвятил в происходящее Ольге Вячеславовну: — Вы только не волнуйтесь, пожалуйста… Та нахмурилась, подошла к окну, посмотрела и неожиданно пробормотала загадочно: «Что ж, так даже лучше». И позвала Милко: — Так, Милко, Федор, тащите Жданова наверх, живо, и чур никому завтра ни слова. Поняли? Положим его с Федором в бывшей детской, как раз две кровати пустуют. А Милко со мной ляжет, как и собирался, на диване места много. Милко хотел много чего сказать, но промолчал и надел пальто. Федя помог ему затащить, раздеть и уложить Андрея, но потом все-таки уехал, заверив, что прекрасно успевает на метро. Наутро Андрей проснулся с чугунной головой и жгучим чувством стыда, силясь понять, где он. Милко уже уехал готовиться к показу, Ольга Вячеславовна в халате пила чай на кухне. Она хмуро поприветствовала Жданова, выдала ему полотенце, зубную щетку, домашнюю одежду, покормила завтраком (прямо как в детстве, мелькнуло у него). Он все порывался извиниться, заговорить, но она каждый раз останавливала его. Наконец он поел, выпил кофе и немного стал похож на человека. — Ну что, Андрюш, ожил? А теперь поговорим. Ольга Вячеславовна жестом пригласила его в гостиную, усадила на стул, полезла в сервант и достала оттуда какой-то сложенный вдвое листок бумаги. Протянула ему, а сама, тяжело вздохнув, прилегла на диван. В ответ на его вопросительный взгляд устало отчеканила: — Открой и прочитай. Пришлось подчиниться.