Карнавал Арлекина

Андрей послушно начал читать инструкцию, медленно шевеля губами. Но, как ни силился, не мог понять смысл прочитанного. Подсознание выбросило ему старый анекдот про шоу «Поле чудес»: «Угадал все буквы, но не смог назвать слово». Вот так и он все время натыкался на дурные, циничные, жестокие фразы, сочиненные Малиновским, но они отказывались складываться в цельную и хоть сколько-нибудь реальную картинку. Буквы прыгали, плясали перед глазами, как чертики. Ольга Вячеславовна развела что-то в стакане воды, запахло лекарством, Андрей подхватился было, хотел ей как-то помочь, она жестом его пригвоздила к стулу, мол, читай, не отвлекайся. Потихоньку отхлебывала из стакана и поглядывала на него украдкой: побелел, взгляд стеклянный какой-то… Андрей, что-то шепча под нос, наконец закончил чтение. В голове крутилась только одна мысль: хорошо, что это не прочла Катя. Или прочла??? Вскочил, размахивая листами, и первым порывом было немедленно найти и убить друга. Рванул к двери, потом вернулся. Опустился на корточки перед диваном, покаянно посмотрел на Уютову. Хотел даже, как в детстве, обнять, но не решился, да и подзатыльник боялся схлопотать ─ не знал, чего от нее ждать. И все же нерешительно взял Ольгу Вячеславовну за руку, почему-то сейчас перед ней было неимоверно стыдно, словно она его насквозь видела. В голове пронеслись самые разные вопросы, и все они показались ему какими-то пустыми и идиотскими: откуда это у вас, как давно вы знаете, показывали ли вы это кому-то, почему вы это забрали домой, почему ничего не сказали сразу? Но вслух неожиданно вырвалось другое: ─ Олечка Вячеславна, скажите, вам из-за этой писульки плохо стало? Она слегка нахмурилась, медленно покачала головой, руку отдернула: ─ Да ну, не выдумывай. Устала просто, переработала. Ты же знаешь Милко. Все вместе навалилось, одно к одному… Да ты встань, встань. ─ Вам нехорошо? Хотите чего-нибудь? ─ Нет. Не подлизывайся. Скажи лучше, как вы с Ромкой докатились до жизни такой? Нормальные же ребята были. Помнишь, как мы недавно говорили, когда смету обсуждали? Про честность? Андрей встал, обошел диван и присел на него с другой стороны. ─ Простите меня, что я вчера так буянил… Вас вот стеснил… И за это тоже. ─ Не у меня надо тебе прощения просить, ─ рассердилась Уютова, ─ не о том думаешь опять! Я сперва эту дрянь хотела сразу выкинуть, потом думаю: нет, в морду им швырну, подлецам! Ты мне одно скажи: как вы додумались только до такого? Живым человеком играть? ─ Да нет, все не так, все давно не так, это все дурацкая шутка Малиновского! ─ А что-то, я гляжу, не смешно, ни тебе, ни мне. И я не думаю, чтобы хоть кто-то рассмеялся, прочитав эту мерзость. ─ А вы не… ─ все же не удержался Жданов, но тут же осекся. ─ Да за кого ты меня принимаешь? Что ж я, совсем, что ли. Я потому и унесла ее, чтоб, не дай Бог, не увидел никто. Особенно Катя. Андрей вздрогнул, закрыл глаза и покачал головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение. ─ Спасибо, ─ наконец выдавил он. ─ На здоровье, ─ с долей сарказма откликнулась она. ─ Ты не думай, я бы в чужой пакет не полезла, так вышло. Хорошо хоть Милко с Клочковой вовремя спугнула, они и не увидели ничего… А я спровадила их и прочла на свою голову… Ладно Малиновский, язык без костей, к нему разговор отдельный, но ты-то, Андрюш! Совсем заигрался? И с компанией что, совсем плохо? А если Паша узнает? У него тоже здоровье не слава Богу… ─ С компанией все будет в порядке, ─ услышал Андрей чужой глухой голос, принадлежавший ему. ─ Благодаря Катьке? ─ усмехнулась Уютова. ─ Ну хорошо, допустим. А с людьми? ─ И с сотрудниками тоже. ─ Да не о том я, Андрей. Что будет с людьми, которыми ты играешь? Они же не куклы. ─ Да знаю я! ─ Андрей неожиданно почувствовал раздражение, ─ и знаю, что виноват. Но инструкцию эту я не только не писал, но и не читал! ─ Начинается. Ну что ты как школьник опять, ей-богу. Скажи еще, что ты вообще тут ни при чем, а Ромка просто так свой опус накатал. Между прочим, письмецо это было в конверте, а на конверте ─ надпись! Или ты об этом тоже не в курсе? Андрей вдруг вспомнил, что там было написано, поморщился и весь вспотел: ─ А где конверт? ─ Не волнуйся, здесь же, в серванте. Ну так там ясно написано: инструкция по совращению, часть вторая. Значит, и первая была? По законам арифметики, ─ Ольга Вячеславовна возвышалась над подушками, суровая, непреклонная, как айсберг. Андрей вскочил, чертыхнулся и нервно заходил по комнате. Слова из него вылезали нехотя, еле-еле, словно фарш из старой мясорубки. ─ Да, я поступил очень некрасиво, но я никогда не относился к Кате так, как там написано. ─ И Ромке никогда не жаловался, и внешность Катина тебя не смущала, и шуточки себе не позволяли вы оба в ее адрес? Андрей сник под ее проницательным взглядом и тяжело вздохнул. ─ Да я просто растерялся и не знал, что делать, понимаете? ─ Да как не понять, ─ усмехнулась Уютова, ─ свалили все на девчонку, а потом попали от нее в зависимость и испугались. Андрей снова вздрогнул, сел на стул и низко опустил голову. Потом внезапно стукнул кулаком по столу: ─ Да, испугались. Особенно из-за Зорькина. Но потом все изменилось! И сейчас я Катю потерять не могу. ─ А про невесту не забыл? Она-то тоже игрушкой получается. Не надоело сразу обеим мозги пудрить? Андрей покачал головой: ─ Не могу я жениться на ней. Теперь не могу. ─ Теперь? ─ Да, теперь, когда я понял, что может быть иначе, что я могу чувствовать иначе. Совсем. ─ Может, это у тебя так, затмение, ревность? ─ Какая ревность? ─ Ну как же. Сначала к Зорькину, теперь к французу этому. Катька гордая, хвостом крутит, вот ты и бесишься, ─ внезапно в глазах Ольги Вячеславовны появились смешинки. Андрей сперва возмущенно засопел, потом спросил доверительным шепотом: ─ А что, так заметно? Уютова не выдержала и рассмеялась: вот вроде взрослый мужчина, президент компании, а совсем мальчишка. ─ Заметно. Никогда тебя таким не видела. Видать, задела тебя Катерина за живое. Только вот что с тобой творится ─ оскорбленное ли это самолюбие или нечто большее? Жданов помолчал, потом сказал тихо: ─ Это не самолюбие. Только вот почему она все время от меня убегает? ─ Ну, вчера ─ потому что ты пьян был как сапожник. А вообще тебе с ней надо напрямую поговорить, пока не поздно. ─ Что значит пока не поздно? Она с вами говорила? Вам что-то известно? Уютова отвела взгляд, вздохнула. ─ Ольга Вячеславна! ─ Да я уж незнамо сколько лет Ольга Вячеславна! ─ огрызнулась та. ─ Говорили мы с ней по душам, помогла я ей внешне измениться. Она все недоумевала, почему я так за нее переживаю, возможно, догадалась, что я что-то знаю. Но вот вчера странная она была какая-то… ─ Да и убежала днем… Почему, как вы думаете? ─ Да уж не знаю, сам теперь думай! Наворотили делов ─ сами расхлебывайте. Может, как я, очередной ваш диалог услышала? ─ Ккакой диалог? ─ А нечего орать, Андрей Палыч! Стены в здании тонкие, сам знаешь не хуже моего. Тайное всегда становится явным. Уж не знаю, что вы там с дружком на пару обсуждали, какие очередные гнусные планы. Неймется вам, вроде взрослые, а ума не нажили. Андрей схватился за голову и вспомнил, что Катя постучала как раз в разгар их с Малиновским беседы. Судорожно попытался освежить в памяти детали, пока Уютова скептически наблюдала за ним. Потом выдохнул и легко воскликнул, словно только сейчас наконец протрезвел: ─ Я должен с ней поговорить как можно скорее! Но в этом разговоре, если Катя его и услышала, уже все было иначе, даже Ромка не ерничал. Понимаете, Ольга Вячеславна, эта инструкция вроде и недавно была, а словно вечность прошла, причем для нас обоих. Уже и я сильно изменился, и Ромка. Вы не поверите: он свою школьную любовь встретил. ─ Почему ж не поверю? Вижу, что он после возвращения и чудесного спасения сам не свой. Даже вон перед Машкой извинился. Чего только не бывает. Только все равно прибила бы! Вот сейчас бы ему эту инструкцию подсунуть, поглядела бы на него! Небось и сам уже не помнит, что там понаписал! ─ Ольга Вячеславна, а почему вы все-таки сразу нам эту бумажку в физиономию не швырнули? Я уж думал, ее кто-то выкрал, чтобы нас шантажировать. Уютова усмехнулась, задумалась, пожала плечами. ─ Да не знаю я. Сперва разозлилась на все гадости, что Малиновский написал, вообще на такое отношение к Катерине, решила показать, что с ней нельзя так. Решила помочь ей измениться. Потом все как-то времени не было с показом этим… Да и тебя поймаешь разве: ты предпочитаешь с бутылкой отношения выяснять, а не с людьми… Еще помолчали. Наконец Андрей встал и еще раз присел перед Ольгой Вячеславовной, склонив голову. ─ Спасибо вам. Я знаю, мне надо поговорить и с Кирой, и с Катей. Еще когда отец на операцию решился, мне Киру жаль стало: она так испугалась, и я боюсь ее ранить тоже… Сперва я думал: поговорю с Кирой после совета, потом ─ после операции… ─ А так не ранишь, думаешь? Поверь мне, молчание, недоговоренности только измучают всех, а толку не будет никакого. Ты все думаешь: завтра, послезавтра скажу, найду идеальный момент. А кто его знает, какой момент идеальный? Можно и прогадать и только все хуже сделать. Может уже поздно быть. Или можно все откладывать, а потом так и не решиться. Много лет… Хотя так хорошо все продумал. Как говорится, хочешь насмешить Бога ─ расскажи ему о своих планах, ─ Ольга Вячеславовна задумалась о чем-то своем, а потом встряхнулась и слегка погладила Андрея по голове, как он и мечтал: ─ Ступай, Андрюш, на работу скорее, день тяжелый сегодня. Но поговори с теми, кто тебе дорог, сними груз с души. Не бойся и не откладывай в долгий ящик. Если знаешь, что чувствуешь, и слова найдутся. Андрей вскочил, окрыленный, и тут в дверь позвонили. Уютова вздохнула, запахнула халат потуже и попросила его посмотреть в глазок. ─ Ни сна, ни отдыха. Кого там еще нелегкая принесла…