Марсианка, или Как я с раком дружил

«…В современном обществе недопустимо разделять обыкновенных людей, магов и людей-животных, так как все они являются полноправными членами социума и имеют равные права во всех аспектах. Однако следует понимать, что во время организационных работ требуется учитывать особенности каждого индивида. Обычные люди (в том числе маги и марсиане) обычно не вызывают проблем, так как не требуют индивидуальных условий для учёбы и работы. С людьми-животными ситуация обстоит сложнее, так, например, люди-жирафы отличаются от других большим ростом, следовательно, инфраструктура должна активно подстраиваться под эту задачу. Люди-шакалы и люди-раки не выделяют собой особые нужды. Люди-цихлиды являются самой сложной задачей, поскольку они, в силу своего строения, не имеют возможности длительное время обходиться без воды…» «Организация доступности среды для различных людей», выдержка из первого параграфа. Учебник для всех форм обучения под авторством доцента кафедры «Техносферная и магическая безопасности» Дамира Владимировича Козлова. Утро было холодным. Шальной ветер, ничем не обремененный, будто не находил себе места, задувая протяжные песни на улицах, подбрасывая вверх на многие метры одинокие листья только для того, чтобы опустить их обратно где-то вдалеке. От своего серого безделья он заглядывал в окна суперхрущёвки, пытался дуть через закрытые окна, но после бросал эту затею и возвращался к пустым улицам возле кампуса. Несмотря на то, что никто не прерывал мой сладкий сон, я проснулся с каким-то необъяснимым чувством недосказанности и, кажется, даже немного расстроенным. Я обнаружил своё бренное тело в таком же положении, в котором и заснул, то есть в мятой постели. С утра моя квартира приобретала какой-то необъяснимый характер: тишина холостяцкого жилища будто бы давила на меня мыслью, что никто не может её разрушить, кроме меня. Что ж, такова взрослая жизнь. Одеяло, принявшее форму почти скрученного треугольника, съехавшая со своего места подушка, выбитая наволочка из-под матраса — всё указывало на беспокойную ночь. Возможно, причиной моего ночного движения оказалось странное сновидение, однако я не мог вспомнить его. Полежав ещё пару минут в кровати, я с большим трудом выполз из постели и поймал себя на мысли, что идея о предстоящем выходном дне не придает мне никакой уверенности и точно не дарит радости. Увы, причину подобного настроя назвать я затруднялся. Мой безжалостно побитый вчерашним утром будильник показывал, что время уже давно приближалось к обеду. Глядя куда-то в потолок, я как следует потянулся, слушая хруст всего тела и чувствуя пронзительную и тупую боль, которой отзывались перегруженные вчерашней тренировкой мышцы. Наспех натянув домашнюю одежду в виде растянутой футболки и потёртых шорт, я начал прикидывать в голове варианты предстоящих дел. Но мою утреннюю сонливость решили стереть в порошок, и сделать это осмелился внезапный и от того пугающий стук, к тому же совсем не простой, а стук в окно! Стук в окно. На каком этаже я живу? Моё тело моментально дёрнулось всеми мышцами, будто пытаясь прыгнуть с места метров на пятьдесят вперёд, но вместо этого оно, как и всегда, лишь осталось в прежнем положении. В это же время мой будто бы облитый раскалённым свинцом мозг стал судорожно перебирать возможные причины паранормального явления: может быть, промышленный альпинист решил пожелать мне доброго утра или Ираида уговорила какого-нибудь старшекурсника наколдовать ей крылья… Короче говоря, подбирать варианты у него получалось довольно медлительно и непонятно, словно он дрожащими пальцами пытался пересчитать тяжелые папки в картотеке. Не найдя нужного мне ответа, я вдруг прикинул, что стою на месте уже добрые несколько секунд. А что мне оставалось делать в состоянии шока? На пятках прыгать?! Действительно, мою неповоротливость подтвердил загадочный гость и повторил стук. Я подошел к окну и одним ловким движением отодвинул шторы. За окном был… Кот. Минуту, кот? И действительно, кто угодно в данный момент мог подтвердить, что я нахожусь в здравом уме, наблюдая прямо за окном моего жилища какое-то сказочное существо: почти полностью чёрный кот с большим белым пятном на груди махал какими-то неестественно большими белыми крыльями, как у пегаса (как будто наличие крыльев у кота является естественным!). Таким образом, он поддерживал своё тело в воздухе, прямо напротив моего окна, одной лапой он придерживал большую синюю сумку, которая непонятно как могла транспортироваться таким небольшим существом. Я решил, что довольно неприлично беседовать со своим сумасшествием через стекло, поэтому я повернул ручку и отворил окно настежь. — Доброе утро, суперхрущ! УМПУ передает вам привет! — сказало своим механическим и бесполым голосом мифическое животное, даже не открывая пасти при этом, махая без устали крыльями, которые произрастали прямо из спины кошачьего. Я выдохнул. Или выдохнулся. Это был Галстук, местная достопримечательность. Или почтальон. Или всё вместе. Всё началось много лет назад, когда в нашем университете жила настоящая легенда — обычный чёрный кот, на груди которого красовалось громадное белое пятно в виде перевёрнутого треугольника, которое напоминало вожатский галстук, от этого и пошло его прозвище. Никто не знал или не помнил, как кот появился в университете, но Галстук каждое утро сидел у крыльца, провожал воодушевляющим взглядом студентов на занятия, а вечером отдыхал на лавочке у какого-нибудь общежития. И никто не знал, какое именно здание выберет четвероногий, поэтому считалось, что обитателей удачливой общаги будет посещать невероятная удача на протяжении недели, например, незадачливый препод типа Гнилопчёлова закроет глаза на подсказывающего по червоточине друга на зачёте или продавщица в столовой не заметит шоколадный батончик на подносе голодного студента. К сожалению, наш первый курс не успел застать Галстука в настоящем обличии: примерно под конец предшествующего учебного года, когда у старших учеников университета с факультета аномалий проходила практика по контролю червоточин, кот скоропостижно погиб. К сожалению, эта история нам передавалась только старшаками в виде баек, поэтому мы лишь могли сами решать, принимать её за чистую монету или нет. А дело было так: студенты стояли в парке перед зданием университета и по очереди открывали червоточины на лужайке между многочисленными дорожками. Далее мнения разделялись: кто-то говорил, что Галстук сам прыгнул в открывшуюся бездну, кто-то утверждал обратное, мол, кот просто прогуливался по улице во время этого инцидента. Но одно было известно точно — бедный кот угодил в аномалию, а поскольку она создавалась неопытным аномалиеологом, для котов она была явно не рассчитана, и Галстука выбросило уже погибшим. Однако старшекурсники не смогли примириться со смертью своего любимца и решили во что бы то ни стало вернуть Галстука к жизни. Объединив силы нескольких групп, старшекурсники-маги создали полноценную магическую копию кота, снабдив её самодельными крыльями, которые были интегрированы в нервную систему клона и управлялись магическими связями. Решили и подарить воскресшему возможность говорить, внедрив в кошачий рот простой модуль синтеза речи, поскольку ротовая полость не могла издавать человеческую речь. А чтобы новый Галстук имел пользу, его снабдили сумкой и заставили работать университетским почтальоном, благодаря чему каждый студент мог отправить другу что угодно. С тех пор кот-почтальон стал неотъемлемой частью УМПУ, а один студент-колдун даже защитил дипломную работу, основанную на этом чуде магии. Тем временем кот вытащил из своей сумки сложенный в несколько раз тетрадный лист и протянул его мне. Я аккуратно высунул руку из оконного проёма, взял бумагу из пушистой лапы усатого почтальона и повертел в руках импровизированное письмо. — А от кого оно? — я вопросительно посмотрел на кота. Разговаривать с кошачьими, конечно, немного смахивает на сумасшествие, но ведь он мне отвечал!.. Хотя, будь я сумасшедшим, ответил бы то же самое. — К сожалению, адресант пожелал остаться анонимным, однако могу подсказать, что у него была огромная клешня вместо одной руки. Бедный! — кот вдруг сделал такое грустное выражение, что мне его стало жаль! — Это кто тебе такое сказал? Он же? — Да! — Эх, — махнул рукой я. Как хорошо всё-таки иметь вторую руку вместо клешни! — Ты побольше слушай этого Острякова. Он у меня ещё будет яблочко танцевать. — Больше почты нет. — Подожди, не улетай! — я взял со стола листочек и, написав пару фраз о том, что человек-рак является, мягко говоря, фуфелом, и что ему необходимо идти пересдавать вчерашнюю работу по маговедению, сложил его в несколько раз и передал коту. — Держи, передай раку, скажи, что от Гнилопчёлова. — Рад стараться! — помахал мне лапой кот и упорхал куда-то вниз, продолжать свой нелёгкий путь почтальона. Я с довольной ухмылкой закрыл окно и отошёл на середину комнаты. Вдруг я вспомнил, что напрочь забыл как-то отблагодарить этого работягу хотя бы каким-нибудь крекером, поэтому мысленно наказал себе обязательно сделать это в следующий раз. Пришло время посмотреть, что в письме мне передал Остряков. Почему-то я уверил себя, что внутри окажется что-то смешное или глупое, может быть, всё вместе, но лист я быстро развернул. С бумаги на меня смотрел какой-то набросок карандашом мужчины средних лет, округлое лицо которого казалось мне до боли знакомым: короткие и торчащие во все стороны волосы, будто он только проснулся после похмелья, прямоугольные очки на кончике носа-картошки, подозрительная ухмылка и огромное пузо. Я посмеялся, потому что сразу же узнал в этой картине ректора нашего университета — Дамира Владимировича Козлова. На самом деле он мало принимал участие в нашей студенческой жизни, самое удивительное было в том, что он был обыкновенным человеком, даже не знающим основы магии. Однако он являлся завсегдатаем наших шуток и анекдотов, потому что вместе с ним по университету гуляла байка о том, что если Козлов входит в помещение, то перед этим в него помещается его пузо! Повесив картину ректора на стену, я решил привести себя в порядок, и утро пошло по своим рельсам. Утренняя рутина прошла так же, как и в пятницу — я обвёл глазами комнату, не забыв обделить вниманием гантели, и пошёл в ванную. Я помыл голову и высушил волосы феном, после чего на одних рефлексах почистил зубы. В зеркале меня встретило точно такое же отражение, которое я видел каждый день, только теперь щетина уже активно просматривалась на моём подбородке, ложась на нём неопрятными волосками. Я заглянул в подраковинный шкафчик, в который я практически ничего не клал, от этого он выглядел необжитым и полупустым, после чего достал оттуда одноразовый станок. Я решил побриться, пока размышлял о жизни. «Интересная штука, получается, Остряков вроде и такой фуфел, а ещё мечтал полковником стать в детстве, да как же он им собирался стать, если на пары не ходит?», — думал я, пока водил станком туда-сюда. Вдруг станок резко сорвался и одним неловким движением разрезал мой подбородок прямо под нижней губой. Я скривился от боли и сразу заметил, как из продолговатого разреза сочиться кровь. Я как следует выругался и наложил пластырь. Поскольку сегодня ко мне должны были пожаловать гости в виде Острякова и Владлена, то стоило подготовиться к их приходу, поэтому я потратил некоторое время на приборку моей берлоги: пропылесосил ковёр, сложил диван, тщательно отмыл всю скопившуюся грязную посуду и аккуратно расставил её в шкафчике. Когда мой внезапный приход работоспособности в один момент улетучился, я еле как натянул одежду и вышел из своей суперхрущёвки. На улице была приятная и тёплая погода: солнце светило ярко, изо всех пробивая лучами какие-то безжизненные и серые облака, пока шальной ветер гулял по улицам городам, будто бы от скуки отрывая от земли одинокие листы. Я неторопливо шёл рядом с университетским городком, но на этот раз он выглядел крайне безжизненно и пусто, и я не встречал знакомых мне студентов, вызвано это было, скорее всего, долгожданными выходными, во время которых иногородние получали отличных шанс вернуться домой. На улице я сходил в магазин, закупил немного овощей для закусок, несколько бутылок «Три семёрки», которые были по всей стране. В скором времени я вернулся домой, аккуратно и без спешки разложил продукты на полки холодильника, после чего вымыл руки водой. Ещё мне вдруг в голову пришла идея о столе, за котором должны были разместиться все гости, поэтому я просто перенёс стол из кухни в гостиную. В скором времени раздался звонок. Это было хорошим знаком, поскольку Ираида никогда не пользовалась им, если решала нагрянуть ко мне в гости. Я дошёл до двери и ловко отворил её, заметив, что движения, требуемые для совершения данной операции, у меня получаются естественными и стремительными, будто бы помогает какое-то радостное предчувствие. На пороге, как я и предполагал, стоял Остряков в своих излюбленных растянутых джинсах, бархатных зелёных кроссовках и белой кофте с несуразными надписями на английском, которую он носил, судя по всему, лет с четырнадцати, по-дурацки улыбаясь мне, одну руку он держал в кармане толстовки, пока его другая конечность болталась возле бедра, поскольку клешня не помещалась в кармашек. — Ну, чего ты встал? — расхохотался человек-рак, смотря на меня каким-то чересчур весёлым взглядом. — Здрастить, браток! Он поздоровался со мной так, как здоровался почти со всеми своими друзьями, когда был в хорошем настроении — в ответ на мою поднятую правую руку он сначала обхватил её клешнёй, а потом как следует сдавил. Я скривился от боли, и лишь ударив ему куда-то в район солнечного сплетения, смог освободиться из этой смертельной хватки. Саша сделал вид, что согнулся в три погибели от боли, а потом, как ни в чём не бывало, оттолкнул меня и протопал в коридор. — Так, ну что, когда пить будем? — он нетерпеливо прошёлся по кухне, смотря сквозь свои очки то в район холодильника, то шкафчиков, будто пытаясь мысленно определить, где я мог спрятать заветные бутылки пива. — Слушай, тебе лишь бы выпить! — отмахнулся я, нарезая огурцы. — Лучше отнеси это на стол. — Почему это? Мы же договорились на определённую цель, вот я пришёл, и ничего нет! — рак молниеносно отнёс закуску на будущее место сбора. — Сдаётся мне, что непорядок! — В холодильнике всё тебя ждёт, только давай уж Влада дождёмся, а то будет не очень красиво наклюкиваться без него. — Правильно! — подтвердил мои слова членистоногий, но всё равно почему-то открыл холодильник и, откупорив бутылку, как следует приложился к ней. В это время я прошёл в гостиную и пододвинул кресло ближе к столу, чтобы за ним могло поместиться теперь три человека, после чего решил принести бутыли и стаканчики для них из кухни. — Слушай, браток, — крикнул мне одногруппник, — мы же втроём будем? — Да, — кивнул я, ставя последние тарелки с едой и бутылки на стол. — Ну, если ты не решил привести половину общаги ко мне на попойку. — Нет, дело тут как раз не во мне, — Остряков плюхнулся на диван. — А… Ты знаешь. — Будь добр, говори прямо, а то я не сильно люблю намёки. Человек-рак приложил кисти рук чуть выше своих ушей и, начав шевелить ими, как будто бы изображая трясущиеся косички, скривил морду в какое-то кривое выражение, будто бы пытался взглянуть куда-то вдаль без очков. Мне стало так смешно, что я приложился спиной к стене, чуть не сползая на пол от хохота. Лишь когда я более-менее успокоился, смог далее сказать: — Ты понимаешь, что ты поехавший? Нет, я её не пригласил. Да и зачем? Мы же хотели устроить мужскую вечеринку. — Ты прав. Послушай, я вот никак понять не могу: вы встречаетесь или уже женаты? А то спросить у неё я как-то побаиваюсь. — Да не встречаемся мы вовсе, с чего ты это взял? — Как с чего? — рак всплеснул руками… то есть, рукой и клешнёй, после чего сделал такое выражение лица, будто бы испытал неподдельное удивление. — Вы под ручку ходите каждую секунду! — Ходим и ходим, — незаинтересованно ответил я. — Её инициатива. А какое тебе вообще дело? — Ну что ты, злой человек! — с досадой крякнул Александр. Вдруг нас прервал очередной звонок в дверь. Я снова повторил мои действия по её открытию, и в квартиру зашёл Владлен Четырёхпалин. — Здорово, мужики, — громогласно сказал он, аккуратно протискиваясь в мой дверной проём. — Вы ещё не начали? — Нет, как ты так мог подумать? — Остряков внезапно появился в коридоре. — Мы ждали самого главного фуфела! Владлен пожал нам руки, разулся, потом зашёл в ванную, не забыв перед этим как следует пригнуть голову, после чего вымыл руки и сел вместе с нами за стол. — Хорошо, что ты пришёл, Влад, — сказал человек-рак. — Нам нужно твоё авторитетное мнение. — Скорее, нужно именно тебе, Санёк, — улыбнулся я. — На какую тему? — человек-жираф отхлебнул пива «Три семёрки» и посмотрел на нас. — На тему девушек, естественно. Как тебе Ираида? — Краско? Которая марсианка? — Да, ты вчера её видел, когда мы в столовой обедали. С косичками ходит, за Ильёй бегает, наша староста. — Марсианка как марсианка, — спокойно рассудил Владлен. — Не знаю, что ней ещё сказать. — Ну как что! — решил вмешаться в разговор я. — Она весьма симпатичная. — Может быть, но её характер, увы, перекрывает все плюсы. Впрочем, как и всех марсиан, — пессимистично продолжал жираф. — Зато представляете, как повезло Приключенскому! — улыбнулся Остряков. — Это скорее проклятье, нежели благословение. Да, она от тебя без ума, ходит за тобой по пятам, но в этом-то и проблема. Она будто ребёнок в теле взрослой девушки, потому что никто так себя не ведёт. Если бы она была человеком, то имела бы столько поклонников, что на тебя даже внимания бы не обратила, Илья, уж ты извини, — Четырёхпалин похлопал меня по плечу. — Слушай, почему ты так акцентируешь внимание на том, что она марсианка? — вдруг сказал я и покачал головой. — Да, может быть, ведёт себя как ребёнок, но в остальном она точно такая же, как и мы. — Я это понимаю, но посмотри сам: она вообще не может социализироваться в обществе. Как тебе ещё объяснить? Она будто с другой планеты и в глаза нас не видела, не знает, о чём мы разговариваем, не знает, как нужно себя вести, одним словом, марсианка. Ты когда-нибудь видел, что бы она с кем-то гуляла? Я даже не знаю, есть ли у неё подружки. Всё это означает, что она отличается от нас страшно! Ей Родина дала университет, ходи на пары! Нет, хочу за Ильёй Приключенским бегать! Тьфу. Владлен закончил своё умозаключение и принялся рубать салат. — Подожди-ка, — вдруг икнул Остряков после очередного глотка пива. — Не думаю, что справедливо ставить на ней крест и ограничивать от всех только из-за того, что она некая «марсианка». В конце концов, так-то она человек! — Да, человек, — поднял нос жираф, после чего выдержал эталонную паузу и добавил. — Но не совсем. На какое-то время мы замолчали, поедая закуски. — Что-то мне от ваших рассуждений аж в туалет захотелось, — сказал Саша и вышел из-за стола. Рак скрылся в комнате. — Как сам, Влад? — спросил я у человека-жирафа. — Если бы в моей жизни не было Гнилопчёлова, то она была бы куда веселее! — А вообще… Вдруг наш разговор прервал Остряков, который вылетел из ванной с пронзительным криком, я даже не помню, чтобы он мог так кричать! Мы с Владом моментально посмотрели друг на друга и, отставив стаканы, подбежали к бледному раку, который опирался на стену и пальцем указывал куда-то на дверь ванной комнаты. — Что случилось? — развёл руками я. Александр выглядел не на шутку напуганным настолько, что я сразу отставил мысль о том, что он мог шутить. — Что ты так орёшь? — Там, там…— еле выдавил из себя человек-рак. — Шампунь… — Я тебе больше скажу, — вдруг расхохотался Владлен. — В ванных обычно не только есть шампунь, но и гель для душа! — Да нет же! — встряхнул головой Остряков. — Там шампунь с пастью, с ужасными клыками!.. Тут мы поняли, в чём дело — у меня в ванной завелась аномалия. Я уже хотел было открыть дверь и на правах хозяина квартиры разобраться с незваным гостем, но Влад неожиданно меня остановил, положив руку на моё левое плечо. — Подожди, Илья. Это серьёзное дело требует вмешательства профессионально обученного аномалиеолога. Человек-жираф резко открыл дверь, и мы втроём устремили свой взгляд в мою ванную комнату. — Ну, и где твой оживший шампунь? — протянул я, пытаясь найти среди плитки злополучную пластмассовую тару. Владлен самоотверженно вбежал в комнату, не забыв перед этим как следует пригнуться, после чего стал озираться по сторонам в поисках аномалии. Тут я и правда увидел самую настоящую аномалию: моя бутылка с шампунем, стоявшая возле ванны неподвижно, вдруг лихо закрутилась, и через мгновение я остолбенел от неожиданности! Прямо на том месте, где у бутыли располагалась этикетка, появилась миниатюрная пасть с рядами острых зубов прямо из заводского пластика! Бутылка стала будто бы живой, после чего кинулась в сторону Владлена невидимой силой и вцепилась клыками ему в рубаху. Однако то, что произошло дальше, удивило нас с раком ещё сильнее: жираф стремительно повернулся и одним махом сбросил шампунь на пол, а потом со всей дури раздавил его ногой. Поверженная аномалия крякнула, и бутылка с пронзительным хрустом лопнула, растекаясь шампунем по моему полу. — Это что было? — сказал я. — Бытовая оживающая аномалия обыкновенная, — спокойно сказал Владлен, победоносно выбрасывая уже мёртвую бутыль в корзину. — Пустяки. — Как это пустяки? — Остряков, казалось, вернул прежнюю находчивость. — Где это видано, чтобы аномалия так просто появлялась, да ещё и в виде шампуня? — На то она и бытовая, что появляется в быту. На самом деле заражённые ей предметы хоть и агрессивны, но практически безобидны, к тому же легко уничтожаются каким-нибудь физическим воздействием. — Но из-за чего она вдруг создалась? — недоумевал я, затирая растекшийся шампунь. — Есть много причин. Может, ты с утра оставил в ванной какие-нибудь остаточные эмоции или, например, испытал какую-нибудь боль. — Да, я сегодня порезался, когда брился, — сказал я, показывая на пластырь на моём подбородке. — Теперь всё ясно, — воскликнул Остряков. — Хорошо, что ты учишься на аномальном факультете, Влад! — Конечно, я ведь не какой-то там фуфел из ФИППа! — рассмеялся Владлен, после чего моментально получил по дыхалке от рака. Мы замели следы нашей битвы с ожившей бутылкой шампуня и снова обрели позитивный настрой, после чего отправились продолжать попойку — Кстати, о её подругах, — вдруг поднял клешню вверх Саша. — По-моему, у неё есть одна. Элла её зовут, кажется, магиня-первокурсница такая маленькая, вредная до ужаса. С ней в одной комнате живёт. — Да, она мне тоже про неё рассказывала, — поддержал разговор я. — О, а вот это ещё хуже. С магиней водиться никому не пожелаешь. Ей шнурки не завяжешь, а она на тебя порчу на понос наведёт и глазом не моргнёт. Человек-рак так захохотал, что чуть не опрокинул бутылку с пивом. — Влад, ты что-то такой мнительный сегодня! — развёл руками Остряков. — С тобой, наверное, даже марсианки не водятся, вот ты всех и поносишь! — Нет, правда, я не знаю почему, но магини все единоличницы! Может быть, им чувство собственной важности их учёба раздувает до предела, раз даже в магиньский корпус простых смертных не пускают. — Меня вообще это раздражает, если честно, — протянул я. — Зачем нас делить? Неужели университет не понимает, что это порождает лишь новые конфликты? Ещё бы людей и людей-животных разделили, ёпта!.. На какое-то время мы замолчали, глядя куда-то в стол. — Кстати, о любви, — Остряков вдруг поднялся со стула, выпрямившись. — Хочу вам представить моё новое произведение! Саша писал стихи. К тому же он очень гордился этим умением и даже не смущался говорить всем, что является счастливым обладателем дара складывать слова в рифму. А ещё он обожал хвастаться, как элегантно и утончённо писал любовные строчки дамам своего сердца. Но самой большой гордостью для рака было участие в «Дне первокурсника» в начале нашего обучения в университете, где он должен был в самой кульминации постановки выйти на сцену и прочитать стих о жизни главных героев собственного сочинения. Правда, в конечном итоге он так и не выступил, потому что его убрали из репертуара по причине пропуска репетиций, но об этом он не любил вспоминать от слова совсем. — О, здорово, — потёр ладони я в предвкушении, хоть и не был его большим фанатом. — О чём твоё стихотворение? — О любви, конечно! Рак посмотрел куда-то вверх, а потом повернул руки ладонями к нашим лицам и начал говорить: — Влюбился раз я лишь однажды: как белый, продолговатый шёлк, меня момент ударил жажды, и снёс меня любви поток! — Остряков махнул клешнёй в сторону, изображая мощный поток воды. — То был то день, то ночь, то утро… И сам не помню что и где. Лишь облик смутный, было чудно, застыл горой в моей душе. И вдруг оставив во мне след, она пропала, как мгновенье. Остался сказочный рассвет, застыв в бессмысленном движенье, — клешня поэта раскрылась в такт слов. — Что мне делать? Как же жить? Пропал я будто вместе с ней, и сердце слышит голосок, но было поздно — одинок… Остряков развёл руки в стороны и прижал подбородок к груди, знаменуя конец произведения. Мы с Владленом несколько секунд молчали, а потом разразились аплодисментами. — Спасибо, спасибо, — откланялся человек-рак. — Ну, как вам? Жираф закинул длиннющую ногу на колено, почесал висок и многозначительно сказал: — Интересная работа. Напоминает какую-то смесь Есенина и Маяковского. — Да, я написал его под впечатлением. У меня было такое настроение, знаете, хотелось создать что-то лирическое, философское… — Знаешь, Саш, твой стих интересен, — почесал голову я. — Однако его вид смахивает вторичностью. — Какой такой вторичностью? — удивился поэт. — Поддерживаю, — поддакнул жираф. — Такое чувство, что я его уже где-то слышал. Конечно, ты писал стихотворение сам, но ценность произведения страдает от моментного вдохновения, когда пытаешься сотворить одно под размышлениями над другим. — Да ну вас, — отмахнулся рак и решил для восстановления справедливости выпить «Семёрки». — Ну, что ты! Я ведь не хотел сказать, что ты совсем не разбираешься в искусстве! У тебя отлично получается, но как ты ещё узнаешь, в чём тебе необходимо совершенствоваться? Да и есть ли среди нас такие девушки, которым можно посвящать стихи? — Ты это о чём, Влад? — отхлебнул пива Остряков. — Да сам посуди, разве есть нормальные девчонки в нашем универе? — А что, Краско не устраивает? — расхохотался я. — Очень смешно, Приключенский! Я хотел сказать, что все крутятся вокруг одних и тех же фуфелов! — Конечно, ты посмотри на этого членистоногого, — я показал рукой в сторону Александра. — У него вместо правой руки здоровенная клешня, а такой ловелас. — Вот-вот! — поддакнул мне рак и от радости щёлкнул раковым отростком. — Понимаете, тут дело вовсе не в красоте, а в уверенности! Можно идеально класть в рифму слова, можно бряцать по струнам, как белый человек, но если ты при виде марсианки потом покрываешься, то грош тебе цена! — Знаю я вас, пикаперов, — отмахнулся от нас человек-жираф и положил в рот ложку салата, после чего потратил пару секунд на то, что бы прожевать овощи и проглотить. — Ты, Илья, видимо, стал жертвой пропаганды этого фуфела. Понимаете, нельзя просто так взять и выехать на одной харизме. Конечно, можно закадрить одну-другую нереальной уверенностью, но на этот крючок попадутся только какие-нибудь принцесски по типу марсианок. А те, кто поопытнее, посмотрят на вас как на самоуверенного идиота, смекаете? — Так в этом и смысл! — я закинул ногу на ногу и даже сам не заметил, как стал активно жестикулировать руками в такт своим словам. — Вот представь, живёт одна девчонка, мечтает о каком-нибудь разгульном хулигане, который ради неё и мага сломает, и Гнилопчёлову все работы сдаст, но никому об этом не говорит, а если и рассказывает, то подрубает женскую смекалочку и начинает загонять шарманку о том, что парень должен быть умным, заботливым, маговедение знать, галстуки носить. А потом к ней прикатывается вот такое существо с клешнёй, начинает какие-то приколы травить, шуточки, намёки, а она всё смущается, думает, какой он дурень, но почему-то куда попало не шлёт, а всё слушает, слушает… — А потом свадьба, ипотека, трое детей, развод… — подтвердил наши слова Остряков. — Так и какой смысл в этом всём? — развёл руками Влад. — В том, что никто в здравом уме не будет подходить к какому-нибудь человеку и на полном серьёзе говорить о том, что он имеет желание сблизиться, а те, кто так всё же делают, получают всё! — закончил я. Мы снова не нашли дальнейшего ответа, поэтому на время сохранили тишину. — Илья, а ты чего сидишь такой грустный? — неожиданно сказал мне человек-жираф. — Да что-то всё думаю о маговедении. Обидно, что завалил. — Мы вообще-то все завалили, и, мягко говоря, тоже не в восторге. — А мне вообще кажется, что Гнилопчёлов черту перешёл. Мало того, что постоянно всякие контрольные и работы проводит, так ещё и постоянно требует идеального знания, — не на шутку зашёлся рак. — И при том, что сами всё изучать должны, а сам отчитает лекцию как попало и уйдёт на кафедру чаи гонять, — улыбнулся я. — У меня этот Гнилопчёлов уже в печёнке сидит, честное слово! — неожиданно Остряков приподнялся с дивана и выставил перед собой клешню, которая мгновенно напряглась чудовищным образом и громогласно произвела устрашающий щелчок. — Была бы моя воля, я бы придушил его вот этими руками! — Да, тут что-то нечисто! — согласился жираф. — Сдаётся мне, что Гнилопчёлов специально задаёт программу, чтобы мы не успевали сдавать работы и получали кучу двоек. — А знаете что, господа? — Остряков встал со стула одним резким подъёмом и, обойдя его и ухватившись руками за спинку, обвёл нас каким-то заговорщицким взглядом. — А что, если нам поступить иначе? Мы переглянулись с Владленом. — Ты о чём вообще? — кивнул вверх головой в его сторону Четырёхпалин. — О том, чтобы переиграть Гнилопчёлова. — Каким образом? — развёл руками я. Человек-рак подошёл к нам, после чего человеческую руку он положил на плечо жирафу, а клешню — справа от моей шеи. Затем он страннейшим образом улыбнулся и сказал: — Напомните-ка мне, друзья, где обычно он тусуется? В какой аудитории, если можно выразиться, у него логово, а? — Ну, Б5-03, магический корпус, — я ответил ему и даже заметно покраснел. — Брось, — раскрыл глаза от удивления Влад. — Ты же не хочешь сказать, что… — Именно это я и собираюсь сказать! — воскликнул Александр и, отойдя от нас на два шага, добавил: — Мы проберёмся к нему и выкрадем все образцы работ! Последнее предложение особенно сильно повлияло на нас, и нам ничего не оставалось делать, кроме того, что сидеть, как статуи, и кидать на сумасшедшего друга непонимающие взгляды. Первым тишину нарушил человек-жираф: — Это невозможно, — тихо проговорил он. — И, боюсь, это ещё и неимоверно глупо. К тому же опасно! — Нам строго запрещено заходить на этаж магов, — подтвердил я и, чтобы хоть как-то начать понимать товарища, приложился к бутылке. — Ты понимаешь, что нам за это будет? — Прекрасно понимаю. Но спешу вас обрадовать, что ничего не будет! Об этом никто не узнает, кроме нас самих. — А если нас поймают? — трусливо поёжился Владлен и затянулся из «Пазидо 3». — А если бы у бабки было то же, что и у дедки, то она не была бы бабкой, — отчётливо сказал Остряков, попеременно глядя в наши глаза. Мы на пару секунд замолчали, обдумывая предложение друга. Я заметил в глубине моей души, что у меня там играет такое чувство, которое появляется в жизни каждого человека, когда мысль о чём-то немыслимом вдруг перестаёт на сотую долю секунды казаться запретным. Чтобы прогнать его, я решил спросить: — Саня, если я правильно понимаю, что ты хочешь предложить нам такое дело, то очевидно, что у тебя есть план, который со всех сторон безупречен, как ни крути. — Конечно, он очень простой. Нам надо просто объединиться и собрать воедино знания и умения. После этих слов Остряков сел на стул и обратился к Владу: — Скажи мне, жираф, ты аномалию сможешь создать? — Какую? — Червоточину. — Могу, но это не делается по щелчку пальцев, ты ведь понимаешь? Мне нужен источник энергии, да и желательно с повышенной ёмкостью заряда. Плюсом мне требуется какое-нибудь основание по типу зелья. И в лучшем случае всё это дело получится не больше метра. Только я одного не могу понять: зачем тебе она? На крышу у тебя явно доступа не будет, чтобы с помощью неё пройти сквозь металл и упасть прямо в ко… — А кто сказал, что я хочу попасть на их этаж через крышу? Ты поместишь её в горизонтальной плоскости на высоте твоего роста! — Ты не пробьёшь дырой магические двери, — вмешался в разговор я, выдыхая пар. — На такие случаи маги укрепляют их заклинаниями. Хоть бронебойными снарядами по ней бей, но она всё равно не откроется. — Мы даже не будем трогать дверь, мы задействуем стену над ней, до которой нет дела ни одному живому существу в этом универе! Затем Саша сел на стул и в мельчайших подробностях, с живыми комментариями, во время которых он то и дело вздымал человеческую руку и клешню вверх, поведал нам о своём секретном плане. Мы внимательно его слушали, следили за каждым его движением, чувствовали, как задача по кускам собирается у нас в разумах. — Ну, как вам? — сказал рак, когда наконец-то закончил. — Ты придумал неплохой план, — ответил я. — Но у него есть один изъян. — Какой же? — В стенах обычно прокладывают проводку, вот о чём я думаю. Представь, если тебя ударит током. Какое там напряжение? Два и семь киловольт? — Тебя беспокоит только это, серьёзно? — Влад всплеснул руками, чуть задев меня кончиками пальцев. По его лицу было видно, что он не на шутку взволнован. — Я больше волнуюсь по поводу того, что его разрубит напополам к чертям собачьим, если аномалия выйдет нестабильной. Хочешь стать вторым Галстуком? Нас мало того, что исключат, так к тому же и посадят. Меня посадят! — Успокойся, Влад, мы сделаем всё быстро и чётко. А насчёт проводов… Это надо спрашивать у аномалиеолога, то есть у тебя. Повлияет ли электричество на созданный проход? Мы с Остряковым нацелили взгляды прямо на жирафа, ожидая от него какого-то профессионального комментария. — А что вы на меня смотрите? У меня вообще трояк по аномалиям за первый семестр. Но, если так подумать, то это не должно сыграть большой роли… Ар! Это вообще какой-то бред. Слишком опасно! — Да ты всегда даёшь заднюю по любому поводу. Если мы не попробуем, то никогда не вернём стипендии. Я колебался. С одной стороны меня сильно манила идея о том, чтобы получить все работы здесь и сейчас, избавиться от всех проблем по маговедению и, наконец, просто начать снова получать деньги, но с другой стороны… А, какая разница? — Знаешь что, браток? — неожиданно для меня самого я поднялся и наградил человека-рака взглядом беззвучного уважения. — Мне нравится этот план. Я в деле. Александр криво ухмыльнулся и похлопал меня по плечу своей массивной клешней. — Решайся, жираф. — К чёрту вас, давайте попробуем. Только имейте в виду, что это может закончиться плохо, и это будет ещё неплохим исходом, в худшем случае кое-кто не соберёт костей. В знак прихода к единому соглашению мы ещё раз чокнулись. Честно говоря, последнюю фразу Владлена я пропустил мимо ушей, скорее всего, так поступил и Остряков. Действительно, план был до жути простым, а от того казался выполнимым на сто двадцать процентов, однако что-то всё же меня смущало, нутро грызло такое чувство, будто из вида скрывалась незаметная, но важная деталь, примерно на том же уровне, как аварийный клапан у парового котла — штука неприлично маленькая, но без неё ехать смертельно опасно. — И когда мы будем действовать? — спросил я. — В понедельник вечером, — ответил Остряков. — Исключено, — вдруг отчеканил жираф. — На магическом этаже будет большое количество народу. И нам нужно время, чтобы немного подготовиться. — К тому же в понедельник я должен буду пойти на тренировку по каратэ с Ираидой, — стыдливо протянул я. — Хорошо, — шмыгнул человек-рак. — Тогда мы соберёмся в туалете на четвёртом этаже во вторник, ровно в семь часов вечера. А сейчас давайте обсудим, что каждому необходимо сделать. Илья, у тебя самая тяжёлая задача — выйти на контакт с соседкой Иры… * * * На следующее утро я встал с тяжёлой головой, привёл себя в порядок и отправился в общежитие, возле которого я встречал Ираиду на тренировку по каратэ в пятницу. Мне легко удалось проскочить мимо охранника, сославшись на то, что у меня с жительницей комнаты намечается совместная работа по маговедению. Поднялся на пару этажей. Я встал перед дверью комнаты Ираиды и уже хотел было аккуратно постучать, но тут что-то во мне щёлкнуло, и мне захотелось отплатить марсианке той же монетой, поэтому поднял обе руки и стал изо всех сил барабанить по двери. Я пару секунд неистово грохотал по деревянной дверце, которая скрипела и сотрясалась от моих ударов, пока за ней не послышались негромкие шажки. В следующее мгновение дверь открылась, я чуть не ввалился в комнату прямо с порога, но вдруг увидел, что мне открыла совсем не Ира, а какая-то низкая девушка, которая тут же сказала своим тонким голоском: — Ты совсем поехавший? Тут я понял, как глупо подставил самого себя, поэтому ничего не смог сделать лучше, чем принять дурацкое выражение лица и спешно приняться чесать затылок. — Ой, я… В общем, Ира дома? — Нет, не дома, — отрезала девушка и подвинула тонкие круглые очки на носу. — А ты что, ухажёр её? Так стучаться, к слову, неприлично. — Нет, просто… А что просто? О чём это я? — Ага, так ты одногруппник её, — вдруг перебила меня магиня. — Как тебя звать? Илья? — Да. — Теперь понятно, кто ты такой. Но я не знаю, где она. И вообще её с утра в общаге не видно. Внезапно наш разговор зашёл в тупик. — Я поговорить с тобой хотел, — получилось у меня как-то сдавленно и чересчур подозрительно, однако эта неожиданная фраза возымела неожиданный эффект! — Со мной? — Элла приставила правую ладонь к груди и нахмурила свои идеально тонкие, но слишком яркие брови, которые явно были подкорректированы заклинанием. — Я не даю списывать маговедение, если ты об этом. — Нет, списывание меня не интересует, я так, по магическим делам. — По магическим делам… Ну, проходи тогда, — магиня отошла от двери, разрешая мне пройти внутрь. Я ступил на порог комнаты. По сути, она ничем не отличалась от сотен других комнат общежития: обшарпанные обои, две койки и деревянный стол между ними, громадное окно с видом на соседнее общежитие, одинокий шкаф в углу и холодильник рядом с ним. Комната условно делилась на две части: в её правой части жила Ираида, и кровать марсианки как нельзя лучше показывала её сущность, ведь изобиловала наклейками, рисунками карандашом и другими женскими атрибутами, а вот левую часть представляла Элла и, если говорить начистоту, производила впечатление строгой элегантности, доведённой чуть ли не абсурда, поскольку на идеально чистом столе громоздились ряды магических учебников. Элла выглядела весьма типично для магини: её фигура хоть и не отличалась высоким ростом, но смотрелась весьма привлекательно, на девушке были оранжевые носочки и жёлтая кофта, в носу сияла металлическая изогнутая дугой стрела. Магиня грациозно дошла до своего стола, легко, словно пушинка, опустилась на стул и, повернувшись телом, склонилась над какими-то бумагами. Увы, хозяйка даже не удостоила меня чести пригласить садиться, поэтому я сел на кровать Ираиды. — Ну, рассказывай, что ты хочешь узнать. И как вообще Ира уживается с этой букой? Не представляю, что она даже может искренне улыбаться. — Короче говоря, я хотел бы понять… Каковы твои магические умения! Ну почему я не подумал над вопросами заранее? Всё спутало то, что в комнате не оказалось Ираиды! Хотя, судя по всему, магиня приняла меня просто за любознательного парня и ничего не заподозрила. Хотелось бы так думать! Элла аккуратно посмотрела на меня, одарив крайне недоверчивым взглядом. — Ты что, Гнилопчёлов, чтобы проверять мои умения? — отчеканила колдунья. — Нет, просто… — я стал судорожно придумывать оправдание. — Я вот хочу книгу написать, там у меня будет один персонаж-маг. — Ну, — Элла отложила учебник и подъехала на кресле поближе ко мне. — Это у тебя что за порез? — Этот? — я коснулся вчерашнего пореза станком. — Брился неудачно вчера, представляешь, даже аномалия создалась после этого! Элла ничего не ответила, а лишь коснулась своими нежными пальцами моего подбородка, и я увидел, как её губы беззвучно шепчут какие-то слова. В то же мгновение я почувствовал неприятное шевеление на ране. — Вот так! — ухмыльнулась магиня и снова углубилась в чтение. Я подошёл к зеркалу и обомлел. Вместо пореза на подбородке красовалась совершенно новая кожа по цвету! — Невероятно, — сказал я. — Не ожидал такого от первокурсницы. — Теперь ты убедился в моих способностях? — Думаю, что да. А у вас там, на магическом этаже, просто в обычных аудиториях такому учат? — Конечно, нет! — Элла забросила ноги на стол. — Там много всяких комнат для практики, а вот преподаватели в обычных аудиториях готовятся или читают лекции. Мне повезло. Я ещё пару минут посидел в комнате, порассматривал рисунки Ираиды, а потом решил аккуратно уходить, но Элла перед прощанием внезапно сказала: — За мои услуги назовёшь персонажа моим именем! — улыбнулась магиня. После этого я быстро убежал из общежития. Кажется, Элле я понравился или же она ведёт двойную игру? Так или иначе, приготовления к нашей диверсии продолжались…