Опыт|Experience

Урарака шла покупать продукты для класса, когда увидела его. Он был совсем маленьким, но находился на крыше, и, похоже, его еще никто не видел. Она была потрясена и тут же остановилась на месте. Она поблагодарила Ииду за то, что он посоветовал ей взять с собой лицензию героя, и, прислонив сумки с продуктами к стене, побежала к другому дому, а затем прыгнула, быстро взлетев на крышу здания и ступив на нее. Ребенок увидел ее, но глаза его были грустными. На вид ему было лет 11-12, слишком маленький, чтобы задумываться о чем-то подобном. — Эй, парень, пожалуйста, не делай этого! У тебя вся жизнь впереди. Может быть, сейчас не самое лучшее время в твоей жизни, но если ты сделаешь это, то никогда не доживешь до того момента, когда он станет лучше. — Урарака была напугана, но старалась не выдать этого ни тоном, ни позой, ни выражением лица. В основном это удавалось, но ноги слегка подрагивали. Парень молчал, но что-то в нем изменилось, и Урарака восприняла это как знак того, что, возможно, она делает что-то правильно. — Могу я узнать твоё имя? — спросила она. — ...Кимура Харуто, но дети в школе зовут меня Кимуйо. Как бесполезный. Так что можешь звать меня так же, если хочешь. Кимура. Теперь у нее есть имя, это уже начало. — Я буду называть тебя Кимурой, если ты не против? — Она остановилась, чтобы он отошел от края. Он кивнул. — Хорошо. Могу я спросить, почему ты здесь, Кимура? — Она была в панике, он не отходил. Что она должна была делать? — Я беспричудный. — сказал он в качестве объяснения. Ей было неприятно, что эти два слова придали всей ситуации смысл. Раньше она не замечала, что дискриминация так заметна, или, может быть, закрывала на это глаза. Но теперь розовые очки были сняты. Теперь она видела несправедливость, и это вызывало тошноту. Она снова посмотрела на него, но на этот раз увидела, что Деку стоит на краю. — Это ничего не меняет! — Она увидела, как ребенок вздрогнул от ее громкого тона, но также и от удивления. Она сомневается, что кто-нибудь проявил к нему сострадание после того, как узнал о его беспричудности. И все, о чем она могла думать, - это о Деку. Неужели он должен был пройти через это? Был ли он когда-нибудь таким? Она ясно видит сходство в поведении этого ребенка и Деку. Было неприятно видеть те же черты в ком-то другом, особенно зная, откуда они взялись. Деку никогда не объяснял своего недоверия к другим, но теперь, глядя на Кимуру, становилось ясно, что никто никогда не был добрым, так что недоверие было единственным вариантом. — Тебе... все равно? — спросил Кимура, имея в виду его беспричудливость. — Вовсе нет. Ты все равно заслуживаешь равного отношения. Как и все остальные! — Она сказала, что он равный, независимо от того, какие различия у них могут быть, он заслуживает жить полной жизнью. Ни одна жизнь не должна заканчиваться так скоро, независимо от обстоятельств. В мире так много вещей. Сама она никогда не была в ситуации, когда рассматривала самоубийство как вариант, поэтому не могла поставить себя на его место или сказать ему, что она уже была там. Но она могла видеть Деку на месте детей. — У тебя есть семья? — Она попыталась узнать о ребенке побольше. Может быть, достаточно будет просто относиться к нему как к человеку — она говорила с Мидорией, и он сказал, что просто хотел бы быть таким, как все. Так что она решила воспользоваться этой фразой и выжать из него все, что можно. Она не знала, что делать, если это не сработает, и поэтому делала ставку на то, что "разговор с ним" сработает. Она не хотела смотреть, как этот ребенок умрет, поэтому собиралась сделать все возможное. — Когда мне было пять лет, и шансы на развитие причуды были невелики, родители отдали меня в приют. Дети там в основном хорошие, потому что у них у всех похожие ситуации, но таких, как я, там нет. Они не грубят мне, как дети в школе, и не обижают меня, но они игнорируют меня. Обычно они смотрят на меня свысока. Они воспринимают меня либо как "злодея", либо как "слабого", поэтому они не такие злые, потому что вроде как понимают. Но они все равно не относятся ко мне как к человеку. Большинство из них относятся ко мне как к меньшему и вымещают свое недовольство, крича на меня. Это не так плохо, как мои одноклассники и учителя. Но нет ни одного человека, который был бы полностью на моей стороне. — разглагольствовал парень, глядя себе под ноги. — Я очень хочу чего-то добиться в жизни, но знать, что я никогда не смогу этого сделать, - отстой. — Он шаркнул ногой по земле. — Я знаю, что на самом деле ты не хочешь быть здесь, и что ты просто хочешь, чтобы я не прыгал за бумажками или что-то в этом роде. Все в порядке, я не буду этого делать. Я думал об этом пару раз, и я поднимался сюда пару раз, но я всегда просто отговаривал себя и уходил. Я слишком слаб, чтобы сделать это, так что беспокоиться не о чем. — Он печально сказал это, и на его глаза навернулись слезы. Он все время чувствовал себя безнадежным, и выхода не было. Он не знал, что делать, и думал, что самоубийство - это единственный выход. Но он так и не смог заставить себя сделать это. Все болело, и это никогда не прекращалось. У него есть мечты, но лучше никогда их не осуществить, чем пытаться и потерпеть неудачу. — Слаб? Кимура, ты сильный, раз не пошел на это! Даже если ты не сделаешь этого сейчас, я не хочу, чтобы ты делал это вообще. Самоубийство - это не выход. Посмотри на меня, Кимура, ты уже несколько раз находил в себе силы бороться за новый день! Ты сильнее большинства людей, с которыми ты сталкиваешься, я могу тебе это пообещать. — Урарака отчаянно пыталась достучаться до парня. На лице ребенка снова отразился шок. У Урараки защемило сердце от того, что он так удивился обычной человечности. — Я - Уравити. Я герой, проходящий обучение, и я хожу в UA. — Она показала парню свою лицензию, чтобы он поверил ей, и шок на его лице многократно усилился, пока он рассматривал ее лицензию. — Меня окружают люди, наделенные удивительными способностями и талантами, и я могу распознать потенциал, когда вижу его. — На самом деле это была ложь. Она понятия не имела, талантлив этот ребенок или нет, но она знала, что он умен и невероятно силен эмоционально. Она также знала, что хочет, чтобы этот ребенок остался в живых. — И я хотела бы дать тебе возможность, если ты не против! — Она улыбнулась. Айзава собирался убить ее. — ...Что это? — спросил он, понятное дело, настороженно. — Я бы хотела взять тебя с собой в Юэй. — Она пояснила. Все дети любят героев, верно? В этой школе было много героев, к тому же Айзава-сенсей знает, что делать. — Правда?! — Он с надеждой посмотрел вверх. Это был самый счастливый взгляд за все время общения. Теперь она не могла вернуться назад. — Правда. Если тебе сейчас некуда идти, то ты можешь пойти туда со мной! Но только если ты хочешь. — сказала она, постепенно расслабляясь, так как была почти уверена, что он в безопасности. — Да, пожалуйста! — Он практически подпрыгивал от восторга. Он впервые ярко улыбнулся, и она поклялась себе, что за время, проведенное с ним, она заставит этого ребенка улыбаться как можно чаще. Она собиралась постоянно добиваться его улыбки, как можно дольше. — Я возьму тебя, но за определенную цену. — Она указала пальцем на небо. — Она увидела, что его лицо немного опустилось, и быстро исправилась. — Ты должен помочь мне донести мои сумки с продуктами! Надеюсь, их никто не украл, я поставила их перед тем, как подняться сюда. Ничего страшного, даже если и так, ты важнее. Не забывай об этом, ладно? Он засиял еще ярче, и она почувствовала, как ее сердце наполняется желанием защитить этого маленького орехового ребенка. Она увидела, как в его глазах появились маленькие слезинки, и немного запаниковала. — Да! Конечно! Если хочешь, я понесу все твои продукты! — Он был в восторге, и это было заразительно. Она ярко улыбнулась ему и объяснила свою причуду, чтобы он не боялся, пока она летела с ним вниз по зданию. Ему было немного страшно, ведь он только что думал о том, чтобы прыгнуть именно с этого здания, но в каком-то смысле это было поэтично, ведь он прыгал ПОТОМУ, что у него впервые за долгое время появилась надежда.. Урарака не замечала его мыслей, радуясь, что продукты все еще на месте и не выглядят потрепанными, что она их не оставила. — Сколько мне нужно нести, мисс Уравити? Я могу нести столько, сколько вам нужно! — После этого он слегка покачивался в такт своему возбуждению, и все было официально. Урарака была готова на все ради этого ребенка. — Эй, эй! Помедленнее, Орешек. Здесь всего 4 сумки, ты понесешь две, я понесу две, и потом все будет поровну, хорошо? — Она спросила, зная, что собирается использовать свою причуду на сумке, несмотря ни на что, так что если он захочет только одну сумку, или захочет больше, то у него не будет никаких проблем. Она увидела, как он нахмурил брови, услышав это прозвище, но, похоже, остался доволен. Она протянула ему пакеты, облегчив их, и заметила, что он это заметил, но ничего не сказал по этому поводу. Они начали свой путь, но в этот момент какая-то женщина средних лет, проходившая мимо, пробормотала: — Значит, это отродье попросило кого-то помочь ему? Отвратительно. Он сам должен был это сделать. Ярость. Она увидела, как мальчишка сгорбился, указывая на то, что он тоже это слышал. Это только подлило масла в огонь. Урарака обернулась, чтобы посмотреть на женщину, которая это сказала, и подошла к ней. Женщина застыла, предчувствуя конфронтацию. Она открыла рот, но прежде чем слова вырвались наружу, Урарака начала быстрей. — Эй, Орешек? Не мог бы ты закрыть для меня уши, хотя бы на секунду? — Он делает, как его просят, но не настолько, чтобы полностью перекрыть звук, он хотел узнать, что она собирается делать. — Спасибо. Простите, мисс, но вы знаете, что ваша плохая работа по окрашиванию выглядит так, как будто вас вырвало после плохих креветок? Ваша сумка - явная подделка (она может сказать, потому что жила плохо), вы, вероятно, носите ее только потому, что не уверены в своей внешности или популярности, поэтому вы наполняете свою жизнь поддельными дизайнерскими брендами, чтобы люди либо не замечали вашу отвратительную сущность, что я хотела бы сделать, либо вы хотите, чтобы люди думали, что вы вся такая. ХА! Удачи в попытках заставить их поверить в это. Ваши губы слишком накрашены, они выглядят так, будто просят о помощи, просто находясь на вашем лице. Ваши ноги слишком велики, чтобы влезть на каблуки, вам явно нравятся эти каблуки, но вы их переросли, и, может быть, вы думаете, что выглядите хорошо? Но на самом деле все видят только вашу ногу, высунувшуюся из крошечной туфельки, которая, кажется, вот-вот сломается. На это чертовски противно смотреть, если вы собираетесь выйти из дома, то в следующий раз позаботьтесь о том, чтобы не выглядеть как публичное оскорбление. Творожный макияж делает вас желтой, а крем от морщин, которым вы пользуетесь, явно не помогает. Я полагаю, что вы не пользуетесь никаким кремом, так что я бы посоветовала вам приобрести его, хотя, возможно, это уже слишком поздно для вас. Видите ли, очевидно, что вы не чувствуете себя достаточно контролирующим свою жизнь, поэтому вы высмеиваете кого-то меньше вас, чтобы почувствовать некое подобие власти. Сучка! Вы слабее новорожденного ребенка! Как низко вы можете пасть? Довольно низко, если судить по вам. Вы знаете, что такое человеческая порядочность? Очевидно, что нет, поскольку на вашей рубашке нет ничего, что говорило бы о порядочности. Ваши отвисшие сиськи вываливаются, может, вместо того, чтобы работать над задней частью, вам стоит поработать над передней. Я бы просто поработала над вашей отвратительной личностью. Вы сказали всего пару слов, которые я услышала, но, черт возьми. Я знаю, что если бы мне пришлось провести час в одной комнате с вами, я бы потратила этот час на то, чтобы превратить вашу жизнь в ад. Убирайтесь с глаз моих долой, дрянная сучка, вы и ваша пластмассовая задница должны слезть со своей высокой лошади и уйти или вы ощутите эти руки. Так что я предлагаю немедленно уйти и до конца жизни даже не смотреть на ребенка. Спасибо. — Она отвернулась, даже не оглянувшись на женщину, которую она разорвала в клочья, что практически ушла в слезах. На середине речи Урараки у мальчика отвалились руки от ушей, и он был поражен тем, что за него кто-то заступился. Он увидел, что кто-то на обочине улицы записывает все происходящее, но едва ли обратил на это внимание, так как был слишком занят тем, что был в шоке от того, что кто-то защищает его из-за такой мелочи. Интересно, как бы она поступила с его обидчиками в школе? — Пойдем, Орешек! — весело сказала Урарака и практически бегом пустилась по дороге, как будто она не налетела на кого-то 5 секунд назад. — Орешек? Ребенок все еще не двигался с места. Это насторожило, и она снова подошла к нему. — Теперь ты мой любимый герой. — Он прошептал с благоговением, заставив Урараку прослезиться. Это был ее любимый ребенок на всей планете. Навечно. Теперь она основала Отряд Защиты Орешка, и она - единственный его член. Но это не страшно, она сделает все, что потребуется, даже если будет совсем одна. Они начали свой путь в UA, ведя уютную беседу. Парень умирал от нетерпения попасть туда, но ему также нравилось разговаривать с Ураракой. Давно уже никто не разговаривал с ним как с равным. В какой-то момент Урарака спросила, кем он хочет стать, когда вырастет, и тот ответил, что медбратом, но он знал, что в медицине работают люди с подходящими причудами. Причуды точности - для хирургов, причуды эмпатии - для психологов, причуды исцеления - для врачей, медсестер и фармацевтов. Эта профессия была конкурентоспособной даже для людей с подходящими для нее причудами, не говоря уже о ребенке, у которого их вообще не было. Между Кимурой и другими детьми была явная разница, но Урарака болела за него до конца и непременно говорила ему об этом: — Я думаю, что из тебя получится отличный медбрат, Орешек! На что он снова прослезился, ведь до этого в него никто не верил. Она поняла это и дала ему понять, что в UA есть такие же люди, как она, которые не будут с ним жестоки. Они подошли к входным воротам. Урарака знала, что может просто отсканировать свой пропуск и пройти внутрь, но с ней был посторонний ребенок, поэтому она написала сообщение Мидории. Сквиши: Эй, ты можешь сказать Аизаве, чтобы он подошёл к воротам, плиз? <3 Пушистик: да, конечно <3 Она была рада, что он не попросил ее ничего объяснить, это было бы трудновато. Но доверие, с которым Мидория отнесся к ней, согрело ее сердце. — Орешек, сейчас придет кое-кто и заберет нас. Тебя нет в системе UA, и я не хочу, чтобы сработала сигнализация, поэтому он должен выйти и забрать нас, хорошо? — Она надеялась, что он не закричит, когда увидит Айзаву, - уж больно устрашающе он выглядел. Кимура кивнул головой, практически вибрируя на месте. — Прости, что заставил тебя делать все это, мисс Уравити. — Он посмотрел вниз. С каждой секундой она все больше и больше видела в этом парне Деку. — Тебе не нужно извиняться, Орешек. Я знала, что мне придется это сделать, когда предложил привезти тебя сюда. Я знала, во что ввязываюсь. Я не жалею об этом, я хочу помочь тебе. — Спасибо. — Парень уставился на нее. Они немного помолчали, ожидая, когда Аизава подойдет к воротам, прежде чем Урарака снова заговорила. — Что это за имя, “мисс Уравити”? Ты же знаешь, что я всего на пару лет старше тебя? Я чувствую себя старой, а я все еще подросток! — В конце она немного посмеялась, чтобы дать понять ребенку, что она не сердится. — Я не знаю, как еще тебя называть. Я не знаю, как тебя зовут. — неловко ответил Кимура. Ох. Наверное, я так и не назвала ему своего имени, подумала она. — Можешь звать меня Ураракой! — Она улыбнулась ему. — Хорошо, Урарака! — радостно сказал ребенок. Она заметила, как Аизава направился к воротам, а вскоре за ней и ребенок. Парнишка спрятался за ее спиной, и, учитывая его происхождение, было логично, что он будет бояться незнакомцев. — Это мой учитель, он герой, и тебе нечего бояться. — Она сказала это спокойно, парень немного расслабился, но не двинулся с места. Аизава подошел к воротам и увидел, что за Ураракой притаился мальчишка. О боже, еще один ребенок? — устало подумал он. Аизава не хочет иметь дело с еще одним ребенком. Особенно с тем, кто младше тех, кого он уже учит. Парень не похож на нарушителя спокойствия, но у него есть пара заживающих синяков на руке, а у Урараки довольно хорошая голова на плечах, и Аизава доверяет ей, что она не будет постоянно принимать ужасные решения. Может быть, иногда, но она хороша для того, чтобы купить продукты, в отличие от Мидории, для которого одно неожиданное нападение злодея или казус с причудой - и он будет отстранен от походов по магазинам. Она также принесла продукты, так что все должно быть в порядке. Но Айзава должен был быть уверен, что это не уловка Лиги злодеев. — Привет, Айзава-сэнсэй! — Она помахала рукой в знак приветствия. — Я знаю, что это немного странно, что я привожу ребенка в школу, но это долгая история, может ли он войти? Я объясню, как только мы окажемся внутри. И, надо же, это прозвучало нескладно. По интонации, времени и словарному запасу она была похожа на Урараку, но вот фразы, которые она только что произнесла? Да, это было определенно подозрительно. — Докажи, что ты Урарака. — сказал Аизава, и это было вполне оправданно. Урарака это понимала. — Мм, О! Вчера Мик-сенсей споткнулся и упал, когда ел йогурт. Йогурт пролился в форме кошачьей головы, и он сфотографировал это пятно и отправил вам! — сказала она, довольная. И да. Айзава действительно получил эту фотографию вчера. — Откуда ты знаешь, что ребенок не опасен? — спросил он бесстрастно. Урарака не знала, как это доказать. Вполне возможно, что этот ребенок действительно может оказаться злодеем, которого она привела с собой. Она уже собиралась сказать, что не знает, но парень вышел из-за ее спины и, покачиваясь, достал свой студенческий билет. — Я только что из школы. Я учусь в средней школе К-Кайсэй. Меня зовут Кимура Харуто, и мне 11 лет. — Он сказал, не зная, докажет ли это, что он не злодей. — Что ты думаешь об Изуку Мидории? — спросил Аизава. Объяснение ребенка действительно ничего не дало. Любой злодей мог запомнить информацию и преподнести ее, но если это была Тога, то она должна была как-то отреагировать, услышав его имя. — Извините, я не знаю, кто это. — Парень сказал это тем же тоном, что и раньше. — А мне положено? Извините. — Парень продолжал, привыкнув к тому, что ему приходится извиняться за все. Хотя Кимура знал, что учитель в безопасности, он все еще не был уверен. Он знал только, что Урарака в безопасности. Айзава продолжал смотреть на них, а затем открыл ворота своей карточкой. — Пошлите в Альянс Высот. Ребенок останется с Мидорией и Иидой, а ты все объяснишь. — Он даже не обернулся, чтобы посмотреть на них, пока говорил. Они вошли в общую комнату, и ребенок отстал от них всего на два метра. — Эй, Орешек, ты не должен идти так далеко позади, если не хочешь. — сказал Урарака, не зная, то ли это просто его привычка, то ли то, что ему вдолбили сверстники и взрослые. Парень немного ускорился и теперь шел чуть позади Урараки и немного рядом с ней. Войдя в общую комнату, они увидели, что Мидория уже ждет их там, сидя за диваном, скучающе положив подбородок на колени и сосредоточенно глядя в пол. Несмотря на то, что он сосредоточенно смотрел на пол, он все же заметил вошедших. Малыш увидел Мидорию и мгновенно пристроился за Ураракой. — Не зря у нас есть диваны, малыш. — сказал Аизава, почти ласково. — О! Да! Извините, я так и сделаю. — Он вскочил на ноги и чуть не споткнулся, добираясь до дивана. Трудно было поверить, что это тот самый мальчик, который чуть не выиграл у Тодороки на спортивном фестивале. Тут Мидория заметил ребенка, прятавшегося за Ураракой. — Кто это? — Он попытался разглядеть его с того места, где сидел, но тот все время смещался за Урараку, закрывая Мидории обзор. — Все в порядке, Орешек, он милый, наверное, самый милый во всем Юэй! — Мидория покраснел, потирая рукой затылок, хотя слова предназначались не ему. — Деку, это Кимура Харуто! Кимура, это Деку, или Мидория! Он мой лучший друг, и он присмотрит за тобой вместе с другим моим другом, пока я буду разговаривать с Айзавой-сенсеем! Ты не против, Орешек? — спросила она, желая убедиться, что ребенку будет удобно. — Да, спасибо. — робко сказал он, выходя из-за ее спины. Мидория взглянул на него, улыбнулся своей типичной солнечной улыбкой, и парень сразу же почувствовал себя комфортнее. Кимура не знал, почему эта улыбка заставила его так расслабиться, но он знал, что улыбка была знакомой и доброй. Она чем-то напоминала ему Всемогущего, только по-другому. Кимура посмотрел на Мидорию, неосознанно сделав пару шагов к нему. — Я пойду с Айзавой-сенсеем. Ведите себя хорошо, вы двое! — Она ушла вместе с Айзавой, который все это время молчал, почти дремал, стоя на месте, а затем вышел из комнаты вместе с Ураракой. Они шли, пока не дошли до комнаты для персонала, которая выглядит довольно используемой, но в данный момент пустует. Войдя внутрь, Аизава остановился и повернулся лицом к Урараке. — Так кто он такой и почему он здесь? — прямо спросил он. Она глубоко вдыхает, напряжение просачивается в ее позу, когда она судорожно сжимает руки. — Я-…— Она обрывает себя с дрожащим вдохом, давая Айзаве понять, каким тоном она собирается это сказать. — Ты можешь не торопиться, Урарака. — Он незаметно начал делать более глубокие вдохи, чтобы было видно, как поднимается и опускается его грудь, и Урарака могла следить за этим и успокаиваться. — Я нашла его на крыше. — Она наконец проговорилась, и тут же плотину прорвало, и слова хлынули наружу. Не обращая внимания на потрясение Айзавы, она продолжала. — Он тоже выглядел готовым к прыжку. Он смотрел на край, и я не знаю! В его глазах было что-то такое одинокое. Я подплыла к нему и попыталась просто поговорить с ним, потому что чем больше времени он говорил, тем меньше времени у него оставалось на прыжок. Я не знала, что делать! И он сказал мне, что он уже был там раньше и что он пару раз отговаривал себя от прыжка. — Ее голос дрогнул, а глаза заблестели. — Он уже был там! И ему некому было помочь! Он назвал себя слабым за то, что не смог прыгнуть! — Она всхлипнула, вытирая лицо руками и прикрывая рот. — Он сказал мне, что он беспричудный, и он напомнил мне Деку, потому что он вел себя так же, как Деку, когда он был на нашем 1-м курсе. Я не знала, что делать, и Айзава-сенсей, я была очень напугана! — Она уже вовсю рыдала, но говорила сквозь слезы. Она вытирала их, чтобы потом смахнуть еще больше. — Я пыталась отговорить его, а он думал, что я просто оставлю его там! А когда я этого не сделала, он так удивился! Он не думал, что я проявлю к нему доброту! Он удивился, что я не хочу, чтобы он...— Она уже не могла говорить. Ситуация просто обрушилась на нее в один момент. Она хныкала и оплакивала ребенка, который был еще жив. Айзава подошел и положил твердую, но любящую руку ей на голову. Он знал, через что ей пришлось пройти. Как герой, он видел слишком много людей, пытавшихся покончить с собой. Тем более что его оружие захвата позволяет ему держаться на крышах. Он всегда возвращается домой разбитым, когда видит кого-то на краю здания. Хизаши всегда чувствует себя беспомощным, потому что он ничего не может сделать, чтобы Айзаве стало легче. Бывают моменты, когда даже Айзава не может их спасти. В такие дни он полностью отключается от жизни и отпрашивается с работы. Он проваливается в яму на несколько часов и никого к себе не подпускает. Так тяжело видеть, как кто-то заканчивает жизнь, особенно если он молод. Он видел так много безнадежных детей. Слишком много. Это было больно так, что словами не описать. Он шептал слова успокоения, держа свою руку на ее голове, но вдруг Урарака вцепилась в его торс и сжала его. Он знал, что она нуждается в утешении, да и он, честно говоря, тоже, поэтому он протянул другую руку и заключил Урараку в теплые объятия. Он старался излучать столько утешения, сколько можно было излучить через объятия. Урарака открыто выла в его рубашку, заглушаемые тканью рубашки, но до Айзавы они все равно доносились. Ему ничего не оставалось делать, как погладить ее по волосам и сказать, что все в порядке и что она спасла ребенка. Ее рыдания постепенно стихли, но она не отпустила Айзаву. Она переместила руки, чтобы ухватиться за ткань на рубашке Айзавы, и повернула голову так, чтобы она больше не утопала в его грудине. Ее хныканье все еще отдавалось громким эхом, а неровное дыхание было отчетливым. Она снова попыталась заговорить: — Это несправедливо. Он такой молодой, — при этих словах слезы покатились быстрее, — он мог бы быть моим братом! — Она подавилась последним слогом и просто попыталась заставить себя успокоиться. Аизава не знал, знает ли об этом Урарака, но он думал то же самое о большинстве детей, с которыми сталкивался. Все дети, которых он видит на крышах, по его мнению, могли бы быть его детьми. И всякий раз, когда на класс нападают, он думает то же самое. Возможно, он слишком молод для подростка, но некоторые из детей, которых он видит на крышах, вполне могли быть его детьми. — Простите, Айзава-сэнсэй. — Она извинилась за то, что сорвалась. — Никогда не извиняйся за то, что видишь несправедливым. — сказал Айзава, продолжая гладить ее по голове. По его лицу скатилась слеза, которую Урарака не заметила, так как была занята выравниванием дыхания. Урарака отмеряла дыхание, пока оно не стало ритмичным и удобным для нее. Затем она снова заговорила. — Я знаю, что Деку сделал нам презентацию, привел статистику, чтобы мы имели представление о том, через что проходят беспричудные люди, и это было ужасно, я знала, что это ужасно, но я не понимала, насколько это ужасно, пока не увидела Кимуру. Он такой маленький! Он просто ребенок! Как и ты, подумал Аизава, Эти дети так много переживают, что забывают, что они еще подростки. Трудно чувствовать себя ребенком, когда ты готовишься стать героем, особенно когда они уже столько раз становились мишенью. — Я шла с ним буквально несколько секунд, и одна девушка сказала, что он должен был пройти через это! Она это сказала, и он это услышал! Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не запустить в нее кулаком, а если бы она сказала еще хоть слово, я бы это сделала! — страстно сказала она, слезы все еще текли по ее лицу. — Я не думаю, что тебе следует говорить мне это. Поскольку я твой учитель, да еще и герой. Но я разрешаю, так как я бы хотел сделать что-то подобное. — Это вызвало у нее хихиканье. — Ты молодец, малыш. Я знаю, что многие люди запаниковали бы и позволили ситуации захватить их, и, возможно, она почти захватила тебя, но главное, что в конце концов этого не произошло. Он в безопасности, и именно ты спасла его. Ты будешь таким хорошим героем, и я так горжусь тобой. — Он сказал, и она крепко сжала его, почти перекрыв ему доступ воздуха. Но он ничего не сказал. Он знал, что ей это нужно. Он определенно собирался перенести урок по подготовке к самоубийствам других.