Крайнее убожество..

О ноги трётся пушистый кот, прося к себе больше внимания. За окном с силой бьёт дождь по крышам. Темно. Мысли должны погрузиться в учёбу, но охотно думают о молодом человеке, что так часто всплывает в памяти. Его молочная кожа, изящные черты лица, большие тёмные глаза с пушистыми ресницами, пухлые губы… Всё так отпечаталось в сознании, что просто невозможно не думать о нём. Ибо лишь смотрит в одну точку, вырисовывая силуэт Сяо Чжаня. Он был влюблён в парня классом младше в старшей школе и понял тогда, что натуралом не является, но и геем называть его было нельзя, ведь неоднократно встречался с девушками. Он не видел в этой влюблённости ничего плохого, так как, по его мнению, любовь не имеет пола. Она многогранна. Но считал ли так сам Сяо Чжань с его монашеским образом жизни? Разделял ли он точку зрения Ибо или был её противником? Взаимны ли их чувства? Так много вопросов, а ответов нет совсем. С того инцидента в комнате отдыха прошло больше двух недель и Ибо всё это время пытался понять поступок Чжаня, но тщетно. Он не знал мотива, не знал цели, не знал ничего. От этого ныло в районе груди, отдаваясь острой болью в висках. Он не хотел тешить себя ложными надеждами, не убедившись наверняка. Мало ли что. Вдруг Сяо Чжань на самом деле влюблён в Цзыи, но тщательно скрывает это от окружающих? Слишком много думает. Решив развеяться, молодой человек накидывает на себя куртку и берёт зонт, после чего медленным шагом прогуливается по безлюдным улочкам. В ушах играет любимая песня Tom Odell – Another Love, глаза наблюдают за столбом из дождя, что так яростно бил по зонтику, а в голове он. Такой хрупкий, но в то же время серьёзный парень. И Ибо пытался. Правда пытался выкинуть из головы. Забыть, как страшный сон, но увы, не смог. Не став сопротивляться, отдался потоку мыслей и погрузился в глубочайшие раздумья. Спустя полчаса заходит в небольшое кафе в соседнем районе и заказывает холодное американо со льдом. В помещение через пару минут заходит насквозь промокший парень, который стремительно направляется в сторону Ибо. Он не обращает внимание, смотря в окно, пока не улавливает знакомый голос: — Ди-ди, не ожидал увидеть тебя здесь, — Цзи Ли. Этот парень вызывал лишь приятные и тёплые эмоции, не отталкивал. Он усаживается напротив и скидывает на стоящий рядом стул свою куртку, заказывая персиковый чай. — Уже достаточно поздно. — Решил проветрить голову. А ты… — Был у Хайкуаня, а когда вышел на улицу, понял, что дойти до дома не смогу. Сюда забежал, — отпив тз кружки, он выжидающе взглянул на младшего. — Так… Тебя тревожит что-то? — Есть немного. — Можешь рассказать мне. Может смогу помочь чем-то. — Не расскажешь? — Я – могила. Давай, говори. — Я влюбился. — Начало неплохое. — В Чжань-гэ. — Всё плохо… — На столько? — Не сказал бы. Но не радужно. Точнее… Радужно… Но не… В общем понял ты, — Ибо посмеялся. — Видишь ли, Сяо Чжань достаточно трудный человек. Вся проблема в его семье. Она достаточно традиционная, имеет свои устои и правила, потому такой любви в ней быть не может. Я узнал недавно, что Сяо Чжань беспрекословно следует велению своего отца и подчиняется его приказам. Скажи тот прекратить общение с нами двумя, так он это сделает. Будет себя душить обидой и болью, но сделает. И чует моё сердце, что это всё не просто так. — О чём ты? — Я близко знаком с телохранителем Сяо Чжаня. Встречаемся иногда выпить, — короткое молчание. — Это между нами, — Ибо утвердительно кивает. — Он сказал, что в их семье прописан перечень строгих правил, которые Сяо Чжань не имеет право нарушить, среди которых есть одно, гласящее, что он должен женится в 24 года на девушке его возраста и социального статуса. Под эти параметры подходит Мэн Цзыи, которая очень нравится Сяо Шэнли. То есть на следующий год он должен быть уже законным мужем. — Вот как… — Ди-ди… Я имел в виду не то, что он хочет этого. То есть… Всё делается против его воли. Наши с ним семьи одного социального статуса, но ни моя, ни Хайкуаня семьи не позволяют себе такой строгости и всецело доверяют нашему выбору, даже, если это будет обычная девушка без каких-либо связей. Но семья Сяо Чжаня… Она достаточно загадочная и странная. Это наталкивает меня на очень неприятные мысли. — Какие? — Во-первых, о ней нет никакой информации, что достаточно необычно для нашего круга. Каждый имеет социальные сети, разные сайты, на которых есть множество информации о нас. Но не о них. У Сяо Чжаня лишь Вэйбо. Во-вторых, скрытность и сдержанность Чжаня. Я поначалу думал, что он строит из себя холодного парня, дабы девчонок подцепить, но нет. Он реально такой. Он никогда нам о себе не рассказывает. Мы ничего не знаем о нём. Сяо Чжань не даёт себя трогать и всегда холодно отвечает. Не пьёт, не курит, не расхаживает по ночным клубам, редко присутствует на университетских мероприятиях, после учёбы едет сразу домой. Выходит на улицу лишь по выходным на пару часов. — Воу… — Даа. В-третьих.. Какой-то раз одна из первокурсниц решила купить ему кофе и запнулась, пролив его на одежду Сяо Чжаня. Я отвёл его в уборную и решил помочь переодеться, ведь кофе был очень горячим. Начал стягивать водолазку и увидел… Свежие шрамы. Он сразу отдернул меня и попросил выйти. Разговор я так и не начал. — Свежие шрамы? Но он ведь вроде на единоборства ходит. — Никто не имеет права оставлять друг на другие какие-либо увечия кроме синяков. А тут были свежие раны от колюще-режущего предмета. И достаточно глубокие. Я видел на его шее несколько раз порезы и бинты. И меня это очень беспокоит. — Либо он оставляет их сам, либо… — Либо это делают его домочадцы. В особенности Сяо Шэнли. — Домашнее насилие? — Многовероятно. Уверен на процентов 70-80, поскольку его семью я не знаю. — Думаю, стоит вмешаться. — Поддерживаю, но это будет очень тяжело. Даже, если всё вскроется, господину Сяо ничего не стоит скрыть следы и продолжить жить прежней жизнью. Надо быть аккуратными и не привлекать внимание. А главное, делать это втайне от Сяо Чжаня. — Не думаешь, что он должен знать? — Думаю. Но он не позволит вмешаться. Каким бы холодным Чжань ни был, он переживает и заботиться о нас и нашей безопасности. — Он говорил что-то обо мне? — вопрос оказался достаточно внезапным для Цзи Ли, но это то, что Ибо хотел задать ещё с самого начала этого разговора. — Да. Говорит, что рад твоему появлению в его жизни, что вы были знакомы задолго до встречи в этом универе. — Правда? — Да. Он редко врёт. Чаще просто не говорит. Но после той сцены с ним и Цзыи в комнате отдыха он решил открыть мне свои чувства касаемо тебя. Я видел тогда, как он смотрел на тебя и делал выбор не в её сторону и потом решил поинтересоваться. Он сказал, что влюблён, но боится… — Боится чего? — Цитирую: «Я боюсь, что отец узнает. Боюсь, что он навредит Ибо». Он не боится открыться тебе, не боится своих чувств. Он боится отца. И это ещё один звоночек. — Что делать будем? — Я постараюсь нарыть больше информации и, исходя из этого, мы выстроим план действий. Проговорив ещё около получаса, парни разошлись, идя уже своей дорогой по сырому после дождя тротуару. Сейчас голова Ибо, казалось, совсем взорвется. Хотел развеется и проветрить мозги, а сейчас, скорее всего, развеется пеплом по ветру. Из всей этой информационной каши он выделил кое-что, что разливалось в груди теплом. Сяо Чжань влюблён в него. *** Сон накрыл его с головой снова, когда он лежал на диване в комнате отдыха. Парень поспал лишь два часа, пытаясь сделать домашку, но мысли уносились прочь, заставляя Ибо делать кучу ошибок и переписывать всё заново. Переживающий Чжочэн хотел уже было оттаскивать его от рабочего стола, но поняв, что бесполезно, лишь вскипятил ему молоко и ушёл спать. Поэтому сейчас он в неудобной позе сжимает в руках свой телефон и смотрит в пустоту. Сяо Чжаня во сне нет. Лишь темнота. Оно и к лучшему. Не придётся чувствовать боль от созерцания разбитого в дребезги возлюбленного. Но счастье длилось не долго. Внезапно появился Чжань снова в том же виде и с нежным взглядом смотрел Ибо в глаза. Невыносимо больно. Ван дал себе слабину и пустил слёзы. Сяо Чжань медленно подошёл и вытер своими трясущимися руками солёные капли с лица младшего. — Бо-ди, чего ты плачешь? — Чжань-гэ.. — Всё будет хорошо. Но из сна его вытянули, не дав сказать и слова. Разлепив мокрые от уже реальных слёз глаза, Ибо смотрит на ничего не понимающего Сяо Чжаня, который просто увидел спящего парня, а потом услышал звонок, оповещающий о начале пары, и решил разбудить, как вдруг увидел, что по щекам того текут слёзы. — Ибо, всё нормально? — голос был наполнен беспокойством. Впервые тон его не был равнодушным, а скорее тёплым-тёплым, как мамины объятия или мурлыканье любимого кота. — Что ты здесь… — Звонок прозвенел, а тут ты. Решил разбудить. — Разве у тебя нет пары? — У меня пропуск. — А… Спасибо, — Ибо хотел встать и уйти, но его задержала рука старшего, которая так идеально лежала на его запястье. — Ты плакал. Что случилось? — стоит ли ему рассказать о свои чувствах и тех пропитанных болью снах? Время ли? Не поторопится? Цзи Ли не было слышно вот уже неделю. Достать информацию было очень трудно, потому он, прилагая все усилия, подключал множество людей и топил Ибо в ожидании. Ван не собирался говорить о их замыслах с Ли, не хотел говорить о его семье. Он хотел лишь… Поцеловать? Поэтому наверное он сейчас уверенно подходит вплотную к старшему и накрывает его губы своими, получая в ответ холодную руку на талии и ответный поцелуй.