━━━━▣━━◤◢━━▣━━━━
Не отвечайте зеркалу на вопросы
Воспринимайте безумие не всерьёз, и
Осознавайте, что не вернёте слёз
Падающих по вам под шёпот далёких звёзд.
— Мам, — восьмилетний мальчик запрыгнул в машину на заднее сиденье и пристегнулся, поудобнее усевшись, — включи, пожалуйста, мою любимую песню! Женщина присела в машину рядом с водительским креслом, на котором уже сидел её муж и настраивал спинку сиденья. Она пристегнулась и, поставив сумку себе в ноги, открыла окно машины. День сегодня выдался очень жарким, поэтому семья решила выбраться на природу к речке, вместо того, чтобы тухнуть в душной квартире. Арсюша уже давно говорил родителям, что после покупки новых нарукавников с Губкой Бобом он ещё ни разу не купался в них. Надо было исправлять. Она выполнила просьбу сынишки, а когда в машине раздалось уже обыденное «Хакуна матата», обернулась на заднее сиденье. Мама смотрела на то, как Арсюша, немного дрыгая ногой, подпевал слова песни и глядел в окно, наблюдая за ребятишками на детской площадке, которые играли, кажется, в салки. Мальчик покачивал головой в такт и слегка высовывался из открытого окна. Женщина улыбнулась, повернулась к мужу и быстро чмокнула его в щеку. — Поехали? Мужчина кивнул, одарив свою жену тёплой улыбкой, и покатил машину со двора. После получаса, проведённого в пробках, бетонные небоскрёбы сменились буйной растительностью, и мальчишка с восхищением смотрел на вид из окна. Совсем скоро он будет плескаться в речке вместе с папой. Арсению уже не терпелось поскорее вылезти из машины и побежать к воде. Обычно он был очень спокойным ребёнком, почти не капризнячал, любил тихонько сидеть у себя в комнате и перебирать игрушки. Иногда мальчик просил родителей поиграть или поразукрашивать героев из любимых мультфильмов вместе с ним, потому что одному временами становилось скучно, но он никогда не просился пойти с кем-то погулять из своих сверстников. Первое время родителей такое поведение настораживало. Мама часто заводила разговор с сыном на тему почему у Арсения толком не было друзей, а сын пожимал плечами и без капли печали отвечал, что ему и одному хорошо. Уговоры родителей никак не помогали, и тогда они решили обратиться к психологу, но тот, проведя несколько консультаций со всей семьёй, уверил их, что у мальчика просто был такой характер. Родителям оставалось только надеяться, что когда Арсений станет чуть старше, он станет более социализированным. — А мы скоро приедем? — мальчик выглянул из-за кресла и посмотрел на маму с папой по очереди. — Скоро, Арсю-… Серёжа! — женщина вжалась ногами в пол и зажмурилась. Скрежет тормозов, сильный толчок, резкий звук удара и истошный крик мамы — последнее, что успел услышать мальчик, перед тем, как зажмурить глаза и спрятать лицо от страха в ладошках. Дыхание спёрло. Было ощущение, будто весь мир перевернулся с ног на голову. Передняя часть салона и капот вмиг стали похожи на груду металла и разбившегося стекла. От сильного толчка ремень детского кресла щёлкнул и больно врезался в грудь. Всё тело жутко гудело, а перед глазами мелькали чёрные пятна. Мальчик очнулся, когда почувствовал резкий, неприятный запах нашатыря, поморщился и открыл глаза. Медсестра аккуратно приподняла голову ребёнку и ваткой убрала дорожку крови из носа. Взгляд у него слегка затуманенный был. — Как ты себя чувствуешь? — девушка в нежно-голубом костюме начала аккуратно обрабатывать несколько ссадин на лице мальчишки. Шум в ушах постепенно утихал и, как будто из-под воды, были слышны голоса врачей и сотрудников полиции. Но среди всей этой суеты ни намёка на родные. Арсений поднялся на носилках, на которые его положили, и быстро оглянулся. — Где мама с папой? — Стой, стой, приляг обратно! — медсестра подскочила и попыталась закрыть собой обзор на груду металла, откуда вытаскивали пострадавших. Мальчик замер, уставившись на изувеченные и окровавленные тела своих родителей. Его сковал страх. Арсений хотел было позвать маму с папой, но даже голоса подать не смог. Мальчик просто шевелил губами, а после и вовсе застыл с гримасой ужаса. Он мог узнать, что это действительно были его мама с папой, только по некоторым участкам одежды, которые ещё не были испачканы кровью. У него затряслись ручки, когда врачи положили тело папы на носилки так, что тот смотрел бездушными глазами прямо на сына. Арсений прикрыл рот рукой. По щекам, на которых красовались несколько ссадин, потекли слёзы. Медсестра сразу же начала успокаивать его. Мальчишку затрясло. Он плакал, бился в истерике и звал то маму, то папу. Арсюша вцепился в плечи девушки и уткнулся носом ей в шею, рыдая навзрыд.━━━━▣━━◤◢━━▣━━━━
Следующие дни для Арсения были похожи на ночной кошмар. На похоронах, которые организовывала его тётя, народу было совсем немного. Почти каждый подходил к мальчику, старался его поддержать хоть как-то, но он не выражал вообще никаких эмоций. Арсений походил на тряпичную куклу, которую иногда обнимали, просили отойти в сторону, чтобы он не мешался взрослым решать их проблемы. В кафе, где проводился обед, он устроился в уголке зала на полу, оперевшись на стену, прижал к себе своего любимого мягкого мишку, которого ему дарили родители в его пятый день рождения, и старался абстрагироваться от всего происходящего вокруг. Тётя Лена на время посилилась в их квартире и сказала, что будет рядом, пока мальчик не подрастёт. Арсений морально держался только за неё. После гибели родителей мальчик ещё больше закрылся в себе, разговаривал очень редко и только если ему самому что-то было нужно. Мальчик даже не замечал, что тётя Лена с каждым днём становилась всё холоднее и холоднее к нему. Он не понимал, что никому не был нужен. Абсолютно. Бабушек с дедушками у Арсения уже не было в живых, а ближе их к Арсению была только тётя Лена, у которой своих проблем было по горло и без свалившегося на голову немного странного племянника. Он понял, что обещания тётя не сдержала, когда они подъехали к кирпичному зданию в виде буквы «п». Трёхэтажная постройка была ограждена забором с металлическими балками, а рядом с этим забором стоял синий щит. Арсений поднял глаза на надпись и стал читать по слогам вслух. «Городская специальная школа-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». — Зачем мы тут? — мальчик обернулся к тёте, а та поджала губы и взяла с заднего сидения папку с документами. — Так будет лучше, Арсюш. Идём. Она вышла из машины и достала из багажника несколько сумок с вещами Арсения. Мальчик, стоя у автомобиля, широко вылупился на свои вещи. Он поднял грустные глаза на тётю и помотал головой. — Я не хочу… Ты же обещала, что будешь рядом… Женщина молча взяла Арсения за руку и повела в здание. Первый этаж походил на обычную школу. В просторных коридорах на полу в каменную крошку стояли огромные цветы, белые двери открывались на глазах мальчика, и из классов толпами вываливались дети разных возрастов. Видимо они попали как раз на время перемены. Арсений сжал руку тёти и поднял на неё глаза. — Тёть Лен, поехали домой, пожалуйста, — жалобно завопил мальчишка и потормошил родственницу за руку. Тётя ничего не ответила, а уверенно зашагала в сторону кабинетов, таща племянника за собой. Арсений прижал к себе мишку одной рукой и поджал губы. Он оглядывался на детей и ёжился. Наконец тётя остановилась и, постучав в кабинет, заглянула туда. — Здравствуйте, можно пройти? — поинтересовалась Елена и, получив кивок, завела Арсения за собой. Дверь закрылась, тётя положила на стол директору папку с документами, и Арсений понял, что теперь это его новое место жительства. Он сильнее прижал к себе игрушку и вытер кулачком слёзы с щёк.━━━━▣━━◤◢━━▣━━━━
Директор — высокий и не очень ухоженный мужчина, который сразу же вызвал у Арсения чувство отвращения, повёл мальчика на третий этаж, где располагались комнаты для ребятишек от семи до двенадцати лет. Арсений поднялся по бетонной лестнице за мужчиной и прошёл за ним в дверь. При входе на этаж стояли несколько блоков шкафчиков с ключиками. Директор тут же протянул Арсению металлический ключик с цифрой «37». — Переобуваться каждый раз в сменку, как заходишь сюда, понял? Арсений кивнул, поджав губы. Он услышал шаги позади себя и обернулся. За ними шёл парень на вид лет семнадцати и тащил все манатки Арса. Мальчик поджал губы и оглянулся. Директор стоял рядом и ждал. Видимо, Арсению уже следовало сменить свои сандали на что-то почище. Высокий парень поставил сумки и пакеты с вещами на пол перед мальчишкой и молчком вышел, закрыв за собой двери. Арсений быстро нашёл домашние зелёные тапочки с динозаврами и надел их. Он не хотел здесь оставаться. Мальчик уже думал о том, как отсюда сбежать и как найти дорогу в таком большом городе до дома. Лучше уж он будет жить один в квартире, чем тут не пойми с кем. Арсению страшно. Он уже давно не испытывал никаких эмоций после смерти родителей, кроме опустошения. Теперь же к этому опустошению присоединились обида и страх. Мальчик шагал по широкому коридору и кое-как тащил на себе все свои вещи, смотря себе под ноги и стараясь сдерживать слёзы. Тут уже на полу лежали более-менее чистые ковровые дорожки, а на потолке вытягивались люминесцентные лампы, от которых лился тёплый жёлтый свет. На стенах, краска на которых была слегка обшарпанная, изредка висели небольшие картины с изображением натюрморта в деревянных рамках. Они прошли несколько дверей, и мужчина наконец остановился напротив одной из них. — Это твоя комната. Советую сразу подружиться с соседями, — проинформировал Арсения директор и слегка отошёл, чтобы мальчик мог пройти в комнату. Арсюша поднял глаза и обомлел. Это была длинная комната с большими окнами с одной стороны. Окна прикрывались длинными бледно-жёлтыми шторами. У двух стен стояло около десяти кроватей: по пять у каждой. Это были одноместные кровати с круглыми металлическими ножками и изголовьями. На кроватях были постелены одинаковые коричневые покрывала с замысловатыми узорами. Пока в комнате было пустно. Арсений предположил, что просто ещё не закончились уроки, и у него было немного времени, чтобы побыть одному. Не хотелось вообще никого видеть как минимум дня два. А как максимум — всю оставшуюся жизнь. Парнишка подошёл к пустующей кровати в самом углу комнаты у окна и кинул на неё свои вещи. На маленьких ладошках остался красный след от ручек тяжёлых сумок. Он посадил медведя на подушку, которого всё это время носил у себя подмышкой, и обернулся. Дверь в комнату закрылась, и он наконец-то остался один на один со своими мыслями. Арсений засунул сумки под свою кровать, стянул тапочки и залез на матрас. Он улёгся на подушку, прижав к себе мишку и повернувшись спиной к двери, и зажмурил глаза, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. Он не знал, сколько прошло времени, но, видимо, достаточно много, потому что в комнату ввалилась группа детей с портфелями. Они громко разговаривали, смеялись и расходились каждый к своей кровати. Арсений зажал себе рот рукой, чтобы не было слышно его всхлипов, и старался не шевелиться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. — Всё, погнали скорее в футбик, — раздался голос на всю комнату, и мальчик уже почти что выдохнул с облегчением, — погодите, а это вон тот что ли новенький, да? Арсений сжался на кровати, сильнее прижав к себе мишку. Судя по звукам шагов, этот заводила подошёл к кровати новенького и тыкнул его в плечо. Арсюшка тут же обернулся и вытер слёзы рукой. Перед ним косяком стояли трое парней, явно старше самого Арсения. Тот, что стоял в центре, держал в одной руке футбольный мяч, а остальные двое спрятали руки в карманах шорт или спортивных штанов. «Главарь» слегка наклонился к лицу новобранца и с прищуром оглядел его. — Ненавижу нытиков, — прошипел парень Арсению прямо в лицо, от чего Попов прижал голову к плечам, а мишку — к груди, — слёзы меня злят, так что если не хочешь быть отпизженным, советую заканчивать с этим. Я Егор, кстати. Арсений широкими глазами смотрел на нового знакомого. Темноволосый парень лет четырнадцати, одетый в старенький спортивный костюм грязно-голубого цвета и рваные серые кеды. У Егора были грубоватые черты лица, слегка вздёрнутый нос и длинная чёлка, слегка закрывавшая правый глаз. Среди всех парней, стоявших тут, этот был выше всех останых как минимум на голову. — А это Артём, — Егор показал на парня слева от себя. Артём Арсению показался более приветливым. У него были светлые, кудрявые волосы и пирсинг перегородки носа. Арсений очень удивился этому, потому что родители говорили, что Арсений ещё маленький для такого. Парень был гораздо ниже Егора и одет в бледно-розовую футболку с бежевыми шортами, в карманах которых прятал руки. — И Влад, — Егор кивнул в сторону парня, стоявшего справой стороны от себя. Арсений глянул на парня. Тот, несмотря на жару, был в джинсах и в чёрной лёгкой кофте. Какой-то он странный. Волосы были покрашены в пепельный цвет и небрежно уложены на правую сторону. Он с прищуром своих холодно-голубых глаз смотрел на Арсения и улыбался одним уголком рта. — Если не хочешь жрать землю зубами, будь добр подчиняться нам, — Артём мило улыбнулся Вот что значит волк в овечьей шкуре. Арсений поёжился и, опустив глаза в пол, кивнул. — Вот и славно, погнали уже, а, — Влад отошёл первым, а за ним подтянулись и остальные. Арсений свернулся на не очень удобной кровати, поджав колени к груди, и, услышав хлопок двери, вновь тихонько заплакал.━━━━▣━━◤◢━━▣━━━━
Жизнь в школе-интернате шла своим чередом. Сначала было очень трудно. Попытки побега у Арсения не увенчались успехом. Его довольно быстро поймали и отчитали перед директором. Он иногда прогуливал уроки, шугался от всех, кто проявлял к нему хоть какой-то интерес, и бо́льшую часть проводил у себя на кровати или, когда на улице становилось тепло, прятался от своего окружения за коморкой на территории интерната и проводил там по возможности всё время, рисуя. Ночами порой его пробивала на слёзы. Хотелось получить хотя бы чуточку привычного маминого тепла, а не слушать, как его чморит каждый второй за то, что он «странный» и боязливый. Арсений надеялся сперва найти себе место в компании девчонок, но те были слишком болтливые, а Арс, как выяснилось, не любитель разговаривать не по делу. Он не вписался ни в одну компанию, поэтому поставил себе цель — не загнуться одному в этом детском аду. Для него это действительно было похоже на ад после тёплого семейного очага. И вот наступило очередное недоброе утро. Парень шестнадцати лет уселся на кровати и оглядел комнату. Он сменил комнату два года назад, но сильно ничего не поменялось, только в этой кроватей было меньше, и жил он не со всеми своими обидчиками, а только с половиной, потому что другую половину поселили в соседнюю комнату. Попов не понимал, к чему вообще были такие сложности, но спорить с директором не стал. У него итак с ним не всё гладко было после нескольких побегов. Неудачных, кстати говоря. Арсений взял телефон в руки и, посмотрев на дату, поджал губы. Телефон выслала ему тётя Лена год назад. Видимо, совесть её начинала немного съедать за то, что она оставила маленького племянника на растерзание малолетних психов в интернате. Прошло восемь лет с того ужасного случая. Восемь лет с того, как их не стало. На протяжении этих восьми лет у Арсения накопилось столько ненависти к своему окружению, а в особенности к неким определённым личностям, что порой у него в голове возникали такие идеи, от которых у самого Арсения бежали мурашки по спине. В последние полгода или год — он точно не знал — парень начал слышать голос в голове, который то и дело подталкивал Попова на совершение абсолютно странных и нелогичных вещей. Пока он ещё осознавал, что было «нормальным», а за что он спокойно мог получить по макушке от директора или какого-нибудь учителя. Арсений подскочил с кровати и начал собирать с собой некоторые вещи в рюкзак. Сегодня было воскресенье, так что можно было смело проводить день, как захочешь. Поэтому он твёрдо был настроен сходить к директору, объяснить ему всю ситуацию и отпроситься на кладбище. Скорее всего, одного его никуда не отпустят. Наверняка заставят идти с каким-нибудь сопровождающим, но Арсению до лампочки. Главное — оказаться сегодня на городском кладбище у могилы родителей. — Можно, блять, потише шароёбиться тут? — проворчал из-под одеяла Егор и натянул его до самых ушей. Арсений метнул в его сторону озлобленный взгляд. «А помнишь, как они с тобой обошлись год назад, после чего ты до сих пор ту бочку стороной обходишь? Дак давай, вреж ему, отомсти. Ты не заслуживаешь такого отношения к себе, сколько можно терпеть?» Голубые глаза широко раскрылись, а их обладатель замер на месте, прокручивая у себя в голове события годичной давности.flashback
— Извиняться будешь? — Егор крутил между пальцами сигарету, поглядывая на парня из-под ресниц. Арсения держали Влад с Артёмом, заломив обе руки за спину и наклонив его головой к бочке с грязной водой. Парень зажмурился и фыркнул, чтобы избавиться от воды в носу. — За что? За то, что просто сидел у себя на кровати и никого не трогал? — Арсений попытался извернуться, чтобы посмотреть своему главному обидчику в глаза, но ему тут же заломили руки сильнее, и он поморщился от боли. — За то, что не съебался, когда я дал понять, что хочу побыть один. Опускайте его, — скомандовал тот. Влад надавил на затылок Арсения, опустив его лицо в воду. Парень тут же начал извиваться, стараясь выбраться. Воздуха не хватало. Арсений старался пинаться, чтобы высвободиться, но давление на затылок становилось только сильнее. Все мышцы в теле ослабли, и он обмяк, казалось, уже смирившись со своей участью. — Ц… — Егор закатил глаза, — достаточно. Влад убрал руку с затылка, а Артём отпустил арсовские руки. Парень тут же вынырнул и закашлялся. Егор схватил Арсения за грудки и, зло посмотрев в глаза, что-то прошипел ему в лицо, но Арсений уже туго соображал. Его с силой толкнули в грудь, и парень, потеряв равновесие, повалился назад, больно приземлившись на локти и поясницу. — Пошлите быстрее, пока не спалили, — Егор боязливо оглянулся по сторонам, а после взглянул на Арсения, который так и валялся на земле, продолжая кашлять, — а ты только пикни директору, я тебя голыми руками закопаю.flashback
━━━━▣━━◤◢━━▣━━━━
Прошло уже два года с того времени, как Арсению предоставили низкооплачиваемую работу, (но лучше что-то, чем ничего), и однокомнатную квартиру ближе к окраине города. Он потерял интерес ко всем своим хобби, которыми когда-либо увлекался, не старался найти отношений и просто плыл по течению жизни, горстями глотая валерьянку с афобазолом, когда голос в голове становился совсем невыносимым, назойливым и заполонял почти всё его сознание. После того, как месяц назад Арсений увидел у себя в квартире свою маму, которая звала его за собой и довольно реалистично ходила по всей квартире, выискивая своего сынишку, пока Арсений прятался в шкафу-купе, он с этими таблетками не расставался и таскал блистеры с собой повсюду. Он прекрасно понимал, что это были галлюцинации, а никакая не мама, но что-то предпринимать отказывался. Когда его отпускало, не хотелось вообще думать о проблемах, не хотелось опять испытывать это удушающее чувство страха. Арсений попросту боялся посмотреть своему страху в глаза и признать, что с ним что-то не так, и откладывал решение проблем в долгий ящик, покупая всё больше и больше успокоительных. Работал он обычным продавцом в небольшом продуктовом магазине рядом со своим домом, что, в принципе, его устраивало. Единственное, что ему не нравилось, так это то, что работа была посменная. Если раньше Арсений ненавидел быть в окружении людей, то сейчас он боялся оставаться один на один со своими мыслями. Мало ли, что могло ему привидеться. — Арсений, если что обслужи, я отойду ненадолго, — предупредила его коллега — Света, женщина лет сорока пяти — и прошмыгнула в комнату для персонала. Попов проводил её взглядом и кивнул, хоть та его уже и не видела. Колокольчик на входе в магазин неприятно громко прозвенел, и Арсений тяжело вздохнул, отложив телефон и подойдя к кассе. На горизонте показался на вид далеко не трезвый мужчина, и Арсений тут же закатил глаза. Этот «алкаш» — Попов уже окрестил его так — успел вытрепать продавцу нервы своими бессмысленными разговорами. Да, может Арсений и был вынужден находиться в обществе, чтобы окончательно не поехать своей кукухой, но ему явно не хотелось слушать, как этот мужик жил последние несколько лет, и что на протяжении этого времени с ним происходило. Арсений поставил на столик бутылку алкоголя и смотрел на то, как мужчина шарил по карманам, видимо, в поисках кошелька. Делал он это под очередные бессмысленные разговоры, от которых у Арсения начинал дёргаться глаз. — Можно там как-то побыстрее? — раздался недовольный мужской голос позади болтливого покупателя, и Арсений поднял глаза. За ним уже образовалась очередь, а этот «умник», видимо, вообще не собирался уходить. Бесит. — Да, мужчина, Вы тут не одни, — поддержала девушка, стоящая возле двери в самом конце очереди. Арсений поднял глаза и зло поджал губы. — Извините, а можно мне пока что пода-… — начала была женщина средних лет, стоящая за любителем выпить, который по-прежнему искал деньги по карманам. — Нет, я уже пробил товар, — резко прервал её Арсений и зыркнул на создателя огромной очереди, — поторопитесь, будьте так добры. Мужчина нахмурился и опёрся на столик, сощурив глаза и посмотрев на Арсения. Сознание Попова постепенно начало заполняться гневом. Ещё чуть-чуть, и он вскипит. Кто-то из очереди уже плюнул и вышел из магазина. Вскоре также поступили ещё несколько потенциальных покупателей. — А вот ты мне как-то не нравишься, — наконец развязно заговорил мужчина, уже оставив попытки найти деньги, — какой-то ты неприветливый парень. Арсений сжал руки в кулаки и глубоко вдохнул. «Почему ты всё это терпишь? Ты не можешь за себя постоять? Давай, разбей ему голову о плитку. Чего ты ждёшь? Пока тебя смешают с грязью также, как это делали в интернате?» Продавец схватил мужчину за неопрятные волосы и со всей силы ударил его о прилавок несколько раз. Большинство посетителей тут же с криками выбежали из магазинчика. Арсений не слышал криков. Он только слышал голос в голове, который повторял из раза в раз «добей, добей, добей». — Господи, Боже мой, Арсений, остановись, что ты делаешь?! — Светлана подбежала к Арсению и, перепугавшись, с силой толкнула его в открытую дверь кладовки. Арсений завалился в тёмную, маленькую комнату и, часто дыша, обхватил голову испачканными чужой кровью руками. Его охватил страх. Он же совсем не хотел калечить этого надоеду. Да, бесил, но не прикладывать же за это головой к прилавку. Он начал бояться сам себя. Наверное, пора всё же что-то делать с этим. Парень двадцати лет обнял себя руками, сидя на холодном полу, и прижался лбом к коленям. Арсений начал слегка покачиваться назад и вперед, нашёптывая себе что-то под нос. Он не имел понятия, сколько прошло времени. Двери в коморку открылись, а перед Арсением стояли двое мужчин в полицейской форме, направляя на него пистолеты. Попов медленно поднял глаза на них и, секунду помедлив, подскочил на ноги. Казалось, его совсем не пугало направленное на него оружие. На самом деле пока Арсения пугали лишь собственные мысли. Парень кинулся к одному из сотрудников полиции и схватился ему за плечи. — Это не я! Это всё голос! В голове! Он приказывает мне, что делать! Это не я, слышите, не я! Мне страшно, помогите, пожалуйста! Оба полицейских переглянулись, а после оперативно надели на Попова наручники и вывели его к полицейской машине. Проходя мимо валявшегося на полу мужчины с окровавленным лбом и сломанным носом, Арсений поморщился и слегка поёжился. Он такое не мог совершить, нет. Это не он. Это голоса. В голове.━━━━▣━━◤◢━━▣━━━━
Камера в полиции — место далеко не из приятный. Особенно, когда пробирает на дрожь от страха, а руки и ноги не слушаются. Так страшно не было даже дома при виде «мамы», которая звала за собой. Голос в голове на протяжении всего времени твердил свести счёты с жизнью, говорил, что Арсению станет легче в «другом мире», что там не было этого удушающего чувства страха, что там его ждали родители. Арсений поднялся на ватных ногах и, всхлипывая, подошёл к бетонной стене. Охранник, сидевший за своим рабочим местом возле камеры, услышал странные звуки и тут же помчался к камере. Картина, которую он увидел, даже его слегка ужаснула. Задержанный бился головой о бетонную стену, на которой уже красовалось красное пятно, и шептал что-то про страх. По щекам бежали слёзы, глаза были напуганы, а губы приподнимались в кривой улыбке. Охранник мигом открыл камеру и оттащил парня от стены. Арсений истерически засмеялся, заваливаясь на мужчину в форме. По лицу ото лба стекали несколько дорожек крови, руки и ноги тряслись, а глаза были наполнены ужасом. Охранник посадил его на пол и быстро метнулся к телефону. — Капитан, у нас проблемы тут. Арсений припал к стене, слегка содрогаясь от смеха и чувствуя, как по всему лицу текло что-то тёплое. В карете скорой помощи голубые глаза бегали из стороны в сторону, стараясь найти любой способ свести счёты с жизнью. До того самого момента, пока ему не ввели сильное снотворное, потому что врачам ещё нужно было как-то наложить повязку на голову. Арсений хватался за реальность, (хотя за реальность ли), до последнего, но препараты взяли верх над его сознанием, и вскоре парень отключился, а врачи смогли спокойно обработать покровные повреждения.━━━━▣━━◤◢━━▣━━━━
Арсений медленно открыл глаза и тут же поморщился от яркого освещения. Он лежал на кровати, пристёгнутый к ней ремнями, голова была перебинтована и неимоверно гудела. Он слышал голоса за дверью палаты и старался разобрать, о чём там шла речь, но успехов его усилия не дали. Сознание было будто затуманенное. Арсений чувствовал себя не иначе, как овощем, который был способен только на то, чтобы лежать и медленно гнить. Наконец дверь палаты отворилась, и в неё зашел высокий парень в белом халате и с блокнотом в правой руке. Он подошёл к койке и оглядел пациента, сразу же отмечая важные для себя детали. — Здравствуйте, меня зовут Шастун Антон Андреевич, — представился врач и продолжил спокойным тоном, — Вы находитесь в городской психиатрической больнице города Санкт-Петербурга, и с этого момента я Ваш психиатр. Вы поступили к нам около двух часов назад в крайне нестабильном психическом состоянии. Арсений слегка нахмурился. Он вообще ничего не помнил после того, как отключился в карете скорой помощи. — Отвяжут Вас от кровати, только когда мы убедимся, что Вы вменяемы хотя бы на какой-то промежуток времени. Вы — Попов Арсений Сергеевич, всё верно? — Антон выждал паузу, но даже кивка так и не получил. — Что ж, как Вы себя чувствуете? Вас на данный момент что-то беспокоит? Арсений смотрел на высокого психиатра со светлой кудрявой чёлкой, в идеально выглаженном белом халате и со спокойным взглядом зелёных глаз. Какого-то доверия Антон у него не вызывал. Попов молчал, как рыба, глазел на врача и даже не думал что-либо говорить. — Ну ладно, — психиатр вздохнул, — к Вам зайдут медсёстры чуть позже. Если что-то нужно будет, скажите им, Арсений, — он развернулся на пятках и быстро вышел из палаты, оставив Арсения один на один со своими размышлениями. Антон уже успел достаточно узнать и увидеть. Психиатр, сидя в ординаторской, завёл карточку на нового пациента и задумался, закусив щёку изнутри. Ему следовало бы выведать информацию про детство и семью своего нового пациента, чтобы понять причину расстройства и поставить точный диагноз. Он тяжело вздохнул и взъерошил волосы на голове, уткнувшись в только что заведённую карту. — У него прогрессирует простая форма, — зашедший в ординаторскую коллега Шастуна — Ян — плюхнулся на диван рядом с Антоном и откусил энергетический батончик, глядя в карту Арсения, — он уже безнадёжен, Тох. Она неизлечима. Антон стиснул зубы. Как же он поражался халатности Яна. И как его ещё не уволили отсюда вообще? Шастун поднялся на ноги и закрыл карту. — Врач должен сделать всё возможное и немного больше, — серьёзно ответил Антон, прижав к своей груди карту Арсения, — тебя в институте этому не учили? Ян пожал плечами, жуя батончик. — К тому же, — не унимался Антон, — откуда такая уверенность, что у него именно простая форма шизофрении, а? Её можно легко спутать с параноидной, или вообще с психозом, там симптомы схожи! — Антон подошёл к своему столу и поставил карту в папку с остальными. Он со своим стремлением помочь всем на свете уже взял на себя слишком много пациентов. — Я не могу сказать точный диагноз без полного обследования. Антон снял халат и убрал его в пакет. — По нему видно, — Ян повернулся к Антону лицом, взглянул на коллегу и после уткнулся в телефон. У Антона едва ли глаз не задёргался. — Обойдусь без твоего мнения, — Шастун подошёл к выходу из ординаторской, — кстати, сегодня ты дежуришь. Пожалуйста, не усни, как в прошлый раз, окей? Получив кивок от Яна, Антон тяжело вздохнул и вышел, перекинув лямку сумки через плечо. Он остановился в коридоре и взглянул в сторону палат, где сейчас наверняка работали медсёстры и медбратья. Шастун поджал губы, кивнул сам себе и направился к выходу из больницы. Из кожи вон вылезет, но этому новенькому обязательно поможет.━━━━▣━━◤◢━━▣━━━━