Молния

Надоело. Господи, как же мне надоели эти нездоровые мысли о Шенноне! Я пытаюсь сконцентрироваться на работе над альбомом, но это не особо помогает уйти от своих же мыслей. -Джа, тебе надо хоть немного отдохнуть, поесть. – Шеннон, беззвучно войдя в комнату, положил руку мне на плечо. – Ты не выходил из комнаты уже часов шесть. -Нет! – Я вздрогнул от прикосновения. – Отстань. Мне надо работать, на отдых совсем нет времени. – Я повел плечом, сбрасывая руку брата. Тот только вздохнул и вышел, так ничего и не сказав. Я его обидел. Черт! Мам, младшенький у тебя идиотом вырос. Он обо мне заботится, а я чем отвечаю? Прости, Шенн, я не специально. Просто я очень тебя люблю, но лучше тебе об этом не знать. Была бы моя воля, вообще из комнаты не выходил бы. *** Прошло еще около двух часов, а погода портилась так же быстро, как и мое настроение. Тяжелые капли дождя с силой били по окнам, иногда быстрыми яркими вспышками мелькали молнии. С каждой новой вспышкой сердце пропускало удар, и вдруг случилось то, чего я так сильно боялся. Свет внезапно погас, из-за чего я отчаянно вскрикнул. Откуда-то снизу раздался удар и громкий мат Шеннона. В полной темноте можно полагаться только на слух. Вот Шенн с грохотом открывает ящик на кухне, наверное, надеясь найти там спички или зажигалку. Первый раз в жизни я пожалел, что никто из нас не курит и такого добра у нас дома не водится. Вот Шенн быстро поднимается по лестнице и врывается ко мне в комнату. - Джаред, с тобой все хорошо? Шеннон прислушался, пытаясь определить в какой части комнаты я вообще нахожусь. Я сидел на полу, обхватив ноги руками. Нельзя открывать глаза, не сейчас. Только тихий, горький вздох выдал меня с потрохами. - Джа? Ты не поранился? Что-то болит? – Брат подошел ко мне и опустился рядом. - Свет… Нужен свет. – Я тяжело дышал, пытаясь успокоиться, иначе Шеннону повезет лицезреть мою истерику. - Джаре… - Шенни, пожалуйста… - Шеннон быстро вышел из комнаты. Ну, все. Теперь он считает меня трусом. Только не это. Я так долго скрывал свои страхи, а одна единственная дурацкая молния все испортила! Черт. Прошло около двух минут в полной тишине. Только я и мои мысли. Внезапно темноту в глазах заменил теплый оранжевый свет. - Все, маленький. Открой глазки. – Я только сильнее зажмурился. – Ты плачешь? – Черт! Я немного отвернулся от брата, не позволяя ему видеть мои слезы. - Джаред, может, я ошибаюсь, но… неужели ты боишься темноты? – В ответ только тихий всхлип. – Джеред, не бойся показать мне свои слабости, ладно? Я все понимаю, я тебя поддержу и помогу. Ты не можешь держать все чувства в себе. Доверься мне, скажи обо всем, что тебя гложет. - Ладно, скрывать это и дальше было бы глупо, наверное. Ты знаешь, что такое никтофобия? – Шеннон отрицательно покачал головой. – Это страх темноты. Панический страх. В детстве я заставлял себя как можно больше времени проводить в темноте, чтобы избавиться от этого, но ничего не вышло. Я подавлял свои чувства, так что никто об этом не знал. До сих пор. - Господи, Джей! Почему ты мне раньше ничего не сказал? – Шеннон развернул меня к себе и крепко обнял. - Я думал, что ты только посмеешься надо мной. - Джа, ты с ума сошел? Я бы никогда так не поступил. Я же люблю тебя. - В этом и проблема. - Чего? - Я тоже тебя люблю. Но не так, как ты… - Я посмотрел на Шеннона, ожидая самой ужасной реакции. Он мог накричать или даже ударить. Шеннон пару секунд выглядел совершенно потерянным, но вскоре нежно улыбнулся. - А кто тебе сказал, что я люблю тебя, как брата? - Что? – Шеннон неожиданно поднял меня на руки и перенес на кровать. Свечка перекочевала на стол. - Люблю я тебя, вот что. – Шеннон слегка щелкнул меня по носу и улыбнулся, когда я поморщился. - Ты сейчас вот серьезно? - Хочешь сказать, что ты не рад? – Господи, Шенн, конечно я рад! Ты и сам об этом знаешь. - То есть я просто так столько лет скрывал от тебя свои чувства? Знаешь, это не очень просто! Когда любимый человек находится прямо под носом, а ты даже сказать ему ничего не можешь! - Вообще-то знаю. Ты глупый, надо было сразу мне обо всем сказать. Если у тебя возникает какая-то проблема, говори мне, я обязан знать обо всем, что тебя беспокоит. Понял? - Да…Знаешь, Шенн, меня беспокоит, что ты начал есть много сладкого, а еще ты как-то подозрительно нежно обходишься со своей барабанной установкой. А еще… - Бестолочь. – Шеннон тихо засмеялся и обнял меня. Такое необычное теплое чувство разлилось по телу. Приятно. - Шенн, что мне делать с этим… с фобией? - Мы с этим разберемся, обещаю. – Шеннон взял со стола свечку и, внимательно на меня посмотрев, затушил ее слегка дрожащее пламя. И снова я в бесконечной, всепоглощающей темноте. - Шенни! – Я по привычке зажмурился и вскрикнул, изо всех сил сжав кофту брата. - Тихо, маленький. Все хорошо, не бойся, я тут. Открой глазки, я рядом. – Я медленно открыл глаза, тут же получив легкий поцелуй в уголок губ. Так мы, в полной темноте просидели минут пять. Точнее, Шенн просидел, пытаясь меня успокоить, а я все это время пытался совладать с дрожью во всем теле. - Все хорошо, малыш, не дрожи. – Шеннон начал поглаживать меня по голове. – Ты боишься не темноты, Джа, а того, что в этой темноте может скрываться. Так? – Я кивнул. – Сейчас помимо тебя тут нахожусь только я. Меня ведь ты не боишься? - Не боюсь. – Понемногу я начал приходить в себя. - Ну, вот видишь. Сейчас никакой опасности нет. И никогда не было. И тем более не будет. Все, чего ты боялся, это просто твое воображение. Не надо бояться того, чего просто не существует. - Шенн, я понимаю, что ты хочешь помочь, но я не могу так просто взять и перестать бояться. - Я понимаю, Джа. – Шеннон снова зажег свечу, отчего я облегченно вздохнул. – Мы будем тренироваться, ты потихоньку привыкнешь и скоро вовсе забудешь о том, что когда-то боялся темноты. - Да, наверное. А сегодня… ну, ничего не..? – Я посмотрел на Шеннона, ища помощи, а потом, осознав, что я у него спрашиваю, залился ярким румянцем. - Джей, тебе сколько лет? Называй вещи своими именами. Ты ведь понимаешь, о чем спрашиваешь, да? - Ну, да. Ты не представляешь, сколько я об этом мечтал… Шеннон слегка надавил на меня, вынуждая лечь, а сам навис сверху. - И сколько же? – Шеннон усмехнулся. - Ну… Лет с семнадцати, наверное. Затем был поцелуй. Первый, нежный, потрясающий. Вскоре я уже лежал совсем без одежды, впрочем, как и Шеннон. - Это же твой первый раз, да? - Шеннимал! Конечно, первый. - Ты в курсе, что это может быть больно? - Ну, я же вытерплю? – Да, это вопрос, потому что я уже сам не уверен. - Конечно, маленький. Ты у меня очень сильный. – Шеннон слез с кровати, открыл нижний ящик МОЕГО стола и достал оттуда баночку смазки. Видимо, я смотрел на него таким ошарашенным взглядом, что он усмехнулся и сказал: - Долгая история. – Шеннон растер смазку по пальцам и начал вставлять первый. - Ай! – Я попытался отползти, но брат крепко держал меня за бедра. - Если будешь дергаться, сделаешь себе только хуже. Потерпи немного. – Шенн подождал, давая мне время привыкнуть, и добавил второй палец. Где тут люди находят удовольствие? Это ж мазохизм! - Шенни, больно! – На глазах выступили маленькие слезинки. - Знаю, маленький, знаю. Сейчас будет хорошо, надо потерпеть. – Внезапно Шеннон двинул пальцами и задел какую-то точку, отчего я чуть не вскрикнул. Внезапно накатившая волна наслаждения застала меня врасплох. - Еще. Сделай так еще раз. – Хрипло простонал я, на что Шеннон нежно улыбнулся. Через пару минут Шенн уже был готов войти. -Готов? - Да, давай. Быстрее, пожалуйста. – Пожалуй, Шеннону лучше не знать, что ни черта я не готов. Он начал медленно входить, смотря на мою реакцию, чтобы остановиться, если что. Я только сжимал простыни в руках и старался не кричать. И совсем не от удовольствия. - Молодец, малыш. Еще немного. Как только Шеннон начал задевать простату дело пошло куда легче. Я закусил губу, теперь уже пытаясь не так громко стонать. Через некоторое время Шеннон кончил, а через мгновения и я содрогнулся в сладких судорогах. Мы лежали, пытаясь восстановить дыхание. - Шенн… - Что, маленький? - Еще пару таких ночей и я точно перестану бояться темноты. – Шеннон тихо засмеялся и прижал меня к себе. Вот снова, это приятное чувство, разливающееся по телу. Наверное, это называется счастьем.