Не забывай

— Не забывай, — негромко протягивает Олег, плавно проводя пальцами по струнам. Серёжа сидит напротив, сгорбившись, сжимает подрагивающими пальцами подаренный Олегом уже растянутый фиолетовый свитер. Смотрит-смотрит-смотрит, не отрываясь, кусает и без того покрытые кучкой мелких ранок губы. Хочется возразить, хочется кричать, хочется выть во весь голос, хочется удержать рядом с собой, сука, как же невыносимо хочется! Но Разумовский понимает — не сможет. Решение уже было принято, все документы оформлены, нет никаких препятствий, за которые можно было бы уцепиться. — Просто должен я идти, — голос дрожит, надрывается. Олег смотрит не на струны, Олег смотрит на него. — Не забывай, не плачь и не грусти. Серёжа знает — не сможет. Знает, что не справится, знает, что зальёт слезами однушку в первые несколько часов после отъезда, не в силах смириться с долгой, ненавистной обоим, и при этом неизбежной разлукой. — Пускай в далёком я краю, любимый мой, — голубые, до этого светящиеся своей особенной искоркой глаза, наполняются слезами. — Ты знай что песни я пою лишь только для тебя. Серёжа видит — Олег тоже не хочет расставаться с ним. Олег знает, на какие риски идёт, знает, что может не вернуться, и именно поэтому вчера на протяжении всего вечера шептал приятные слова, желал удачи, говорил, что он, Разумовский, справится с любыми проблемами, стоящими на пути, даже если часто будет казаться совершенно иначе. Серёжа тоже знает. Не хочет верить. Не хочет принимать это. — Не забывай, не уйти нам от судьбы, — фальшивит. И сейчас это, твою мать, вообще, абсолютно не важно! Одними глазами Олег говорит о любви, через слова в песне готовит к возможному, пытается держаться, потому что понимает — Серёже нужна опора. По-другому нельзя, по-другому станет хуже, причём, обоим. — Не забывай и будем снова вместе мы, — у-лы-ба-е-тся. И только в эту часть текста Серёжа не отказывается верить. — Помни что своей любви я не скажу прощай... — Олег. Его заключают в крепкие объятия. Обеими руками, тычась мокрым носом в шею, пока слёзы стекают по щекам одна за другой, попадая в приоткрытый рот — губы дрожат, не получается вымолвить ни слова без поддержки в виде бережно приблизивших к себе рук, в виде отложенной в сторону гитары, на которой красуется несколько нарисованных Серёжей стикеров, в виде носа, моментально зарывшегося в рыжую копну непослушных волос. — Не забуду. Слышишь меня? Никогда не забуду, ты понял? Даже не надейся, ты... Я буду ждать тебя. Обещаю, буду, ты только вернись, пожалуйста, живой, просто вернись, я тебя прошу, Олег...