Мемуары Незабудки

С тех пор, как ХиМЕРУ, довольно известный художник, принял юнца в качестве подмастерья, а затем и ученика, в жизни Оукавы многое поменялось. Это случилось больше года назад, когда тот убежал из дома без намерений возвращаться. Слишком много боли принесли ему годы, прожитые по указке его семьи. Он не подумал лишь о том, как собирался жить на улице. Один из тех далёких дней почти стал для него последним. Тогда была весна, сезон цветения сакуры. Нелюбимое время Кохаку. В тот холодный день он проснулся со знанием: «Сегодня меня не станет». С этой мыслью он побрёл по ближайшему парку, пустынному поутру. Ему нужно было найти место, где он мог встретить свой бесславный для члена клана Оукава конец. Спустя какое-то время скитаний он набрёл на одинокое дерево сакуры, чьи опадающие лепестки подхватывало едва ощутимым ветром и уносило куда-то вдаль. Куда-то, где его никогда не будет. Мальчику оставалось лишь лечь у его ствола, закрыть глаза в последний раз, и ждать. Так он и уснул, убаюканный мерным шелестом да далёким журчанием реки. И даже жуткий, раздирающий нутро, сгибающий пополам голод не помешал ему отключиться, казалось бы, на веки вечные. ...Сквозь затуманенное сном сознание, пронизанное холодом до самого ядра, пробилось тепло. Кто-то пытался его разбудить. Отчётливее слышался голос. С трудом парень разлепил глаза. Тело всё ещё болело, преломлённое усталостью. — Мальчик, с тобой всё в порядке? — раздался взволнованный мужской голос, принадлежавший, по-видимому, его «спасителю». Не получив никакого внятного ответа, тот вытащил из кармана лёгкой куртки телефон и начал быстро набирать на нём номер телефона. — ХиМЕРУ вызовет скорую. А вот это ему сейчас совсем было не нужно. — Ч-что вы, не надо. Не нужно лишнего внимания, — Кохаку попытался объяснить причину под названием «врачи сдадут меня полиции», но голод вновь дал о себе знать, сгибая мальчика пополам тянуще-режущей болью внизу живота. — Хм, не надо – значит, не надо. Но он всё равно хочет тебе помочь. Скажи хоть, что стряслось. Оукава поднял усталый взгляд на человека, что разговаривал с ним. То был молодой мужчина, сейчас сидевший напротив него, подогнув колени. Не похоже, что он был угрозой. — Есть хочу, — коротко объяснился Кохаку. Этого, похоже, хватило для того, чтобы ХиМЕРУ – так ведь его звали, да? – полез в рюкзак, вытащил оттуда контейнер с мисо супом да бутылку воды и протянул их мальчику. — Вот, поешь пока. Потом ХиМЕРУ отведёт тебя в кафе неподалёку. Он не может бросить кого-то в таком состоянии на произвол судьбы, — вот только знал бы он, что Оукава, оставив свой клан позади, сам и бросил себя на произвол этой самой судьбы. Лучше ему и не знать, на самом деле. Открыв контейнер, из него раздался приятный, какой-то тёплый запах домашнего мисо супа. Кохаку взял палочки, что были в нём, и принялся трапезничать. На вкус блюдо оказалось таким же замечательным, а по телу разлилось приятное ощущение. За неторопливым завтраком парень не почувствовал на себе чужого любопытного взгляда. — Спасибо огромное, — поблагодарил мужчину Оукава, расправившись с супом и облизнувшись. — Что же, тогда не будем медлить. Идти совсем недалеко, — промолвил ХиМЕРУ и протянул руку Кохаку. И парень, было, сделал то же самое, но вдруг остановился и уставился на выставленную ему ладонь. Что он делает? Неужели он настолько забылся, что решил довериться совершенно незнакомому человеку? Он ведь сейчас в совсем уязвимом положении, и даже годы тренировок не помогут, если ты голоден. Драку Оукава сейчас точно не осилит. Но вдруг то, чему учили его сёстры – тому, что в мире всё же есть хорошие люди – действительно бывает правдой? Пожалуй, пришло время проверить. Кохаку невесомо вздохнул и взялся за руку ХиМЕРУ, поднимаясь на ноги с усилиями обоих. Дорога в кафе действительно была недолгой, всего десять минут медленной, с перерывами на «согнуться от боли», ходьбы. Внутри помещения кроме них двоих были лишь работники, всё ещё слегка полусонные от подъёма на раннюю смену. Парни уселись за дальний столик у окна, заказали себе по тарелке супа и кружке горячего чая, и совсем скоро официант принёс им их блюда. Расплатился за всё ХиМЕРУ, отчего Кохаку почувствовал себя неловко. Всё-таки заставлять платить за тебя незнакомых людей было как минимум некультурно, хоть парень никого и не заставлял. Но, видимо, мужчину это не остановило. В этот раз Оукава расправился с едой чуть быстрее, и ХиМЕРУ, сидевший напротив него, заметив это, вдруг заговорил. — Если тебе несложно, можешь рассказать, как ты оказался в такой ситуации? Дело в том, что ХиМЕРУ замечает тебя странствующим по улицам города уже не первую неделю, — поинтересовался тот. Услышав последние слова, Кохаку поперхнулся чаем, который только что глотнул. — Что? Тебя, между прочим, хорошо видно издалека. Или это просто у ХиМЕРУ такое хорошее зрение… Но не суть. Он замолчал и уставился на мальчика в ожидании ответа. Стоило ли вообще всё это рассказывать? Ну, если завуалировать, то… — Если вкратце, то я ушёл из дома. Родственники достали в край. А вот о том, что я собираюсь делать на улице, немного не подумал. Вот и шастал где не попадя. Вроде, всё. Да, пожалуй, не стоило при первой встрече выдавать, что ты выводок семьи потомственных ассасинов. ХиМЕРУ выслушал его недолгий рассказ, то ли хмыкнул, то ли кротко хихикнул, и сложил руки под подбородком. — Так вот они какие, эти нынешние подростки… Что ж, ХиМЕРУ не станет устраивать тебе допрос, но, тем не менее, он понимает, — умозаключил он. Между парнями воцарилось молчание, прерываемое лишь шумом кондиционера и глухим шумом посуды, доносившимся из кухни. Её прервал ХиМЕРУ, начавший молча шарить по своему рюкзаку. Затем он достал из него карандаш со скетчбуком и снова внимательно уставился на Кохаку. — У ХиМЕРУ к тебе небольшая просьба. Не против, если он тебя зарисует? И не мог бы ты представиться? Кохаку в удивлении перевёл взгляд на человека, сидевшего напротив него. Нервы парня напряглись – вдруг перед ним всё это время был человек из полиции, пришедший по его душу? Что ж, даже если его сдадут спецслужбам, то хуже уже вряд ли будет. — Ладно, — согласился мальчик и продолжил трапезничать. Сразу же послышалось оживлённое черкание карандаша по бумаге – похоже, что ХиМЕРУ не шутил. — А звать меня Кохаку Сакуракава. Теперь уже была очередь ХиМЕРУ удивляться. Он резко замер и похлопал глазами, смотря на парня, сидевшего напротив него. — Сакуракава, говоришь? А это разве не те, что… — Нет-нет, это просто совпадение. Я понимаю, о чём вы, но моя фамилия читается по-другому, — постарался отвести подозрения Кохаку. Он не мог так просто попасться. В конце концов, не то, чтобы Оукавы были каким-то неизвестным кланом. Но похоже, что ХиМЕРУ ему поверил и вернулся к рисованию. Так прошло около пяти минут. Кохаку достаточно быстро выпил свой чай, поэтому всё остальное время просто сидел и смотрел куда-то вдаль. В голове бегущей строкой пролетали мысли одна за другой: «Почему я ещё жив?» «Как я оказался в таком положении?» «Чем мне сулит эта встреча?» Неожиданно его мысли были прерваны негромким наигранным кашлем, привлекающим внимание. — ХиМЕРУ закончил, — произнёс тот, разворачивая скетчбук лицом к «Сакуракаве». Перед ним предстал портрет его самого, нарисованный быстрыми, но плавными, красивыми штрихами. Его копия глядела куда-то в сторону, а вокруг падали трепетные лепестки, по-видимому, сакуры. Даже в таком простеньком наброске чувствовался профессионализм. Но что самое главное – это не было похоже на фоторобот. Похоже, тот обознался, и этот ХиМЕРУ – никакой не полицейский. — Как тебе? Ах, так он, оказывается, художник. Это утро становилось всё страннее и страннее. Парень недолго думал над ответом. — Красиво. В ответ мужчина легко улыбнулся. — Благодарю. И вновь в воздухе повисла тишина. Каждый был глубоко погружён в свои мысли. Кохаку уставился в окно и наблюдал за тем, как по серому утреннему небу неторопливо плывут облака. Где-то из-за леса вылетела хлопочущая крыльями стая ворон, словно смолянисто-чёрная буря, и унеслась вдаль. — Не пора ли ХиМЕРУ представиться? Как ты заметил, Сакуракава, он говорит от третьего лица, тебя ведь это не слишком смущает? — спросил он, на что Оукава лишь помотал головой и продолжил слушать. — Хорошо, спасибо за понимание. Так вот, ХиМЕРУ работает художником. Он не хочет хвастаться, но ХиМЕРУ довольно известен в своей отрасли, и его работы часто присутствуют на выставках. Возможно, ты даже о нём слышал, но будь это так то, скорее всего, ты бы сразу понял, что к чему. Он ненадолго умолк, давая Кохаку возможность обработать информацию. Вдруг в его глазах что-то мелькнуло – некая идея. — Послушай, тебе ведь всё равно некуда идти, да? Прости его за прямоту, — начал ХиМЕРУ. Кохаку призадумался. О чём его могли попросить? Неужели это был его последний шанс- на что? На жизнь? И стоило ли ему соглашаться? Но мужчина был прав – парню правда некуда было податься. От этой мысли он немного поник. — Верно. Вернуться к своей семье я не смогу, да и не очень хочу. — Тогда… Не был бы ты против поработать у ХиМЕРУ ассистентом в художественной мастерской? Нам обоим от этого не убудет: у тебя появится где жить, а ХиМЕРУ станет проще работать. Не волнуйся, место тебе найдётся. Кохаку окончательно потерял нить происходящего. И что ему делать? С одной стороны, это предложение могло сулить ему опасность. Даже кто-то настолько отчаянный как он не захотел бы жить с каким-то незнакомым художником, тем более работать на него за проживание. Но с другой? ХиМЕРУ, этот незнакомый художник, спас ему жизнь. Оукава был обязан ему тем, что вообще сидит здесь сейчас. Он не любил чувствовать себя должником, но он понимал, что нужно было хоть как-то ему отплатить. Чем-то большим, чем простое «спасибо». Да и даже так, через пару дней он всё равно бы сгнил в какой-нибудь канаве от всё того же голода, либо его схватила полиция. А того хуже – его бы нашли и снова заперли. Да и, кажется, сам ХиМЕРУ не против сожителя. Что Кохаку было отказывать и сейчас? — Я согласен. До дома ХиМЕРУ пришлось ехать на такси, ведь катать пересадками по всему городу было невыгодно, да и Кохаку, лишь завидев автобусную остановку, резко запротестовал. Хорошо, что мужчина, как и обычно, не стал спрашивать. За то время, пока их везли, парень успел немного подремать. Обычно в таких ситуациях он старался быть начеку, но усталость, что преследовала его постоянно последние пару недель, что он жил на улице, таки взяла верх. Когда они приехали, ХиМЕРУ разбудил его, легко тряся за плечо. Как оказалось, жил мужчина где-то на окраине их небольшого города. Перед ними предстал довольно большой двухэтажный дом из белых кирпичей, с черепичной покатой крышей, круглым окошком в чердаке и небольшой террасой. Здание было обнесено тёмно-еловой металлической оградой, а за ней цвёл ухоженный садик с множеством цветов и кустарников. В глаза бросились лозы, оплетавшие заборчик террасы, и было понятно, что это не запущенность, а дизайнерское решение. — Я думал, что художники живут в каких-нибудь тесных коморках, а у вас вон какие хоромы, — произнёс Оукава в восхищении, зайдя за ворота ограды. — Так и было бы, если б не один из дальних родственников ХиМЕРУ. Вернее, его состояние. Это был один из его загородных домишек. — Один из? — Чему ты удивляешься, Сакуракава? В наше время полно влиятельных людей, — ХиМЕРУ лишь легко улыбнулся, доставая из кармана куртки ключи и поднося их к замочной скважине в двери. — Добро пожаловать, юный друг. Дверь перед Кохаку отворилась, и уже лишь по холлу было понятно, что за человек здесь живёт. Вытерев ноги о коврик на входе, парень вошёл внутрь. ХиМЕРУ остался стоять у двери, внимательно глядя на «Сакуракаву». А тот и сам не очень торопился, рассматривая новое для него помещение. Первое, что бросилось в глаза – картины. Их великое множество украшало собой узорчатые, тёмно-синие в лозу, стены. Были ли эти полотна плодами труда ХиМЕРУ? По краям холла были расположены столики, заставленные всем подряд: вазами, небольшими статуэтками, стопками бумаг – чего там только не было. Пол длинного коридора был застлан елово-зелёным ковром с похожими на настенные узорами, а из-под него выглядывал еловый паркет. В конце прохода виднелась винтовая лестница, взвивающаяся вверх и ведущая на второй этаж. В противоположных стенах были симметричные прорези, ведущие в другие комнаты, а другие были скрыты за резными дверьми. Под потолком висела винтажная люстра, обрамлённая хрустальными бусинками, что наверняка очень хорошо отражала свет… Предстояло изучить ещё очень многое. — И как тебе? — спросил ХиМЕРУ, заходя в дом. Вместо ответа Кохаку посмотрел на него восторженно-удивлёнными глазами. Мужчина понял и без слов. — Что ж, тогда… Приятно поработать с тобой, Кохаку Сакуракава. — Взаимно, ХиМЕРУ-хан. Они пожали друг другу руки, скрепляя свой контракт. — Но есть один нюанс, — добавил ХиМЕРУ. Он не успел договорить, ведь его прервал громкий хохот, раздавшийся из-за спины.