Полуденный зной

Почти весь следующий день шли молча. Николас аккуратно сортировал всё, что знает, и всё, чего не должен бы знать о Не-Совсем-Гуманоидном Тайфуне. Прятал подальше то, о чём не мог пока проболтаться. Вэш... Вэш подозрительно тихо шагал рядом и, видимо, тоже о чём-то размышлял. — Николас? — позвал он, когда солнца уже начали клониться к горизонту. — М? — Я тут подумал, те шутки и оскорбления... которые про «отсосать». Они про то, что ты делал утром? — Да. — А... почему? Это же... вроде бы приятно. Или тебе это было не...? Вульфвуд остановился и выкинул окурок. Крест с шелестом воткнулся в песок. — Потому что многие люди уверены, что мужчина себя унижает, когда занимается чем-то подобным. — Николас обернулся, глядя на Вэша поверх очков. — Меня это не волнует, тебя, вроде бы, тоже, поэтому всё в порядке. До тех пор, пока всё это остаётся нашей маленькой тайной. И да, мне было приятно. «Ты не хочешь сталкиваться с тем, что случится, если кто-то про это узнает». Вэш нахмурился. Постучал металлическими пальцами протеза по фляжке с водой, но пить не стал. Протянул Николасу. — Я правильно понял, что в городе — в городах — мы... ничего не... Ведём себя, как просто друзья? Это из-за того, что... — Вэш изобразил пальцами кавычки. — ...большинство людей скажет, будто это неправильно? Вульфвуд отказываться не стал и, сделав пару глотков, вернул флягу. Снял очки. — Да. Никто не должен догадаться, что происходит, когда мы одни. Так будет спокойнее и безопаснее. Всем. — Люди действительно так сильно ненавидят всех, кто от них отличается? — грустно спросил Вэш, пряча флягу обратно в мешок и тоже снимая очки. — Даже если эти отличия неопасны и касаются только того, с кем люди... близки? — Такова жизнь. Их не переделать... Да и не очень-то надо. — Николас пожал плечами и вдруг широко улыбнулся, крепко обнимая Вэша за пояс. — Не отпущу, пока не пообещаешь мне не лезть во всё это. Не проповедовать свободную любовь и вообще... Нам и так проблем хватает. — Эй! Проповеди о мире и любви — это твоя работа, святой отец! Как насчёт нести слово божие людям, чтобы направить их на путь праведный ко спасению души? — Вэш возмущённо замахал руками, впрочем, совершенно не пытаясь вырваться из объятий. И даже уткнулся носом смеющемуся Николасу в шею. — Если я начну проповедовать такое, все решат, что я перегрелся! — Предложение было настолько смешным, что Вульфвуд с трудом удерживал Вэша в руках. И с трудом же продолжил: — Или спросят, где я нашёл такое интересное Писание. — Это ещё почему? Рэм... Мне рассказывали, что Бог учит людей любить и прощать. — Религия, вообще-то, запрещает подобные вещи. Как и многие другие. — Ник посерьёзнел. Захотелось курить. — То есть...тебе нельзя...? А зачем тогда...? Почему? — Вэш попытался вывернуться из объятий, но не смог. С искренним беспокойством и полным непониманием заглянул Николасу в глаза. — То, чем мы с тобой занимались, никому нельзя, но лично мне на это плевать. И я слишком трезв, чтобы сейчас всё объяснять. Можешь... просто пообещать мне? Если ты будешь влезать, людям может стать хуже, Вэш Ураган. — Я постараюсь. Но обещать не могу. Если так случится, что от этого будет зависеть чья-то жизнь... — Вэш нахмурился и замолчал. Только обнял, наконец, Ника в ответ. Снова стало обидно за всё человечество. — Я не прошу тебя изменять твоим принципам. Только не влезать без самой крайней нужды. Пожалуйста, Искорка. — Вульфвуд слегка улыбнулся. — Без самой крайней — не буду, — смущённо пробубнил Вэш в чужую шею и замолчал, просто наслаждаясь объятиями и мгновениями покоя. Николас устроил подбородок у него на макушке и больше не шевелился, давая примириться с новой реальностью. Но ничто не длится вечно. — Ник? А те шутки про «снизу»... — Вэш поднял голову и задумчиво посмотрел, начиная что-то понимать. — Туда же. — Ник приложил пальцы к губам неугомонного тайфуна, не давая задать ещё один глупый вопрос. И пообещал в самое ухо: — А что это значит на самом деле, я покажу тебе немного попозже. Вэш судорожно вздохнул, вспоминая, чем кончилась его прошлая попытка «выяснить». И, молча кивнув, зашагал навстречу закату. Им ещё предстояло найти укрытие на ночь.