Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце. (Пусть ложь сердец прикроют ложью лица.) — Макбет, акт I, сцена VII. Уильям Шекспир
***
Здание, которое предстало перед глазами Антона и его матери Майи, поразило их изысканным дизайном. Казалось, они оказались в историческом романе эпохи правления королевы Елизаветы и готовились к торжественному чаепитию с её величеством, а не собирались посетить детективов. Закончив рассматривать сад, окружавший агентство, посетители прошли внутрь, но перед этим набрали специальную комбинацию цифр на электронной панели двери. Код им заранее сообщила знакомая матери — Оксана. Когда она позвонила им для этого, Антон удивился такой продвинутой системе защиты в виде умной двери с биометрическим замком. Их встретила абсолютная тишина и коврик для ног с надписью «Не король, сам дойдешь». Майя захотела снять свою черную вязаную кофту, но Антон мягко тронул её за руку, говоря, что в помещении прохладно, потому что оно находится не на солнечной стороне. Антон и Майя, миновав темный длинный коридор, оказались в обустроенном под стать дизайну здания помещении. — Проходите, гости дорогие, — радостно поприветствовал их невысокий мужчина с темными волосами, собранными на затылке в конский хвост. — Здравствуйте, — кротко сказала Майя и, когда ей жестом показали присаживаться, она, под руку с сыном, прошла к деревянному столу. Арсений всё это время изучал новоприбывших посетителей. Женщина сразу показалась ему нездорово худой — об этом свидетельствовали тонкие запястья и выпирающие кости. Видимо, у неё были какие-то проблемы с пищеварением. Парень же, всё это время стоявший рядом с матерью, выглядел уставшим. Его глаза не выражали от слова ничего, казались пустыми и безжизненными, а губы сомкнулись в тонкую трубочку. На парне было широкое бежевое пальто, что визуально делало его ещё выше, хотя, казалось бы, куда дальше (и нет, тут явно дело не в потолке). Он напомнил ему мать. Арсений мысленно перенесся в детство. Мама. Постоянная работа. Вечера в тишине. Проблемы, заключённые глубоко внутри. «Нет, надо перестать об этом думать, — мысленно произнес Арсений, отведя взгляд от гостя. — Иначе придется после работы идти к психологу, а этого мне сейчас хочется меньше всего… Иногда хочется попасть в тело Димы и смотреть на всё ненужное в жизни с сарказмом, даже неким безразличием. Даже сейчас он сидит так, будто не имеет отношения к нашему агентству.» — Итак, я Сергей Матвиенко, но для вас, прелестная дама, могу быть просто Сережей, — в голосе галантного ухажера чувствовалась уверенность и некая лёгкость, располагающая к себе. Женщина на такие слова улыбнулась, не обращая внимания на остальных членов агентства, которые лишь закатили глаза. Сережа сел за свои стол, но продолжил испепелять вззглядом гостью. — Я Арсений Попов, детектив, а это Дмитрий Позов — наш главный по медицинской части. А вас как зовут? Попов наконец переключил своё внимание на женщину. Стало легче дышать. — Майя, Майя Шастун Олеговна. А это мой сын — Антон. — Приятно познакомиться, Майя Олеговна. Расскажите подробнее, что вас привело в наше агентство? Мы знаем о вашей проблеме лишь в нескольких словах. Майя глубоко вздохнула, собираясь силами к длинному разговору. — У меня несколько месяцев назад умер муж, с которым мы прожили в браке 22 года, — начала Шастун и пересказала в точности всю историю, которая ей была известна. Детективы слушали с интересом, изредка кивая, пока Сережа — самый главный по пищевому обеспечению в агентстве — попивал чай из кружки. Ему эта история не показалась из ряда вон выходящей. Скорее наоборот: напомнила старые добрые сериалы по Первому каналу, которые так любила включать бабушка на полную громкость. Наконец, Майя смолкла, чтобы дать детективам время на обдумывание. В то время, как Сережа разглядывал оставшийся на дне пустой кружки рисунок, а Арсений стучал ручкой по столу, Дима первым нарушил молчание. — А может вы его и убили? Веки Майи раскрылись так, что в любой момент могли укатиться глазницы. Её тело начало трястись, как у человека, искупавшегося в ледяной воде. Антон сразу почувствовал это и со спины приобнял мать. — Моя мать не способна на такое! Она любила отца, — голос прозвучал громче, чем предполагал Шастун, из-за чего брови Арсения свелись к переносице, осуждая или наоборот (?). Антон не знал. В любом случае, ему не нравилось в какое русло перетекал разговор. — Все-все, успокойся, я пошутил. Будь проще, тогда жить станет легче, — поспешил добавить Дима, разводя руками в стороны. Он отличался своей прямолинейностью и любовью к сарказму, поэтому просто не мог промолчать. — Как вы относились к мужу? Может у вас часто случались разногласия, он вам изменял или постоянно пропадал на работе? — своими вопросами Арсений хотел отвлечь присутствующих от предыдущей неловкости. — Я любила его. Андрей был хорошим и чутким человеком, который делал всё ради семьи. Он работал допоздна, потому что хотел, чтобы мы всегда жили в достатке и ни в чем не нуждались. А разногласия…и не припомню сейчас, если честно. — Мам, если тебе тяжело об этом говорить, мы можем уйти, — с нежностью сказал Антон, массируя плечи Майи, на что та лишь натянула улыбку. — Нет-нет, всё хорошо. Если это поможет делу, я готова потерпеть. Решительность, исходящая от хрупкой женщины, не могла пройти мимо Сергея. Он не отводил от нее взгляда. — Чтож, в таком случае, на сегодня вы свободны. Мы свяжемся с отделением полиции, с которым сотрудничаем и попросим предоставить информацию по вашему делу, включая результаты вскрытия и отчеты с места преступления. Если у моих коллег не осталось вопросов, — Арсений выжидающе посмотрел сначала на Диму, а потом на Сережу, — до следующей встречи, Майя Олеговна. Когда Антон помогал матери встать, он случайно встретился взглядом с Арсением, на лице которого расцвела ухмылка. В ответ он взглянул полными холода и безразличия зелеными глазами, желая поскорее выбраться из этого места. — Спасибо тебе, сынок, что привел меня сюда. Отчего-то у меня в душе появилась надежда, что они смогут докопаться до правды, — сказала Майя Олеговна, спускаясь по лестнице на первый этаж, но Антон её не слышал. В кармане лежала пачка нетронутых сигарет, что всё это время так и манила, завораживала, притягивала. Хотелось прямо сейчас достать одну сигаретку и поджечь, но Антон знал, что мать не любит, когда он курит. Однако запретный плод был сладок. Да и хотелось выкинуть из головы эти голубые бездонные глаза, которые смотрели то с подозрением, то ли с интересом. Ни то, ни другое Антону не нравилось.***
Если утро успело порадовать легким пробуждением, а день накрыл скукой в детективном агентстве, то вечер был на радость спокойным. Антон мелкой поступью расхаживал по мосту, любуясь отражением исчезающего за горизонтом солнечного диска в прозрачной воде. Холодный ветер, все усиливаясь, враждебно нес навстречу людям пыль и сор городских улиц, раздувал платье и волосы, слепил глаза, бил в грудь, путался в ногах. Все куда-то спешили, кроме Шастуна, что наслаждался этими редкими минутами умиротворения. С завтрашнего дня у него начинаются ответственные съемки. Зрители ждут нового выпуска уже полюбившегося шоу «Контакты», где приглашенный гость звонит кому-то из контактов, чтобы задать заготовленный ведущим вопрос. Антону нравится этот проект, поэтому он всегда получает удовольствие от съемочного процесса, хоть и неимоверно устает. В такие моменты он приходит сюда, на мост и подолгу размышляет о своем. Шастун опирается на перила моста и смотрит вниз. Когда он вытаскивает телефон из кармана куртки, кольцо с безымянного пальца левой руки соскальзывает и Антон, в попытке поймать его в воздухе, тянется и чуть не вываливается за перила моста, как ощущает чьи-то сильные руки на своей талии. — Если вы хотели самоубиться, то это не самый приятный способ. До этого момента Антон думал, что день ничем не испортить, но услышав голос спасителя, смирился с обратным. Незнакомец убрал руки, стоило Шастуну ровно встать на ноги, но тот всё еще продолжал смотреть на воду, туда, куда кануло кольцо с большим изумрудным камнем. Будто это помогло бы его достать. — Спасибо, — пробормотал Антон из-под капюшона куртки, не оборачиваясь к спасителю. Он всеми фибрами души надеялся, что тот уйдет. — Не за что. А как вас зовут? — с любопытством, что в нем горело, спросил незнакомец. Тогда Антон понял, что лучше показать своё лицо, лишь бы он поскорее ушел. Вряд-ли спаситель так и рвется с ним побеседовать. Видел он его взгляды в агентстве. Недолго размышляя, Антон повернулся к нему лицом, но не отошел от перил. Человек, который стоял перед ним, немного отличался от того, кого он видел в агентстве. Арсений был одет в короткую темную куртку и черные штаны, на фоне которых особенно ярко выделялся красный вязаный шарф. Его густые каштановые волосы беспорядочно лежали на голове, играясь на ветру. Казалось, что он удивлен не меньше, судя по поднятым вверх бровям. — Антон Шастун, так? — Да. А вы Арсений Попов? Не смотри в его глаза. Не смотри в его глаза. — Изумлен, что ты запомнил. Если ты уже разочаровался в наших силах и решил покончить с собой, то… — но договорить Арсению не дали. — Я просто стоял на мосту и дышал свежим воздухом. — А вываливаться зачем? — У меня упало кольцо, я хотел его поймать и не заметил, как оттолкнулся от помоста. Только и всего. А насчет ваших услуг…если честно, я и не надеюсь, что вы что-то сможете здесь нарыть. Гиблое дело. Антон говорил всё настолько беззаботно, словно рассказывал прогноз погоды, а не оскорблял чувство собеседника. — Рано ты сбросил нас со счетов, Антон, — брови Арсения нахмурились. Он был глубоко оскорблен словами Шастуна, так как они задели его как профессионала в своем деле. — Если у вас всё, то я бы хотел остаться один… — Как ты относился к отчиму? Антон замер, его ноги будто оказались в плену у длинных лиан, что окутывали тело от самых лодыжек, плавно поднимаясь через талию, ключицы, шею к лицу. Он вмиг понял, что нельзя показывать рядом с этим человеком смятение. Нельзя доставлять такого удовольствия. — Откуда вы? — уверенно спросил Антон, не прерывая зрительный контакт. — Узнали? Очень странно, конечно, что ты задал такой вопрос. После нашей встречи мы запросили данные о вашей семье по делу об убийстве 17 марта. Но там не сказано как ты относился к Андрею Шастуну. Ты его ненавидел? Может принял как нового отца? — А что, если я откажусь отвечать на этот вопрос? Что вы мне сделаете? «Спокойствие, спокойствие и еще раз спокойствие. Лучшая тактика — это нападение. Ты всё делаешь правильно.» — Не выводи меня из себя, Антон. Скажи, и мы разбежимся до следующей встречи в агентстве, — видно, как Арсений начинал потихоньку выходить из себя, ведь он в целом был из тех, кого можно быстро взбесить. — Хорошо. Хотите знать, как я относился к отчиму? Когда как... Вас такое устроит? Но я его не убивал, потому что видел счастливое лицо мамы и мне этого хватало… Я уже давно не живу с родителями, поэтому... об их отношениях мне мало что известно. Но знаю, что среди коллег у отчима было не мало... недоброжелателей. Такой вот он человек. Может они просто завидовали ему и решили отравить. Он же бизнесмен, своя компания, деньги, власть. Многих это искушает, согласитесь. Сколько людей из-за этого погибло. А фильмов сколько... Штрих первый - манера речи. Слишком много пауз. Штрих второй - лишние детали для правдоподобности истории. «Ложь. Ложь. Ложь. Ты не видишь, как утопаешь во лжи. Я знаю, когда мне врут. И меня это раздражает, » — подметил Попов. Арсений не выдержал и вопреки всем своим предрассудкам, преодолел то ничтожное расстояние между ними так, что Антон оказался прижат к перилам моста. Небо тем временем темнело еще пуще, предвещая буйный, как ярость и холодный, как Петербургские вечера, дождь. — Не смей играться со мной. Каждое твое слово - враньё. — А разве я обещал говорить правду? И да, Арсений Сергеевич, это не поза недовольства, — с придыханием сказал Антон, приподнимая уголки губ в издевательской усмешке. Ему нравилось выводить людей на эмоции. — Я ещё узнаю ваши секреты, Антон, — прозвучало грубо, резко, чего и добивался Арсений. — Это не игры. Здесь всё серьёзно. Арсений отошел от Шастуна и унимая бьющееся сердце, побрел в сторону дома прочь от моста. Несколько лет он жил бесстрастно, занимался любимой работой и получал благодарности от клиентов (в большинстве случаев), а здесь заявляется какой-то парнишка, который с виду выглядит точно льдинка, но это явно маска. Причём он привык надевать её уже давно, раз так умело маскирует эмоции и чувства. «Что ж, и не с такими, как говорится, имели дело.» А Антон остался стоять на мосту. И нет, не глядя вслед уходящему аристократической походкой Арсению. Он не отрывал взгляда от воды, куда упало кольцо. Кольцо с изумрудом. Оно было нечто большим, чем простое кольцо.