andrew minyard wants a good sleep

      эндрю все еще сидит там, даже после того, как, вероятно, увидел сообщение мэтта в группе, где его уже обнаружили. это помогает кевину, так что ему все равно, сколько придется пробежать ступеней, чтобы достичь его. даже если это несколько лестничных пролетов их огромной многоэтажной школы. дверь на крышу всегда закрыта, — когда оттуда не свешивают флаги школы или включают колонки, — но сейчас большой и толстый черный замок лежит там, будто так и должен валяться, не выполняя своей работы. не то чтобы его вскоре не заменят без разбирательств. кевин аккуратно и бесшумно заходит, видит фигуру на краю и выдыхает. эндрю здесь. в той же форме, в какой и был на тренировке, тяжело дышащий, — это было слышно издалека, — не понятно от чего: быстрого бега по школе, короткой и незаконченной тренировки или холода. но миньярд все еще сжатый, и это заставляет кевина сглотнуть, прежде чем присесть рядом. эндрю чуть напрягается, когда слышит шум, но, узнавая знакомые шаги, легко успокаивается. между ними может поместиться кто-то еще. размером с, например, нила джостена (кевин проглатывает эту мысль) и даже с его небольшой саквояж размером в походную сумку. и это именно то пространство, которое кевин должен оставить для эндрю, чтобы вести нормальный диалог в конкретно этой ситуации. ему в любом случае нужно пространство. оно сразу занимается кучей общих мыслей. — привет. эндрю не поворачивает головы на его голос, чуть дергает носом и опускает голову ниже. — привет, — голос его нормальный, ни чуть не хриплый, только чуть уставший, но это легко может объясниться тем, что он бегал. кевин не хочет думать, что он мог задыхаться. — как ты? тишина давит на обоих толстым слоем беспокойства — у кевина — и разочарования — у эндрю. — мм. не больше, не меньше. кевин поджимает губы, сжимает края тренировочных шорт, сглатывает ком в горле и тоже свешивает ноги с края. легкий страх поселяется внутри груди, когда десятки людских голов проскакивают под ними, и с такой высоты они были не больше, чем виноградины, но он быстро падает вниз, оставляя голое беспокойство. дэй остаётся на своем месте. он не знает причин, даже не уверен, знает ли их сам эндрю, но самого имени его друга в этом уравнении достаточно, чтобы сразу рвануть разбираться, бросив при этом целую команду игроков. — как всегда многословен. кевин преподносит это как шутку, какими они обычно обменивались в свободные от волнений минуты, когда обоим сторонам было дело до смеха. но не заставляет себя хоть чуть-чуть хмыкнуть, чтобы выглядеть лучше. смотреть на эндрю страшно, опасно даже, в каком то роде, только непонятно, от кого опасность поступает — от самого себя, находящегося на нервах, или эндрю. кевин мог ставить первое в приоритет — разум прожует и выплюнет его, если лицо миньярда окажется чуть хуже, чем беспокойное. а вместе с ним и чувство вины. — тренировка продолжается? эндрю решается выдавить из себя предложение, вполне себе четкое и понятное, и кевин не может не радоваться чужому голосу. — нет, — отвечает, — завтра отработают все поблажки. эндрю мотает головой. — зачем? кевин поднимает бровь. — а кому вести то? нил сбежал сразу, как лисы получили наказание за ссору. подумать только, никогда не видел его таким злым. он хихикает, прерывисто и громко, до того наигранно, что самому становится тошно. кевин никогда не заставлял себя быть беззаботным — у него никогда не получалось правдоподобно, и не только из-за ужасных актерских навыков, но и из-за непривычки. кто вообще, кроме матери давным давно, мог видеть его таким? немыслимо. эндрю, конечно, сразу это улавливает. как всегда, на своем подсознательном уровне разгадывая кевина, будто бы тот был легкой головоломкой, на которую миньярд мог тратить не больше двух минут, как на кубик рубика. вот почему они дружили. почему до сих пор держались на плаву. — а наш капитан? кевин трет кроссовки друг об друга. — почти первая влезла в это. бегала со всеми. — время смены власти, вице-капитан, все в твоих руках. и смех, тихий и спокойный. кевин сглатывает, понимая, что услышал приглушенную шутку, будто бы эндрю решился поддержать его тенденцию неуместного юмора. — в мечтах, разве что. какой из меня капитан, если я так легко сбегаю с тонущего корабля? как крыса, но он не упоминает. кевин, скорее, улетал из горящего гнезда своими поломанными и истлевшими крыльями. сколько бы ему не твердили, что земля ему ближе. рыжий не пробивается сквозь перья бывших воронов — все знают, никто не говорит. — дурак, вот кто ты. но больше не трус. кевин хочет рассмеяться, но у него не выходит. трус — самое подходящее ему слово. как эндрю мог опровергать это? но миньярд продолжает. — смог бы трус сбежать оттуда? — ключевое слово — сбежать, эндрю. — спроси у своего друга-птенчика, почему он остался там. кевин не слышит имени или название, но они уже в его голове. жан уже давно не его друг — точно не со стороны моро. кто захочет дружить с предателем? а эвермор — уже не его клетка. по крайней мере, не физическая. — не говори так про него. эндрю выдыхает. — ладно. они молчат, пока кевин решается. эндрю сдается первым. — о чем вы говорили в машине? кевин все еще молчит, не в силах ответить. — а о чем вы говорите постоянно? эндрю фыркает. он поворачивает свою уставшую голову на кевина, слегка наклоняя вбок. — ошибаешься. я не разговариваю с джостеном, — эндрю разминает ладонь в другой руке. кевин поднимает бровь. — правда? каждый раз, когда я вас вижу, вы болтаете. очень долго, — начинает кевин, поднимая все пальцы вверх, чтобы загибать их по мере перечисления, — после матча, в автобусе, на вечерней тренировке, где его вообще не должно быть. перекидываетесь взглядом, как выпадает случай. эндрю выглядит слегка раздраженным, но граничащее удивление почти ослепляет это. он сжимает кулаки, кладя их по обе стороны своих бедер. — я слежу за ним. для твоей безопасности. кевин морщится. — для нашей сделки, ты хотел сказать? той, которую мы разрушили? эндрю заглядывает ему в глаза — для своего лучшего друга. кевина словно обливает ледяной водой. он поджимает губы, борясь с желанием извинится за небольшую издевку с его стороны, которая вырвалась, скорее, по привычке. — верно. они молчат. не потому, что нечего сказать. наоборот, слов слишком много. откроешь рот — выльешь тысячу вопросов, собственных ответов и просьб. никто не хочет иметь дело с последствиями. эндрю решается. — я не буду объясняться. кевин кивает. он был готов. — я не заставляю. просто скажи, в порядке ли ты. эндрю ведет бровью, поджимает нос, задумываясь на секунду, а затем кивает. кевин кивает в ответ. и больше ничего, кроме спокойствия, в его душе нет. заставляет улыбнуться — в машине я предупредил его, — говорит кевин, объясняясь. эндрю снова кивает. не спрашивает подробностей, ему и не надо — кевин расскажет все сам, если захочет. а он хочет. — что, если он принесет моей семьей вред, — ему придется уйти. мы пришли к соглашению. — продолжает кевин свою откровенность, не упоминая конец их с джостеном диалога, который он обдумывал до сих пор. — что, выгонишь его? а духу хватит? — эндрю шутит, разумеется, это так. потому как миньярд никогда не стал бы поддевать его. не специально. кевин пугающе серьезен. — хватит, если ты пострадаешь. эндрю почти краснеет, — его выдают сжатые пальцы на руках и едва порозовевшие уши, — но шустро кивает, решая в своей голове что-то. — взаимно. тебе не пора к джостену? настала очередь кевина.

***

ваймак даже не делает вид, что он удивлён, когда нил сообщает ему о драке. его брови были сжаты посередине, руки лежали по обе стороны от его бедер, глаза смотрели прямо в глаза нила, когда он узнал об этом, и в этом не было и капли волнения. в конце концов, он привык к тому, что лисы никогда не могут сидеть на месте. будь то драка, просто уличная потасовка, ссора в очереди магазина или спор, какой фильм им лучше посмотреть в вечер пятницы. итог был всегда один — команда находила выход. его скорее поразило то, что кевин участвовал во всём этом и даже отменил тренировку, чего он бы никогда не позволил себе раньше. это не могло не волновать — его постоянный сын нарушил свои принципы. в любом случае, это была разовая акция. не то чтобы кевин снова собирался отменять тренировку, так что нилу не о чем было волноваться. нил сидел на трибунах — обыкновенное место его обитания, потому как другие были наполнены школьниками, огромными толпами, которые, даже в силу своих годов спокойствия, он тяжело переносил — и обедал. если фруктовый салат из манго, банана и яблока можно так назвать. это была его любимая смесь. тренировка не приближалась даже близко — время обеда у тренеров равно времени обеда у учащихся, потому нил мог отдыхать, пока учебный день не достигнет трех часов дня. после — пару часов отдыха и вот тогда лисы могут сюда явиться. конечно, это всегда во всех случаях касается тех, кому есть где пообедать. — а как же команда? — нил поднимает бровь, когда кевин упоминает, что ему не с кем пообедать. дэй пожимает плечами. — неловко. элисон пристает ко мне с вопросами, некоторые все еще злятся из-за наказания, — начинает перечислять кевин, будто бы это было обычным делом и большая часть команды не была против него прямо сейчас. нил хмыкает. — прости. — не извиняйся, кто-то должен был принять на себя этот удар ненависти, ха-ха, — кевин чуть хрипло смеется, ближе пододвигая себе контейнер со своим обедом. нил туда заглядывает. — одни овощи? — он соединяет брови посередине, всем своим видом показывая недовольство. кевин не выглядит впечатленным. — а у тебя одни фрукты. — я плотно завтракал. ложь — полуправда, оправдывается про себя джостен — слетела с языка так легко, что он даже не поморщился. этим утром он проснулся в не самом лучшем состоянии, снова поговорил с дядей, второй раз за неделю, и с нервов смог выпить только покупное кофе — зато сколько там было добавок! — и парочку тонких брускетт. признаться, это было самым плотным его завтраком за последние несколько дней, так что он говорил правду; его живот еще долгое время чувствовал себя полным. только нил не знал — была то брускетта и кофе или волнение от утреннего кошмара. в любом случае, в его кабинете также был коктейль, на случай, если фруктов окажется недостаточно. он бегло оглядел крупно нарезанные кусочки, припоминая, что до этого собирался превратить свой обед в канапе. изыски были не его темой. — разумеется, — кивает кевин, чей голос полон сарказма, и это далеко не недоверие; оно исчезло еще давно. нил решает, что ему надо перевести тему, поэтому смахивает прядь со лба, спрашивая. — ты поговорил с эндрю? кевин замирает, чуть ведя бровью, и даже его вилка останавливается над тарелкой с обедом. наколотый огурец почти соскальзывает вниз. нил рассматривает его задумчивое лицо, направленное куда в овощи, перемешанные с минимальным слоем соли. о масле не могло быть и речи. — поговорил. — и как? кевин играет бровями. на четырех зубчиках появляется помидор; сок мелко брызжет от накала на свою тонкую шкурку. овощ оказывается во рту у ученика. — не старайся, тренер, ты не выпытаешь у меня детали, — кевин улыбается спустя пару движений челюстью, шумно сглатывает, но голос все равно чуть стеснен едой. нил улыбается в ответ, но нарочно делает лицо осушительными. не в серьез, разумеется. — прожуй сначала. он медленно, чтобы дать визави шанс оттолкнуть себя, протягивает руку вперед. кевин на секунду замирает — сердце отбивает шустрый ритм в его голове, но этого недостаточно, чтобы сравниться с ходом его мыслей, текущей в тысячу раз шустрее. мягкие пальцы касаются уголка губ, елозят с секунду, проводят в сторону щеки на уровне уха. там же начинает розоветь кожа его щек — прямо поспевая за чужими прикосновениями и даже чуть обгоняя, где призрачные руки вот-вот обогнут мягкую дугу лица. кевин не сразу понимает, что рука пропала, кожа горит на каждом миллиметре, где секунду назад вместе с овощным соком был палец. — но я хотел бы быть уверен, что он в порядке. эндрю, конечно, они говорят про него. это слегка приводит в чувства, но никак не полностью, потому что такое просто так не исчезает. мысли страшно двигаются в сторону невозможного — странное желание измазать другую щеку лишь бы, словно малое дитя, быть объектом заботы. может быть, ему и правда стоит так поступить. кевин медленно кивает. он даже не пытается думать о том, как пропустил тот момент, когда нил оказался так близко в его груди — вот уже и трогает без устного разрешения, потому как теперь это всегда было «да». в большинстве случаев. когда это было «нет» нил и не спрашивал — сам подгадывал моменты, когда его руки были самым важным ориентиром, факелом в полной темноте или даже опорой. одна только ладонь на макушке могла заземлить так, что еще некоторое время кевин мог чувствовать это фантомное давление. которого, по сути, и не было. легкое как перышко; желанное, как мечта. — он в порядке. нил пожимает плечами и благодарно кивает, потому что все равно собирался поговорить с эндрю сам — это по выражению лица видно. не сейчас, разумеется, может через пару недель. когда почва под его ногами успеет затвердеть или хотя бы просохнуть, чтобы эндрю не было куда падать — подальше от нила, в себя, может быть. но это только образно. в самом же деле нил никогда не позволил бы себе тормошить чужую еще не покрытую тонким струпом рану или сорвать его по появлению. кевин знал это, как самого себя, потому что иначе нил не поступил бы. — отлично. а ты? кевин поджимает губы. а что он? он мог только смотреть со стороны, может, проявить заботу пару раз, когда ее даже не просили. и чем это поможет? кевин не знал, а спрашивать боялся. — а что я? решается, но только потому, что перед ним нил, а не кто-то другой. — как ты себя чувствуешь? как-будто сейчас взорвётся. или упадет в разлом тектонических плит, едва слой даст трещину и вес его беспокойства продавит там не то что рытвину — черную дыру. или покроется инеем. или взлетит вверх, если земля откажется его принять. все вместе, на самом деле, но нил не должен знать, даже если сказать очень хочется. — хорошо. нил не верит — видно по лицу. по сжатым посередине бровям, закушенной губе или даже по глазам. но кевин все еще не дает другого ответа — значит и трогать его не надо. одна из любимых кевином черт в ниле. кевин продолжает есть свой обед, который так даже не назовешь. салат не особо питательный, особенно когда после него у тебя будет тренировка, но на другое сил ему бы не хватило. ментальных или физических, кто знает. что-то тяжелое провалилось бы в его глотку с силой, равной весу камней, продавило бы себе дорогу с той же скоростью, как падало в его тарелку. еще чуть-чуть давления и кевина стошнит. — уверен, что хочешь идти на сегодняшнюю тренировку? кевин пожимает плечами. может быть, выглядит он не очень. без полного сна и полезных приемов пищи этого добиться сложно, поэтому дэй не сомневался, что нил видит его уставшим. но пропустить тренировку сродни казни самого себя. если его мышцы не будут гореть, а голова не будет заполнена лишь экси — он быстро пойдет на дно. кевин даже не был уверен, почему. из-за его осознания глупой влюбленности в нила. из-за кошмаров про рико, не оставляющих его с того самого дня, когда он узнал личину натаниэля веснински. из-за страха собственного решения отказаться от нила в пользу своей семьи, идущего в противовес со страхом их потери. из-за эндрю и того, как сам кевин на него действует. выбирай одно из пяти — ни разу не ошибешься. кевин мог бы повесить мишень со всеми причинами, и каждое попадание дротиком было бы размером в пятьдесят очков. «яблочком» была бы его раздраженная голова. — вице-капитану не положено пропускать тренировки, — кевин грозит вот-вот шмыгнуть носом, легкие фантомно заполняются водой. нил пожимает плечами. — если вице-капитану нездоровиться, он может пропустить хотя бы одну. кевин мог бы сказать, что если вице-капитан боится им быть, то должен бросить экси. какой из него будущий капитан, если он даже помощником его быть не хочет? или не верит. и чем только думал ваймак, назначая его на эту роль? — когда дэн выпустится, я не смогу так поступать. нил мотает головой. — глупости. даже тренера пропускают тренировки из-за самочувствия. то, как медленно нил его подводит к черте, где кевин должен остаться дома, почти пронзает его насквозь. еще больнее было бы остаться позади остальных. — может. нил кивает. — сойдемся на половине тренировки? ровно столько, сколько ему понадобилось бы чтобы придти в себя. иногда кевин ненавидел это в ниле. то, каким тот был догадливым и понимающим. — хорошо. кевин выдыхает. — шоу кэти близко, будь готов, — проговаривает нил, возя вилкой по дну своей тарелки. никто из них не прекращал есть. — я не могу позволить тебе выходить туда в таком беззащитной состоянии. тебе станет хуже, когда она начнет задавать вопросы о воронах. кевин хочет опровергнуть. мол, это ложь, она не настолько бестактна, но знает, что настолько. ее гнилое желание устроить шоу на их драме, прошедшей уже давно, но недостаточно, чтобы кевин смог с этим справиться. людям понравится слышать, как кевин скучает по брату, но потенциал лисов был приоритетом. кэти змея в кроличьем обличье — проглотит и не подавится. даже оправдание заслужила — приближающийся матч между эдгаром аланом и пальметто размывает все границы дозволенного, тереби это столько, сколько хочешь, и радуйся грядущей славе. только кевину будет очень и очень больно. — я буду готов. правда. последним успокаивает больше себя, чем заверяет нила. на самом же деле он не был уверен. — есть ли шанс, что меня пустят с собой? кевин пожимает плечами. — может, кэти захочет сенсацию с новым тренером лисов, звучит как правда. едва ли она уделит тебе и десять минут времени. ты вызвал меньше ажиотажа, чем вызвал бы новый игрок. в следующем году у фердинанд будет целая масса информации, чтобы поживиться. в следующем году, когда стартовый состав лисов уйдет, а на их место придет новая свежая кровь, будет сезон интервью. сезон проигрышей лисов, если дэн не найдет никого нового. следующий год для кевина будет тяжелым — последний год его обучения и капитанство. дэн была капитаном так долго, замену ей удалось найти только год назад. роль вице-капитана кевин принял с грузом на душе. — ты будешь капитаном. не боишься? кевин говорит правду. — боюсь. но это всего один год. нил кивает. — ты спрашиваешься, кев. он справится.