«Что бы ты не делал. Не лги». - Его хватка стала крепче. - «Не лги ни о чем. Если не знаешь, что сказать, позволь мне ответить». - Их взгляды встречаются, и что-то такое отчаянное и испуганное вспыхивает, умоляя младшего понять.
Изуку может только кивнуть в ответ, потрясенный реакцией подростка. Рео что-то ищет глазами. Все, что он там увидит, должно его удовлетворить, потому что он в последний раз сжимает плечи зеленоволосого мальчика, прежде чем отпустить его и выйти из своей комнаты.
Мидория идет за Цукаучи, нервничая после расплывчатого предупреждения Рео. Это брат его мамы? Причуда его мамы вынуждает говорить правду. Интересно, похожа ли на это причуда его дяди? Изуку осторожно смотрит на семнадцатилетнего парня, когда они приближаются к входной двери. Поэтому он сказал мне не лгать? Что-то произойдет, если я это сделаю? Это что-то активирует?
Рео быстро оглядывается, еще одно молчаливое предупреждение в его янтарных глазах, прежде чем они достигают входной двери, и мальчик открывает ее. - «Оджи-сан! Мама только сказала мне, что ты придешь.»
«Она всегда забывает упомянуть меня при тебе.» - Мужчину блокирует фигура Цукаучи, но его голос заставляет что-то скользить в глубине сознания мальчика. Раздается тихий смех: «Иногда я думаю, что это ее настоящая причуда». - Рука ерошит черные волосы мальчика, когда Рео соскальзывает в сторону, пропуская мужчину через дверь, когда он снимает туфли. — «Оджи-сан, это мой друг Мидория Изуку. Мидория, это мой дядя Наомаса.»
Зеленоглазый мальчик испуганно поперхнулся. - «Детектив Цукаучи».
«Мидория-сан.» - Мужчина выглядит таким же пораженным, увидев там мальчика, как и Изуку. - «Честно говоря, это последнее место, где я ожидал увидеть тебя снова».
Прошло больше месяца с тех пор, как детектив появлялся в их додзё, задавая вопросы о его образе линчевателя. Подождите. Капли пота текут по лбу мальчика. Я солгал тогда? Я уверен, что да. Может ли он определять, когда я лгу? Он бросает на Рео обеспокоенный взгляд. Это его причуда? Поэтому ты сказал мне не лгать?
«Я, конечно, могу сказать то же самое.» — выдавливает он, нервно улыбаясь, надеясь, что в его глазах действительно виден страх.
Рео удивленно смотрит на них. Он ничего не спрашивает, но вопрос мальчика достаточно очевиден.
«Мы ммм… Мы встретились в моем додзё несколько недель назад».
Наомаса кивает. - «Он сделал неплохой вход».
Мидория краснеет. — «Я предполагаю, что это было… не самое лучшее первое впечатление.»
Мужчина усмехается. — «Это определенно сделало тебя незабываемым.»
"Быть запоминающимся — это плохо. Но прошел месяц, а меня до сих пор не арестовали, так что, какова бы ни была его причуда, она не должна была намекнуть ему, что я Крысолов. Хотя я все еще могу быть подозреваемым." - Рео бросает на него обеспокоенный взгляд. -
"Но он не похож на того, кто только что вошел и увидел подозреваемого в самосуде, стоящего в доме его сестры."
«Замечательно!» — громко говорит семнадцатилетний парень, прерывая предыдущий разговор. - «Это упрощает знакомство. Теперь я думаю, что мама должно быть почти закончила готовить! Так почему бы нам не пройти внутрь?»
«Кто-то взволнован,» — посмеиваясь, говорит Наомаса, — «твоя мама приготовила рис хаяси по рецепту Оба-сан?»
Рео подмигивает, стреляя в мужчину из пальцев-пистолетов. — «Абсолютно верно!»
Если бы Мидория не был занят тем, что восстанавливал свои нервы, он бы рассмеялся, глядя на показную демонстрацию мальчика, которую он устроил. Семнадцатилетний подросток взволнованно смотрит на Изуку, когда тот ведет старшего мужчину на кухню.
«Мама! Дядя Наомаса здесь!» - Детектив подталкивает Рео к своему месту, когда он садится.
Мисаки ставит большую миску с рисом рядом с кастрюлей со смесью из говяжьего фарша. - «Позвонила Макото и сказала, что не придет, так что снова только мы».
Нервы Мидории медленно расслабляются. Если подумать логически, если бы он хотя бы заподозрил меня после той первой встречи, то сейчас он не вел бы себя так расслабленно. Изуку садится рядом со своим другом, едва заметно кивая подростку, когда тот одними губами произносит: «Ты в порядке?». И это правда. По крайней мере на данный момент.
«Значит, Рео познакомил тебя с Мидорией-куном?» — спрашивает женщина, когда все наполняют свои тарелки.
Наомаса издает звук согласия, беря порцию риса: «На самом деле мы встречались раньше во время расследования».
Женщина приподнимает бровь, передавая сыну половник с говядиной. — «Надеюсь, это не из-за того, что его поймали, когда он лез в окно?»
Мидория фыркает, его лицо краснеет, как свекла, когда он широко раскрытыми глазами смотрит на женщину. Она лишь лукаво улыбается ему. Никогда не было никаких сомнений в том, что она и Рео были родственниками, но это развеяло все доводы, которые можно было бы выдвинуть против этого.
Когда его друг смотрит на него, он улыбается точно так же, хотя гораздо более напряженно. Мать Рео заводит разговор на опасную территорию.
Наомаса в замешательстве оглядывает стол. - «Я что-то пропустил?»
«Мидория — друг, которого ты поймал, вылезавшим из окна Рео».
Детектив делает паузу на полуслове, переводя взгляд с двух мальчиков. — «О,» — шум звучит испуганно. — «Так ты знал, что я дядя Рео, когда мы встретились в твоем додзё?»
Это то, о чем мне определенно не нужно лгать. - «Я подумал, что вы можете быть родственниками, когда офицер Фухимори представил вас, но это было только из-за вашего имени».
Наомаса мычит в ответ, кивая. — «Так как же вы все-таки познакомились? Между вами несколько лет разницы, не так ли? Фухимори-сан сказал, что тебе всего пятнадцать, Мидория-кун.» - Оба взрослых смотрят между ними двумя. — «Вы познакомились в школе?»
В любой другой ситуации такая ложь была бы легким выходом. Все, что вам нужно было сделать, это согласиться. «Мы познакомились в школе» достаточно легко сказать, и люди не слишком сомневаются в этом. Но в данный момент они сидели напротив двух человеческих детекторов лжи. Один из них активировался только касанием, а другой, более опасный из двух, имел неизвестные параметры активации.
Мидория делает глоток воды, показывая, что Цукаучи должен отвечать за них.
Рео смеется, почесывая затылок. - «Он просто свалился с неба!»
Изуку бормочет, давясь напитком.
«Ты в порядке, Мидория-кун?»
Изуку кашляет, ставя свой напиток на стол, а Цукаучи несколько раз хлопает его по спине. — «Я в порядке,» — хрипит он, пытаясь отдышаться, — «извините.»
«Потребовалось несколько недель, чтобы узнать друг друга,» — говорит Рео, отвлекая внимание от младшего мальчика и пытаясь перевести разговор в более безопасное русло. — «Но в конце концов мы стали хорошими друзьями».
«Итак, как долго вы тогда знакомы?» — спрашивает Мисаки, откусывая от еды.
«Около… двух с половиной месяцев?» - Цукаучи отвечает, глядя на Мидорию в поисках подтверждения. Он только кивает в знак согласия, делая еще глоток воды, чтобы прийти в себя.
После этого они вступают в непринужденную беседу между кусочками еды. Кое-что о школе, в которую он ходит, и кое-что о тайском боксе.
«Мидория, ты когда-нибудь участвовал в соревнованиях по боевым искусствам?» - Наомаса выглядит искренне любопытным.
Пятнадцатилетний подросток поднимает взгляд от своего кусочка риса. - «Нет, сэр. Я присоединился к додзё, чтобы научиться драться и стать героем. Я никогда не видел смысла в том, чтобы бессмысленно причинять кому-то боль ради медали».
«Я так понимаю, ты подал заявку в школу героев?» — спрашивает Мисаки, вклиниваясь в разговор.
Рео бросает на него обеспокоенный взгляд, мальчик знает, что это деликатная тема, знает, что это болезненная тема для его друга.
Губы Мидории растягиваются в грустной улыбке в ответ на вопрос. - «Ага. Подал.» - Изуку откусывает еще один кусок еды, не позволяя мужчине задавать какие-либо дополнительные вопросы, поскольку все они возвращаются к еде.
Наомаса в середине укуса, когда его телефон гудит, он останавливается из-за шума. - «Прошу меня простить.» - Он вытаскивает из кармана телефон, смотрит на экран и встает. — «Это по работе, дайте мне минутку.» - Детектив скользит по коридору, его слова не слышны из-за звона столового серебра о фарфор. Через несколько мгновений он возвращается с измученным выражением лица и опущенными уголками губ. - «Извините все, боюсь, мне придется уйти раньше».
Мама Рео отрывается от еды, слегка раздраженная. — «Ты даже не закончил есть.»
«Это Крысолов,» — отвечает он, засовывая телефон обратно в карман, — «очевидно, кто-то только что заметил его в нескольких кварталах отсюда».
Мидория неподвижен. Рис наполовину во рту. -
"Но я был здесь последние полчаса?" - Он и Рео обеспокоенно переглядываются, когда мужчина смахивает ключи со стола.
Мисаки фыркает. — «Макото не смогла прийти, и теперь ты уходишь на тридцать минут раньше.»
«Ты знаешь, что я ведущий детектив по делу Крысолова, я должен быть там. Но я сделаю кое-что для тебя. В следующий раз я сам притащу сюда Макото, если придется.»
Хмурый взгляд Мисаки смягчается. - «Я уж надеюсь. Я буду настаивать на этом, Мистер Детектив.»
Изуку удалось постепенно успокоиться во время их ужина, он больше не беспокоился о том, что его поймают на лжи о чем-то важном. Но сейчас Мидория замирает, сердце бешено колотится в груди. Его дело? О чем, черт возьми, он говорит? Поэтому он был в додзё? Потому что Крысолов его дело? Глаза Мидории метнулись к Рео, что-то… кислое наполняло его грудь, плескалось у основания его солнца, угрожая погасить его пламя. Он спокойно откусывает еще один кусок говядины, палочки для еды слегка дрожат между его пальцами.
Мясо на вкус как гниль во рту. Его тошнит.
Наомаса кивает в сторону мальчиков. —«Было приятно снова увидеть тебя, Мидория-кун.»
Изуку проглатывает кусок еды, рассеянно кивая. — «Вас тоже, детектив.»
После того, как мужчина уходит, все трое заканчивают есть в относительной тишине. Вскоре после этого Мисаки ушла, чтобы успеть на ночную смену в больнице, а двое мальчиков ушли убирать остатки ужина.
Они тихо моют посуду, Рео, посылая другу обеспокоенные взгляды, обдумывает все испытания, пока наконец не заговорит. — «Мидория, ты в порядке? Ты выглядишь немного не в себе…»
Он обрывает подростка, осторожно опуская тарелку. - «Почему?» - Слово тихое, грубый, едва слышный шепот.
«Почему?» — смущенно повторяет Рео. - «Что почему?»
Мидория пытается говорить тише, но его солнце болит. - «Почему ты не сказал мне, что твой дядя был детективом, пытающимся выследить меня!» - Мидория шипит, его глаза расширились от страха, адреналина и… предательства. Он не может сдержать слезы, которые горят в уголках его глаз, давление от попытки сдержать их вызывает головную боль.
Глаза Цукаучи расширились от внезапного осознания. — «Мидория, позволь мне объяснить.» - В голосе подростка слышна боль, но линчеватель не слышит этого из-за потрескивающего пламени. Солнце в его груди вспыхивает гневом, пламя облизывает грудную клетку. От этого его кости чернеют, а плоть обжигает, жир выскакивает, как горячее масло, когда его внутренности обожжены. Дым заполняет его легкие, горло и голову, из-за чего трудно дышать, трудно думать. Изуку поворачивается, не давая другому мальчику договорить. Он выходит из комнаты и возвращается в комнату Цукуачи, хватая свою сумку с пола и направляясь к окну, когда Рео просит его вернуться. Цукаучи протягивает руку, нежно беря младшего за предплечье. Но Мидория отдергивается, открывает окно и выскальзывает.
Рео не пытается следовать за ним.
Изуку знает, что должен волноваться, это была уловка. Вся эта дружба была уловкой. Он должен волноваться, потому что Цукаучи знает, что он Крысолов, и он знает его имя, его лицо, знает, кто его мать. Ему следует опасаться, что на этом его линчевательство кончится, на этом закончится жизнь. Но все, о чем он может думать, это предательство, пылающее в его груди. Пламя потрескивает от голоса его внутреннего демона.
Он хватает свою обувь и трубку с пожарной лестницы и поднимается по лестнице на крышу, не удосужившись снова натянуть кроссовки.
«Ты ожидал чего-то другого? Кто бы стал дружить с кем-то настолько бесполезным?»
Слезы обжигают его глаза, как кислота.
«Ты, кем так легко манипулировать. Ты, который не может думать сам. Ты, кто не полезнее, чем паразит».
Он добирается до крыши, глядя на эту маленькую часть Мусутафу затуманенными глазами.
«Как ты обманул себя, думая, что ты мог бы спасти мир?»
Затем к нему возвращаются слова Бакуго, демон подхватывает искаженную версию голоса блондина.
«Сделай миру одолжение и избавь его от своей бесполезности. Просто прыгни с крыши словно лебедь!».
Силуэты зданий на горизонте перед ним очерчены сумерками. Отдаленный говор людей, машин и жизни едва мог долететь отсюда до его ушей. Его слезы гасят бушующее пламя его солнца, его гнев задыхается под волной боли. Его грудная полость наполняется болью и бесчисленными неописуемыми эмоциями, которые хлюпают по бокам его обугленной грудной клетки. Снова тяжело дышать, легкие не могут расшириться. Это тяжело в том смысле, что он слишком привык к взрослению.
Мидория подавляет всхлип, прижимая руку ко рту. -
"Я не могу сделать это сейчас."
Он стряхивает с себя голоса, как может, все еще тонущий в своих эмоциях, но изо всех сил пытающийся собраться, когда проводит пальцем по глазам. Он ставит свою сумку, чтобы вытащить свое снаряжение, и быстро переодевается, пытаясь перенаправить свои мысли. Еще не совсем стемнело, он рассчитывал остаться у Рео подольше, но…
Его грудь вспыхивает, сердце трещит, как глина, выжженная солнцем.
Пояс Цукаучи лежит поверх всего остального его снаряжения, и его руки трясутся, когда он поднимает его. Он делает неустойчивый вдох, прежде чем отложить его в сторону и вытащить все остальное, он бы оставил это напоследок.
Натянув перчатки, Мидория в замешательстве смотрит на ремень. Он не может отрицать, что это было бы полезно в чрезвычайных ситуациях, но он также не может исключить возможность того, что гранаты подстроены или отслеживаются.
Мидория думает, что, по крайней мере, Цукаучи не хотел бы, чтобы ему было больно. Если в любой момент появится полиция, все, что мне нужно сделать, это выбросить ремень. Его пальцы дрожат, когда он собирается застегнуть его на талии.
Он находится под коктейлем из боли и предательства, и патрулирование прямо сейчас кажется опасным, кажется, что он собирается водить мотоцикл в нетрезвом виде, только мотоцикл, на котором он ездит, называется «Крысолов». Это плохое решение, но его взвинченные нервы требуют способа высвободить накопившуюся энергию. Его солнце поет предательством, призывая к свершению справедливости единственным известным ему способом.
Но он обнаруживает, что у него нет возможности это реализовать. Впервые, когда его разум отчаянно взывает к злодеям, никто не появляется. Некого спасти, некого защитить, некому помочь.
«Мир не нуждается в тебе. Он никогда не нуждался в тебе.»
Он отчаянно пытается заткнуть голос, отчаянно пытается доказать, что он неправ. Он ругается, дико размахивая трубкой о стену переулка. Громкий лязг, который он издает, служит предупреждающим звоночком, сигнализируя о его нарастающих эмоциях.
Слезы разочарования скапливаются в уголках его глаз, когда он приседает. Он протягивает руку, чтобы снова опереться на стену, кончиками пальцев в перчатке впиваясь в кирпичную кладку.
Он был прав насчет аналогии с мотоциклом.
Слезы вот-вот покатятся по его щекам, и он едва сдерживает желание расплакаться, когда с другого конца переулка раздается голос.
«Обычно я бы не выходил так далеко, но полиция, похоже, отчаянно хотела тебя поймать», — говорит владелец голоса, он кажется усталым, даже скучающим.
Мидория занимает оборонительную позицию. Уже давно стемнело, прошло уже несколько часов с тех пор, как он покинул квартиру Рео.
«Они вызвали меня в этот район, чтобы присмотреть за тобой». - Поза мужчины выглядит непринужденной, но линчеватель может видеть, как напряжены его мышцы, тело готово двинуться в любой момент. - «Но я буду честен. Я не ожидал, что на самом деле найду тебя.»
Он хочет смахнуть слезы, застывшие у него на глазах, но это даст мужчине понять, что он плакал. Он может воспринять это как проявление слабости.
Глаза мужчины светятся красным за прорезями очков, которые он носит, а его волосы развеваются, словно бросая вызов гравитации. Глаза Крысолова расширяются от осознания.
Это Сотриголова.
Во время своего пребывания в додзё Мидория провел исследование героев, которые сражались с неагрессивными причудами. В то время существовал список почти такой же длины, как и наступательный тип, но ни один из них не выделялся так сильно, как тот, что стоял перед ним.
Несмотря на удивительную причуду, Сотриголова, по сути, сражался без причуды, и одного этого было достаточно, чтобы вызвать у мальчика благоговейный трепет. Это всегда давало ему надежду на собственное героическое будущее.
Теперь они стоят друг перед другом, две стороны одной медали, но оба по разные стороны тюремной камеры. Мидория внезапно видит маячащее будущее.
Хотя причуда героя бесполезна для него, она никоим образом не ставит его в невыгодное положение. Ему нужно выбраться отсюда, у него больше боевого опыта, чем у меня. Борьба с ним будет неестественно перекошена в его пользу.
Руки героя сжимают его захватное оружие, как будто он слышит внутренние мысли мальчика.
Мидория мысленно ругается, это буквально худший день, который у меня был со времени того проклятого письма. Его сердце разрывается, а разум крутится от прошлых воспоминаний и возможных планов побега. — «Я мог бы быть в одном из ваших классов.»
Слова удивляют обе стороны, пестрые глаза линчевателя расширяются, когда герой поднимает бровь.
Изуку ругается. — «Серьезно, как сильно судьба должна меня ненавидеть, чтобы все так закончилось,» — тихо бормочет линчеватель, достаточно громко, чтобы герой услышал. — «Я надеялся, что мы встретимся в более цивилизованной обстановке.» - Его глаза снова горят, а свободная рука сжимается в кулаке. -
"Мне серьезно нужно выбраться отсюда. У меня нет шансов против него."
«Пойдем со мной, и мы сможем это устроить».
Крысолов поднимает взгляд, грустная улыбка растягивает его губы. - «Ты же знаешь, что я не могу, Сотриголова».
Герой вздыхает: «По крайней мере, стоило попробовать». - Без каких-либо дальнейших предупреждений мужчина отправляет свое захватное оружие. У Мидории не было достаточно времени, чтобы увернуться, вместо этого он поднимал трубку, чтобы принять на себя основную тяжесть атаки. Он обвивается вокруг его оружия, угрожая вырвать его из рук. Линчеватель крепче сжимает ее, гекконы, похожие на ладони перчаток, которые он получил от Гирана, помогают ему.
Герой использует возможность приблизиться, но это также сокращает расстояние между их оружием. Удержание посоха Крысолова ослабевает, давая линчевателю достаточно времени, чтобы отправить свободный конец посоха по широкой дуге, отбросив захватное оружие и удерживая героя на расстоянии.
Мидория тихо задыхается, сердце бешено колотится в груди, когда он отчаянно пытается проанализировать ситуацию. Он не просто герой. У него есть ученики моего возраста. — «…Совсем недавно я мечтал стать одним из ваших учеников.» — что-то сжимается в его груди, в глубине его сознания мелькает письмо с отказом. — «И все же,» — его голос слегка надломился, смесь страха и боли закипела между его ребрами. Мне нужно оторвать его взгляд от меня. Мальчик внезапно замолкает, задыхаясь от следующих слов. Дымовые шашки. Он устанавливает зрительный контакт с мужчиной, красный и зеленый встречаются с малиновым. - «Мечтания ни к чему меня не привели». - Это резкое заявление для него, так не похожее на его обычное «я».
Невидимый, прямо за пределами периферии героя, мальчик возится с одной из дымовых шашек на бедре, невероятно благодарный за то, что решил надеть пояс. Он продолжает говорить, удерживая внимание мужчины на своем лице. - «Мир — жестокое место, как, я уверен, вы уже знаете,» — говорит мальчик. — «и он разрушил эти мечты задолго до того, как у них появился шанс,» — пауза, — «я никогда не осознавал, какими хрупкими были мечты». - Он был неуравновешен задолго до того, как мужчина вышел в переулок, и слова, которые он произносит сейчас, пробуждают воспоминания, которые он предпочел бы забыть. Воспоминания о письме всплывают на поверхность, эмоции того дня, разочарование и боль, нахлынувшие, чтобы смешаться с его и без того сбивающим с толку множеством эмоций. Они заполняют грудную полость, сдавливая сердце.
Просто так много боли.
«Это мир, в котором мы живем, и мы должны с этим смириться».
Сотриголова видит, как плечо линчевателя напряглось от его слов. — «Вы правы, и это… вот как я решил с этим справиться. Слишком много людей рождаются с правильным сердцем, но не с необходимой причудой, так же как слишком много людей рождаются с правильной причудой, но с неправильным сердцем».
Он сжимает челюсти, черты его лица искажаются, и Айзава может видеть обиженное выражение в полихромных глазах, может видеть открытую рану там, где должно быть сердце ребенка.
«Я просто хочу спасти людей». - Раздается небольшой хлопок, и зеленый дым заполняет переулок, щиплет глаза героя и лишает его обзора. Айзава ругается, слепо выхватывая свое оружие в тумане в надежде, что оно зацепится за мальчика. Это не так. И к тому времени, когда ветер рассеет дым достаточно, чтобы он видел, линчеватель уже ушел. Единственным свидетельством того, что он вообще был там, было остаточное изображение их болезненных выражений, нарисованных на веках героя.
«Дерьмо.»
***
Наомаса пощипывает переносицу. - «Значит, после всего, это было ложное наблюдение?»
Санса морщится. - «Да сэр. Коно Ёри — ученик сантехника в компании Toshin Plumbing. Какой-то подросток обрадовался, увидев, как он несет кусок трубы в многоквартирный дом, и позвонил».
Детектив вздыхает, проводит рукой по волосам и начинает ходить взад-вперед. - «Наша зацепка в тайском боксе не оправдалось, как мы надеялись. Из всех людей, с которыми мы в итоге разговаривали, 47 соответствовали телосложению Крысолова, 29 были замешаны в спонтанных делах о самосуде, а 23 либо лгали, либо не имели надежного алиби относительно своего местонахождения 30-го числа».
«До этого у нас не было ни одного подозреваемого,» — напоминает ему Санса, — «в тот момент это мог быть кто угодно в городе».
Наомаса останавливается рядом с офицером, глубоко вздыхая. - «Ты прав. Это не идеально, но все же что-то. Мы уже ближе». - В его кармане жужжит телефон, отвечая на звонки, когда он возвращается к своей машине. - «Полиция Мусутафу, отдел по борьбе с причудливыми преступлениями, говорит детектив Цукаучи».
«Детектив, вы играете главную роль в деле Крысолова, верно?»
Наомаса на мгновение отодвигает телефон от уха, проверяя идентификатор вызывающего абонента. - «Стерка. Я слышал, они прислали тебя на помощь, и да, я ведущий детектив».
«Хорошо. Я только что столкнулся с Крысоловом, и у меня есть кое-что, что, я уверен, ты хотел бы услышать.»
