***
Некоторое время назад: Ужин с матерью истощил его больше, чем, по его мнению, должен был. Слово «общеобразовательный» крутилось у него в голове всю ночь, шепча ему снова и снова, как проклятие. Каждый раз, когда его мать упоминала Юэй своими взволнованными нефритовыми глазами, это вызывало у него острую боль в груди. Потому что да, он поступил в Юэй, но это был класс 1-С, это был общеобразовательный курс, а он не приблизил бы его к геройствованию. Это ничем не отличалось бы от посещения любой другой государственной школы, за исключением того, что его мечты были бы так мучительно близко и в то же время далеко. Дальше, чем когда-либо прежде. Для него это был шанс, но он был далек от того шанса, который ему был нужен. Он добрался до стадиона, но ему ни за что не попасть на игровое поле. Той ночью Мидория изо всех сил пытается заснуть, ворочается в постели и не может отдохнуть. Он обнаруживает, что ему не хватает часов ночной линчевательности, поскольку он проспал всего около двадцати минут. Он чувствует себя таким усталым, но его разум не умолкает. Он постоянно вертит слово «общеобразовательный» снова и снова, снова и снова. Он рано вылезает из постели, прислушиваясь к тому, что Инко все еще не спит. Он выскальзывает из своей комнаты, прижимаясь ухом к двери ее комнаты, затаив дыхание, прислушиваясь к ее тихому храпу. Она спит. Изуку пробирается обратно в свою комнату. Его приняли в Юэй, но в то же время — нет. Потребность проявить себя росла, желание спасать людей душило. Необходимость заставить себя идти дальше и быстрее, чтобы обогнать тех, кто бежал впереди него, быстро стала всепоглощающей. Но особенность такого быстрого бега заключается в том, что человек часто не смотрит по сторонам. Мидория Изуку ничем не отличается. Хотя он, безусловно, более осторожен, чем средний бегун его возраста, он не застрахован от своих эмоций. Итак, не смотрит по сторонам абсолютно, когда поправляет бордовый пояс Рео вокруг своей талии, похлопывая по бокам, чтобы проверить, нет ли у него тонфы и растущего разнообразия несмертельных гранат. Он надевает линзу, надевает новую маску и спускается с балкона. Его не волнует ничего кроме людей, которых нужно спасти и преступников, которых нужно поймать. Больше, больше, больше. Это желание поглощает его, как болезнь, заставляя двигаться дальше, преодолевая пределы, на которых он обычно останавливается. Все грани, которые он себе установил, растворяются перед ним, и он проходит их без колебаний. Его разум корчится. "Прояви себя". "Прояви себя". "Докажи, что они ошибаются". Так он и делает… до тех пор пока не делает. Он выходит за пределы своей территории, убегает слишком далеко, летит слишком близко к солнцу.***
Где-то на соседнем участке звенит колокольчик. Офицер Тамакава мрачно кивает в ответ на слова Наомасы. Уши кота мелькают, когда женщина-офицер вваливается в комнату отдыха, в которой они стоят, и все внимание сосредоточено на ней. Она покраснела, дыхание затруднено, глаза широко раскрыты. Она смотрит на детектива рядом с ним и выдыхает слова, которые они так отчаянно хотели услышать вот уже почти год. - «Мы взяли Крысолова под стражу». Ни один из них не шевелится ни на мгновение, растерянность и неверие смешались в их груди. Наомаса двинулся первым, сделав небольшой шаг вперед, словно не зная, что делать. Крысолов находится под стражей. Что им делать с этими словами? Ни у кого из них нет ответа на этот вопрос, и поэтому Наомаса делает еще один шаг вперед. Его темные глаза снова устремляются на женщину-офицера. - «Крысолов?» - Он уточняет. Она кивает. И все же никто из них не знает, что делать. Крысолов находится под стражей.***
Крысолов прижат к земле героем с мутантной причудой. Это высокий мужчина с множеством дополнительных рук, торчащих из его грудной клетки, и шипами, спускающимися по позвоночнику. Мидория вздрагивает. Его запястья связаны наручниками, подавляющими причуды, и хотя причуды, которую можно подавить, нет, они все равно удерживают его в ловушке. Пульс линчевателя еще больше ускоряется. Он чувствует, что не может дышать. Вокруг них по свободному периметру толпа людей, в основном гражданские, а слева от него стоит полицейская машина, которую он может увидеть, если напрягнет голову. Внутри сидит один офицер, дверь открыта и глаза отслеживают его с пассажирского сиденья, пока они вызывают подмогу. Другой пытается сдержать толпу. Мидория безуспешно бьет каблуками по спине героя. «Прекрати двигаться». — рычит он. «Это Крысолов, да?» «Я хотел бы помочь ему». «Этот прием был таким крутым!» «Акро такой классный герой!» «Что этот чувак вообще делал?» «Ты это записываешь?» «Разве это не тот линчеватель? У него новая маска?» В толпе раздается ропот, когда на место происшествия прибывает еще один полицейский патруль. Герой мучительно тянет его вверх, выворачивая плечи в суставах. «Вставай.» Пятнадцатилетний мальчик изо всех сил пытается удержаться на ногах, пока герой тащит его к первой машине. Он держит голову опущенной, чтобы его не видели камеры папарацций. Его личность кажется единственным, что у него осталось. Его посох находится посреди улицы, где его схватили и где во время борьбы выпала пара гранат, но обе его тонфы все еще привязаны к бедрам. "Думай, Изуку. Думай!" Он думает, что его вот-вот вырвет. "Думай!" Мальчик смотрит себе под ноги, глаза полны всеохватывающего ужаса, а герой продолжает толкать его вперед. Его глаза ловят блеск металла и блеск шипов. "Я не хочу". Невыполнение может означать конец всему. "Я не хочу". Колебания будут стоить будущего. Сердце Мидории грохочет в груди, солнце мерцает в нерешительности. Но у него нет времени больше колебаться. Линчеватель разворачивает правую ногу, неловко обхватывая ее за ногу героя, а затем врезает шипастыми носками ботинок в переднюю ногу мужчины. Позади него раздается стон боли, и он чувствует, как колено героя слегка подгибается. «Злодей». "Нет". «А ты думаешь, что ты герой?» - Слова пузырятся, как кипящая смола, в его мозгу, покрывая каждую щель в смоле. - «Чтобы быть героем, мальчик, ты должен жить в рамках закона». Мидории просто нужно было отвлечься от Юэя. Он следовал за признаками жизни, ища все больше и больше людей, которых можно было бы спасти, ища все больше и больше способов проявить себя. Ему нужно было проявить себя. Он должен был проявить себя. Мидория гримасничает, протаскивая шипы сквозь мясо ноги героя, надеясь ослабить хватку героя на его запястьях, но она стала только крепче. Толпа становится все громче, и офицер в машине, к которой его ведут, стоит на месте. Он вырывает шипы и возвращает ногу к себе, прежде чем резко ударить ногой вниз, вонзая шипы в верхнюю часть стопы героя. Туфли героя тонкие, слабые сверху. Люди, с мутантной причудой, обычно слишком доверяют своим причудам. На место подъезжает еще одна полицейская машина, мигают фары и звучат сирены. Они повредили ему уши. Герой издает сдавленный звук, хватка наконец ослабевает. Линчеватель пользуется своим шансом, запрокидывает голову и бьет мужчину в подбородок. Он наконец-то смог вырвать из хватки свои руки. За его спиной раздаются крики, толпа ревет, визжит и аплодирует. Кто-то выскальзывает из толпы, подросток направляется посоху линчевателя. Она поднимает его, и Крысолов готов пронестись мимо нее, прежде чем протянуть его ему с широко раскрытыми глазами. Она просовывает его между его связанными руками, бормоча едва слышное «Иди», прежде чем снова исчезнуть. Он слышит хлопанье дверей машины и крик: «Крысолов!» Голова Мидории откидывается назад от знакомого голоса, испуганные глаза устремляются ни на кого иного, как на Цукаучи Наомасу. Он бежит к мальчику, за ним по пятам идет кот-офицер. Линчеватель колеблется лишь мгновение, прежде чем снова уйти. Толпа разбивается перед ним, расходясь, как воды океана. За ним по пятам следуют три офицера. Он слышит, как детектив Цукаучи кричит ему, чтобы он остановился. — «Мы можем всё обсудить, Крысолов!» Он не останавливается. Его посох неуклюже лежит в его руках, но он не смеет попытаться высвободить хватку. Один гражданский пытается сбить его с толку, когда он идет в ближайший переулок, выставив ногу, от которой он легко уворачивается, из-за чего один из офицеров споткнулся позади него. Раздаются аплодисменты Крысолову, и тихое скандирование его имени раздается, когда он скользит по переулку. Он плохо знает эту часть города и даже не знает, направляется ли домой. Он не может остановиться и проверить. «Мне нужны все доступные подразделения в третий округ! Блок 17, в восточном направлении, 20! Мы преследуем линчевателя Крысолова! Присылайте любых доступных героев!» Раздаются еще крики. «Крысолов! Прекрати бежать!» Как будто это когда-либо останавливало его. Страх съедает его заживо, но ему нужно сосредоточиться, ему нужно скинуть полицию с хвоста. Он выбегает на другую улицу, там меньше людей, но он слышит больше сирен и знает, что, возможно, скоро появится больше героев. Его легкие горят, когда он бросается через улицу, уклоняясь от нескольких людей на тротуаре и обогнув приближающуюся машину, водитель которой сигналит ему. Его ноги безжалостно стучат по асфальту, сердце колотится беспорядочно. Легкие горят, плечи болят, ноги кричат. Он заставляет себя бежать быстрее. Мидория бросается за угол другой улицы. «Крысолов изменил направление! Направляйтесь на север!» Он делает всего два шага за угол, прежде чем его инерция резко останавливается, большая рука хватает его за предплечье, внезапная остановка почти выворачивает его плечо из сустава, когда человек дергает его и прижимает к передней части массивной груди. Достаточно одного лишь вида яркого пояса с предупреждающей лентой, чтобы Мидория точно понял, с кем он имеет дело. Предоставьте возможность первому герою, которого он когда-либо встретил в качестве линчевателя, попытаться стать его последним. При этой мысли внутри него нарастает тихая ярость. Его сердце содрогается, черная дыра искушает свое собственное творение, взывая к нему, умоляя мальчика просто сдаться и позволить гравитации раздавить его, поглотить. Его гнев накапливается, притягивая эмоции, как магнит — металл, как черная дыра — все вокруг. «Злодей.» Мальчик рычит, звук искажается его маской, повторяя голоса нескольких человек. «Злодей.» Его глаза широко раскрыты, зрачки расширены от ужаса и гнева, и почему они не оставят его в покое ? Шум пугает героя, но он не ослабляет хватку, скрещивая обе руки на спине линчевателя, как медвежьи объятия, грозящие выдавить воздух из его легких. «Злодей!» Он слышит, как остальные приближаются. Линчеватель не может позволить себе колебаться. Мидория считает, что его действия легче осуществить, учитывая его историю с героем. Он вонзает шипы своих ботинок в голень мужчины. Геройская униформа Десутегоро не оказывает большого сопротивления. Мидория бьет его ногой вниз, внося свой вес в действие, проливая кровь и раздирая плоть, прежде чем Десутегоро наконец отпускает его, оставляя между ними приличное расстояние. Он держит кулаки поднятыми в оборонительной позиции и морщится от боли. Линчеватель сейчас низко присел. Его руки все еще скованы наручниками, но это нисколько не делает взгляд его пестрых глаз менее устрашающим. Справа от них с визгом остановилась полицейская машина, и Мидория снова уехал, прежде чем кто-либо успел выбраться. Герой немедленно реагирует, проводя пальцем, чтобы попытаться остановить его. Его пальцы касаются металла посоха мальчика, но не более того. Герой пробивается сквозь огонь в ноге, стучит кулаками, прежде чем вырвать из бетона ближайший уличный знак и швырнуть его в убегающего линчевателя. Дальше по улице раздаются крики, когда знак с визгом проносится мимо него и скользит по асфальту, создавая искры. Снаряд отталкивает его от другой толпы, собравшейся на противоположной стороне улицы. Полицейские из машины позади него выскакивают и сразу же преследуют мальчика. - «Он опасен!» - Кричит Десутегоро, и ему требуется всего лишь мгновение, чтобы осмотреть свою рану, прежде чем последовать за ними в более медленном темпе. Мидория спускается по узкому переулку, царапая плечами кирпичные стены, костюм цепляясь за грубые фасады слишком близких зданий. Но узкий переулок замедляет и тех, кто его преследует, и он успевает уйти намного раньше остальных. Он бежит вслепую, но это все, что он может сделать. Улица почти пуста, те немногие люди, которые были здесь, собрались на соседней улице, привлеченные завыванием полицейских сирен и столкновением героев. Взгляд Мидории падает на круглосуточный магазин и направляется к нему. Ему нужно спрятаться, нужно скрыться из виду. Он врезается во входную дверь, распахивает ее плечом, труба звенит о дверной косяк, когда он вбегает внутрь, ныряя с глаз долой из окон. Он скользит по полу, скользя между одним из островов. Он слышит больше криков снаружи, больше сирен, теперь все приглушенно. Линчеватель поднимает взгляд со своего места, присел на пол и видит кассира, смотрящего на него с открытым ртом и широко открытыми глазами. Мидория задается вопросом, похож ли он на дикое животное. «Ты… ты Крысолов». Линчеватель замирает, ожидая, пока кассир сделает шаг, побежит к двери, потянется за телефоном, оружием, воспользуется своей причудой. Он не делает ничего из этого. «Как тебя зовут?» - Мидория тихо выдыхает, прощупывая почву. Ему хочется упасть в обморок, но он не может, пока не поймет, что мужчина не потянет ничего, что могло бы вернуть линчевателя под стражу в полиции. «В-вау, я… я Горт, э-э, мистер, э-э, Кр-Крысолов, сэр». Мальчик осторожно смотрит на него, сердце все еще работает сверхурочно. Удивительно, но незнакомец не выглядит испуганным его. Он смотрит с благоговением. «М-мой брат любит тебя!» - Голова Горта поворачивается, наблюдая за какими-то действиями за окном. «Что происходит?» — спрашивает Мидория, все еще готовый бежать. «Эм, мимо только что пробежали какие-то полицейские и герой. Они очень быстро осмотрелись, прежде чем снова побежать». Линчеватель кивает, прежде чем наконец расслабиться и медленно принять сидячее положение. -- «Если кто-нибудь задаст вопросы,» — выдыхает он, — «скажи им, что я тебе угрожал. Мне не нужно, чтобы у тебя были проблемы из-за того, что ты меня приютил». Кассир поворачивается к нему, кивая широко раскрытыми глазами. - «Х-хорошо». После этого в магазине царит почти тишина. Они все еще слышат отдаленные сирены и тихий ритм какой-то поп-песни, тихо играющей из динамиков магазина, но это позволяет Мидории расслабиться. Он открывает глаза, хотя и не помнит, как закрывал их, и его встречают пятна крови на ботинках. Это зрелище пугает его, заставляет его успокаивающееся сердце снова впасть в панику. Раньше он ранил людей: выворачивал плечи и локти, ломал ребра, кисти и предплечья. Он выбивал зубы и пускал кровь, но всегда делал это ради защиты других. Это единственная причина, по которой мальчик вообще мог спать по ночам. Но кровь на его ботинках кажется эгоистичной. Единственным человеком, которого он пытался защитить, был он сам. Он пытается объяснить это в своей голове. Это работает лишь в некоторой степени. В магазине раздается тихий звон, сигнализирующий об открытии входной двери. Кассир подпрыгивает от шума и широко раскрытыми глазами смотрит на новых покупателей. Меня больше не смогут увидеть гражданские лица. «Извините». — голос узнаваемый. Мидория тихо поднимается на ноги и прокрадывается дальше в магазин с сердцем в горле. «Вы не видели, чтобы входил какой-нибудь подозрительный человек?» - Наомаса спрашивает: «Он должен быть в защитном снаряжении, а руки скованы наручниками». - Мужчина кажется запыхавшимся. Крысолов прячется в дальнем конце одного из проходов. Кассир качает головой. — «Н-нет, сэр». Ложь. Мидория ругается про себя, отчаянно пытаясь успокоить дыхание. «Он все еще здесь?» Глаза кассира расширяются, и он способен лишь пробормотать в ответ какую-то непонятную фразу. Детектив тянется к своему оружию, отворачиваясь от мужчины и внимательно осматривая проходы позади него. — «Крысолов,» — зовет он, — я знаю, что ты здесь». - Сначала он проверяет прилавок, прежде чем отправиться обыскивать остальную часть магазина, осторожно направляя оружие в пол. "Вполне подходящий конец для тебя," — шипит голос в его голове. - "Запертый, как дикое животное, в клетке, неспособный сбежать, не укусив сначала руку, которая хочет только защитить тебя. Ты и этого человека покалечишь?" - Оно спрашивает. Его мозг дрожит, так отчаянно желая избавиться от паразита, который в него вторгся. - "Ты бы его покалечил не ради своего выживания, а ради своей свободы". Но на кону стоит не только его свобода. Это все, ради чего он когда-либо работал, все, все всегда говорили ему, что он не может иметь, не может быть. Он сделал то, что, по их словам, он не мог. Он попал в Юэй, он защищал людей, спасал людей, стал лучшим героем, которым мог быть, несмотря ни на что. Вся его тяжелая работа, слезы и кровь, вся его боль и все его страдания вдруг потеряют смысл. У всех, кого он знал, были причуды: крылья, когти и клыки, ради которых они ничем не заслужили. Но Мидория, ему пришлось заслужить все, что у него есть сейчас. Он заменил когти ногтями, клыки - зубами и приклеил перья к спине в надежде осуществить свою мечту. Но его ногти всегда будут ногтями, а зубы всегда зубами, и у него никогда не вырастут собственные крылья. Но он их заслужил, и если его поймают, они сделают больше, чем просто посадят его в клетку: они отрежут ему крылья и когти и подпилят его клыки. Если ему не разрешили спасать людей, защищать людей, тогда… «Сделай всем одолжение и… нырни с крыши лебедем!» Люди, которые не умеют летать, всегда будут падать. Это правило гравитации, и в этом отношении оно жестоко. Все было на кону. Все было под угрозой из-за Цукаучи Наомасы, дяди и самого близкого к отцу человека, который был у его лучшего друга. Он подкрадывается к входной двери, двигаясь так быстро, как только может. Он знает, что поблизости, вероятно, скрываются еще герои и полицейские, но выбраться отсюда — его единственный шанс. Он смотрит в глаза кассиру в последний раз и наконец оказывается в пределах досягаемости двери. «Крысолов, не двигайся». Мидория замирает на месте, детектив стоит прямо за ним. Некоторое время он стоит неподвижно, прежде чем медленно вылезти из сгорбленного положения и выпрямиться. «Я не хочу причинить тебе боль, — говорит Наомаса, постепенно засовывая оружие обратно в кобуру. Проявление добросовестности. Ошибка. Линчеватель склоняет голову и медленно поворачивается к детективу. Это может стать его концом, концом его надежд, его мечтаний. Но он не единственный человек, на которого повлияет его падение. Это может стать концом каждой жизни, которую он мог бы спасти в будущем. Причина, по которой он ранил людей, пролил кровь, сломал кости, - все это было из-за других. Это эгоистично, думает он про себя, что все хотят, чтобы я остановился. Они не должны решать судьбу людей, которых не спасут. Он смотрит на детектива теми же пестрыми глазами, что и всегда: красными, горящими синим и зеленым, горящими фиолетовыми на тыльной стороне век Наомасы каждый раз, когда он моргает. - «Какой вред в спасении людей, которых больше никто не спасет?» Детектив печально качает головой. - «В этом нет ничего плохого. Я тоже это пытаюсь сделать. Я пытаюсь спасти тебя». «Спасая меня, ты сломаешь меня,» — тихо повторяет Мидория. - «Ты убьешь меня. Ты это понимаешь?» Детектив поднимает руки так, что у линчевателя возникает ощущение, будто он пытается успокоить дикое животное. Может быть, он и есть. - «У них есть программы реабилитации для таких людей, как ты. Ты сможешь спасать людей, находясь на правильной стороне закона». «Будь проклят закон,» — выплевывает Мидория. На мгновение наступает тишина, прежде чем голос линчевателя падает до бормотания: «Вы хороший человек, детектив. Но вы ошибаетесь во многом. Закон позаботится о том, чтобы я никогда не стал героем. Я не могу позволить тебе остановить меня». Наомаса осознает угрозу и быстро тянется к оружию на бедре, когда Крысолов бросается к нему. Он не дает мужчине времени схватить оружие и врезается в него плечом. Детектив слишком не готов сделать что-либо, кроме как принять это. У него перехватывает дыхание, и кассир издает сдавленный звук, когда Изуку сбивает детектива на пол. Когда они приземляются, голова Наомасы с глухим треском ударяется о плитку, и от этого звука у линчевателя переворачивается желудок. Пятнадцатилетний парень скатывается с мужчины, изо всех сил пытаясь сесть обратно. Он разворачивается и смотрит на детектива, на дядю Рео. Он явно без сознания, и Изуку хочет иметь возможность дотянуться до его затылка и нащупать кровь, но со связанными руками у него нет возможности сделать это. Его голова резко поворачивается к кассиру, глаза затуманены. - «Вызовите скорую. Расскажите им, что именно вы видели. Убедитесь, что о нем позаботились». Мужчина тянется к телефону, беспорядочно кивает головой и не может ответить напрямую. После этого Изуку быстро исчезает, его тяготит угрызения совести и усталость.