***
— Влад, как ты меня заебал, — после слов «Стоп, снято!» блондинка тут же рванул к Череватому. — Обязательно было упоминать про этот чёртов плащ?! — Я тебя больше прикрывать не буду! — заявил настырный чернокнижник. — Я тебе не Петросян. Больше никаких анекдотов не знаю. Да и лучше бы меня поблагодарила, между прочим, если бы не я, пришлось бы тебе объяснять, что у тебя, такой одинокой, бедной женщины, делает мужская вещь, — прыснул ядом Череватый. На его лице опять красовалась улыбка до ушей. — А нет, я всё же знаю ещё один, — внимательно рассматривая девушку, скрестившую руки на груди и гневно смотрящую на него, промолвил парень. — Ты же не будешь шутить про мой рост? — заметив искры в глазах Влада, произнесла девушка. — Нет, это слишком низко, нужно быть выше этого, — рассмеялся чернокнижник и прошёл к выходу. У девушки были смешанные чувства. Вроде как, хотелось и ударить этого Петросяна за его дела, но и хотелось как-то отблагодарить. Всё же, он прав. Что бы было, если б Насте пришлось отвечать? Вдруг не так бы поняли? «Вот и что сейчас делать с этим наглым парнем?» — пронеслась мысль в голове Лебедевой. — Спасибо, — язвительно и с нескрываемо фальшивой улыбкой ответила та. Перед самыми дверьми Влад крикнул: — С тебя кровь! — За что это ещё? — За мои услуги. Деньги брать не буду, мои ценники выше твоих возможностей, — напоследок расхохотался Влад и поспешил покинуть злополучный готический зал последним. «Убить» — всплыло перед девичьими глазами. «Убить!»***
— Вы что, курите? — с ярким удивлением на лице спросила Настя, подходя сзади к двум парням. Дима и Олег мигом обернулась. — Мы? Не-е-е-ет! — младший Шепс бросил почти целую сигарету на асфальт. Матвеев же стоял и улыбался, выдыхая злосчастный дым в сторону друга. — Блин, жалко, почти новая… — грустно вздыхая, отозвалась Лебедева, глядя на тлеющую сигарету. — Пойдёмте за новой пачкой? — предложил Дима, и, последовав примеру Шепса, сигарета оказалась на асфальте, напоследок растоптанная чёрной обувью чернокнижника. — Не-а, я не могу, сейчас Лина испытание будет проходить, мне же наблюдать надо, как потом оценки ставить без наблюдения? — У Ильи спросишь, пошли, и не парься! — Правда, Насть, Олег прав, один раз мы можем и погрешить, — злой и мрачный чернокнижник сделал лицо кота и свернул руки в позу «ну пожалуйста». Шепс, не долго думая, последовал его примеру и также жалобно смотрел на девушку. — Ну вы чего, блин… — Настя никогда не могла устоять перед всякими милыми вещами. Так и не скажешь, что за кадром она чуть не подралась с чернокнижником, что в два раза выше её. Парни шагнули ближе. Лебедева отвела взгляд и смущённо заулыбалась. — Хрен с вами, пошли! — Ура! — в один голос запищали экстрасенсы, что вызвало смех у Насти.***
— Олег, Дима, зачем вам столько мармеладок? — стоя на кассе, у блондинки округлились глаза. На чёрной ленте лежала уйма всяких сладостей и сигарет. — Нет, подождите, я хочу инфаркт, можно заменить? — младший Шепс протянул кассирше небольшую сероватую пачку, на которой большими белыми буквами было написано: «Рак». Женщина лет сорока недовольно закатила глаза и тихо вздохнула, но всё-таки Олег получил желанный инфаркт. Олег улыбнулся и повернулся к Лебедевой, но его взгляд привлёк бежащий на кассу чернокнижник. В его руке были пачка зефирок и большой красный леденец. Прямо как в мультиках. — Дима! Ну это-то нам зачем? — скрестив руки на груди, недовольно спросила девушка. — Зефирки Лине, а тебе леденец, — когда работник пробила принесенные сладости, обещанный Матвеевым леденец оказался прямо в руках Насти. — Спасибо, — робко усмехнулась та. На выходе все уже что-то ели. Дима раскрыл пачку мармеладных мишек, Олег, нагло своровав несколько мармеладок у чернокнижника, закурил. Настя шла с ярко-красным леденцом на палочке. Изредка подбегали какие-то фанатки и фотались с то с Димой, то с Олегом, а иногда и со всеми тремя. Тройка уже пробиралась на место съёмок, как им навстречу выбежала зарёванная Лина. Медиум, не отвечая на какие-либо вопросы, метнулась к машине. В попыхах успокоиться, Джебисашвили достала из неё рубашку, потрёпанную временем и нервной дорогой. Обнимая вещицу, Лина подошла к парням. — Олег, Дима, идите кто-нибудь, — Лина вытерала слёзы, смешанные с тушью и тенями. Дима без промедления оставил всё купленное и, бросив испуганный взгляд на девушку, исчез. — Лина, что-то случилось? — спросила Настя, наблюдая, как медиум вытирает слёзы рубашкой. Джебисашвили резко замотала головой. Не хотелось говорить. Не хотелось, чтобы кто-то видел её. Не хотелось тратить время на слёзы, но они сами катились градом из глаз. Поток остановится ещё не скоро…***
— Анастасия, как это понимать? Вы не присутствовали на испытании, когда его проходила Лина, а после вы опоздали к Диминому приходу. Вы в своём уме? У нас телешоу, а не какая-то забегаловка. Никто не приходит, когда хочет. Все работают по назначенному времени. Почему вы не делаете этого? Вы особенная у нас что-ли? — далеко за полночь. Раздаётся крик взрослого мужчины. Под взором наблюдателей, что уже собирались домой, в тёплые постели, и съёмочной группы, что медленно собирала аппаратуру, администратор отчитывал девушку. — Прошу прощения, можно ли мне будет посмотреть серию, как делают другие экстрасенсы и уже выставлять свою оценку? — склонив голову в пол, спрашивала Лебедева. Было стыдно. Было грустно. Было страшно. В голове рисовалась картинка, как после долгих криков мужчина не выдерживает и начинает применять грубую силу. Катились бы слёзы, наверное, кто-то вызвал бы скорую помощь. И тут варианта два. Либо они не успели бы приехать, либо после первого удара девушка бы умерла. Сердцебиение участились. Стало не на шутку страшно. Мысли не вылетали из головы. Рисовалась более жуткие картины. Изуродованное тело. Ужасная боль. Крики. Помутнённое сознание. По телу пробежала острая дрожь. На миг показалось, что из запястья прокатилась струйка крови. Фантазия. — Где вы были?! Вы понимаете, что вас наняли, чтобы вы находились на испытании, а не смотрели его, как все остальные? Я непонятно объясняю? Вы понимаете, чем грозит ваше отсутствие?! — поступили слёзы. Настя смотрела на колыхающуюся под ногами синеватую траву. Она прекрасно знает, что будет дальше. После разговора её безоговорочно уволят. — Увольнением! Вот дома и будете смотреть серию, только уже оценки вам выставлять не придётся. — Это я её попросила не приходить, — на плечо блондинки легла рука. Послышался шелест одежды и украшений. Лебедева обернулась. У тусклом свете виднелось лицо Лины. В глазах не было слёз. На щеках не было потёкшей туши. В глазах её было боли. — Я попросила купить мне зефирки. С самого начала было предчувствие, что без них не обойдусь, — в темноте сверкнула улыбка. — Никого увольнять не надо. — Лина, прошу вас, больше не просите об этом Анастасию. Она должна присутствовать на испытании, но не в другом месте. На первый раз прощается, во второй — вылетите, как пробка из бутылки, — мужчина, громко сглотнув, удалился к съёмочной группе. — Лина! — девушка прижалась всем телом к медиуму. — Как я могу тебя отблагодарить? — не отпуская Джебисашвили, радостно взвизгнула девушка. — Пойдём поговорим, — обняв Лебедеву в ответ, осторожно прошептала Лина. Как бы не хотелось, объятия были расторгнуты.***
— Дима просил передать тебе это, — в руках Лины появилась шуршащая упаковка мармеладок. Лебедева тотчас же выхватила небольшой пакетик и громко открыла. Встав поодаль ото всей суеты съёмочной группы, девушки взяли по одной мармеладке и с тяжёлым взглядом смотрели на длительную сборку вещей. Подул лёгкий ветер. — Насть, так а что у тебя плащ-то Димин делал? — девушка поперхнулась. Что на это отвечать? Мысли заполонили голову. Увильнуть от ответа не получится. Придётся говорить правду. Успокаивала мысль, что Настя будет отчитываться перед подругой, а не перед целой страной. — На испытании мне отдал. Холодно было, — отчеканила та и вновь съела мармеладку. Не хотелось говорить. Но ради вежливости надо. — Вот значит как… — Джебисашвили, смотревшая куда-то вдаль, резко повернулась на девушку. — А ты тату у него по случайности сделала? Гуляла, холодно было, зашла, а там Дима чернокнижник? Таким способом согреться решила? — Джебисашвили рассмеялась, в отличии от Насти. — Ничего не из-за холода! Он сам предложил, я согласилась, что в этом такого? — Да не, ничего, — лукаво произнесла медиум и повернулась вперёд. — А вот… — Не вот! Всё! Не хочу разговаривать на эту тему! Не знаю, чего ты там себе напридумывала, но это всё неправда! — Лебедева резко направилась вперёд. Она понимала, на что намекает такими вопросами подруга. — Ну-ну. Настя, я экстрасенс! От меня ничего не скроешь! — прокричала вслед Лина и рассмеялась. Глупо скрывать нескрываемое.