Он твой брат

Антон присел на кровати и шёпотом протянул: — Арсееениииий. Старший резко встал и подошёл к нему. Присел на корточки и обнял хрупкое дрожащее тело. — Что-то болит? Тошнит? — тот только учащённо дышал с резкими рывками из-за слёз, — я с тобой, всё хорошо. Он нащупал на стене лампу и включил прикроватный свет. Оба тут же зажмурились, а Антон и вовсе закрыл глаза рукой. Арсений откинул одеяло и тыльной стороной ладони аккуратно дотронулся до паха брата. Трусы были немного влажные. Старший взял сменное бельё, салфетки и вложил их в руки Антону. — Сам справишься? Тот уже почти успокоился и одобрительно кивнул. Он встал с кровати и стянул влажные трусы. Пока младший переодевался, Арсений посмотрел на пелёнку и, не найдя пятен, провёл по ней рукой. Всё сухо. Бельё впитало в себя капли мочи. Антон замер с трусами в кулаке и, протянув их брату, спросил: — Куда? — Да на пол брось, утром уберём. Ложись. Младший залез под одеяло и лёг на бок. Арсений посмотрел в его мокрые глаза. Реснички от слёз стали ещё красивее и выразительнее. Провёл рукой по волосам, а потом спросил: — Голова болит? — Нет. Она тяжёлая. — Закрывай глазки и спи. Он выключил свет и хотел было направиться к себе, как Антон нежно взял его за запястье. Арсений глубоко зевнул и всё понял. Молча сел на пол, облокотившись спиной на основание кровати и положил правую руку к брату. Тот так же молча прислонился к ней щекой. Слёзки стекали из глаз и щекотали тыльную сторону ладони старшего. Арсений положил левую руку на свои колени и облокотил на неё лоб, а потом куда-то в пол, сказал: — Тох, всё хорошо. Засыпай. Младший закрыл глаза после слов брата, но сон не шёл. А вот Арсений уснул моментально. Голова гирей лежала на руке, он то и дело поправлял её. Потом просто откинул назад и облокотил на матрас. Стало немного удобнее. Наконец-то уснул и Антон. Первые лучи солнца заглянули в детскую. Арсений разлепил глаза и закрыл пересохший рот. Шея не сгибалась. Он аккуратно вытащил руку из объятий младшего и залез к себе в кровать. Чувство комфорта, горизонтального положения и мягкой и подушки моментально вовлекло в сон. Когда солнце уже во всю сияло над городом и озаряло половину детской, в комнату заглянула мама. Антон спал, раскидав руки в разные стороны. Арсений приоткрыл глаза и, увидев в дверях женский силуэт, недовольно натянул одеяло по пояс. Мама подошла к младшему, приложила ладонь ко лбу, чтобы проверить температуру, а затем поправила одеяло. Потом подошла к старшему и поцеловала его. Женщина обвела взглядом сыновей, улыбнулась и, подобрав с пола бельё, вышла из комнаты. Она зашла в ванную и кинула детские трусы в стирку. Муж стоял перед зеркалом с пеной на лице и, приподняв подбородок, аккуратно проводил бритвой по коже. Женщина подошла к нему сзади, обхватила за плечи и прижалась к тёплому голому торсу. Она нежно поцеловала в спину, улыбнулась и сказала: — Я бы очень хотела девочку. А ты? Мужчина посмотрел на неё через зеркало и, не отрываясь от процесса, ответил: — Я бы, наверное, тоже. Но думаю, что Арсений будет очень ревновать. — Думаешь, прям сильно? — она снова поцеловала его и провела руками по груди, уткнув нос в плечо. — Это только кажется, что он такой холодный неподступный парень, а на самом деле ему очень не хватает нашей любви. Просто в силу своего подросткового возраста не может прямо сказать об этом и проявить. Я вижу, как он смотрит, когда ты обнимаешь Антона и говоришь, как ты любишь его. Представь, что произойдёт если родится девочка? Как мы будем рады и сколько придётся проявлять внимания к ней. Девочкам же больше надо, не говоря уже о том, что первое время мы будем в основном вокруг младенца, даже если это мальчик. А потом, Антон переключится на ребёнка, он теперь будет чувствовать себя старшим братом, а Арсений уйдёт для всех на второй план. Думаю, что девочка перетянет на себя одеяло и Тоха точно будет вокруг неё вертеться. С мальчиком попроще. Арсений бы воспринял это легче. Просто ещё один брат. Я понимаю, что к тому времени ему уже будет восемнадцать, но это не отменяет нашей к нему любви, заботы и внимания. Он же до сих пор думает, что мы отправили их туда только для того, чтобы побыть вместе. — Но это не так! — улыбка на лице жены пропала и появилось волнение. — Не так. Я пытался ему объяснить. Когда только привёз, он же такую истерику закатил! Думал, что он нам не нужен. — Ты рассказывал, да. А сейчас что? — Сейчас просто разговаривали и он обмолвился, что мы отвезли их туда, чтобы нам не мешали, — Саша решил умолчать, что Арсений знает про её беременность. Наташа отпустила мужа и облокотилась ягодицами на край стиральной машинки. Она задумалась и устремила взгляд куда-то в пол. Мужчина посмотрел на неё и с пенной бородой, как Дед Мороз, поцеловал в щёку, оставляя на её лице воздушное белое пятно. Супруга слегка улыбнулась и собрала пену со своего лица. — Если вдруг ребёнок не выживет, то это, наверное, и к лучшему, — тихо сказала она. Мужчина тут же смыл бороду, оставив одну половину небритой, подошёл к жене и аккуратно взял её за щёки. Они пристально вгляделись друг другу в глаза, а затем он твёрдо сказал: — Наташа, это наш с тобой ребёнок! И мы должны учится любить наших детей одинаково. Арсений со временем всё поймёт. Сейчас такой возраст у него. Надо преодолевать трудности, а не избавляться от них. А если не выживешь ты? Ты подумала об этом? Мы втроём просто не сможем без тебя, — у него заблестели глаза, — больше всего пострадает Антон. Ему и так сейчас тяжело. Какого понимать, что ты в девять лет по ночам писаешься? — он поцеловал её в нос, — я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты и ребёнок были живы. Кто бы то ни был: мальчик, девочка — не важно. Я буду рад. Мы будем стараться уделять внимание всем нашим детям, даже если им будет сорок. Мы с тобой взрослые люди и прекрасно понимали, к чему может это привести. Я готов к ещё одному ребёнку. Женщина улыбнулась, закрыла глаза и обхватила верхнюю губу мужа, делая единственный нежный и тёплый поцелуй. Он ответил ей, слегка закусывая её нижнюю губу. Потом прижал голову к себе и запустил руки в каштановые волосы. Она с минуту простояла в объятиях мужа, а затем вышла из ванной, зайдя в детскую. Наташа присела на пол возле головы Арсения, поджав под себя ноги и погладила его по волосам. Тот сонно открыл глаза и промычал. Женщина тихо сказала: — Арсюша, мальчик мой. Я очень люблю тебя. Ты очень нужен мне. Честно-честно. От этих слов парень проснулся и посмотрел на маму, стараясь понять с чего вдруг произошёл такой порыв любви. — Мам, ты чего? — Не обижайся на меня. Я буду больше уделять тебе внимания и заботы. Люблю тебя, Арсюш. Ты мне очень нужен, всегда. Ты самый лучший мальчик на свете. Мой первый сыночек. Мой красивый и хороший ребёнок. — Мам, я тоже тебя люблю, но что случилось? — он приподнялся на локте и посмотрел взволнованным взглядом в её мокрые глаза. В комнату зашёл отец и присел на кровать Арсения. — Пап? — Сын, — он положил руку на его ногу поверх одеяла, — просто помни, что ты всегда нам нужен, просто так. — Да что происходит? — он сказал это чуть громче, чем разбудил младшего. Тот промычал и разлепил сонные глаза. — Мааама, — протянул Антон. Женщина опёрлась на кровать старшего, чтобы встать, но муж с Арсением взяли её под руки и помогли подняться с колен. Она улыбнулась им и направилась к Антону. — Пап, что происходит? — повторил свой вопрос Арсений, но уже немного тише. — Всё хорошо. Наташа открыла одеяло с сына и посмотрела на пелёнку. — Как ты себя чувствуешь, сынок? — Нормально, — он заёрзал на кровати и присел. Она погладила его по голове, поцеловала в лоб и встала. Родители вышли из детской. Мама ушла готовить завтрак, а папа — застилать постель. Арсений занял ванную комнату, чем вывел младшего из себя. Тот долбил кулаком по двери. — Арс. Ты скоро? Не один живёшь! — Сейчааас! — донеслось из-за двери. Спустя минут семь он вышел недовольный и закрылся у себя. Антон мигом нырнул в ванную комнату. Посещая это место после брата или папы, он вдыхал воздух, пропитанный слегка мятным, мужским дезедорантом. Этот запах ассоциировался у него со взрослостью. Вскоре все собрались за кухонным столом. Как мама и обещала, приготовила на завтрак омлет. Доедая последний кусок, она сказала: — Мальчики, я сегодня уезжаю на три дня. Не ругайтесь и Антон, пожалуйста сядь за книги! — тот сморщил нос, — надо! Хоть что-то надо прочитать из списка. Она собрала тарелки и ушла в комнату собираться в командировку. Арсений лёг к себе на кровать, уставившись в телефон. Отец занялся мытьём посуды и приготовлением еды для жены в дорогу. Мелкий же сидел в комнате на своей кровати и играл в планшет, пока взрослые были заняты и не видели. Около одиннадцати, родители вышли из дома, попрощавшись с детьми. Отец проводил жену на поезд и уехал на работу. Арсений немного пришёл в себя и достал с полки басни Крылова. Он подсел к брату на кровать и положил книгу прям на планшет с игрой. — Эээ! — возмутился тот. — Давай! Одну басню. Она короткая. — Ну блииин! — Антон! Тот тяжело вздохнул, убрал планшет и открыл книгу. — Какую? — А какая по списку? Он вообще где? — В рюкзаке. Арсений встал и расстегнул школьный рюкзак брата. Он засунул руку в большое отделение, но вместо списка достал чёрный банан. — Это что? — держа двумя пальцами за хвостик, показал его Антону. — Банан, — засмеялся тот, — это мама мне давала. — Прекрасно, — парень положил банан на пол и снова полез за списком. В итоге достал его из другого отделения, весь помятый, в жирных пятнах и крошках. Он распрямил его и пробежал глазами по строчкам, — Слон и Моська. Ищи, я сейчас выброшу и приду тебя слушать. — Что, вслух читать? — удивился Антон. — А как же! Младший, тяжело вздыхая, неспешно переворачивал страницы и, найдя нужную, недовольно прочитал название. Арсений вернулся с кухни и сел рядом. Он внимательно слушал брата, не перебивая его и терпеливо поправляя слова, в которых тот делал ошибки. В какой-то момент, старший сказал: — Читай, я скоро приду. Перескажешь. — Хуже, чем в школе, — проныл тот, но не посмел ослушаться брата. Арсений направился в туалет. Антон вслух продолжил читать и как только произнёс последнее слово, то крикнул: — Я всё! — но в ответ ничего услышал. Парень посидел ещё пару минут, разглядывая иллюстрацию в книге и снова крикнул: — Аааарс. Я закончил. Можно в планшет поиграть? Но брат ему не отвечал. Тогда Антон встал, подошёл к двери в ванную и прислушался. В этот момент в квартиру зашёл отец. — Привет, Антох, ну ты как? Парень подбежал к папе и взволнованно сказал: — Пап, там, кажется, Арсу плохо, — и указал пальцем на ванную комнату. Мужчина, не снимая ботинок прошёл на кухню. Выдвинул ящик с приборами и взял чайную ложку. Затем подошёл к двери, вставил её обратной стороной в замок и повернул. Потом открыл и увидел сына, сидящего на полу. Голова его была почти полностью погружена в унитаз. Отец подошёл к Арсению, наклонился и провёл рукой по спине. Он рассмотрел содержимое: уже только желчный сок. — Что случилось? — мужчина заглянул в бездонные глаза сына. — Тошнит, — втягивая в себя слюну, вяло ответил тот. Антон стоял в дверях и взволнованно наблюдал за ситуацией. Мужчина оторвал немного туалетной бумаги и вытер рот Арсения. Затем выкинул её в унитаз и помог сыну встать на ноги. Того трясло от сильного напряжения и слабости. Отец нажал на кнопку слива и подвёл парня к раковине. Он включил прохладную воду. Одной рукой, держа за шею, наклонил голову ниже, а другой — начал нежно умывать лицо сына, задерживая, прохладную воду в районе лба. — Так по-легче? — взволновано спросил отец, наклонившись к глазам Арсения. — Не знаю, — обессилено ответил он. Саша взял маленькое полотенце и промокнул мокрое лицо. Затем кинул его на стиральную машинку и повёл сына в комнату. — Ты что-то съел не то? Когда началось? — Сегодня утром, перед завтраком. — А чего не сказал сразу? Ложись. — Я думал, что пройдёт. Потом легче стало. Отец уложил сына на его кровать и посмотрел в блестящие глаза. Потом он дотронулся тыльной стороной ладони до лба и не понял. Руки оставались холодными от воды. Тогда Саша губами прикоснулся и на несколько секунд замер. Затем взволнованно посмотрел на Арсения и сказал: — Ты очень горячий. Сейчас температуру померим. — Пап, — позвал он шёпотом. — Чего? — Это инфекция. Врач сказал, что она может проявиться. Написал там, на втором листе, как лечить. Мужчина тут же подошёл к столу сына и откопал заключение. Он внимательно изучил его и положил на место. — Я понял тебя, — расстроено ответил он. Отец снял с себя наконец-то ботинки, прошёл к себе в комнату и принёс от туда аптечку. Взял градусник и начал сбивать ртуть. Потом отдал его Арсению и достал упаковку регидрона. Он засёк время и направился на кухню. Там налил в литровую бутылку воды и высыпал в туда порошок. Тщательно размешал, налил в стакан и вернулся в детскую, присев на кровать к сыну. Бутылку с раствором поставил на пол. Когда прошли десять минут, то он вытащил градусник и дал в руки Арсению стакан с суспензией. — Для начала это выпей, — а сам вытянул руку с термометром вперёд и вгляделся в ртутную полоску, сощурив глаза, — Антох, сколько? Я без очков не вижу. Младший босыми ногами подошёл и посмотрел на градусник. — 38 и… раз, два, три, четыре, пять, шесть… — с каждым счётом Саша бледнел сам, — и девять. Отец тяжело вздохнул и забрал пустой стакан. — Ну что! Сейчас схожу за лекарством и будем лечить тебя, — посмотрим, как к вечеру ты будешь. Пока вот это пей усердно. Антон, в стакан ему наливай, вот из этой бутылки. — Хорошо, пап, — ответил младший и почувствовал, что теперь он ответственный и в его руках старший брат. Саша встал с кровати и направился в коридор. Антон посмотрел на вялого больного брата и загрустил. Глаза у старшего были как стекляшки из-за температуры, лицо бледное, а брови съехали вниз. Младший взял список литературы, посмотрел на него, затем положил его на кровать и подошёл к столу Арсения. Он залез на него и встал на цыпочки, протянул руку к верхней полке. — Ты куда? — прошептал Арсений, лежащий на боку. Папа заглянул в комнату, думая, что это к нему обратились и увидел младшего на столе. — Ты чего полез то? — сказал отец и снял ребёнка со стола. — Я Успенского взять хотел. — Успенского? — спросил удивлённо отец и достал с полки нужную книгу, — ну, на. — Спасибо, — Антон сел на кровать Арсения, прижался спиной к его ногам, как бы облокачиваясь на них, и открыл книгу. Отец улыбнувшись, покинул квартиру. — С какой такой радости ты за книгу сел? — спросил старший. — Я буду читать, чтобы тебе стало легче. Ты же рассказывал про Нильса, когда мне было очень больно, лежал со мной. И я буду о тебе заботится, ведь я тоже брат. Арсений расплылся в вялой улыбке. Отец вернулся домой и услышал, как младший медленно читает историю про дядю Фёдора в Простоквашино. Мужчина вымыл руки, выдавил таблетки, взял стакан и отнёс сыну. — Держи, выпей. Должно полегчать, — Арсений запил препараты водой и снова лёг. Отец посмотрел на него и спросил, — тебя знобит? — Да. — Сейчас. Антон, слезь с одеяла, пожалуйста. Парень спрыгнул с кровати, а отец укрыл сына. Младший снова залез и пристроился к ногам брата. Весь день Арсений лежал в кровати, иногда его тошнило, он отказывался от еды. Постоянно был сонным и вялым. Температура не хотела падать, а поэтому состояние не улучшалось. Антон старался всячески поддержать брата: то ляжет к нему, то что-то расскажет, то принесёт воды. Он как котёнок вертелся вокруг него. Но тот внешне никак не выражал эмоций, хотя ему было безумно приятно внимание младшего. Такая, порой, неумелая, но искренняя забота, согревала сердце подростка. К вечеру отец забрал с кровати младшего пелёнку и перенёс к себе. — Паааап, зачееем? — пропищал Антон. — Тош, Арсению плохо и он не сможет о тебе позаботиться. Если ты будешь плакать, нужно поменять бельё, то ему будет тяжело это сделать. Парень загрустил. Он не понимал, чего больше хочет, спать в своей кровати, а не с папой, и чувствовать себя взрослым или же не переезжать в другую комнату от брата. Мужчина потрепал его по голове и сказал: — Бегом в душ! Сам сходил за тазиком и поставил его возле кровати старшего. — Арсюш, если что — зови. Или хочешь, я с вами здесь на полу лягу? — Нет, не надо. Спите в кровати. — Ладно, давай, выздоравливай! — он присел к нему и почти шёпотом произнёс, — ты самая большая моя поддержка и опора. Помогаешь со всем, с Антоном тоже. Ты хорошо учишься, добрый и отзывчивый. Я люблю тебя и горжусь! — Даже если я так поступил и нарушил обещание? — с надеждой в голосе, спросил Арсений. — Да хоть сто. Ты у меня такой один. — А Антон? — Он другой. Вы разные, но я одинаково сильно вас люблю. И каждый из вас у меня только один. — Я поправлюсь скоро и помогу тебе собрать новую мебель. Это ведь что-то для… малыша? — Да, — улыбнулся мужчина, — постарайся уснуть. Ночью должен пропотеть и температура снизится. — Угу, спокойной ночи. — Выздоравливай! Он выключил свет, вышел из детской и закрыл дверь. Находясь в душе, он думал о том, как ему сейчас жалко старшего. В детстве все болезни были чем-то естественным. Все эти простуды, гриппы, отравления. Вроде всё то же самое: температура, рвота, озноб. Но взрослый ребёнок, который всем видом показывает свою самостоятельность и независимость, внезапно стал беспомощным. Хотелось, как в детстве, взять на ручки или сесть рядом, рассказать сказку, обнять и не отпускать. Но парень вырос, а ведь родительские чувства не взрослеют. Они своих детей и в зрелости будут видеть маленькими и беззащитными. Так же волноваться, переживать, заботиться и предлагать помощь. Ему стало грустно, что так быстро летит время. Саша зашёл в свою комнату и увидел, как на большой кровати сидел Антон и играл в планшет. — Давай, заканчивай. Я вроде говорил уже. — Всё-всё, я убираю. Младший положил устройство на тумбочку, завалился на большую кровать и мягкие подушки. Мужчина лёг рядом и обнял сына одной рукой. Тот немного успокоился, прижался к отцу и спросил: — Пап. — М? — Когда мама приедет, мы пойдём на аттракционы? — Нет, дружочек, — Антон грустно выпятил нижнюю губу, — мама кататься не будет. Ей пока тяжело. Арсений болеет. Я надеюсь, что скоро поправится, но он будет очень слаб для развлечений. А тебе нагрузки лишние не нужны. А то как мы в школу пойдём? Как к турниру готовиться будем? — Мама же сказала, что футбола не будет больше. — Если мы успеем вылечиться, то всё будет можно. Главное вот в планшете поменьше сидеть, угу? — Угу, — понуро ответил тот. — Ну всё, давай спать, — мужчина выключил свет. Антон переполз на свою подушку, лёг на живот и руки положил под голову. Он пролежал так минут пять и медленно пододвинулся к папе. Мальчик прижался к нему. Саша улыбнулся, поцеловал сына, обнял одной рукой и прошептал: — Мы с тобой обязательно сходим на аттракционы. Все вылечатся и сходим. Я обещаю. — И ты не уедешь в командировку? — так же шёпотом спросил Антон. — Нет. Обещаю. Спи, сынок. Ночью Антон проснулся от странного ощущения. Он не плакал. Дотронувшись до трусов, понял, что сухой, но было как-то не по себе. Парень сел на кровати и замер. Он услышал в соседней комнате шевеление и напрягся. Антон положил свою маленькую ручку на папино плечо, и слега потряс его. Отец тут же открыл глаза. — Что такое? Тебе страшно? Обмочился? — и положил руку на пелёнку. — Нет, пап, — прошептал мальчик, — со мной всё нормально. — Ты плачешь? — мужчина провёл большим пальцем по щеке сына. — Нет. Папа, там Арсений… Он не договорил свою мысль. Отец тут же подскочил с кровати и босыми ногами направился в комнату к старшему.