***
На следующий день, Саша зарулил к дому и припарковал авто. Он уже предвкушал прекрасный вечер с женой. Поэтому поспешил открыть ей дверь и помочь выбраться из машины. Как только они зашли в квартиру, то сразу втянулись в страстный горячий поцелуй как подростки. Саша расстегнул куртку Наташи и кинул её на пол, следом последовала и его. Языки таяли во рту, сливаясь в едином танце. Он прервался, чтобы помочь жене снять обувь. Аккуратно, словно принц, мужчина стянул полусапожки и спешно снял свои ботинки. Снова прильнув к её губам, он, держа её за талию, повёл в комнату. Она разъединила поцелуй и потянулась, чтобы снять свой свитер. Но мужчина явно доминировал. Он потянул его наверх, пройдясь руками по упругому животу и, избавившись, скинул его на пол. Брюки на резинке тоже без труда заняли место рядом со свитером. Наташа осталась в одном белье. Осознавая, что муж её одет, она взялась за край его кофты. Ему не хотелось ждать и одним движением, стянул её через голову. Положив руки на ремень, он понял, что там уже место заняли женские пальцы. — Разреши, этим займусь я, — она улыбнулась. Но, чтобы расстегнуть его, ей пришлось сесть на кровать. А это сделать уже проблематично. Слегка расставив ноги и оперевшись на руку, она опустилась на мягкий матрас. Теперь было удобно. Медленно, Наташа вытащила кончик ремня из шлёвки и убрала металлический язычок из дырки. Пряжка легко поддалась. Красивая пуговица, плавно нырнула в простроченное отверстие и в миг образовала уголок на джинсах. Она взяла двумя пальчиками собачку и повела молнию вниз. Её жужжание добавляло лёгкой приятной вибрации к паху и открылся взор на серые боксеры. — Дальше сам, — сказала на улыбке Наташа. Саша так долго ждал всех этих манипуляций, которые он делает за пару секунд сам, но ему нравилось это. Мужчина стянул джины и остался стоять в одних трусах, которые выдавали явный бугор возбуждения. Она обхватила его ладонью и сжала в руке. Под тканью было горячо и упруго. Наташа нырнула одним пальцем под резинку трусов и провела по возбужденной головке. Саша глубоко вздохнул, расставил ноги пошире для устойчивости и закатил глаза. Ей понравилась его реакция. Она поцеловала член, сквозь хлопковую ткань, вдыхая такой сладкий манящий аромат мужа. — Родная, я не могу больше, — прошептал мужчина. Она победно улыбнулась и стянула с него трусы, освобождая эрегированный член. Наташа взяла его в руку и несколько раз провела по основанию. Другой рукой сжала яички, массируя их. Женщина прикоснулась губами к головке и вовлекла её в рот. Обсасывая и не продвигая дальше в горло, наслаждалась терпеливостью мужа. Его рука легла на её каштановые волосы и слегка, почти незаметно, надавила на затылок, прося взять глубже. Женщина всё поняла и продвинулась вперёд, проводя языком по набухшим венкам. Теперь руководство взял Саша и стал двигать её головой в том темпе, в котором хотел, при этом делая всё очень аккуратно. Его таз работал, доставляя член глубже в горло жены. Как только она стала головой сопротивляется его руке, он тут же убрал её, позволив сделать всё самой. Наташа вынула член изо рта и добавила пару движений рукой. Пенис запульсировал и выплеснул белую вязкую жидкость. Саша со звуком выдохнул и слегка опёрся на жену. Он сам вытер результат разрядки и присел перед женой на колени. Заведя руки за спину, аккуратно расстегнул лифчик и снял с неё, нежно оставляя поцелуи на шее, ключицах, а затем и груди. Он смял одну и Наташа тут же отпрянула. — Не надо, — она схватилась за грудь, на которой ранее была рука мужа. — Прости, я… я… — Всё хорошо, — она затянула его верхнюю губу, — просто сейчас без них. — Я понял, — он чувствовал себя виноватым, что доставил жене неприятные, а то может и болезненные ощущения, поэтому спустил руки к её пояснице и проник пальцами под кружевные трусики. Она привстала и позволила Саше снять их. Мужчина посмотрел на живот и нежно поцеловал его. — Бусинка моя, прости нас. — Саш, она не видит, — усмехнулась женщина. — Но чувствует. — Чувствует, но только мои ощущения. Поэтому не переживай, делай всё, как обычно, — она легла на спину, предлагая пойти дальше. Мужчина понял всё и присел ниже, раздвигая её ноги, приподнимая их в коленях, и целуя каждый миллиметр бёдер. Наташа кайфовала, закрыв глаза. Саша аккуратно поднёс член к её лоно и вошёл в неё. Женщина открыла глаза, сжала пальцами ткань и повела тазом. — Я резко? Что такое? — заволновался Саша. Ведь они ещё ни разу не занимались сексом во время беременности. — Не знаю, выйди, пожалуйста, — как только муж убрал член, то она сразу провела рукой по промежности. Она была влажная и по идеи всё должно было быть легко и хорошо, — давай ещё раз попробуем. Саша снова поднёс член, но сейчас запустил только головку, не продвигая дальше. — Ты как? — Нормально, — она тяжело дышала. Ощущение мужского органа между тёплых и мокрых губ — возбуждало. Мужчина проник глубже. Она сдержала стон, закрыв рот рукой. Саша не понимал. — Я могу дальше? — робко спросил он. Она закивала, не убирая руку ото рта и не открывая глаз. Он начал плавно двигаться, взволнованно следя за состоянием жены. Саша начал целовать её колени, чтобы расслабить, водил руками по животу, спускаясь к бёдрам, — я люблю тебя, — шептал он. Движения немного усилились и тут Наташа зажмурив глаза, сказала. — Выйди, выйди. Он в миг вынул член, хотя уже успел войти во вкус и спросил: — Тебе больно? Что случилось? — Помоги сесть. Саша поднял её под спину и заглянул к ней в глаза. — Может… давай ты сверху? Будешь контролировать, как тебе удобно. — Давай, — немного разочарованно ответила Наташа, думая, что ничего не получается. — Я только порчу всё тебе. — Ты чего? Всё прекрасно! Мужчина лёг посередине кровати и положил руку себе на член. Он быстрыми движениями восстановил процесс эрекции, доведя пенис до, колом стоячего состояния. Женщина пристроилась сверху и засмеялась. — Мне с животом не очень удобно. — Я сейчас всё сделаю, не переживай, — на улыбке ответил Саша, и направил член в её промежность. Она мягко опустилась на него и с улыбкой сказала: — Так-то лучше. Женщина стала двигаться в своём темпе, опираясь на руки мужа. Оба тяжело дышали и вот, когда Саша почувствовал, что был почти готов, он спросил: — Можно я сам? Я буду нежен. Она лишь одобрительно кивнула. Мужчина задвигал тазом и теперь взял в свои руки контроль не только над своим удовольствием, но и над её тоже. Проводясь по заветной точке внутри жены, она, не стесняясь, стонала. Саша не сдержался и сделал пару грубых толчков, излившись внутрь. — Даааа… Саш… аааамм… — она тяжело дышала и улыбалась. — Больно… в конце… было? — на одышке спросил муж. — Нет, — она слезла с него, — всё как надо! Но на сегодня всё, я больше не смогу, — она сидела рядом и подглаживала его бёдра. — Конечно. Отдохни. Прости, что сделал тебе больно. — Саш, — она провела рукой по основанию члена и перешла на живот, — всё хорошо. Никто не знал, — он в блаженстве закрыл глаза. Она увидела это и вернула руку на член, плавно двигая рукой вверх-вниз. На головке ещё оставались сперма и она размазала её по всему основанию. У мужчины зазвонил телефон и, нащупав его на тумбочке, ответил. Он не посмотрел на экран, так как был переполнен наслаждением. Жена не собиралась останавливаться и продолжила увереннее водить по члену, сжимая его. — Да, — на расслабленном выдохе ответил он. — Пап, — донёсся детский голос младшего. Отец с улыбой закрыл лицо рукой и ответил, смотря на жену. — Да, Антонь. Супруга тоже улыбнулась, замедлила движения, но не прекратила их. — Пап, мне сейчас тренер позвонил, сказал, что нас на сборы отправляют. — Когда? — Через неделю. — Давай ты приедешь, и мы поговорим? Я немножко занят. — Хорошо. Он положил телефон на кровать и улыбнулся. — Господи… ощущение было, что я прям перед сыном сексом занимаюсь. Жена рассмеялась. — Да ладно, он же не понял! — Нет. Наташа последний раз провела рукой по члену, поцеловала мужа в нос и легла рядом на его руку. Он обнял её и погладил по животу. — Саш, — начала супруга, — не хорошо, что мы так с мальчишками поступили. А сами тут… — Наташ, я с тобой согласен, кончено, но а как? Давай привезём их сюда, посадим у себя, а здесь будем… у нас тоже должна быть своя жизнь и уединение. А потом, они завтра приедут. Дай мне полюбить тебя без скованности, не боясь, что кто-то услышит или увидит. Наслаждаться тобой, — женщина улыбнулась на его слова и поцеловала в ключицу. — Я тоже тебя очень люблю. Спасибо, что такой заботливый и внимательный… Что с Арсюшей делать будем? — Саша вздохнул, поцеловал жену в ответ и сказал: — Уделять ему внимание и показывать, что он для нас по-прежнему важен и любим. — Я чувствую, как ему больно в душе. Он не хочет сестру. На Антона вон как смотрел с Машкой. Я чуть не заплакала тогда. — Тоха маленький ещё. Ему нужно внимание ото всех. Это как котята, ищут свободные руки, что погладят и приласкают. Его надо будет контролировать. Оставлять вдвоём с братом, чтобы он вспоминал о нём. А Арсений со временем поймёт всё. Повзрослеет и поймёт. Я обещаю, что буду проводить с ним больше времени. Да и вообще со всеми вами. — А работа? У тебя же такая должность! — Родная, это хорошо, что у меня такая должность. У меня есть подчинённые, которые в своё рабочее время будут выполнять мои поручения. Я откажусь от командировок, возможно, буду один день работать удаленно. Обычно все совещания у нас по пятницам, вот этот день и возьму. Ухо одно вставлю, буду слушать и менять памперсы. Да, переход мне дастся не просто, но это возможно. Вы у меня — самое главное в жизни. Работу я могу поменять, бросить и выйти на пенсию, а семья? Как я вас поменяю или брошу? Ты подарила мне таких прекрасных пацанов, подаришь дочку. Ты моя! С работой я решу вопрос. Может я не лучший муж и отец, не посадил дерево, не построил дом… но у меня есть два сына и я очень вас всех люблю. Прости, если это не заметно. — Ты редко говоришь эти слова, что мне, что пацанам. Но куда приятнее, когда ты моешь посуду, готовишь завтрак, делаешь с Антоном уроки, общаешься с Арсением, предлагаешь сходить в парк, поехать в отпуск и детям позволяешь есть всякую гадость. Поверь, это сильнее слов, — она потянулась, чтобы поцеловать его, но он всё взял в свои руки. Саша почти навис над ней и страстно затянул в поцелуй, показывая свою доминантность. Наташа поддавалась и отвечала ему. Он наглаживал её живот и прижимал голову к подушке. Его рука скользнула между её ног, проходясь по влажному и тёплому месту. Хотелось большего. Она отвернула голову, прервав поцелуй и сказала: — Дорогой, я не смогу больше сегодня, прости, пожалуйста. Он перекинул ногу обратно, и с влюблёнными глазами сказал: — Ничего страшного. Я всё равно тебя люблю, даже если наша интимная жизнь сокращается. Ты мой человек, а это лишь один из способов проявления страсти и любви, — он ещё раз поцеловал её, глубоко проникая языком в рот и сказал, — иди в ванну, расслабься, отдохни. Самочувствие как? — Всё прекрасно, Саш. Ты стал ещё заботливее, чем в нашу первую ночь, ещё до свадьбы. — Старею. — Мудреешь.***
Арсений шёл домой из универа. На улице ярко светило солнце, чирикали птички и всё говорило том, что весна вступает в свои права. На детской площадке в своём дворе он увидел брата, качающего на качелях сестру. Парень лихо вымахал и в свои четырнадцать был почти ростом со старшего. Маленькая Соня крепко сжимала своими ручками железные поручни. Антон забрал её из детского сада, и она попросилась немного покачаться на качелях. Арсений подошёл к ним и улыбнулся. — Привет, Тох, — они поприветствовали друг друга рукопожатиями. — Здорова, ты рано сегодня! — Да, там… неважно. — Алсенииий, — прокричала малышка и попыталась спрыгнуть с качелей. — Привет-привет, — подошёл он к ней и усадил обратно, — сиди, качайся, — он улыбнулся и слегка ударил по маленькому носику пальцем, — Тох, я вообще к тебе шёл. — Ко мне? — Да, — он достал из рюкзака листок, сложенный вдвое. Он уже был весь порван по краям, но все так же держал ровность. Арсений развернул его и протянул брату, — держи. Антон недоумённо посмотрел на рисунок, который пересекала крестовина складок. Тот самый рисунок, где Арсений и Антон держались за руки. Младший перестал качать сестру и встревоженно посмотрел на брата, требуя объяснений. — Тох, это тебе, на память обо мне. — Ты… — Да. Рано или поздно я бы покинул родительский дом. — Арс, я… всё понимаю… но я люблю тебя больше жизни, — глаза заблестели. Он вспомнил их приключения в деревне, Арсений обещал ему никуда не уходить; как прикрыл перед отцом за сигареты, но потом сам отвесил лёгкий подзатыльник; как сорвался из университета к нему на тренировку и отвёз в травмпункт, потому что тот сломал три пальца на правой руке; как месяц завязывал ему ботинки; как впервые спалил за дрочкой и сказал, что это нормально; как сидел с ним в комнате и читал лекцию о контрацепции и как неловко это было слушать; как приехал к его одноклассникам в квартиру, забрал пьяного и дома отрезвлял; как впервые пошёл с ним к этому самому врачу, потому что знал, что он боится, как успокаивал, когда тот провалил турнир. Арсений был для него всем, абсолютно. Он его так же, как и в детстве всецело любил, но уже почти не говорил этого и не обнимал. Часто психовал, грубил и хамил, не справляясь с подростковым возрастом. А старший терпел и разговаривал. Много разговаривал и вправлял мозги. В душе, Антон не хотел отпускать брата. Хотел, чтобы тот всегда был рядом ним. Чувствовал опору и поддержку, хоть папа тоже уделял внимание обоим мальчикам. И всё же, Арсений был ему ближе. Но жизнь течёт, каждый выбирает свой путь и идёт своей дорогой. Антон вздохнул и обнял брата. — Тох, я от тебя никуда не денусь. Мы будем общаться, видеться. Я всё так же сильно люблю тебя, буду заботиться и всегда приду на помощь. Просто мы больше не будем жить вместе. — Да, я понял. Но пусть этот рисунок останется у тебя. Если ты не против, я заберу твою подушку. — Хах, малой, — он потрепал его по волосам, — конечно, не против. — Арс, а родители знают уже? — Нет ещё. Хотел сегодня с ними поговорить. — Мама расстроится. — Представляю. — Я думаю, что не представляешь. Старший непонимающе вскинул брови. — Ты про меня знаешь? — Что? — насторожился Арсений и не на шутку испугался. — Пойдём, — он снял сестру с качелей, — по дороге расскажу.***
Арсений с грустью посмотрел на своего брата. Тот сидел в инвалидной коляске с пустым взглядом. Старший не мог представить, что когда-то этот мелкий доставал его, бегал и прыгал, а теперь… теперь он даже не может сам кушать. — Антоня, всё обязательно будет хорошо! Главное, что у нас есть надежда и если мы будем стараться, то ты станешь прежним. Господи, — у него задрожали губы, — как я хочу вернуть то время, когда ты доставал меня и бесил. Я очень хочу, чтобы ты снова бегал, смеялся и жил нормально. Но поверь, я всегда с тобой. Каким бы ты не был, не оставлю тебя. Я сделаю всё, чтобы ты выздоровел. Врачи сказали, что это возможно. А если так, то я поставлю тебя на ноги, чего бы мне это ни стоило, — он нежно поцеловал брата в лоб и тяжело вздохнул. Хотелось плакать, но нельзя. Антон перевёл взгляд в глаза Арсению и улыбнулся кончиком губ. — Ты мой хороший, ты всё чувствуешь и понимаешь, — он заплакал, закрывая глаза рукой.