Изумрудный британец

Как только лето начинало сдавать свои позиции, в приморском городке наступала пора фестивалей. С самого утра его словно пропитала праздничная атмосфера, но Эванс, оставшийся на ночь в доме родителей, не мог принять участия во всеобщем веселье. Работа была работой, и Гарри не считал правильным устраивать себе выходной. Молодежь, разодетая в нарядные и просто дикой расцветки костюмы, гордо вышагивала по улицам и громко пела песни. От их счастливых голосов внутри у Гарри поднялась какая-то совершенно безумная буря: ему и самому захотелось вдруг присоединиться к всеобщему веселью. И тут толпа, словно почуяв изменения в его настроении, захватила Эванса в свой яркий плен. На него нацепили смешной головной убор из длинных перьев и мерцающей бумаги для цветов, дали в руки что-то похожее на детские погремушки, а на лбу и щеках провели несколько полос цветной гуашью. Две незнакомые девицы подхватили его под руки и потащили в самый центр этой гомонящей оравы. Краем глаза Эванс углядел Джаспера с его девушкой, которая махнула ему рукой в знак приветствия, а немного поодаль - и Эшли в сопровождении "милого Джона", от которого у Гарри тут же разыгралась мигрень. Эванс пел вместе с остальными, не забывая трясти маракасами в такт музыке. Кто-то из толпы играл на гитаре, слева слышались звуки саксофона, и юноша наслаждался этим единением с окружающими людьми. Он прошел с горожанами еще несколько улиц, прежде чем оказался рядом со своей мастерской. Вывеска над ней ярко переливалась в лучах солнца, приковывая к себе взгляды, и Гарри поспешил выбраться из толпы. Магазин встретил его перезвоном колокольчиков. Эванс тихонько притворил за собой дверь и запер ее на ключ, сделав несколько шагов в тишине, он повернулся к зеркалу. На сотую долю секунды Эванс углядел в своем отражении сумасшедшего, сбежавшего из психиатрического отделения, а потом засмеялся. Неужели он так забавно выглядел, когда шел по городу и пел песни? Все так же хохоча, он снял с себя колпак и направился на второй этаж - следовало привести себя в порядок. Прошло около получаса, прежде чем Эванс спустился вниз после того, как принял душ и переоделся. Он не спеша подошел к двери, чтобы открыть ее и убрать табличку "Закрыто". В подсобном помещении Гарри взял небольшую тряпочку для стекла и начал протирать витрины, чтобы даже самая крошечная пылинка не могла закрыть собой блеск драгоценного металла и камней. Его внимание привлек звук колокольчиков, и он поднял голову, чтобы наткнуться на странный взгляд нового клиента. Это был довольно высокий худощавый мужчина с черными волосами, собранными в хвост и почему-то напомнившими шевелюру лорда Малфоя. Одет он был в строгий темный костюм, такие Гарри видел только в старых фильмах и на вступлениях в театре. - Добрый день, - улыбнулся ювелир, убирая ветошь и приближаясь к прилавку. - Чем могу вам помочь? Не издав ни звука, незнакомец подошел вплотную к витринам, все также молча снял перчатки и, лишь протянув ладонь так, чтобы Гарри мог увидеть свое кольцо, спросил: - Это ведь ваша работа, не так ли? Эванс прищурился - теперь становилось понятным сходство с недавним заказчиком: - Значит, вы и есть тот самый таинственный друг лорда Малфоя? - Гарри сложил руки на груди и хмыкнул в ожидании ответа от клиента. - Вы можете называть меня лорд Северус Принц, - улыбнулся мужчина, скопировав позу ювелира. - Я могу узнать ваше имя? - Мастер Гарольд Эванс, - юноша вернул улыбку и кивнул. - Так в чем же проблема, лорд Принц? - он опустил руки и, опершись на деревянную поверхность кассы, немного подался вперед. Северус опустил глаза на свою ладонь и, сняв кольцо, выложил перед Гарри. Юноша, легонько вздохнув и памятуя о том, что клиент всегда прав, выругался исключительно в своих мыслях. Он осторожно коснулся изделия, поднял его на уровень глаз и, вытащив из нагрудного кармана белой рубашки монокль, внимательно оглядел кольцо со всех сторон. Нахмурившись, Эванс посмотрел на гостя исподлобья, но, вновь наткнувшись на пристальный взгляд темных глаз, отвернулся. В голове тут же возник голос Салазара: "Гарри, никогда не смотри в глаза собеседника, если не доверяешь ему. Среди волшебников существует немало личностей, которые не упустят возможности покопаться в своей голове, да и не только волшебников. Некоторые вообще могут неверно истолковать твой взгляд и принять его за вызов, так что не нужно нервировать собеседника. " - Что-то не так, лорд Принц? - решил спросить Гарри, возвращая кольцо и монокль на прежнее место. - Понимаете, мастер Эванс, это кольцо настолько захватило мое внимание, что мне захотелось увидеть автора, - лорд Принц улыбнулся, обнажая жемчужного цвета зубы, - и лично поблагодарить его за труд. - Эванс хмыкнул и еле себя сдержал, чтобы не закатить глаза к потолку, а Северус между тем продолжал: - А также сказать спасибо вашим родителям, желательно при личной встрече, - ювелир вежливо улыбался до тех пор, пока не услышал упоминания о родителях. Он тут же нахмурился и взмахом руки прекратил хвалебную речь. - Я услышал достаточно слов благодарности, лорд Принц, - Эванс постарался улыбнуться, но выходило плохо: не было у него замечательной малфоевской способности держать себя в руках. - А теперь прошу меня простить, но меня ждет работа, думаю, вам лучше будет уйти. -Не торопитесь так, мистер Эванс, - взгляд Принца, до этого излучавший запредельный восторг, мгновенно потяжелел, и Гарри, которому хватило мозгов случайно заглянуть в глаза Северуса, так и застыл. Через секунду виски взорвались болью, а медальон, подарок Салазара, неожиданно раскалился и прожег рубашку. Эванс зашипел сквозь зубы и, выставив вперед кулак с перстнем, спиной начал продвигаться к подсобке. Северус шагнул в сторону ювелира, как вдруг замер, не в силах пошевелиться: складывалось такое ощущение, будто бы его заморозили. Принц не мог понять, почему парень так вспылил из-за родителей. А еще фамилия Эванса вызвала в нем знакомый отклик, и Северус в какой-то момент понял, что ищет в Гарри черты Лили Эванс и так ненавистного ему Джеймса Поттера. В мыслях он посмеялся над собой - все же Лили не была для него чужой, но после пятого курса заметно отдалилась и стала встречаться с Поттером. Что до отдельно взятого гриффиндорца - взаимная неприязнь преследовала их всю жизнь, и даже после смерти Джеймса Северус не смог бы со стопроцентной уверенностью утверждать обратное. Сейчас же Принц пытался сбросить с себя заклинание и в который раз порадовался своей "суперспособности", если ее можно было так назвать. Заклинания, действующие на людей-чародеев, для наследующих магическую "особую" кровь не подходили и были несколько слабее в действии, так что Северус в скором времени планировал избавиться от замораживания и рассказать наконец о цели своего визита. Пока Принц ожидал, Гарри, не сомневавшийся в действии заклинания, повернулся спиной к визитеру и в несколько шагов добрался до двери. Рывком распахнув ее, он прошел внутрь, и, сорвав полотенце с крючка, сунул то под холодную воду. Немного отжав ткань, он приложил ее к груди - холод немного приглушил боль, и Эванс вздохнул с облегчением. Кажется, он понял природу внезапной боли в виске. В который раз Гарри убедился: Салазар никогда не давал глупых советов, и нужно было внимательнее следовать им. Значит ли это, что этот лорд Принц такой же маг, как и Слизерин, только живущий в настоящем времени? А если так, то зачем ему мастер ювелирного дела? Может быть, дело было совсем не в кольце? Пообещав вернуться к решению вопросов после, Гарри отложил полотенце в сторону и закрыл глаза. Он сделал все в точности, как учил Салазар: вдох-выдох, вдох-выдох, вдох... По руке от перстня поползло тепло и через несколько секунд распространилось на все тело, только в области груди оно было каким-то неприятным. Эванс сконцентрировался и, подняв руки на уровень медальона, прижал ладони к телу. От пальцев исходил мягкий золотистый свет, который погас через несколько секунд, и Гарри открыл глаза. Неприятные ощущения исчезли, и даже рубашка восстановилась на некоторое время: до вечера ее точно должно было хватить. С чувством выполненного долга Эванс посмотрел через прозрачную стену на гостя и остался доволен - заклятье, замораживающее время, действовало безотказно. Особым его плюсом считалось воздействие даже на представителей магических рас. О них Гарри узнал из уст самого основателя и был поражен. Помнится, он сразу же ввязался в спор с Салазаром: как же можно ждать Пару всю свою жизнь? Для Гарри это было так же непонятно, как и то, что представитель расы должен сделать все, чтобы понравиться своему партнеру, хоть в лепешку расшибиться, но Пара должна выбрать сама и согласиться на предложение «жить долго и счастливо» тоже сама. Эванс тогда только вздыхал и качал головой – не дай Мерлин такому случиться! Гарри хмыкнул - интересно, а что бы он сейчас ответил на такое предложение?