Эддард Старк I
— Зима близко. Эддард Старк знал девиз своего дома так же, как он знал биение своего собственного сердца, и он знал, что он сбывается. Он знал это из отчетов об урожае, который с каждым сезоном становился все меньше. Он знал это по возросшему спросу на меха, кремень, дрова и консервированные товары. Он знал это по тому, как солнце было видно всё реже и реже с каждым прошедшим днем, сейчас меньше десяти часов. Он знал это от людей, мигрирующих на юг, теснящихся в Зимнем городке. Это был только вопрос времени, когда Цитадель разошлет белых воронов, чтобы объявить это официально. «Я им не завидую, никто не хочет признавать, что самое длинное лето в истории заканчивается. Тем не менее, королевство должно быть готово. Винтерфелл должен быть готов.» Нед ломал голову над тем, что было делать. Он был лордом Винтерфелла уже более двадцати лет и все еще находил новые вызовы за каждым углом. Ему никогда не приходилось сталкиваться с зимой в качестве Хранителя Севера, он помнил, как его отец готовился к зимам и правил в течение них, но именно Брандону их отец передал эти уроки. Неду пришлось довольствоваться упрощенным обучением, наставлениями мейстера Лювина и тем, что он смог вспомнить. Поэтому он запасся зерном и сушеным мясом, приказав своим знаменосцам сделать тоже самое, одновременно тщательно проверяя свою казну и отслеживая цены на еду как из Простора, так и из Эссоса. Печальный факт заключался в том, что им просто ничего не хватало, недостаточно еды, недостаточно денег и недостаточно времени, чтобы сэкономить ещё. Несмотря на то, что думают другие шесть королевств Вестероса, Север не был бедным. Просто потому что у них не было бесконечного количества драгоценностей, они не участвовали в ненужных зрелищных турнирах или не строили замки настолько большие, что их нельзя было должным образом содержать, это не означало, что они были нищими. На Севере были меха, древесина и железо, его жители в целом были бережливыми и практичными людьми, они покупали то, что им было нужно для выживания, без особых поблажек, и торговля была развита. Но сейчас, когда они стояли, это не очень помогло. — Так почему же, — удивился Нед, — я трачу немалую сумму денег на грандиозный праздник? Ответ был прост, на этом настояла его леди-жена. — Нам нужно экономить на зиму, Кэт. Я не отказываюсь от праздника, даже приглашаю твою семью и некоторые северные дома, но приглашать лордов из Речных Земель, Простора и Долины? Мы просто не можем себе этого позволить. — Нед, то, что мы теряем в краткосрочной перспективе от этого празднования, мы вернем в долгосрочной перспективе, возможно, даже больше. — И как? — Подумай об этом, когда все эти лорды соберутся в одном месте, это будет идеальное время для обсуждения приготовлений к зиме, и это было бы прекрасное время для обсуждения помолвок. — Я уже говорил тебе, я не… — Мы не можем больше ждать, Нед. Роббу скоро исполнится девятнадцать. Сансе шестнадцать, другие дамы ее возраста уже замужем, находятся в постели и рожают детей. Пришло время нам, по крайней мере, заключить для них помолвку. Возможно, мы даже сможем найти кого-нибудь и для нашего воспитанника, сейчас ему двадцать два года, а он все еще неуправляем, может быть, хорошая жена усмирила бы его. Аргумент Кейтилин был не лишен логики, и, как он делал со многими вещами, он в конце концов согласился — отчасти потому, что это было легче, чем спорить с ней. Тем не менее, ему придется обуздать некоторые брачные планы, которые она строила в своей голове. У Кэт была идея устроить южные браки для всех их детей: Маргери Тирелл с Роббом, наследный принц с Сансой, леди из Речных земель с Браном, кто-нибудь из Ройсов или даже Робин Аррен с Арьей и кто-нибудь из Штормовых Земель с Риконом. Хотя такие планы не были совсем беспочвенными, Нед знал, что они никогда не смогут осуществиться, по крайней мере, не полностью. Лорды Севера никогда бы не согласились, чтобы все дети Старков женились на представителях другого королевства, это было бы воспринято как оскорбление. Дело было не в том, что никто из его детей не мог жениться на южанах, похоже, некоторые из них даже захотели бы, им нужны были союзы, чтобы обеспечить поставки продовольствия. В предыдущие годы он всегда планировал найти кого-нибудь из домов Севера как для Робба, так и для Сансы, так как наличие супругов северного происхождения для его старшего сына и дочери успокоило бы многих нервных лордов. После тщательного рассмотрения он решил, что Рикон тоже должен остаться на своей родине, его дикость плохо сочеталась бы с тонкостями любого южного двора. В свои семь лет он был слишком мал, чтобы всерьез рассматривать предложение руки и сердца, но Нед много думал об одной из младших девочек Мормонтов. Бран и Арья, однако, могли преуспеть в разных частях Юга. Отдать Брана на воспитание в Риверран было неплохой идеей, парень хотел стать рыцарем, и служба под началом Черной Рыбы помогла бы ему продвинуться вперед, а также обеспечила бы его безопасность. Что касается Арьи, Нед рассматривал Дорн, он, возможно, не был поклонником особой… эксцентричности, присущей дорнийцам, но он знал, что в Арье течёт волчья кровь и что в Дорне она может быть свободнее, чем где-либо еще. Такой брак также потенциально мог бы иметь большое значение для восстановления отношений между Севером и Дорном, если бы он был заключён. — Это не сделает Кэт счастливой, — вздохнул про себя Нед. — Но что еще нового? Это было правдой, последние пять лет их брака были… неспокойны, мягко говоря. Нед сделает только хуже, объявив о своих намерениях разрушить её тщательно продуманные планы, тем более, что она уже была расстроена тем, что большинство приглашенных ею лордов отказались приехать, даже её брату пришлось отменить поездку из-за обострения болезни их отца. Для Неда это было облегчением, хотя его плохо скрываемое облегчение еще больше разозлило жену. Несмотря на это, она нашла некоторое удовольствие в письме, которое он получил из Королевской гавани, и в изменениях его планов относительно Сансы, которые это может принести. Но что бы ни случилось, у Робба должен быть брак с кем-то из северян. Это было единственное, в чем Нед отказывался идти на компромисс. Предпочтительно он должен был жениться на Алис Карстарк, так как она была наиболее приемлемым вариантом для всех. Но пока его невеста была с Севера, лорды её одобрят. Его знаменосцы никогда не приняли бы еще одну южную леди Старк, они едва приняли её в первый раз. Хотя никто не осмеливался сказать это ему в лицо, он знал их недовольство тем, что он построил септу в самом сердце Севера и что его дети воспитывались наполовину в Вере Семерых. Он не хотел, чтобы Роббу пришлось проходить через это. Но прежде всего он поклялся, что никогда не будет принуждать никого из своих детей к браку, которого они не хотели, он видел, к каким ужасным последствиям это могло привести. В первый раз, когда он держал Робба на руках, Нед поклялся, что защитит своих детей, позаботится об их безопасности и счастье. И ему это удалось, по большей части. Нед оглядел свой выводок, пока они ожидали прибытия свиты Мандерли, позже, чем первоначально планировалось, в то время как на них падали тяжелые мокрые снежинки. Они были хорошими, здоровыми детьми, и он безмерно гордился каждым из них: Робб был высоким и сильным, грозным бойцом с хорошими моральными устоями, которые однажды сделают его прекрасным лордом. Санса была немного более высокой версией своей матери, и ее благородные манеры гарантировали, что из нее получится прекрасная жена, Арья была больше похожа на Лианну, чем когда-либо, но Нед никогда не мог расстраиваться из-за ее своеволия. Бран был умным, любопытным и целеустремленным, хотя и далеко не таким хорошим бойцом, каким хотел быть, а малыш Рикон наводил ужас на Септу Мордейн своими розовыми щечками, милой улыбкой и злобными укусами. Но, несмотря на свою любовь ко всем им, он не мог не грустить всякий раз, когда не хватало одной головы с темными вьющимися волосами. «О, Лианна, где я так ошибся? Должен ли я был быть более внимательным или больше укрывать его? Я не смог дать ему все, что ты хотела, но я никогда не хотел подвести тебя. Когда я потерял его в первый раз, твой призрак преследовал меня всякий раз, когда я закрывал глаза. Потом, когда я узнал, что он в безопасности, я пришёл в восторг и пообещал себе, что буду лучше, держать его ближе, чем раньше. Но когда я попытался вернуть его, он набросился на меня за это. Пожалуйста, сестра, твой призрак каждую ночь стоит у моей кровати, скажи мне, как я могу сдержать свое обещание?» Когда Джон исчез, Нед чуть не сошел с ума, он целыми днями посылал поисковые отряды в окрестные леса, предлагал вознаграждение за информацию, которая привела бы к безопасному возвращению его мальчика, часами стоял на коленях в снегу у подножия Сердце-Дерева в молитве, а ночами в крипте просил у холодной каменной статуи Лианны прощения, которое так и не пришло, потому что всякий раз, когда он спал, он слышал, как плачет его потерянная сестра. В те первые шесть месяцев он был скорее убитым горем зверем, чем человеком, он пренебрегал своими обязанностями и, к своему вечному стыду, игнорировал боль, которую испытывало большинство его детей. Утопая в собственном горе, Нед предоставил Кэт разбираться с болью других своих детей, Кэт, которая была недовольна одним только существованием Джона и даже не потрудилась скрыть свое облегчение от того, что мальчик исчез. Вот тогда-то и начались по-настоящему их брачные трудности. Нед был достаточно мужественным человеком, чтобы признать, что его собственные действия не помогли делу, но после визита Бенджена, который едва сдерживал собственный гнев, Нед снова посвятил себя своему долгу, поговорил с каждым из своих детей и предпринял шаги к примирению с Кэт. Какое-то время ситуация неуклонно улучшалась, он старался проводить время со своей женой и каждым из своих детей, даже с Теоном. Все стало лучше, даже если Неду все еще казалось, что он ходит без одной руки. Затем пришло первое письмо Джона, и Нед был в восторге, его мальчик был жив и здоров. Переписка, которой они обменивались в течение последующего года, была замечательной, и даже случайные комментарии Кейтилин о расходах на отправку писем на такое большое расстояние не могли омрачить его радость. Робб и Арья оба писали длинные эмоциональные письма, Бран присылал забавные истории длиной в страницу, Рикон делал небрежные рисунки, и даже Теон писал по паре абзацев. Нед, со своей стороны, работал над тем, чтобы вернуть Джона домой. Даже если Джон сказал, что он устроился и преуспевает, ему не место в такой далекой стране. «Если бы я знал, что он отреагирует так плохо, я бы потратил больше времени, пытаясь внушить ему мысль о возвращении» — Письмо, которое он получил в ответ от Джона после того, как предложил эту идею — пообещав, что для него будет найдено что-то дельное, — было… злобным. Казалось, что Джон вылил всё разочарование, гнев и негодование в жизни на одну страницу, закончив предупреждением о том, что, если Нед не научится уважать выбор Джона, он никогда больше не захочет слышать о человеке, который его вырастил. Именно эта последняя реплика, этот холодный ультиматум по-настоящему задели Неда: прямой отказ Джона прислушаться к точке зрения своего отца или принять ее во внимание. Почему его мальчик не мог понять, что Нед просто хотел для него самого лучшего? После этого последнего письма все снова пошло наперекосяк. Он никому не рассказывал о том, что сказал ему Джон, по правде говоря, Робб и Кэт знали немного, но он не стал бы рассказывать им всю историю. Его жена иногда пыталась настоять на своем, но это почти всегда заканчивалось ссорой, за которой следовал день напряженного молчания. Облако мрачности снова опустилось на семью Старков, его дети больше не писали писем, он не делил постель со своей женой более шести месяцев, и призрак Лианны вновь возвращался к нему по ночам. — Папа? Дерганье за кончик рукава вывело его из внутреннего шторма. Он посмотрел вниз, чтобы встретиться с ярко-голубыми глазами своего младшего ребенка. — В чем дело, Рикон? — Как долго мы собираемся ждать? Нед улыбнулся и смахнул несколько мокрых снежинок с темно-каштановых локонов своего сына. Маленький дикий волк оттолкнул руку своего отца и с чересчур драматичным вздохом рухнул на Лохматого Пёсика. Нед издал смешок над выходками своего сына: — Я не знаю, милый. Но теперь это не должно затянуться надолго, я уверен… Словно по сигналу, башенный сторож объявил о приближении всадников, и мгновение спустя отряд Мандерли начал въезжать во двор. Всего было около тридцати всадников, среди них был Вилис Мандерли, которого можно было узнать по его лысой голове, большим моржовым усам и массивной подпруге, поддерживаемой поистине гигантской лошадью, к которой Нед не мог не испытывать симпатии. За первой волной всадников следовала небольшая карета, предположительно перевозившая дочерей Вилиса, а затем и самого лорда Вимана. Лорд-Слишком-Жирный-Чтобы-Сесть-На-Коня, ехал в богато украшенных крытых санях, запряженных отрядом из восьми гарронов. Хранитель Белого Ножа был богато одет в бархатный сине-зеленый дублет, расшитый золотой нитью, и золотой трезубец, пришпиленный к его мантии на плече под длинным плащом из меха сумеречного кота. Он спрыгнул с саней и склонился в поклоне с удивительной грацией для человека его роста и возраста. — Лорд Мандерли, рад вас видеть. — Милорд Старк, — Виман крепко пожал руку Неда, в глазах пожилого человека сверкнуло волнение, — для меня большая честь быть здесь. Я должен извиниться за свое опоздание, но в Белой Гавани произошло нечто чрезвычайно важное. А теперь у меня для вас особые новости: за три дня до того, как я собирался уехать, мне сообщили об очень интересном посетителе Белой Гавани. Получив эти новости, я отправил нескольких своих самых доверенных охранников на разведку, и, ну, тот кого они привели обратно, был… — ЧТО ВО ИМЯ БОГОВ ЭТО ТАКОЕ? Нед обернулся на крики ужаса и увидел, как члены семьи убегают от гигантского белого существа, которое теперь стояло в центре двора. Хранитель Севера приблизился к животному, обнажив свой меч и жестом приказав стражникам окружить зверя, чтобы он не пытался ни на кого напасть: — Отойдите, все вы! Робб, Теон — заводите всех внутрь! Нед собирался предпринять свою первую атаку, когда лютоволки его детей все бросились вперед, прорвавшись через баррикаду охранников и бросившись на существо. Сначала он испытал осторожное облегчение, это было больше, чем лютоволки, но как стая, они были достаточно сильны, чтобы справиться практически с чем угодно. Они набросились на него в мгновение ока, громкое, непрерывное рычание исходило от перекатывающейся кучи меха. Затем, что-то странное, Нед понял, что они не сражались с существом, а скорее играли с ним: катались, кланялись и целовали друг друга в шею. — Что происходит? — Он сделал паузу, глубоко вздохнул и попытался замедлить свой бешено бегущий разум. Через мгновение он впервые по-настоящему взглянул на зверя, и тот медленно начал обретать форму. Гигантская аморфная белая фигура превратилась в большого волка с белым мехом. — Это не просто какой-то зверь, но может ли это действительно быть… — Призрак, это ты? — Робб протиснулся мимо охранников и подошел к лютоволку-альбиносу, протягивая к нему открытую ладонь. Красноглазое существо оторвалось от имитационного поединка по борьбе, который он проводил со своими однопометниками, улучив момент, чтобы шлепнуть Леди по морде, и наклонился вперед, чтобы лизнуть Робба в лоб, прежде чем схватиться с Серым Ветром, чтобы подвергнуть его жестокому обнюхиванию. — Клянусь богами, это ты! — Воскликнул Робб, бросаясь вперед, утыкаясь лицом в бок лютоволка и впиваясь пальцами в его мех. Получив это подтверждение, Арья и Бран побежали, чтобы присоединиться к своему старшему брату; Рикон попытался последовать за ним, но был остановлен Кейтилин, которая притянула его к себе, она со страхом смотрела на Призрака, прижимая Сансу к себе. Лютоволк вырос до поистине чудовищных размеров; больше, чем даже Лохматый Песик или Нимерия, которые при росте 4'9 дюймов ранее считались самыми крупными. Призрак был выше обоих почти на полфута. — Подожди, если Призрак здесь, то значит ли это…— Нед замолчал, не доверяя себе, чтобы озвучить свой вопрос вслух, когда всадник из задней части группы выкрикнул кличку лютоволка, который был почти до боли знаком. — Призрак, ты великий, кровавый зверь! Я думал, что сказал тебе ждать меня в лесу! — Всадник спешился на своей красивой серой в яблоках лошади, капюшон упал, открывая лицо пропавшего сына Неда. После краткого ощущения, что в него ударила молния, Нед повернулся к Виману, который с улыбкой встретил его взгляд и кивнул головой. Лорд Винтерфелла почувствовал, как весь воздух покинул его легкие, и мир вокруг него словно исчез. Он не мог поверить, что мальчик Лианны, его мальчик, вернулся. Он выглядел не совсем так, как раньше, но он был в безопасности; он вернулся домой! Нед, спотыкаясь, двинулся вперед, пытаясь добраться до ребенка, которого он вырастил как своего собственного, его ноги были тяжелыми и неустойчивыми, в то время как его разум лихорадочно пытался найти подходящие слова. Однако у кого-то другого, похоже, такой проблемы не было. — ДЖОН! Арья подлетела к своему брату и бросилась в его объятия, обвивая своим крошечным телом его торс. Она крепко обняла Джона за шею, когда он переместил ее на свое левое бедро, — Ты получил мое письмо, не так ли? — Письмо? Какое письмо? — Кейтилин резко спросила: — Арья, ты ослушалась… — Да, Сестренка, я так и сделал. Гхак! Осторожнее с объятиями, ты же не хочешь, чтобы первый день, когда ты видишь меня за долгое время, стал последним. Арья отстранилась с яркой улыбкой на лице, которая затем исказилась гневом. Она сильно ударила Джона по плечу: — Ты осел! Ты должен был сказать мне, что приедешь! — Он, вероятно, хотел удивить нас, — вмешался Бран, обнимая Джона за талию и устраиваясь под правой рукой брата. — Я знал, что однажды ты вернешься; я мечтал об этом. Почему это заняло так много времени? Джон взъерошил волосы Брана с мягкой улыбкой: — У меня было много обязанностей там, где я жил, Бран. Мне потребовалось много времени, чтобы завершить их все. — Оу. Но я все равно скучал по тебе. Я счастлив, что ты здесь. — Я тоже скучал по тебе. Джон поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Теоном Грейджоем, который, как заметил Нед, стоял в стороне и смотрел на Джона так, как будто тот говорил на другом языке. Нед затаил дыхание, два мальчика никогда не ладили, когда были моложе, и пришли к негласному соглашению только ради Робба. Но теперь они были старше и не видели друг друга почти пять лет; возможно, они повзрослели или, возможно, собирались подраться в его дворе. Через мгновение Джон заговорил: — Теон, ты хорошо выглядишь, — Затем снял Арью со своего бедра и предложил рукопожатие. Теон подозрительно посмотрел на руку, но затем взял ее, весело фыркнув: — А ты все еще выглядишь как девушка, даже с бородой. Пара обменялась коротким, неестественным смешком, прежде чем Робб протиснулся перед Теоном и, с выражением, которое было чем-то средним между гневом, изумлением и любовью на лице, прорычал: — Ты тупой сукин сын, как ты смеешь появляться здесь после всего этого времени? — Затем, с облегчением, сияющим в слезах, которые выступили в уголках глаз Робба, он заключил своего брата в крепкие объятия; рука обхватила шею Джона сзади и прижала его лицо к плечу Робба. Зарывшись лицом в темные кудри своего брата, Наследник Винтерфелла прохрипел. — Так приятно видеть тебя снова. Нед позволил этим двоим насладиться моментом, исчезновение Джона сильнее всего ударило по Роббу, как и по Арье, и по нему самому. Он вспомнил множество долгих бесед, которые они вели, и потерю, описанную Роббом. — Просто такое чувство, что половины меня не хватает. — Это было тяжело для всех, Робб. Ты так хорошо со всем справлялся, что я горжусь тобой. — Спасибо тебе, отец. Но я не думаю, что ты понимаешь. Я знаю, что и ты, и Арья, и Бран, и Рикон — все скучаете по Джону, но для меня все по-другому. Джон всегда был там, рядом со мной. Каждое важное воспоминание, которое у меня есть, связано с Джоном. Помнишь, дядя Бенджен всегда говорил, что мы — две стороны одной медали, как ночь и день? Что ж, теперь, когда он ушел, мне кажется, что часть меня тоже ушла. Тем не менее, эгоистичная часть Неда нуждалась в собственном воссоединении со своим сыном. Он с трудом сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло; когда он, наконец, подошел достаточно близко, он протянул руку, схватил Джона за плечо, развернул его и притянул к себе: — Сынок, наконец-то ты дома. Сердце Хранителя Севера разбилось, когда его сын напрягся под его руками, и еще больше разбилось, когда он не ответил на объятия. Джон на мгновение задержался в его объятиях, его тело было теплым и настоящим, даже если отказ от его ласки заставил Неда похолодеть, прежде чем отстраниться и позволить ему хорошенько рассмотреть мужчину, в которого вырос его мальчик. Молодой человек, стоявший перед ним, был похож на его сына, но в то же время они совсем не были похожи. Молодой человек перед ним стоял высокий и уверенный в себе, расправив плечи и высоко подняв голову. Его глаза были такими темными, что казались почти черными, и у него были удлиненные черты лица, которые были достаточно резкими, чтобы резать лед, и в то же время такими нежными, что приближались к женственности. «Он выглядит как… Нет, не так! Он не может» Сказал себе Нед, возобновляя наблюдение. За последние пять лет Джон отрастил свои густые вьющиеся волосы длиной почти до плеч. Однако он больше не позволял им свободно свисать, скорее, они были выполнены в замысловатом стиле с несколькими маленькими косичками, каждая из которых была украшена яркой пряжей или цветными стеклянными бусинками. «Мальчик, которого я вырастил, нашел бы такую вещь слишком броской, кто изменил тебя, Джон?» Теперь его сын был выше, но не настолько, чтобы не доставать отцу до подбородка, темноволосый юноша был все таким же стройным, каким был всегда, но его плечи с возрастом расширились, и Нед определенно почувствовал мускулы под одеждой Джона. Говоря об одежде, на нем был королевский синий дублет с морозным узором, вышитым серебряной нитью, и пуговицами в тон; он также надел темно-серые брюки, черные кожаные ботинки и перчатки. На поясе у него висел кинжал, на шее — бронзовый амулет с изображением меча и дракона, а поверх всего этого был плащ с капюшоном, застегнутый на плече желтой застежкой с красным рисунком лошадиной головы и сшитый из густого рыжевато-коричневого меха, который Нед не мог определить. Одежда явно была высокого качества «Джон писал, что у него все было хорошо в этой чужой стране. Видимо, он не лгал.» Джон прочистил горло и обвел взглядом внутренний двор: — Лорд Старк, это… приятно снова видеть Винтерфелл. Кажется, все в полном порядке, и все в добром здравии. Извините, что прибыл так внезапно, я планировал сначала привести себя в порядок и позволить лорду Мандерли осторожно сообщить вам новости. Нед внутренне вздрогнул, использование его титула, отсутствие зрительного контакта и акцент, которым были пропитаны слова Джона, ошеломили его, «Он даже звучит по-другому» — Но он кивнул и заставил себя улыбнуться, несмотря на такую отстранённость. — Да, я был благословлен тем, что у моей семьи такое хорошее здоровье. Ты, кажется, тоже в порядке. — О да, я здоров, бодр и рад всех видеть. — И мы рады видеть тебя, сын мой, — Нед посмотрел через плечо Джона на свою жену и двух последних детей. «Ну, по крайней мере, большинство из нас» Кейтилин смотрела на Джона так, как будто он был Неведомым, пришедшим забрать ее детей, смесь ужаса и ярости была написана на ее лице. Она крепко обняла Сансу, которая в замешательстве переводила взгляд с матери на братьев и сестер и с Рикона на нее. Однако Рикон был явно недоволен этим, он боролся с хваткой матери, пытаясь вырвать у нее свою руку. — Рикон, — позвал он, привлекая внимание своего младшего и жестом приглашая его вперед, — Иди сюда, — Самый младшенький улыбнулся и попытался подойти к нему, но был остановлен Кэт, которая крепче прижала его к себе. Нед бросил на нее острый взгляд, и она неохотно отпустила Рикона, который подбежать к своему отцу. Джон опустился на колено, оказавшись на уровне глаз своего младшего брата, когда тот приблизился. — Привет, Рикон. Я уверен, что ты меня не помнишь, но меня зовут Джон. Я делал игрушки для тебя, когда ты был совсем маленьким. Рикон уставился на Джона, нахмурив брови: — Как мой рыцарь? — Тот, что с синим щитом и шлемом? Да, его сделал я. Лицо маленького мальчика расплылось в счастливой, беззубой улыбке, когда он прыгнул вперед, прижимаясь к груди молодого человека: — Джонни! Джон засмеялся: — Я не могу поверить, насколько ты вырос, Маленький Волчонок. Ты почти такого же роста, как я! Рикон кивнул в знак согласия, прежде чем задать вопрос, который он считал самым важным: — Ты принес мне подарок? Нед начал упрекать своего сына, но Джон оборвал его. — Да, принёс. На самом деле, у меня есть подарки для всех. — Дай мне! — Рикон, — нахмурился Нед, — не будь грубым. — Ты скоро получишь свое, Маленький Волчонок. Но сначала нам с моим другом нужно устроиться и привести себя в порядок в «Золотом очаге», прежде чем я… «Золотой очаг» был одной из двух гостиниц в Зимнем городке; другая, «Дымящееся бревно», как правило, обслуживала обычного человека, в то время как «Золотой очаг» обслуживал богатых путешественников и торговцев. Нед резко оборвал сына: — Зачем ты идешь в Золотой очаг? — Джон, казалось, был сбит с толку этим вопросом. — Именно там мы с моим спутником планируем остановиться. Винтерфелл, несомненно, слишком полон гостей, чтобы мы доставляли вам неудобства. Кэт решила, что это лучшее время, чтобы высказать свое мнение, — Это звучит как… — Продуманная, но ненужная идея, всегда найдется место для членов семьи. — Да, ну, мой друг и я… — Кто твой друг? Это кто-то, кого я знаю? — Я сильно сомневаюсь в этом, — ответил на вопрос Неда незнакомый низкий голос. Лорд Винтерфелла повернулся, чтобы встретиться взглядом с настоящим темного гигантом: лысый, с седеющей козлиной бородкой, одетый полностью в черное, с большой грудью, с темным мечом, пристегнутым к бедру. На пару дюймов ниже Ходора, он не был самым крупным мужчиной, которого Нед когда-либо видел, но в нем, несомненно, было что-то пугающее, помимо его роста. Без каких-либо поклонов или любезностей мужчина обратился к Неду, — Так ты хозяин этого замка? Это… интересно познакомиться с человеком, который вырастил моего друга. — Лорд Старк, это Энцо Власт, он мой… — Защитник и сопровождающий, — закончил мужчина, его темные глаза уставились на Неда с непроницаемым выражением. — Это моя работа - убедиться, что Тан Беловолк прибудет к месту назначения невредимым, завершит свой визит без помех и беспрепятственно вернется в Скайрим. Надеюсь, мое присутствие не будет проблемой? Нед не совсем знал, как реагировать на только что полученную информацию, но Джон заговорил первым: — Зачем ты несёшь сундук со всеми подарками? Власт поставил сундук на пол: — Если мы останемся здесь на все время нашего визита, я подумал, что можно было раздать их, пока я перенесу наши вещи в назначенное место. То есть, конечно, если лорд Винтерфелла не передумал. Черные глаза мужчины скользнули навстречу Неду, явно бросая ему вызов, чтобы увидеть, что он скажет. Нед не собирался отступать перед этим незнакомцем, поэтому он стиснул зубы и выдержал его взгляд: — Конечно, нет. На самом деле, это отличная идея. Вам нет необходимости перевозить свои вещи самостоятельно; я прикажу слугам перенести их наверх и приготовить для вас комнату. Я уверен, что после такого долгого путешествия вы хотели бы принять ванну и отдохнуть. — Спасибо вам за такое любезное предложение, но я предпочел бы лично заняться нашими личными вещами. Я бы мог сказать, что я полностью доверяю вашим людям и что это просто моя привычка, но это было бы ложью. Хотя я был бы очень признателен, если бы кто-нибудь показал мне, где мы остановимся. Затем мужчина ушел, не сказав больше ни слова, после чего Джон одарил его извиняющейся улыбкой: — Энцо, он… такой уж человек, но у него добрые намерения. Нед отогнал свои неприятные мысли и положил ладонь на затылок Джона, успокаивающе сжимая его. — Что ж, я рад, что у тебя есть кто-то, кто заботится о тебе. Пошли, пора убираться с этого пронизывающего холода. Давайте все поднимемся в мой солярий и посмотрим, что вы привезли. — Нед, лорд Мандерли и его семья только что прибыли. Конечно, ты хочешь поприветствовать его в доме Старков должным образом, — Кэт выглядела так, как будто она только что проглотила лимон целиком и демонстративно не смотрела на Джона, который, как заметил Нед, повернул голову в сторону и закатил глаза. — Не беспокойтесь, леди Старк. Воссоединение семьи гораздо важнее; кроме того, дорога туда была немного неровной. Моей семье и мне не помешало бы поесть горячего и отдохнуть, прежде чем мы приведем себя в презентабельный вид. Не могли бы вы проследить за этим? — О, ну конечно, — пробормотала леди Винтерфелла. — Я прослежу, чтобы вам немедленно принесли еду и питьё. — Отлично, — сказал Нед, еще раз мягко сжимая Джона. — Давай отойдём, Джон.***
Джон V
— Что ты мне подарил? Что ты мне подарил? — Успокойся, Рикон. Сначала я должен открыть сундук. — Фу, ты так долго тянешь! Джон усмехнулся, открывая замок и вытаскивая первые два свёртка. Вся семья Старков с Теоном собрались в солярии лорда, самые младшие члены собрались вокруг Джона и его сундука, полного подарков. Лютоволки все вместе сбежали на охоту стаей впервые почти за полдесятилетия. Леди Кейтилин и Санса обе сидели на мягкой скамье так далеко от него, как только позволяли границы комнаты. Джон затылком чувствовал полный ненависти, подозрительный взгляд женщины, когда он был молод, этот яркий взгляд заставил бы его замкнуться в себе, но сейчас он смотрел на это только с чем-то близким к веселью: — Хорошо, Арья, это для тебя и Брана, вот это тебе… Бран быстро открыл свой подарок и увидел эльфийский боевой топор, лежащий на красном бархате, его лезвие прикрыто кожаным рукавом. Джон получил его от симпатичного босмера, с которым дружил, лесной эльф заверил в качестве оружия и в том, что легкий вес топора сделает его идеальным для кого-то помоложе. Тем не менее, Джон потратил время на усиление и усовершенствование оружия. — Ого, вау, — выдохнул Бран себе под нос, поворачивая топор в руках, восхищаясь тонкими, изогнутыми краями и элегантным орлиным рисунком; острые углы и плавные изгибы напоминают форму хищной птицы. Он все еще был немного великоват для мальчика, но после того как подрастёт он сможет удобно носить его на поясе. — Я уверен, что мне не нужно говорить тебе быть осторожным с этим, Бран. — Сказал лорд Старк, взяв оружие, чтобы осмотреть его. Арья посмотрела на топор широко раскрытыми глазами и открыла свой, явно надеясь, что там такой же. Только для того, чтобы ее лицо вытянулось, когда она вытащила ожерелье. Через мгновение она пробормотала: — Это… красивенько, — и обняла его за талию. Ожерелье было прелестной вещицей; оно было простым, черный кожаный ремешок, который зацеплялся сзади с диском из гладкого лунного камня, вставленного в один рубин в центре. Он обнял ее в ответ, наклонившись, чтобы прошептать: — Проверь под подушкой в следующий раз, когда будешь одна, там твой настоящий подарок. Арья отстранилась, и он заговорщически подмигнул ей, прежде чем вытащить еще два подарка: — Хорошо, Робб, это твоё. Держи, Рикон, извини, что это заняло так много времени. Рикон радостно заулюлюкал, когда взял ящичек и начал вытаскивать маленькие фигурки; всего их было двенадцать, каждая была сделана из другого материала и спроектирована так, чтобы походить на животных, обитающих в Скайриме. Он протянул один, который был сделан из двемерского металла. — Что это за животное? — Это равнинный саблезуб. — Что это? — Это гигантский хищник из семейства кошачьих, размером с медведя, с двумя клыками, которые могут быть почти в фут длиной. Они чрезвычайно агрессивны и часто устраивают засады на путешественников, которые отходят слишком далеко от дорог. Есть также снежные саблезубые кошки, которые еще больше и сильнее. На самом деле из них сделан плащ Робба. — Кстати, о плаще, — вмешался Робб, восхищаясь кремово-серым меховым плащом с капюшоном в крапинку. — Это все, что ты мне принес? — Робб! — Рявкнул лорд Старк. — Я имею в виду, это мило и все такое, но это мои именины… Джон засмеялся, отворачивая руку Робба от того места, где она направлялась к нераспечатанным коробкам, которые все еще были в сундуке. — У меня есть кое-что еще для тебя, но ты получишь это утром в день своих именин и ни минутой раньше. — Эй! Почему утро моих именин, а не на праздник? — О, я не собираюсь идти на него. Это было бы неправильно. — Джон… — Эй, Теон! Куда ты направляешься? Теон замер там, где он пытался выскользнуть из солярия с хмурым выражением на лице. — Ха? — — Полагаю, я всегда могу отдать твой подарок Арье, если ты его не хочешь…— Джон замолчал, драматично пожав плечами. — Нет! Я имею в виду… — Превосходно. Вот, — Джон передал ему длинный тонкий ящик. Теон взял его и, искоса взглянув на юного Драконорожденного, открыл; его глаза расширились, а челюсть слегка отвисла, когда он увидел, что было внутри. Он вытащил элегантный лук и натянул его, чтоб проверить на практике: — Я никогда раньше не видел такого лука. Лорд Старк взял стрелу из соответствующего колчана, который все еще был в ящике, — Это это… стекло? — Ты не так уж далек от истины. Этот тип лука называют стеклянным луком, но на самом деле он сделан из материала под названием малахит. После обработки малахит становится полупрозрачным, а при правильной обработке он обладает гибкостью, поэтому его можно использовать для изготовления луков. Его также используют вместо обычного стекла при строительстве в регионах с сильными ветрами. — Это хорошее оружие, — отметил Теон. Джон сдержал фырканье, это было так похоже на Теона, гордый кальмар никогда не сказал бы, что ему понравился подарок, или выразил бы свою благодарность. Этот маленький комментарий был, вероятно, самым близким к тому, что он когда-либо делал. — Будь осторожен с ним и со стрелами, в этом колчане пятьдесят стрел, если их сосчитать. Я почти полностью уверен, что малахита нет в Вестеросе, и даже если бы я отправил его сюда, то не было бы никого, кто мог бы с ним работать. Теон кивнул без едких комментариев — поистине редкое событие — и краем глаза Джон заметил, как Санса ерзает на своем месте, рассматривая все новые блестящие игрушки, которые получили её братья и сестры и воспитанник семьи. Сансе всегда нравилось, когда ее осыпали подарками — не то чтобы Джон мог её за это ругать, он, конечно, никогда не отказывался от экзотических подарков, которые ему дарили путешественники и дворяне, — но она перестала принимать его подарки на именины, когда ей исполнилось семь. «Давай проверим, держится ли это ещё в силе.» — Санса, боюсь, я ничего не смыслю в выборе подарков для леди, но я уверен, что ты и твоя леди-мать сочтете это приемлемым, — Джон поставил большой, богато украшенный ящик на стол своего отца прямо перед ним и стал ждать, что произойдет. Все закончилось именно так, как Джон и предполагал, Санса на мгновение заерзала, не сводя голубых глаз с богато украшенной коробки, прежде чем вырвать руку матери из своей руки и рвануться прямо к ней. Она взвизгнула от восторга, когда начала перебирать рулоны экзотических тканей, которые были бы совершенно бесполезны в суровую северную погоду, но, возможно, Санса могла бы использовать их для своего приданого. — Я ничего не смыслю в женской моде, но полагаю, что материалы ничуть не хуже. Проверь вон тот маленький мешочек. Санса так и сделала, вскрикнув от восторга, когда высыпалась дюжина сверкающих драгоценных камней. Она посмотрела на него с изумлением в глазах и выдохнула: — Спасибо. — С удовольствием, — пренебрежительно сказал Джон, вытаскивая последние два подарка. — Лорд Старк, это для вас. — О, спасибо тебе, — Лорд Винтерфелла открыл один из подарков — ящик среднего размера, наполненный несколькими маленькими мешочками. — Неужели это семена? — Да, семена пшеницы, капусты, тыкв, картофеля, лука-порея, помидоров, винограда и яблонь. Климат в Скайриме не слишком отличается от климата здесь, на Севере, так что есть приличный шанс, что они будут расти здесь. Так вот, это практичный подарок, другой — более легкомысленный. На лице лорда Старка промелькнуло удивленное выражение, но он пошел вперед и начал разворачивать оленью шкуру, покрывавшую второй подарок. Это сменилось выражением изумления: — Это… — Бивень мамонта? Да. Они довольно распространенные существа в Скайриме. Человек, который вырастил его, осмотрел подарок, проведя большим пальцем по выгравированным рунам и вставленным драгоценным камням: — Это невероятно, на что они похожи? — Большие, конечно, хотя есть породы поменьше, и по большей части пассивные, за исключением случаев, когда удается приблизиться или напасть на их… хранителей. Некоторые из них дикие, но многие содержатся как стадные животные. На самом деле очень похоже на гигантских коров. Нед Старк тепло улыбнулся ему и взял за плечи: — Джон, это все замечательные, щедрые подарки, — Он посмотрел на леди Старк, — Не так ли? Леди Винтерфелла с трудом сглотнула и выдавила: — Да, щедро. Нед повернулся к нему, и Джон изо всех сил старался не встречаться с мужчиной взглядом, вместо этого просто пожав плечами: — Не думайте об этом. Мое положение в Восточной Имперской Компании позволяет мне без особых потерь для себя купить несколько безделушек. — Но это больше, чем просто безделушки, какими бы милыми они ни были, самый лучший подарок — это то, что ты дома. Джон сдержался, чтобы не вздрогнуть и повернул голову, чтобы посмотреть в окно, наблюдая, как падают тяжелые снежинки. — Да, это счастье, что я смог организовать поездку.***
Спальня его детства была точно такой же, какой она была, когда Джон уехал. Комната была небольшой, примерно вдвое меньше комнаты Робба, но Джона это никогда не беспокоило. Немногие комнаты в Винтерфелле были по-настоящему большими по размеру, в конце концов, большие комнаты труднее отапливать. Не то чтобы комната была пустой или в плохом состоянии; на самом деле, она казалась положительно уютной с холодным каменным полом, покрытым толстым тканым ковром, и теплым огнем, весело потрескивающим в камине, который, вероятно, развела та же горничная, которая принесла свежее постельное белье и зажгла лампы. Его мебель была старой, да, но прекрасно сделанной и являлась семейной реликвией Старков, ранее принадлежавшей дяде Бенджену. Его кровать была большой — такой большой, что Джон чувствовал себя поглощенным ею, когда был моложе, — и на ней был матрас из флока в комплекте с периной, покрытой слоем мягкого меха. Джон откинулся на спинку кровати, уставившись в потолок и вспоминая, как проводил бессонные ночи, считая крошечные трещинки в граните. Он провел рукой по стене слева от себя, остановившись, когда почувствовал знакомую маленькую вмятину; ту, что была вызвана тем, что Джон растирал большим пальцем взад-вперед в качестве самоуспокоения, иногда так долго, что кожа оставалась сырой и кровоточила. Он резко отдернул руку и встал, направляясь к окну в комнате. Это всегда было его любимой частью комнаты — темное витражное стекло с изображением бледного волка на красном поле. Джон прислонился лбом к холодному стеклу, закрыл глаза и попытался успокоить свое бешено колотящееся сердце. Это была спальня его детства; он оставался в ней почти десять лет, с пятилетнего возраста, когда их с Роббом перевели из их общей детской в разные комнаты — Робб плохо перенес разлуку, плакал и пробирался в комнату Джона каждую ночь в течение почти шести месяцев, пока лорд Старк не вмешался — до тех пор, пока он не сбежал через месяц после того, как ему исполнилось четырнадцать. У него было так много воспоминаний здесь, много хороших, и все же Джон не мог выносить пребывания в этом. «Я должен был настоять на том, чтобы остановиться в гостинице. Будь ты проклят, Энцо! Зачем тебе понадобилось бросать вызов моему дяде?» Джон вздохнул и подошел к одному из своих сундуков, сначала проверив, все ли они по-прежнему надежно заперты, и вытащив оттуда рулон бумаги, бутылочку чернил, перо и зачарованную чашу Сераны. Его письмо Серане должно было быть невероятно точным, он не мог создать впечатление, что он несчастлив, потому что это было не совсем правдой, и он не мог создать впечатление, что он слишком сильно скучает по ней, хотя это было полной правдой, потому что она почти наверняка приехала бы в Вестерос, чтобы затащить его обратно в Скайрим. Однако он также не хотел лгать больше, чем это абсолютно необходимо. С измученным вздохом Джон начал писать. Моя дорогая Серана, Я пишу, чтобы сообщить тебе, что я благополучно прибыл в Винтерфелл. Как я уже сообщал тебе в своих предыдущих письмах, вместо того, чтобы ехать в замок только с Энцо, мы отправились с лордом Мандерли и его семьей. По прибытии наши планы снова изменились, вместо того, чтобы остановиться в ближайшей гостинице, лорд Старк настоял, чтобы мы остались в замке. Меня даже поместили в спальню моего детства. Возвращение приводит в замешательство, как надевание пальто, которое ты перерос, как надевание пары ботинок, которые ты давно не носил. По прибытии меня хорошо приняли, большинство, казалось, были рады меня видеть. Даже Санса была довольна, хотя, скорее всего, это было больше связано с подарком, который я ей принес, чем с чем-либо, связанным со мной лично. Казалось, все наслаждались своими подарками, Теон и лорд Старк в особенности. Леди Кейтилин далеко не рада моему возвращению, но пока ничего мне не сказала, возможно, мы сможем просто игнорировать друг друга на время моего визита. Как у тебя дела, моя дорогая подруга? По моим расчетам, ты должна быть прямо в середине Великого двора Вайтрана, все идет хорошо? Неужели лорд Сердомолот довел всех до грани безумия, жалуясь на свою жену при каждом удобном случае? Я действительно не знаю, почему он так несчастен, Мати — совершенно приятная женщина. Спасибо, что позаботилась обо всех моих питомцах, я знаю, что Абри — маленькая непослушная кошка, но ты не можешь справиться с кошками-крысоловами, когда дело доходит до отпугивания вредителей. Я до сих пор не могу поверить, что Изольда смогла найти его для меня. Хорошо, хорошо, я закончу свое письмо здесь; пожалуйста, передай мою любовь Лидии и ярлу Балгруфу. Пожалуйста, не скучай по мне слишком сильно, дорогая подруга, я скоро буду дома. — Джон Великий тан Скайрима улыбнулся, перечитывая письмо, не то, чтобы Серана стала чрезмерно подозрительной, и все же ничего такого, что было бы настоящей ложью, это было хорошо, потому что принцесса вампиров мало что ненавидела больше, того когда ей лгут. — Слушай внимательно, Джон Беловолк! Если ты когда-нибудь соврешь мне, я оторву все твои красивые волосы! Джон нежно усмехнулся при этом воспоминании, сворачивая письмо, прежде чем ненадолго прижать его к губам и поджечь в зачарованной чаше с помощью заклинания малого пламени. Наблюдая, как бумагу пожирает огонь, Джон задавался вопросом, сколько времени потребуется Серане, чтобы написать ответ. Действительно, он, возможно, сошел с ума без ее дара, прошло более двух месяцев с тех пор, как он видел её, но это казалось намного дольше. Он скучал по ее улыбке, по ее горящим глазам, по тому, как она смеялась, как она прикрывала его спину в битве, по ощущению ее прохладных пальцев, когда они касались его волос и лица… — Нет смысла зацикливаться на этом сейчас; она занята выполнением твоих обязанностей за тебя и ответит, когда у нее будет время. Джон стряхнул с себя тоску и попытался отвлечься, еще раз осмотрев свою комнату. Нигде не было ни пылинки, и чем пристальнее он смотрел, тем больше понимал, что в комнате ничего не изменилось: куча мехов, на которых когда-то спал Призрак, все еще были в углу — хотя лютоволку они точно не подошли бы, за последние пять лет он увеличился в размерах более чем вдвое, — и безделушки, которые он всегда держал на своем комоде, все еще были на месте. Там была книга о короле Дейроне I, которую ему дал Джори, выбеленный солнцем олений рог, который он однажды нашел во время прогулки, и маленькая коробочка с пляжными камнями, подаренная ему лордом Виманом. Джон открыл её и взял горсть камней, восхищаясь гладкой текстурой и их бледно-розовой и зеленой окраской. Он позволил камням проскользнуть сквозь пальцы, — «Я оставил так много вещей, которые ценил, когда уезжал. Я сказал себе, что это из практических соображений, но на самом деле я был зол и хотел забыть.» Осмотрев ящики, я с облегчением обнаружил, что они все еще полны его старой одежды, аккуратно сложенной и готовой к ношению. Как и его мебель, большая часть его одежды когда-то принадлежала его дяде. — Бенджен был таким же, как ты, когда был молодым, тонким, как тростинка. Держу пари, ты будешь таким же высоким, как он сейчас, как только ты начнешь расти. Джон так и не вырос таким высоким, поэтому часть одежды была переделана специально для него. Большинство из них нуждалось в каком-то изменении, их нужно было покрасить в более темный цвет или удалить знак Старка. Джон провел пальцем по заплате, которая была добавлена к дублету, чтобы прикрыть голову лютоволка, и дрожь пробежала по его спине, он почувствовал, что находится в комнате мертвеца. — Они не все там. Джон подпрыгнул и дернул головой в сторону двери, рука потянулась к кинжалу. Однако он остановился, когда увидел стоящую там Арью. Его младшая сестра изменилась, стала ненамного выше, но ее тело начало совершенствоваться с возрастом, она еще не была особенно хорошенькой, но через несколько лет станет воплощением северной красоты. — Они не все там, — повторила Арья, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Я украла некоторые из них после того, как ты ушел. Робб и Теон не захотели покупать мне мужскую одежду, поэтому я взяла кое-что из твоей. В конце концов ты в них не нуждался и… Она замолчала и села на его кровать, Джон грустно улыбнулся и устроился рядом с ней. Арья положила голову ему на плечо и продолжила: — После того, как ты ушел, и отец не смог тебя найти, он перевернул всю эту комнату в поисках какой-нибудь зацепки относительно того, куда ты ушел. Затем он приказал починить ее и запретил кому бы то ни было входить, оставив горничную, которая вытирала пыль раз в неделю. Он заходил сюда время от времени, я думаю, просто посидеть, но никого из нас не впускал. Но я все равно прокралась внутрь. Робб и Бран тоже, Робб забрал твою маленькую фигурку Призрака, он хранит ее рядом с той, что ты сделал, похожую на Серого Ветра, и твой старый игрушечный требушет для Рикона, а Бран забрал твою подушку. Сердце Джона болело от мысли о том какие страдания он причинил тем, кого любил, но он промолчал, вместо этого просто позволив Арье закончить выплескивать свои эмоции: — Я плакала несколько дней после того, как ты ушел, плакала, пока у меня не осталось слез. Тогда я разозлилась. Я, должно быть, называла тебя всеми возможными именами и даже бросила тот деревянный меч, который ты мне подарил, в огонь, ненавидя себя потом. Наконец, когда я перестала злиться, я забралась в постель и не выходила целую неделю. Все пытались поднять меня, но ничего не получалось, пока Септа Мордейн не сказала, что «леди не подобает дуться из-за бастарда». Я ругалась на нее и швырялась вещами, мама хотела наказать меня за это, но отец не позволил ей, хотя и заставил меня извиниться. — Как ты и должна была сделать. Арья посмотрела на него и прорычала: — Ты должен быть на моей стороне. Затем они рассмеялись, и Арья снова положила голову ей на плечо: — Я так рада, что ты вернулся. — Я не останусь, — мягко напомнил ей Джон. — Это всего лишь короткий визит. У меня есть обязанности в Скайриме и люди, о которых я глубоко забочусь. — Я знаю это, но я могла бы вернуться с тобой. Юный Довакин поцеловал ее в макушку: — Я был бы рад этому, сестренка. Но у тебя есть семья здесь, в Вестеросе. — Ты тоже моя семья. — Да, всегда, но для меня все по-другому. В Вестеросе, что бы я ни делал, меня всегда будут знать как бастарда Неда Старка. В Скайриме я сам по себе, я там счастлив. — Я понимаю это, я думаю. Может быть, я могла бы навестить тебя однажды… — Может быть…— Джон хмыкнул. Ему не нравилось видеть Арью грустной, поэтому он сменил тему. — Как тебе нравится твой подарок? Перемена произошла мгновенно, Арья вскочила на ноги, яркая улыбка озарила ее лицо, и она вытащила свой совершенно новый эбонитовый кинжал. Он не был заколдован, но при правильном использовании был бы достаточно смертоносен. — Мне нравится! Где ты это взял? — Я сделал его, — сказал Джон, вытаскивая свой собственный. — Вместе с его старшим братом. Я называю свой «Обморожение», твоему тоже понадобится имя. Арья на мгновение задумалась, наклоняя лезвие так, чтобы глянцевая черная поверхность поймала свет. — «Свеча», — сказала она наконец, — Я собираюсь назвать его «Свеча». — Мне нравится, но хорошее имя — это только часть владения оружием. Это не игрушка, Арья. Тебе нужно уважать его, заботиться о нем и научиться правильно использовать. Сейчас я научу тебя, но если я хоть на мгновение подумаю, что ты не готова к такой ответственности, я без колебаний отберу его у тебя. Ты понимаешь? Арья закатила глаза: — Конечно, я знаю, что это большая ответственность. Я не ребенок, Джон! Он усмехнулся: — Просто чтобы мы были на одной волне, сегодня вечером у нас будет наш первый урок. — Клянусь богами, я не могу поверить, что Санса обрадовалась этому письму больше, чем твоему визиту. Иногда она такая странная. — Что за письмо? — Отец получил его несколько недель назад, король приезжает на праздник. «Блять!»