Огонь, вода и медные трубы

Чанёль и Бекхён работают в одной фирме, даже их офисы расположены в одном здании, но на разных этажах. Поэтому когда Чанёль звонит посреди рабочего дня, Бэкхён, мягко говоря, удивлён. — Наверное, случилось что-то непредвиденное, — отвечает он. — Не мог зайти? — Некогда, — сухо отвечает Чанёль, не отреагировав на выпад. — Поэтому, собственно, и звоню. Можешь мне принести свежую рубашку с утра? Я останусь ночевать в офисе. Такое, конечно, возможно, но в очень редких случаях. Бэкхён отрывается от ноутбука и откидывается на спинку кресла. — Насколько всё плохо? Чанёль тяжко вздыхает. — Не представляешь. С утра объясню, — и отключается. Как-то это… не по-Чанёлевски: он Бэкхёну вообще не звонит, скорее прибегает увидеться и хвостом повилять. Бэкхён мотает головой, отгоняя свою мнительность. Дурацкая привычка: всё анализировать. Он любит копаться в причинах поведения людей, но Чанёля знает вдоль и поперёк, поэтому когда тот делает что-то, что не укладывается в рамки его поведения, у Бэкхёна сразу куча вопросов: почему, куда, зачем, когда, при каких обстоятельствах, какого цвета на нём футболка, надел ли он часы, как будет оправдываться, где наврёт. Он их не задает, но внимательно наблюдает: многие ответы лежат на поверхности, надо только понять, где искать. Во время обеденного перерыва все собираются у них в лаборатории и решают поесть здесь же. Пока ждут доставку еды, обмениваются последними новостями. Бэкхён рассказывает, как мучается с годовыми отчётами и неожиданно все подхватывают. Оказывается, неналаженная система всех уже достала, даже верхние этажи. — Когда уже всё онлайн-то будет? — спрашивает Бэкхён. — Второй год обещают. — Наверху пошли навстречу: разрешили разгребать бумаги до конца марта, — Тэн намешивает лапшу, сочувственно вздыхая. Ему виднее: он дружит со многими из техотдела. — Стоп! Бумаги? У нас же вся документация в электронном виде! — Чондэ даже отвлекается от еды, хотя час назад ревел зверем от голода. — Именно так, — кивает Тэн. — Работники вынуждены перебирать вручную тысячи учётных данных и наклеивать на них специальные QR-коды. — А двадцать первый век наступил двадцать два года назад, так ведь? — иронизирует Бэкхён. — Не ко мне вопрос. Если у тебя есть предложения, как решить эту проблему, думаю, найдётся тот, кто захочет тебя выслушать, — Тэн вовращается к еде, показывая этим, что ему больше добавить нечего. — Бюджет сейчас уходит на другое. Сам знаешь. Остаётся только горестно вздыхать. Следующим утром за десять минут до начала рабочего дня Бэкхён поднимается в лифте, чтобы посетить офис финансового директора. На середине пути лифт останавливается и входит высокий мужчина. Поздоровавшись, он поворачивается спиной, и Бэкхён облегчённо выдыхает, что с ним решают не заговаривать. Бэкхён его терпеть ненавидит. Он работает вместе с Чанёлем и вечно отпускает неприличные шуточки о задницах омег. Как его? Намчжун? Намнун? НямНям? Да неважно. Бэкхёну это имя всё равно ни к чему. Выходить им на одном этаже, и Бэкхён уже знает, что тот первым покинет лифт, потом обернётся и проводит взглядом до двери, ехидно улыбаясь. Бэкхён быстро здоровается с секретарём и, коротко постучавшись, проскальзывает в кабинет. Чанёль вздрагивает, когда видит Бэкхёна, и незаметно втягивает голову в плечи. Бэкхён к нему подходит и хочет поцеловать, но тот отклоняется, ссылаясь на щетину. Бэкхён медлит пару секунд, но всё-таки не настаивает. Ну и ладно, Чанёль и раньше был не в духе. — Как зовут того бугая, жертву тренажёрного зала, который сидит напротив? — вместо этого спрашивает он. Чанёль на секунду отрывается от бумаг и с непониманием смотрит на Бэкхёна. Не этого вопроса ждал? — Чонван? — уточняет он. — Ну, да. Надо запомнить, — бормочет Бэкхён себе под нос, а потом уже спрашивает. — Так что случилось? Ты обещал рассказать. А то даже через телефонную связь ощущалась твоя боль. Чанёль продолжает перекладывать бумаги, но только чтобы занять руки. Он не делает что-то конкретное. Он вообще ничего не делает, просто имитирует деятельность. Чанёль нервничает. И кажется, будто нервничает из-за Бэкхёна: тот внимательно наблюдает за каждым его движением. — Один отдел не заплатил налоги, теперь приходится разгребать. Весь день вчера в налоговой проторчал. Думал: сдохну, — наконец выдает он. Не проверить. Не придраться. — Сегодня придёшь? — после короткой паузы, потраченной на изучение альфы напротив, спрашивает Бэкхён. — Не уверен, — снова уткнувшись в бумаги, он даёт понять, что разговор окончен. — Я вечером позвоню. Чанёль и раньше влипал в неприятности. Проще и менее болезненно для Бэкхёна: дождаться, пока тот сам придёт с повинной. Окинув взглядом напоследок нерадивого мужа, Бэкхён отворачивается и покидает кабинет. В раздумьях он спускается на подземный этаж в лабораторию. Информации он не получил — выводы делать рано. Одно понятно: иметь с этим дело всё-таки придётся. Когда он открывает дверь, то его встречает жаркая дискуссия о поставках инфицированных животных. Это случается не впервые. В последнее время многие лаборатории в Южной Корее получали больных крыс из-за халатности поставщика, решившего сэкономить на карантинных мерах. — А в чём подвох? — присоединяется Бэкхён, желая избавиться от неприятного чувства тревоги. — Ранее инфицированных и прошедших карантин присылают в жёлтых клетках, — докладывает Лукас. Бэкхён давится кофе. — Мы знали, что ты оценишь, — удыбается Тэн. — Комментарии забиты обсуждением того, по какому критерию был выбран жёлтый цвет и почему всё ж не звезда и не сразу на лапку. — Что-то мне такое дед рассказывал, — Бэкхён выдыхает напряжение, стянувшее грудную клетку после встречи с Чанёлем. — Это, наверное, пока что самая удачная шутка года. Следующее утро встречает своей угрюмостью: небо заволокло тучами и оно грозится вот-вот скинуть всё своё недовольство на головы жителей Сеула. Грозится, пока Бэкхён собирается на работу. Хмурится и тогда, когда он пытается пробраться через утренние пробки к офису. Чернеет, но так и не выдавливает из себя ни капли. Чанёль так и не пришёл. Бэкхён попытался дозвониться пару раз, но потом плюнул и резался в шутинг до поздней ночи, после чего завалился сразу спать. Вообще, спать без Чанёля, разложившись на всю кровать, очень даже комфортно: никто не пердит под ухом, не разговаривает во сне и не колотит длинными конечностями. Бэкхён даже задумывается, что было бы неплохо, проводи они с Чанёлем иногда время отдельно. Спросив у секретаря, на месте ли его муж, Бэкхён стучится и сразу входит. Чанёль опять поднимает на него затравленный взгляд, явно испугавшись его прихода. Он не просил его ни о чём, но Бэкхён хочет самолично проверить, насколько всё плохо. Всё равно будет томиться в незнании и мучиться в раздумьях. Вот такой вот он: кто-то на стенку лезет, а он пытается понять причины. — Принёс тебе сменную одежду, — и в потверждение крутит перед собой пакетом. Чанёль морщится, но ничего не говорит про неподобающую упаковку для его дорогих шмоток. Только Бэкхёну непонятно, зачем вообще заморачиваться по этому поводу: он аккуратно всё сложил и в сохранности доставил. — Спасибо. Ты — солнышко. Бэкхён усмехается. Как будто Чанёль не знает, что Бэкхён не нуждается в похвале. Он нуждается в ответах. — В своих способностях я не сомневаюсь. Но это нормально: так убиваться по работе? У фирмы какие-то проблемы? Чанёль достаёт телефон и принимается там что-то искать, не желая продолжать разговор. — Не забивай этим голову. Иди работай. Вот те раз! Что за снисхождение, как к надоедливому ребёнку? Будто Бэкхён тут лезет не в своё дело, отвлекая от важных дел. Он присматривается к альфе. Тот не выглядит уставшим: нет серого цвета лица и мешков под глазами, как у человека, что всю ночь сидел за компьютером, волосы вымыты и, что очень странно, уложены. Здесь есть, конечно, душевая, но Чанёль не из тех, кто любит мыться в общественных местах. — Чанёль, что происходит? Раньше тебе приходилось иногда ночевать на работе, но несколько дней подряд? Не то чтобы я уснуть без тебя не могу, но это просто как-то подозрительно. Ты что-то скрываешь? Чанёль откладывает телефон в сторону и барабанит пальцами по столу. Как-то действительно ненормально. Бэкхён обходит офисный стол и обнимает Чанёля со спины, положив голову к нему на плечо и сразу же ощущая, как тело под ним едва заметно дрожит. — Прости, — Чанёль берёт его за руку и прижимает пальцы к губам. — Просто пытаюсь решать несколько проблем одновременно. Не хочу срываться на тебе. Я позвоню вечером, ладно? Бэкхён кивает и целует его в висок. Пора уходить, через несколько минут у него назначена встреча с начальником отдела кадров, а тот не любит, когда кто-то опаздывает: просто демонстратовно уходит через две минуты и закрывает кабинет на ключ. Однако, вечером никаких звонков не поступает. Бэкхён сидит весь день как на иголках, пялясь на телефон, словно Чанёль может передумать и попросить его срочно прибежать к нему. Даже заряд шуток от коллег не помогает отвлечься. В полдвенадцатого ночи Чанёль присылает смс: Не жди. Вряд ли уже приду. Спасибо, кэп. Уже догадался. Бэкхён просыпается в отвратительном настроении. Нет вот бы Чанёль просто в командировку свалил, а то темнит, зараза, и лишает Бэкхёна душевного равновесия. Как будто без него другие с этой задачей не справятся? Бэкхён решает, что не будет работать посыльным и таскать чистую одежду муженьку, непоявляющемуся дома. Тем более его об этом не просили и в помощи его, судя по всему, не нуждаются. Вместо этого всю первую половину дня он занимается сплетнями в Интранете. А чтобы было ещё веселее, зовёт к себе в компанию Лукаса: тот умеет читать по ролям. — Как можно заставить кого-то делать то, что тебе хочется? — спрашивает, задумавшись, Бэкхён. — Найти специалиста по вуду, вместе с ним собрать кукол и манипулировать ими, как марионетками. — А если не получится? — Зато будет забавно, — Лукас пожимает плечами. — И с куклами наиграешься. Они развлекаются до самого обеда, перемывая сотрудникам фармкомпании косточки. Бэкхён всегда чувствует себя лучше, когда удаётся кого-то рассмешить. Особенно такого благодарного слушателя, как Лукас. Во время обеда Бэкхён решает набрать нерадивого. К его огромному удивлению, тот отвечает сразу и даже рад с ним поболтать, но Бэкхён решает дальше гнуть свою линию страшно обиженного. — Тебя сегодня ждать? Или опять меня игнорировать будешь? — бесцветно спрашивает он. — Постараюсь, но ужинай лучше без меня, — слышится забота в голосе. — Да без проблем, — решает отмахнуться Бэкхён, но потом всё-таки смягчается. — Я вечером заеду за продуктами, тебе что-то купить особенное? — Купи пудинги, — после небольшой паузы отвечает Чанёль. — Хорошо, — Бэкхëн успокаивается, слыша такого привычного Чанёля. — Не мучай себя сильно, а то мне же тебя в чувства приводить. — Само собой. Кому же ещё. Они прощаются, но Бэкхён ещё какое-то время крутит в руке телефон, пытаясь понять, если гроза всё-таки прошла стороной или ему только показалось. Вечером, когда Бэкхён выходит из душа, внизу хлопает входная дверь и щёлкает замок. Чанёль стоит спиной к нему и снимает с себя пальто. Он слышит, когда Бэкхён спускается по лестнице, поэтому поворачивается и устало улыбается, прикрывая глаза. Чанёль уже не так затравлен, как вчера, выглядит расслабленно. Бэкхён ждёт объяснений, но сам вид мужчины, словно побитого, вынуждает уровень раздражения снижаться. Чанёль вздыхает и идёт к нему, обнимает и кладёт голову на плечо. — Прости. Бэкхён прислушивается к хриплому голосу и думает. — Есть за что, — подавляет он своё негодование коротким ответом. Чанёль снова вздыхает и больше ничего не говорит, просто стоит так и дышит куда-то в шею. Бэкхён размышляет: требовать ли объяснений сейчас или пожалеть и отложить на утро. — Я пойду в душ, — Чанёль отступает от него и уходит наверх. Бэкхён разводит руками и идёт следом в спальню. Когда Чанёль выходит из ванной, он сидит на кровати и читает статью на планшете. Чанёль вытирает волосы и смотрит на омегу: Бэкхён выглядит таким домашним и знакомым в пижамке и очках, сползших на нос. Он лезет к нему на кровать и нависает сверху, стоя на четвереньках и привлекая к себе внимание. Чанёль не появлялся дома три дня и, чёрт знает, чем занимался, а теперь что-то хочет от Бэкхёна? Но Чанёлю всё равно, он наклоняется ниже и целует под челюстью. — Ничего не хочешь сказать? — Бэкхён отодвигает его рукой от себя и смотрит в глаза напротив. — Я соскучился, — говорит Чанёль и ныряет рукой под футболку, оглаживая живот. — О, да! Это всё объясняет, — пытается ещё раз Бэкхён. — Чанёль. — Всё потом, — Чанёль просит его замолчать и притягивает к себе за ноги. Пару секунд он смотрит сверху, оперевшись на руки возле головы Бэкхёна, и что-то для себя решает. Потом наклоняется ниже и целует шею. Они и раньше решали проблемы сексом. Просто договариваться для них иногда сложнее, особенно когда оба начинают гнуть свою линию. Бэкхён ждёт, какие действия предпримет Чанёль дальше, но тот похоже не собирается останавливаться. Чанёль тянет за шнурок на пижамных штанах Бэкхёна, быстро стягивает их и отбрасывает в сторону, наклоняется и целует живот. Ему не надо много времени, чтобы настроить Бэкхёна на нужный лад, а если это секс после ссоры (или перед ссорой), то и не нужно. Он кусает Бэкхёна за кожу чуть выше пупка, вынуждая его протестующе зашипеть, а потом снова давит на плечи и роняет обратно на постель. И наконец, нормально полноценно целует. Бэкхён растерян, это ведь не он виноват в возникшей проблеме между ними, а какой именно, ему пока не ясно. Тогда почему Чанёль злится, а не он? Освободив свой рот из чужого плена, Бэкхён пытается заглянуть в глаза, но прочитать там ничего не может. Да в чëм же причина? Чанёль снова его целует и уже полностью ложится сверху, придавливая к кровати и раздвигая чужие ноги. Он начинает двигать бёдрами, имитируя толчки, ощущая, как дыхание Бэкхёна под ним начинает сбиваться: того не спасает даже тонкий слой одежды, поэтому чувствует трение он намного сильнее. Оторвавшись от сладкого тела, Чанёль поднимается на колени, нависая грозной фигурой, скидывает футболку и ослабляет завязки на штанах. Вынув, налившийся кровью член из штанов, он двигается ближе к Бэкхёну. — Сделаешь это для меня? — и не дожидаясь ответа, запрокидывает Бэкхёну голову, дёргая за волосы на затылке, и прижимается головкой к напряжённым губам. Бэкхён от неожиданности открывает рот и чувствует, как твёрдая плоть проскальзывает вглубь по языку. Спрашивает, но всё же принуждает: Чанёль вот всегда такой. Вовремя спохватившись, Бэкхëн хватается за него руками и предупреждающе сжимает, чтобы тот не потерял контроль. Чанёль сразу начинает размеренно двигать бёдрами, ловя ровный темп. Нежные ласки его не интересуют: ему хочется разрядки, но при этом подольше помучить Бэкхёна. Тот в свою очередь боится, что Чанёль его может просто удушить. В этом положении неудобно: он не может контролировать процесс, еле способен дышать урывками через нос. Да и член легко входит практически до горла, не утыкаясь в естественное препятствие в виде языка. Бэкхён крепко впивается короткими ногтями в бёдра Чанёля, стараясь хоть как-то его образумить. Когда сил терпеть уже нет, а эрекция достигла своего пика и еле помещается между растянутых губ, Бэкхён изо всех сил дёргает альфу, пытаясь его оторвать от себя. Чанёль не садист и кончать так точно не будет, поэтому отодвигается, но не даёт перевести дыхание и снова прижимает к кровати, раздвигая чужие бёдра в стороны. И без предупреждения входит. — Ты что делаешь?! — шипит Бэкхён, выгибаясь, и снова вцепляется в Чанёля ногтями, пытаясь привести в чувства. — Расслабься, — бормочит тот куда-то ему в плечо. — Тысячу раз так уже делали. Да хоть миллион, всё равно больно и саднит. Бэкхён набирает в грудь воздух, насколько это возможно в таком положении, и медленно выдыхает. Чанёль ждёт и не двигается, и млеет от приятной узости и напряжённости чужого тела. Бэкхён мелко подрагивает, вынуждая табун мурашек пронестись по спине. Чанёль начинает медленно двигаться, останавливаясь после каждого толчка и прижимаясь плотнее бёдрами. Бэкхён это терпеть не может. Ему надо, чтобы член внутри постоянно двигался, Бэкхёна надо держать, чтобы он терял контроль над собой, ему надо быстро и сильно. И он спокойно может выдержать несколько заходов. А Чанёль любит медленный секс, когда прижимается к партнёру всем телом, чувствует его тепло и мягкость кожи. Он может делать это час в одной позе. И почти всегда лицом к лицу, чтобы ничего не упустить. Чанёль любит целоваться, или когда оргазм приходит неожиданно. — Двигайся нормально уже, — хнычет Бэкхён и толкается бёдрами навстречу. Ему опять неудобно: Чанёль придавил его за бёдра к одеялу и лежит верхней частью тела на нём. Бэкхён не может согнуть колени, чтобы поменять угол проникновения и наконец-то получить приятные ощущения. Член Чанёля сильно растягивает задницу в такой позе, заставляя ёрзать на месте, а его собственный зажат между ними, и Чанёль при каждом толчке сильно трётся о него животом. Грех жаловаться: у него стоит так, что начинает сводить зубы, но Бэкхён хочет кончить от толчков внутри, а не опять от того, что Чанёль стимулирует его. Это не тоже самое. Через несколько минут Чанёль всё-таки меняет положение, берёт Бэкхёна под колени и проникает свободнее, вынуждая того впервые застонать. Толчки ускоряются, и Бэкхён уже на грани, молится, чтобы Чанёль снова не перешёл в свой размеренно-счастливый режим. К счастью, через несколько мгновений его настигает оргазм и он наконец-то расслабляется. Чанёль следует за ним: судорожно содрогающегося тела вполне достаточно, чтобы толкнуть его за край. Он вынимает член и падает рядом, уже готовясь уснуть. — Чёрт тебя побери, Чанёль, ты опять презерватив не надел! — сокрушается Бэкхён, понимая, что ему снова нужно в душ. Чанёль даже не шевелится на это. Бэкхён кое-как вынимает несколько салфеток и вытирает живот, потом поднимается и выходит, а когда он возвращается, Чанёль уже завернулся в одеяло и уснул. Ну и чёрт с ним. Бэкхён слишком устал, чтобы заводить разговор. Утром пообщаются. Но утром Бэкхён опять просыпается один. Чанёль ушёл до рассвета, у Бэкхёна ещё даже будильник не сработал. Ни записки, ни сообщения. Как нерадивый любовник, что не хочет серьёзных отношений, честное слово. Появляется неприятное ощущение, что им просто воспользовались. И что, вашего деда, это было?! Он встаёт и сразу идёт на кухню, чтобы выпить таблетку. Чанёль в последнее время часто так делает и ещё обижается, когда Бэкхён его принуждает использовать защиту. Не подросток ведь уже. Ещё и задница болит. Следующие три часа обещают быть весёлыми. Главное, не проблеваться в машине. После хоть и не самого лучшего, но всё же секса, настроение не улучшается. Ситуация не решилась: Чанёль позорно сбежал от объяснений и от ответственности, судя по всему. Если он опять вложил крупную сумму в какое-нибудь дерьмо, Бэкхён его самолично в этом дерьме искупает. На работе всё валится из рук. К обеду Бэкхён уже начинает тихо беситься из-за своего состояния. Понятнее не стало, так ещё и собственная мягкость и стремление быть добрее к людям вышли боком. Бэкхён решает, что больше не будет давать поблажек и в следующий раз прижмёт к стенке, когда предоставится возможность, раз конструктивный диалог невозможен. — Для чего люди занимаются сексом? — спрашивает он вслух, прежде чем успевает себя остановить. Чондэ даже головы не поднимает: давно привык к неожиданным вопросам от Бэкхёна: — Для того, чтобы им больше не хотелось секса.