И я не уйду

Гарри, Драко, Пэнси и Блейз стояли на улице с Нарциссой, ожидая Люциуса и Северуса. Вышли они достаточно быстро, не прошло и пяти минут, а их лица были, в общем-то, как и всегда непроницаемы, но зельевар как-то странно посмотрел на Гарри, заставляя мальчика напрячься. Что-то было не так. Конечно, слова Олливандера произвели некий эффект, но не сказать, чтобы сильно напугали Поттера. Он уже много раз слышал о Волан-де-Морте. Их сравнивали, противопоставляли, восхваляли и унижали. Чего Гарри только не слышал от гостей, появлявшихся в доме Малфоев. К счастью, Нарцисса и Люциус всегда были на его стороне, всегда рядом. Северус же, если был неподалеку, сразу пресекал все разговоры такого рода, не позволяя даже косо смотреть на мальчика. Чем-то он напоминал огромную летучую мышь или чёрного дракона, защищавшего своё дитя. И Гарри это нравилось. Он чувствовал себя в безопасности, знал, что никто не причинит ему вреда. Снова посмотрев на Снейпа, мальчик решил не лезть в это, пока опекун сам не решит заговорить. Конечно, за эти годы Северус стал терпеливее и сдержаннее, но Поттер всё равно старался не испытывать нервы названого отца. Гарри видел его в гневе и не хотел становиться объектом ненависти. Немного шумной кучкой дети шли в сторону зоомагазина, когда Нарцисса, шедшая первой, замерла на месте как вкопанная. Пэнси чуть не влетела в неё, увлечённая разговором с Драко, но успела затормозить, как и остальные. Мужчины вопросительно посмотрели на неё, а потом так же замерли. Их лица побледнели, а губы превратились в единую линию. Гарри даже подумал, а не братья ли они, слишком уж схожа их мимика и манера поведения. Проследив за взглядами старших, мальчик и сам напрягся. Он узнал его, узнал бы из тысячи. Это был он. Последний раз Гарри видел его ночью год назад, когда решил, как обычно, спуститься на кухню и заварить себе чай. Мальчик обожал делать это самостоятельно и никогда не просил эльфов. Ему нравилось наблюдать за закипающей водой, потом смотреть, как она медленно темнеет, как танцуют чаинки… В этот раз всё было по-другому. *** Гарри спустился по лестнице, почти не открывая глаз. Он прекрасно знал дорогу, и ноги сами вели его на кухню. Сонно потирая лицо, мальчик почти дошёл, когда услышал достаточно громкие голоса. Глянув на часы неподалеку, он удивился ещё больше. Было уже за полночь. Медленно ступая по поскрипывающим отполированным половицам, Гарри двинулся на звук. Люди были в гостиной. Замерев у самого дверного проёма, мальчик заглянул внутрь и вслушался в голоса, стараясь разобрать каждое слово. На диване сидела уставшая Нарцисса и смотрела в огонь камина. Её волосы были распущены и свободно спадали на плечи и спину, а свет танцевал на локонах, придавая рыжеватый оттенок. Люциус сидел в одном из кресел, расправив плечи и свободно закинув ногу на ногу, но мальчик прекрасно знал, что так он старается скрыть своё волнение и напряжение. Северус стоял к Гарри спиной, но плечи зельевара были неестественно напряжёнными и широкими. Единственный человек, которого мальчик не знал, был старик, сидевший в кресле напротив Люциуса. Его дорогая мантия была расшита золотыми звёздами и полумесяцами, а на носу мерцали очки-полумесяцы. Серебряная борода доставала до живота, а в руках он вертел какую-то конфету. Присмотревшись, Гарри зажал себе рот. Он знал этого волшебника, видел на вкладышах Шоколадных лягушек. Это был Дамблдор… — Думаю, Люциус, вы с Нарциссой уже устали, — улыбнулся старик. — Мы переговорим с Северусом, а вы идите, отдохните, — Дамблдор развернул фантик и кинул в рот конфету. — Вы прогоняете меня из моей же гостиной? — усмехнулся Люциус, вставая из кресла. — Если речь пойдёт о Поттере, — мужчина хмыкнул, а в горле мальчика встал неприятный комок, — я имею полное право всё слышать. Скажите спасибо, что я вообще пустил вас в свой дом! — высокомерно заметил он. — Спасибо, — улыбнулся старик, сверкая своими тёплыми глазами. — Я безмерно благодарен за ваше гостеприимство, а теперь, не могли бы мы поговорить с Северусом наедине? — голос старика стал твёрдым. Видимо, это был не вопрос. — Хорошего вечера, — скривив губы, Люциус встал, предлагая руку Нарциссе. — Профессор, — это слово он почти выплюнул. Малфои встали и двинулись к выходу. Гарри замер. Он не знал, что ему делать. Бежать? В такой тишине его точно услышат. Остаться? Люциус и Нарцисса увидят его и… Додумать он не успел. Пара подошла к самым дверям. Гарри резко отпрянул и вжался в стенку, но это не ускользнуло от цепких глаз Малфоев. Выйдя из гостиной, Люциус и Нарцисса не замедлили шага, но посмотрели прямо на воспитанника, кивая, а белокурая женщина одними губами прошептала: «слушай». Затаивший дыхание Гарри кивнул, не смея издать ни звука, и проводил пару испуганными глазами. Его маленькое сердечко бешено колотилось в груди, колени мелко дрожали, но он смог взять себя в руки, присел на пол, где лежали самые густые тени, и снова заглянул в комнату. — Северус, зачем ты прячешь от меня мальчика? — ласково спросил Дамблдор. — Я ведь не желаю ему зла, только счастья, — Снейп не дрогнул, молча вглядываясь в тьму за окном. — Почему ты отдал мальчика Малфоям? Ты ведь знаешь, что они Пожиратели. Это может плохо кончиться… — Гарри стиснул зубы, стараясь не зарычать. Ему не врали, никогда. В доме, в семье, у них не было лжи, поэтому мальчик прекрасно знал, что на предплечье Люциуса и Северуса есть метки, но… Они его семья. Точка. — Я тоже Пожиратель, — глухо сказал Снейп, будто прочитав мысли ребёнка, — но вам это не помешало. Вы отдали мне Поттера, когда тому было чуть больше года. — А после этого ты всеми силами прятал его от меня, — тепло пропало из голоса старика, оставляя место раздражению и злости. — Ты решил вести свою игру? Не переоценивай свои силы, мой мальчик, — волшебник легко поднялся из кресла и двинулся к зельевару. — Чего ты добиваешься, Северус? — Я? — молодой мужчина повернулся, а его губы скривились в наглой усмешке. — Этот мальчишка — моя защита и подстраховка. Меня не тронет ни одна сторона, — Гарри нервно сглотнул, чувствуя, как воздух начинает кончаться. — То спонтанное решение ночью было большой ошибкой, но я нашёл в ситуации выгоду. Думаете, я горю желанием терпеть отпрыска Джеймса Поттера? Это отродье?! — мальчик резко отвернулся, вжимаясь в холодную стену. Он с силой закусил большой палец, чтобы не взвыть. Он чувствовал, как боль, горечь обиды и злости растекаются по его венам с каждым ударом сердца, но продолжал слушать, продолжал давиться воздухом, перемешанным со слезами и слушать. — Ты не привязался к мальчику? — удивлённо спросил Дамблдор. — Ни капельки? — Ничуть, — фыркнул Снейп, скривившись. — Он такой же, как его отец. Такой же нетерпеливый, глупый и неотёсанный. Этого не исправит ни воспитание, ни время. Повисла тишина. Не было слышно ничего. Ни как Гарри, сжавшись в комок у стены, оплакивает своё разбитое сердце, уничтоженную семью, погибшего в его глазах названного отца. Ни как Северус проклинает себя за сказанное, как миллионы и миллиарды раз извиняется перед мальчиком, который сейчас крепко спит в своей кровати наверху, и перед Лили, которая, казалось, стоит сейчас за спиной, осуждающе смотря на него с того света. Ни как Дамблдор старательно думает, врёт ли ему зельевар, как добраться до мальчика и как перетянуть его на свою сторону. Не было слышно ничего. Только самовлюблённый огонь в камине жадно потрескивал аппетитными сухими поленьями. — Вы хотите сделать из мальчика героя, — снова заговорил Снейп. — Даже если он погибнет, когда вернётся Волан-де-Морт, а вы, видимо, в этом не сомневаетесь, Поттер навсегда останется мучеником в глазах остальных. Они будут биться за него, за мальчика, который не сдался, за мальчика, который умер за них. Вы хотите сделать его своей марионеткой, ручным героем-спасителем, — мужчина пренебрежительно фыркнул и наконец-то повернулся к директору. — Я ведь угадал, верно? — Мой мальчик, неужели ты такого плохого мнения обо мне? Отдавать ребёнка в жертву? Он ведь просто мальчик, — улыбнулся старик. — А кого ты хочешь из него сделать? — вдруг спросил Альбус, загадочно блеснув очками-полумесяцы. Северус молчал, надменно усмехаясь, кривя губы и смотря прямо в глаза директору. Храни Мерлин его сдержанность. Интересно, заметил ли старик его нервозность и смятение. Внутри себя он метался из стороны в сторону, думая, что соврать, но снаружи, как и всегда, был спокоен, как скала. Наконец он опустил голову и качнул ей, не переставая ухмыляться: — Вам пора, директор. Уже поздно. — Конечно, конечно, — улыбнулся Дамблдор, направляясь к камину. — Спокойной ночи, мой мальчик. Северус не ответил. Он проследил за тем, как старик исчезает в зелёном пламени, а потом вымученно выдохнул и рухнул в кресло. Силы покинули его, а ноги отказывались держать. Гарри каким-то чудом нашёл в себе силы встать и вытереть слёзы. Его тело всё ещё била мелкая дрожь, но это не помешало ему заглянуть в гостиную. Северус был один. Дамблдор уже ушёл, а значит можно… Мальчик даже не знал, чего хочет. Он просто смотрел на сгорбившийся силуэт опекуна, стараясь понять, что он сделал не так. Неужели всё это было ложью? Вся его жизнь? Неужели Северус никогда не любил его?! Хорошо, любовь — это сильное чувство, но хотя бы привязанность? Голос внутри жалобно скулил, как побитая собака. Снейп ненавидит его. Северус дёрнулся, чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Он повернул голову и… Ему показалось, что мир начинает осыпаться. Гарри. Босой, с взлохмаченными волосами, в помятой пижаме с мокрыми щеками и блестящими огромными изумрудными глазами. На его лице читалось всё и сразу: боль, отчаяние, обида, разочарование… Только одна мысль пронеслась в голове зельевара: «Он слышал…». Сглотнув непрошеный комок в горле, каким-то чудом Снейп заставил себя встать и повернуться к ребёнку. — Сколько ты слышал? — мужчина не узнал собственный голос. Низкий, осипший, сдавленный. — Нарцисса сказала слушать… — прошептал Гарри. — Лучше бы я этого не делал… Ложь была лучше правды, — предательская слеза снова покатилась по его щеке, но он безжалостно смахнул её. — Зачем? Лучше бы… — Послушай меня, — прервал его Северус, подходя чуть ближе. — Я никогда не врал тебе, а вот этому любителю лимонных долек… Гарри, я никогда не сожалел о том, что забрал тебя, — голос мужчины надломился, но он не остановился. Он должен был говорить, должен был удержать мальчика. — Я никогда не врал тебе, ни сейчас, ни когда говорил, что всегда буду с тобой. Многие захотят тобой воспользоваться, захотят убить или наоборот, спрятать, как драгоценность, но ты всегда должен помнить одно — мы твоя семья. Мне и Малфоям ты можешь верить всегда. Что бы ни случилось. — Почему я должен верить тебе сейчас? — Гарри неуверенно посмотрел на опекуна. — Как я могу быть уверен, что ты не врёшь? — мужчина молчал. Что он мог сказать на это? Только одно пришло ему на ум: — Клянусь тебе могилой твоей матери, — прохрипел Снейп, опускаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне с лицом мальчика. — Клянусь тебе могилой Лили, я не вру. Несколько секунд зелёные глаза пристально смотрели в чёрные бездны, а потом Гарри сорвался с места. Он бросился к Северусу и крепко обнял его, вжимаясь в крепкую грудь, обнимая руками за шею, давясь слезами и рыданиями. Зельевар пошатнулся, не ожидая такого порыва, а потом крепко обнял ребёнка в ответ, укрывая его руками, кутая в подолы своей чёрной мантии. Снейп крепко прижал непослушную макушку к себе и зажмурился. Нет, он никому и никогда не позволит навредить мальчику. Гарри — его сын. Сколько бы лет ему не было, Северус всегда будет рядом… *** Гарри неуверенно посмотрел на опекуна, стиснув кулаки. Лично он со стариком знаком не был, но, пока что, это его полностью устраивало. На следующий день после того инцидента, Снейп рассказал всё про Дамблдора, их сделку и вообще историю «отношений». Мальчик внимательно слушал и решил, что никогда не будет доверять этому хитрому и расчётливому старику. Вспоминая ту ночь, Гарри всегда отмечал то, что Альбус даже не отрицал тех теорий, которые огласил Северус. Окинув Дамблдора скептическим взглядом, Поттер хмыкнул. Выглядел этот старик, мягко говоря, чудаковато. Алая мантия, расшитая золотыми цветами и птицами, колпак на голове, а длинная борода перетянута золотыми тесёмочками с грузиками. Подойдя к Нарциссе, старик тепло улыбнулся сначала ей, потом детям, а затем мужчинам. Его голубые глаза весело блестели из-за очков-половинок, но почему-то Гарри был уверен, что это не истинное его лицо. Он всё ещё помнил Дамблдора в гостиной Малфоев — тяжёлые уродливые тени на его лице и жуткие глаза, светившиеся в полутьме. Заметив Гарри, старик улыбнулся ещё шире, но мальчик не ответил ему тем же. — Нарцисса, Люциус, Северус, рад видеть всех вас, — прошелестел голос волшебника. — Взаимно, — холодно ответила Леди Малфой. — Мы как раз покупали всё для Хогвартса. Позволите нам продолжить? — она выгнула левую бровь на манеру мужа, гордо приподняв подбородок. — А это, видимо, мои будущие ученики, — улыбнулся старик, поворачиваясь к детям и игнорируя слова женщины. Ребята переглянулись, а потом косо посмотрели на Гарри. Мгновение мальчик всматривался в лицо Дамблдора, а потом моргнул, но веки продержал закрытыми чуть дольше, чем обычно. Друзья уже слишком хорошо друг друга знали, чтобы не понять этот знак. Дети сделали еле заметные шаги, выстраиваясь в треугольник. Блейз позади, а остальные впереди. Гарри справа, а Пэнси слева от Драко. Это было практически незаметно, казалось, они просто замялись перед таким знаменитым и сильным волшебником… — Верно, сэр, — Драко вышел вперёд, превращая треугольник в квадрат. — Меня зовут Драко Малфой. Приятно познакомиться. — Драко, — зашипел Люциус, но осёкся, замечая, как кончики пальцев детей почти соприкасаются и явно не без причины. Вопросительно посмотрев на Северуса, он получил лишь неоднозначный взгляд чёрных глаз. — Очень приятно. А вы?.. — директор посмотрел на остальных детей. — Пэнси Паркинсон, — девочка окончательно коснулась Драко. — Блейз Забини, — брюнет надавил на подушечки подруги. — Гарри Поттер, сэр, — он заключал круг. Произнеся своё имя, мальчик коснулся сразу двух рук: Драко и Блейза. Еле заметные искры пробежали по рукам детей, создавая единую цепочку. Мужчины внимательно наблюдали за ними, а взгляд Дамблдора потерял всё тепло, осталась только искусственная улыбка. Он пристально вглядывался в изумрудные глаза Гарри, который даже не думал опускать голову. Мальчик уверенно смотрел в ответ, всё сильнее давя на руки друзей. Лица детей были напряжены, на лбах выступили капельки пота, но они не намерены были отступать. Альбус, казалось, давил на них своими потяжелевшими глазами, но ничего не происходило. Люциус растерянно смотрел на этот круг, пытаясь понять, что это за заклинание, а Северус нахмурился и пристально наблюдал за директором, который наклонился к детям. Резко отпрянув, Дамблдор выпрямился и пригладил свою бороду, недовольно хмурясь. В этот же момент руки детей разделились, будто они обожглись друг об друга. Голубые глаза Альбуса стали холодными и острыми, откровенно показывая всё раздражение и злость, но директор сдержался и натянул на себя маску доброго старичка. — Вижу, в этом году ко мне поступят невероятно талантливые волшебники, — улыбнувшись, он кивнул всем, а потом снова посмотрел на черноволосого мальчика со шрамом на лбу. — До скорой встречи, Гарри. — Для меня честь познакомиться с вами, — выдавил из себя Поттер.