Гак и рыбка

«Здравствуйте, мисс Дарлинг. Немного странно писать Вам в директ, но такова, похоже, наша реальность? Как прошли Ваши так называемые «выходные», то есть, рабочие дни? Я всё думаю, куда ещё уместно было бы Вас пригласить. Не уверен, что Вам подходят всевозможные театры, выставки и другие культурные развлечения, полагаю, для Вас это так же, как если бы меня позвали провести время в офисе. Можно было бы выбрать кино, но кино не люблю я. Что предложить Вам, мисс Дарлинг? Подскажите мне! Если, конечно, Вам интересно увидеться со мной ещё раз». «Здравствуйте, мистер Роджерс! «Выходные», как всегда, были насыщенными. А как прошёл Ваш уикенд? Да, давайте увидимся. Может быть, в этот раз я Вас приглашу? На встречу в неформальной обстановке? Вы можете приехать ко мне на студию, я во вторник весь день буду писать новую книгу, звукооператор мой до сих пор болеет, так что никто нас не потревожит. Побудете моим гостем, иначе я совсем свихнусь с этими записями. Только учтите, это не свидание, и я буду выглядеть, как Венди, а не как Я Дарлинг. Что скажете? Интересно ли Вам будет такое времяпрепровождение?» «Лучше вариант и придумать сложно. Конечно, я с радостью принимаю Ваше приглашение! Могу я приехать днём? Часа в 3?» «В любое время после 14:00, мистер Роджерс!» Джеймс задумался. Это был вечер понедельника, он ещё сидел в JR, с делами давно разобрался, но домой сразу не поехал, знал, что примерно в это же время обычно уезжает Пен, и не хотел сталкиваться с ним. Ему показалось, что мисс Дарлинг сделала шаг навстречу: она сама написала ему на следующий день после ужина в The Greenhouse, чтобы ещё раз поблагодарить, и Джеймс как-то даже ждал, когда закончатся выходные, чтобы пригласить новый объект своего интереса куда-нибудь ещё. «Это не свидание» – предупредила Венди. Гм. А сам он думал приглашать её на свидание? Да, наверное. Джеймс тысячу лет не ходил на свидания. То есть, в принципе, ходил, конечно, и все они были похожи на встречу с Венди в том смысле, что в программе присутствовал неприлично дорогой ресторан, однако, потом дело всегда перемещалось в отель. Таких мероприятий у Джеймса было навалом. И, не будем совсем уж принижать достоинства его спутниц, – девушки все были не только красивые, но и интересные, умные, со многими Джеймс встречался неоднократно, иногда даже не сразу в отелях, а приглашал их в театр или на вернисаж. Но как-то вот язык у него не поворачивался называть эти встречи свиданиями, «свидание» должно было нести в себе некоторый элемент романтики и волнения, а также завоевания избранницы, и вот этого, как раз, в жизни у Джеймса много лет не было. В основном, все из кожи вон лезли, чтобы завоевать его, богатенького красавчика. Некоторые влюблялись по пути, некоторые нравились Джеймсу, но всё было не то, и любые подобные приключения рано или поздно сходили на нет. Джеймс и с мисс Дарлинг рассматривал такой вариант и был бы вполне не против подобного развития событий, коснулся бы её пальчиков, или даже положил бы руку на колено, согласись она сесть к нему в автомобиль, но мисс Дарлинг выбрала такси. А теперь приглашала его провести с ней время в неформальной обстановке, и это даже близко не было похоже на тонкий намёк. Мисс Дарлинг общалась с ним, как с простым человеком, была, естественно, вежлива и учтива, но, пока он ужинал с ней в The Greenhouse, он забыл, что он, мистер Роджерс, важная шишка. Наверное, это потому, что мисс Дарлинг сама много вращается в высокопоставленных кругах? Джеймс вспомнил, как управляющий директор Мерседеса обнимал её на фото, словно родную дочь. Да, наверное поэтому. А тот факт, что он вовсю занимался завоеванием мисс Дарлинг: из-за неё завёл аккаунт в Инстаграме, послал ей цветы просто чтобы сделать приятно (он ведь не знал, что она догадается, кто отправитель букета), гадал, куда бы её пригласить, чтобы угодить, и до сих пор не получил её телефонный номер; а также факт, что имел ощущения по этому поводу, и пару раз, когда она заговорила с ним этим своим поставленным голосом, испытал тако-о-е волнение, Джеймс не заметил. Или предпочёл проигнорировать. Интересно, что мисс Дарлинг думает о нём? Думает вообще? Мисс Дарлинг – думала. Так сложилось, что мистер Роджерс со своей экстравагантной внешностью, бородатый, с длинным хвостом, золотой серьгой-кольцом в ухе, да ещё и голубоглазый, был целиком в её вкусе. Ну, а то, что он также был высок, статен и подтянут, очень приятно дополняло картину. К огромному удивлению Венди, мистер Роджерс оказался воспитанным (если такое слово вообще можно употребить по отношению ко взрослому мужчине его статуса), он вставал, когда она вставала из-за стола, поухаживал за ней с шубкой, подвинул кресло, а ещё, он спрашивал разрешения на те или иные действия. В связи со спецификой своей работы Венди, разумеется, много сталкивалась с важными людьми, они не всегда бывали столь вежливы, чаще даже наоборот. Могли подать верхнюю одежду или подвинуть кресло, но вставать, когда леди встаёт… так давным-давно уже никто не делал. О, Венди сталкивалась и с теми, кто таким образом пускал пыль в глаза, чтобы добиться личной выгоды, но мистер Роджерс вряд ли преследовал личную выгоду. Уж по крайней мере – не с Венди, для личной выгоды он мог бы выбрать любую даму, гораздо более привлекательную или обладающую положением в обществе. Как бы там ни было, во вторник Венди хоть и оделась, как Венди, без лишнего лоска, но волосы оставила распущенными и красиво вытянула их утюжком. Мистера Роджерса (который, кстати, предварительно поинтересовался, может ли он написать ей, когда подъедет, не пикнет ли у неё уведомление во время записи) она спустилась встретить сама, провела его мимо приёмной стойки, проводила к студии. – Я бывал здесь пару лет назад, - сказал Джеймс, – на BBC-4. – О, правда? Здорово! Значит, для Вас этот мир радиовещания не так уж и в новинку? – В новинку, и очень сильно. Кстати, я хотел спросить, почему Вас, мисс Дарлинг, не слышно на 97.7? – Скорее всего, Вы просто не попадали. Эфирных часов у меня сейчас нет, с сентября сменилось время выхода программы, она теперь идёт по выходным, но я озвучиваю много рекламы и погоду, – погода вообще транслируется на всех станциях BBC, где предусмотрен прогноз. Пожалуйста, проходите. Она отворила дверь с табличкой «BBC-1 операторская 4» и жестом предложила Джеймсу войти первым. Комнатка оказалась небольшой, состоящей из двух помещений, разделённых стеной с огромным стеклом: в первом расположился громадный пульт, похожий на панель управления самолётом, три больших монитора и ещё куча оборудования, а во второй, куда и прошла мисс Дарлинг, тоже имелся компьютер попроще и маленький пульт, в центре торчал на длинной ножке микрофон, Венди небрежно пнула его к стенке, у которой стояли в углу две гитары и электронное пианино. – Обычно Марк сидит там, - Венди указала на помещение с большим пультом, – а я здесь. Но и без него я могу записываться сама. – Выглядит всё так, как будто Вы тут не голос пишете, а в космос летаете, - Джеймс с интересом изучил глазами все бегунки и кнопки, – Я думал принести цветы, но так получилось бы похоже на свидание, поэтому я вместо них захватил еды. Вы голодны? Японская кухня Вас устроит? – Да! Спасибо, мистер Роджерс, Вы угадали! Честно говоря, я не завтракала. Вы без напитков? Давайте я принесу Вам чай или кофе? – Благодарю. Я бы выпил воды. – Ну, этого у нас здесь много, - Венди с улыбкой открыла тумбочку и протянула Джеймсу одну бутылочку, а вторую взяла себе, – Итак, мистер Роджерс. Расскажите мне, почему Вы не любите кино? Куда Вы обычно ходите развлекаться? Лихо открутив пробку металлическими пальцами, Джеймс глотнул воды, и Венди рассмотрела его тайком. Да, мистер Роджерс был дьявольски хорош собой, она могла бы поклясться, что под обтягивающей чёрной водолазкой он скрывает от мира кубики пресса. Он снова был в дерзких высоких ботинках и чёрных джинсах, но других, потёртых, и, если бы не ремень от дорогущего бренда, то в нём никак нельзя было бы распознать миллионера. Венди достала палочки и соевый соус из бумажного пакета. – Ничего такого, что может сильно Вас удивить, я полагаю, - улыбнулся мистер Роджерс, – Я не само по себе кино не люблю. Кино я смотрю, и много, но дома. Я не люблю сборища людей. Мне не нравится заходить в зал в толпе, стоять в очереди на выход, слушать хруст попкорна. Но это не потому, что я весь из себя такой исключительный, просто меня всегда окружает куча народу в JR, и я предпочитаю избегать лишних контактов в свободное время. А что касается второго Вашего вопроса… я… хм, - Джеймс вдруг понял, что последнее время ходит не развлекаться, а развлекать, чтобы потом отвезти в отель, – я, кажется, никуда не хожу. Вы думали, я играю в гольф по воскресеньям? Или в покер по субботам? – А играете? – Вообще-то, бывает, и то, и другое, - усмехнулся Джеймс, – когда меня приглашают те, кому лучше не отказывать. – Я не думала, что Вы играете в гольф, - заулыбалась Венди, – Вот покер, да, это больше Вам подходит, или рулетка. – То есть, для Вас, мисс Дарлинг, я выгляжу похожим на азартного игрока? Венди закинула в рот суши и посмотрела на Джеймса театрально оценивающие. Джеймс изогнул бровь. – В общем, да, - кивнула она, а потом засмеялась, – Пиратские капитаны и должны быть азартными, не так ли? – Похоже, что так. Однако, мой азарт распространяется скорее уж на… формирование стратегий развития бизнеса. – На всякий случай не буду уточнять, что именно это значит! - хохотнула Венди. Разглядывая Венди, одетую сегодня в леггинсы, позволяющие сполна оценить стройность её ножек, и тот самый укороченый свитерок с парковки, Джеймс одобрительно шевельнул усами. – Лучше поведайте мне, мисс Дарлинг, что Вы записываете сегодня? – Всё того же Поттера, мистер Роджерс, мне заказали всю серию. – Но… я более, чем уверен, что эти-то книги уже имеются в аудио на всех самых распространённых языках мира, на французском уж точно. – Вы правы! Но не моим голосом! Это спецзаказ для одного мальчика, он, я так поняла, мой фанат… точнее, не мой, а моего голоса. На просторах интернета можно найти множество детских сказок, начитанных мной, мальчику этому их включали родители, ну и он привык ко мне с детства. Сейчас он уже большой, первую книгу в моей записи ему подарили на одиннадцатый день рождения. А теперь дозаказали и остальные шесть! Он… э-эм, сам не читает. Особенный ребёнок. – О. Понятно. И… Вы ещё порадуете меня сегодня своим дивным талантом? Я, похоже, тоже сделался Вашим фанатом. Как и любой, я полагаю, кто хоть раз слышал Вас. Не восхищаться Вашим голосом в принципе невозможно. – Вы преувеличиваете, конечно, мистер Роджерс, но, спасибо! Мне приятно! Как только все суши были съедены, Венди спросила Джеймса, комфортно ли ему будет расположиться за стеклом на месте звукооператора, тогда он мог бы послушать пару абзацев и, в то же время, отвечать на звонки или слушать и диктовать голосовые, если потребуется по работе, но Джеймс, к её удивлению, изъявил желание остаться с ней у микрофона, пообещал, что отключит звук и не издаст ни шороха, пока леди записывает голос. Венди, смеясь, ответила, что если бы было можно, она бы выложила его в сториз с комментарием про то, как важный мистер Роджерс сидит смирно и не дышит у неё в студии, пока она читает ему Гарри Поттера. – Почему «если бы было можно»? - поднял брови Джеймс с такой добродушной улыбкой, что Венди захотелось глаза протереть. Она открыла рот для ответа и замялась, когда поняла суть вопроса. – Но… но, мистер Роджерс, Вы же, э… - Венди задумалась, подбирая слова, – вряд ли хотели бы, чтобы Вас увидели… у меня в историях… и в такой обстановке..? То есть… ну… это было бы неэтично с моей стороны, и Вам такие… ситуации… ни к чему… – Такие – какие – ситуации? - хитро улыбнулся Джеймс, умилённый реакцией Венди, – Думаете, у меня есть какой-то кодекс владельца компании, предписывающий мне нормы поведения? Ха! Для подобной ерунды я мог бы, разве что, следовать Кодексу Пирата! Нет, мисс Дарлинг, я могу вести себя, как хочу, находиться, где хочу и с кем хочу, я ни перед кем не отчитываюсь, и уж подавно я могу выложить фото из Вашей студии к себе в ленту, мне это только добавит важности: Роджерс в гостях на ВВС-1… Другое дело то, что Вы выложите меня в своём профиле, Ваши зрители сразу насыплют Вам миллиард вопросов, да? Хотя, мы ведь, возможно, встретились, чтобы обсудить какое-нибудь мероприятие в JR или THI? Венди вдруг заломила кисти, покраснела и стала разглядывать носики своих стильных сапожек, и Джеймс почувствовал, что ей неприятно не то, что он сказал насчёт ленты, а воспоминание о мероприятии, которое она уже вела в THI. Скорее всего, Венди не знала, что Джеймс был там и видел её, так что он мудро не стал продолжать эту тему, хотя она, если говорить откровенно, вызывала у него желание задать вопрос. В конце концов, мисс Дарлинг нравилась ему, а ситуация с Пэном портила всё впечатление. – В общем, - сказал он мягко и добросердечно, – Вы поступайте, как посчитаете нужным, мисс Дарлинг, я не имею ничего против! А, если Вы отметите на своей истории Джеймса Крюка, я её даже репостну, я умею, хоть этот ваш Инстаграм до сих пор и кажется мне адским приложением с кучей заумных функций. Венди осторожно подняла на него глазки, улыбнулась такой милой шутке и немного расслабилась. – Давайте как-нибудь в следующий раз, - тихонько сказала она, а потом открыла на мониторе французский текст, пробежалась по нему пару раз и нажала на запись. Три часа в компании мисс Дарлинг пролетели для Джеймса, как три минуты. Венди отвлекалась, конечно, на небольшие паузы и разговоры, чтобы уделить внимание своему гостю, но мистер Роджерс показал себя столь очень увлечённым и покладистым слушателем, что в итоге одну из глав леди записала вообще не прерываясь. – Вы ещё не уснули, мистер Роджерс? Я и вовсе не планировала записываться при Вас, думала, Вам будет интересно услышать два-три предложения, а теперь мне как-то даже неудобно, что Вы сидите тут без дела и скучаете, пока я работаю… – Уснуть под Ваш голос было бы, наверное, чем-то взаправду сказочным, мисс Дарлинг. Ещё и по-французски… Нет, я и близко не скучаю! Я… хм. Отдыхаю. Расслабляюсь. Наслаждаюсь. Не помню, когда в последний раз имел удовольствие совместить все три пункта. Голова моя, замечу, немного кружится от Вас, но это исключительно приятно. Наверное, мне пора было бы уйти, я отнял вопиюще неприличное количество Вашего времени для второй встречи… но, признаюсь честно, я бы хотел откровенно пользоваться Вашим гостеприимством, пока Вы сама тонко не намекнули бы, что мне пора откланяться. Вы бы мне разрешили так поступить? Венди засмеялась, и Джеймс поймал себя на мысли, что её серебристый смех, которым она так часто радует его слух, это ещё один совершенно особенный вид наслаждения. – Мистер Роджерс. Вы одновременно пугаете меня и интригуете! Давайте Вы останетесь ещё на одну главу, а потом я намекну, что Вам пора? Ха-ха-ха! Нет, на самом деле, я ничуть не против того, что Вы здесь со мной, хотя, давайте и я Вам признаюсь, я крайне плохо чувствую себя среди людей, особенно малознакомых, в… скажем так, нерабочей обстановке. Сродни тем чувствам, которые Вы испытываете к кинотеатрам… Я люблю общаться, это да, и, к тому же, я умею это делать… и это часто вызывает у окружающих ложные представления обо мне. Люди начинают вести себя бестактно, нарушать границы, считать меня подружкой, к которой можно подойти чересчур близко или задать личный вопрос, отпустить комментарий… а когда я отстраняюсь или прошу их не делать этого – обижаются. Вы, мистер Роджерс, возможно, тоже обманываетесь сейчас тем, что видите, но мне очень по душе то, что мы с Вами ведём тут непринуждённые светские беседы, и что Вы спрашиваете моего дозволения на те или иные действия. Надеюсь, это не пиратский коварный замысел, а Ваша истинная природа, - тут Венди снова хихикнула. – Надеюсь, так! Сообщите мне, мисс Дарлинг, если я нарушу что-то по незнанию… я пока не в курсе, обманываюсь я, или нет, но я точно понял одно – не следует спешить с выводами, не так ли? Вы сказали… я могу обмануться тем, что вижу… но… я вижу – Вас..? Или нет? Вы написали, что в студии Вы будете Венди, а не Я Дарлинг… Что Вы подразумеваете под «рабочей» и «нерабочей» обстановкой? – Боюсь, что не могу ответить Вам исчерпывающе, мистер Роджерс, так как сама не знаю. Я Дарлинг, это же не туфли, которые можно надеть и снять, Я Дарлинг – это тоже я. Просто тем, кто знают меня только как Я Дарлинг, не приходит в голову, что я также и просто Венди. Венди не любит шумные вечеринки. Венди скорее молчаливая, хотя это, вне всякого сомнения, зависит от настроения и от, - она взглянула прямо в пронзительно-голубые глаза Джеймса, – собеседника. Венди бывает зла, бывает расстроена. А Я Дарлинг – не бывает. – О… да, я понимаю. Это как «костюм мистера Роджерса». – Костюм мистера Роджерса? – Да! Вы с мистером Роджерсом лично пока не знакомы. Я ассоциирую его с конкретными костюмами из своего гардероба, надеваю их в офис, на все видеоконференции, встречи и события. Но я могу быть мистером Роджерсом и в другой одежде, разумеется. Знаете, вот если сейчас сюда войдёт Уотерс, директор Мерседеса, Вы, я догадываюсь, сразу станете Я Дарлинг, да? А я стану мистером Роджерсом, важным типом, столь любезным и влиятельным, что Уотерс моментально испытает желание отдать мне все свои деньги и застраховать всё, что у него есть, даже свою блестящую лысину и жирное пузо. Прошло секунды три, в которые Венди отчаянно пыталась сдержаться, но ничего не вышло, и она, схватившись за живот, заливисто расхохоталась. Джеймс скрестил живые пальцы с металлическими и самодовольно фыркнул. – Ой… ой… - Венди утёрла слёзы и заправила волосы за уши, – Вот уж никогда бы не подумала… ох, мамочки… Вы, мистер Роджерс, тот ещё фрукт! Неожиданно было услышать от Вас подобный комментарий! – Ну… мистер Роджерс такого бы себе не позволил. Пират в кругу подчинённых тоже выразился бы по-другому… менее… пристойно. А это сказал Джеймс. Хм. Наверное, закономерным продолжением беседы стало бы моё Вам предложение называть меня по имени, но я не уверен, уместно ли это с моей стороны. Допив из бутылочки остаток воды, Венди выдохнула и ещё раз посмотрела прямо в красивое лицо мистера Роджерса. – Может, Вы попробуете предложить? И мы узнаем, уместно это или нет? – Хм-м. Пожалуйста, мисс Дарлинг, называйте меня Джеймс, или мистер Джеймс, как Вам будет наиболее удобно. Венди подумала, артистично постучала пальчиком по подбородку и протянула: – Мистер Джеймс… - она попробовала имя на вкус и заключила, что ей нравится, – в таком случае, и Вы зовите меня, пожалуйста, Венди или мисс Венди. – Мисс Венди. – Итак… ещё одна глава? – Прошу Вас. * Свой день рождения Джеймс ненавидел почти также сильно, как и день рождения Питера Пена, и на то были конкретные причины. Даже с учётом того, что Джеймс много лет назад установил сам для себя принцип не отмечать этот праздник, пресловутую дату всё равно каждый год приходилось «отрабатывать». Начиналось всё с того, что ровно с полуночи телефон без умолку пищал двадцать четыре часа подряд, а то и дольше (каждый год находилась уйма тех, кто забыл поздравить вовремя и опаздывал на несколько дней), а с девяти утра подключались звонки, и всем непременно нужно было ответить. Поздравляли Джеймса, в основном, клиенты и партнёры, так что отвечал он порой гораздо более многословно и душевно, чем те, кто говорил пожелания. Такая же ситуация была и в социальных сетях, к которым теперь добавился дурацкий Инстаграм, и в мессенджерах. Доброжелатели писали что-то вроде: «Уважаемый мистер Роджерс! От всей души поздравляю Вас с Днём Рождения! Успехов Вам и благополучия, а также процветания Вашему бизнесу!» А Джеймс отвечал: «Благодарю покорно, дорогой мистер Коллинз, для меня честь каждый год удостаиваться Ваших поздравлений, спасибо, что не забываете. Ваши пожелания очень приятны и актуальны! Надеюсь, у Вас всё хорошо, Вы здравствуете, а Ваш бизнес тоже процветает. Искренне рассчитываю на продолжение нашего с Вами сотрудничества!» Выходило, будто это треклятый Коллинз был героем дня, но Джеймс так делал, разумеется, специально. Особенно он ненавидел тех Коллинзов, которые отвечали ему на благодарность. Тогда приходилось снова заходить к ним в диалоги и писать новые сообщения… фу! В общем, Джеймс терпеть это всё не мог и мечтал на государственном уровне отменить не только день рождения Питера Пена, а вообще все дни рождения в мире. Он также всегда на свой день рождения приходил на работу, чтобы показать, что это обычный день, в который следует заниматься делами, заранее строго запрещал сотрудникам JR и THI устраивать какие бы то ни было сюрпризы, пару раз даже угрожал уволить некоторых подчинённых, когда те хотели настоять на мини-празднике. – Считайте, что Пэн закатывает вечеринку за нас обоих, - говорил Джеймс. Максимум, что он был готов стерпеть, это символический букет на своём столе, который, он знал, каждый год покупал ему зам, мистер Сми. Мистер Сми был добрый малый, и ему одному прощалась такая вольность. Тем не менее, сегодня Джеймса ожидал ещё один маленький сюрприз: его роскошный стол из цельного куска дерева украшал не только букетик роз, но и крошечная плоская коробочка чёрного цвета. Никаких записок к ней не имелось, миссис Джун, секретарша, насчёт подарка промолчала, хотя это она, наверняка, ещё утром положила коробочку на стол. Джеймс взял её, недовольно закатил глаза, открыл и… взметнул брови. Внутри матового коробкá лежала флэшка, что было, конечно, неожиданно, но удивила Джеймса не она, а её дизайн. Тоже, казалось бы, ничего особенного, простой прямоугольник без текстуры и надписей, но… флэшка была полностью золотой, натёртой до блеска, и оттенком металла идеально попадала в цвет его серьги-кольца и нескольких перстней. Любопытно! Кто бы ни был тот человек, который преподнёс анонимный сюрприз, он явно подбирал этот маленький аксессуар с особой тщательностью. Джеймс воткнул флэшку в адаптер для макбука и обнаружил на ней две папки: Чёрный корсар Il Corsaro Nero Неужели..? Но… Как она узнала? И когда успела?.. Улыбка расползлась по лицу прежде, чем Джеймс успел бы проверить свою догадку. Задумав выжать максимум впечатлений из этого неожиданного знака внимания, он поковырялся в ящике, нашёл новенькие аирподс, купленные буквально на прошлой неделе. «Уши Крюка подключены» – услужливо сообщило ему всплывающее окно. Папка «Чёрный корсар» содержала в себе тридцать шесть файлов в формате .mp3, на каждом порядковый номер и название главы. Означает ли это, что в другой папке… да! Глава всего одна, но… Джеймс включил, закрыл глаза, откинулся поудобнее в своё кресло-трон, и шёлк из наушников обнял его со всех сторон, закачав на своих волшебных волнах, точно ласковый океанский прибой: «Capitolo uno. I flibustieri della tortue. Una voce robusta, che aveva una specie di vibrazione metallica, s'alzò dal mare ed echeggiò fra le tenebre, lanciando queste parole minacciose: – Uomini del canotto! Alt! O vi mando a picco!... La piccola imbarcazione, montata da due soli uomini, che avanzava faticosamente sui flutti color inchiostro, fuggendo l'alta sponda che si delineava confusamente sulla linea dell'orizzonte, come se da quella parte temesse un grave pericolo, s'era bruscamente arrestata…» Вообще, Джеймс смело мог сказать о себе, что он – гуманитарий. Точные науки давались ему блестяще, но в изучении языков ещё со времён колледжа ему не было равных. Он держал для себя за правило общаться с клиентами на их языке, если, конечно, хорошо его знал, и в работе ему часто пригождались французский, португальский, немецкий, испанский и – итальянский. Джеймс прекрасно имитировал интонации, мастерски звукоподражал, чем всегда подкупал всех своих зарубежных партнёров, но мисс Дарлинг… точнее, мисс Венди… о, она звучала, как настоящая итальянка, ярко, страстно, глубоко и колоритно. Быстроходный пиратский парусник с узким килем, крутой кормой и высоким носом так и возник у Джеймса перед глазами, а за ним и его зловещий и элегантный капитан, аристократ и морской разбойник, одетый во всё чёрное, в шляпе с роскошным пером, свисающим до плеча. Установив на айфоне авиарежим и окунувшись в пряно-солёную атмосферу романа, Джеймс прослушал первую главу по-итальянски, потом включил английский, закрыл глаза, и таким его и застала миссис Джун, когда вошла, – с выражением полного блаженства на лице. Она звала его через селектор, потом стучала, начальник не реагировал, так что женщина позволила себе заглянуть в кабинет, уже готовая к тому, что её пошлют куда подальше. Но босс не то, что не рявкнул на неё, он вообще её не видел и не слышал, пребывая где-то в открытых водах Карибского бассейна, и мудрая Джун решила, что переговоры с назойливым французишкой, всё пытавшимся набиться к J.Rogers в партнёры, могут и подождать. «Мисс Венди. У меня нет слов. Сказать, что я был приятно удивлён, – это ничего не сказать. Таких… индивидуальных знаков внимания мне много лет никто не оказывал! И теперь я не нахожусь, как выразить свою благодарность. Да, я знаю, что мы встречались вот только вчера (и в связи с этим я ещё больше восхищён и польщён тем фактом, что Вы записали для меня целое произведение, когда Вы успели??), но позвольте же мне увидеться с Вами сегодня? Я заеду за Вами или отправлю водителя? Не имею представления, куда Вас приглашать, однако, прошу Вас, мисс Венди, не отказывайте мне в удовольствии отблагодарить Вас за этот подарок! Если я ничего не придумаю, мы можем просто поужинать. И, полагаю, надо уточнить, что это не свидание?» «Добрый день, мистер Джеймс!» - ответ пришёл почти моментально, Венди была онлайн, – «И с днём рождения Вас, да! Я рада, что Вам понравился мой маленький подарок! Считайте, что таким образом я заглаживаю свою вину насчёт парковки и того, что заподозрила Вас в недостойном поведении тогда в кофейне. Я, видимо, не вправе сегодня Вам отказать? Что ж, буду рада встретиться с Вами, у меня сегодня нет неотложных дел, и я, как обычно, сижу на студии. Но, разве Вы не отмечаете? Мне не хотелось бы как-то вклиниваться в Ваши планы». «Давайте я отправлю за Вами Старки, он забирал Вас в прошлый раз. Он может быть у Вас примерно через полчаса, Вас устроит? И привезёт Вас в JR. Я как раз закончу переговоры, которые прозевал, пока слушал Вашу книгу». Венди, которая до утра записывала Чёрного Корсара для мистера Джеймса и сейчас снова была в студии потому, что к родителям приехала тётя Милисента, и единственный способ не ходить к ним в гости и не принимать их всех у себя был – спрятаться на работе, посмотрела на себя в зеркальную поверхность чехла айфона. Глаза опухшие, вид унылый, волосы – просто позор. Лёжа на нескольких стульях, составленных вместе, как на кровати, одетая в длинный белый свитер и ковбойские сапоги, Венди подумала минутку, вспомнила, что в шкафчике у неё имелся лак для волос, вздохнула и ответила: «Да, мистер Джеймс». Она хотела написать ему, что, если он будет ещё занят, когда она приедет, то она с удовольствием подождёт его в машине, но не стала. Надо же было, чтобы после того проклятого дня из всех людей ей встретился и понравился именно Джеймс Роджерс, владелец THI?.. И как она думает рассказать ему о том, что случилось, если их встречи продолжатся? Он ведь всё равно узнает… лучше, чтобы от неё… Длинные русые волосы были собраны в тугой блестящий низкий пучок, а на макушку надета милая шляпка с косыми полями. Ну точно, что ковбойский вид. Накинув на плечи своё длинное драповое пальто, Венди спустилась вниз, попрощалась с коллегами и села в BMW. Старки домчал её до J.Rogers за пятнадцать минут. Пока он парковался, Венди, сглотнув, спросила: – Мистер Старки..? Могу я к Вам обратиться? – Конечно, мисс Дарлинг. Чем могу помочь? – Вы можете сообщить мистеру Роджерсу, что я дождусь его в машине? И.. можно ли посидеть здесь, пока он не придёт?.. – Разумеется, мисс. Будет сделано. Венди услышала, как Старки позвонил миссис Джун, видимо, секретарше, сообщил, что судно пришвартовано и ожидает, чтобы капитан взошёл на борт, улыбнулась и немного расслабилась. Джеймс сел в автомобиль буквально через пять минут. – Капитан на борту, - сходу сказал он, смеясь, – Мисс Венди, добрый день! Я очень рад Вас видеть! Простите, что вот так резко выдернул Вас из Вашего расписания на сегодня! Сколько времени у меня есть, чтобы насладиться Вашей компанией? – Здравствуйте, мистер Джеймс, и, теперь ещё и устно, – с праздником Вас! Я отвечу Вам честно, сегодня я могу уделить Вам всё своё время, как и завтра, до самой пятницы, - хихикнула Венди, – только не подумайте ничего лишнего, ради бога! Просто к моим родителям приехала тётя, которая всё время меня донимает, и они ждут меня в гости, или, ещё хуже, грозятся приехать ко мне. По пятницам и выходным, они знают, беспокоить меня не следует, но до пятницы… в общем, украдите меня, пожалуйста, и спрячьте! – О!.. Ого. Вот так подарок, я однозначно, не заслуживаю подобной щедрости с Вашей стороны, мисс Венди… но воспользуюсь ей. Правда, я ничего не придумал. Поэтому, мы начнём с обеда. А продолжим ужином. Да? – Да. Поесть я всегда не против. Только выгляжу не для роскошных ресторанов. – Что? - засмеялся Джеймс, пребывающий в прекрасном расположении духа, – Вы серьёзно сейчас? Или это намёк на то, что мне следовало сделать Вам комплимент? Вы потрясающе выглядите! Как и всегда. Роскошные рестораны должны ещё побороться между собой за честь принять Вас в своих стенах. – Ох… Вы льстите мне, но мне нравится! Спасибо, мистер Джеймс. Итак… Как вышло, что в этот день Вы располагаете возможностью встретиться со мной, а не празднуете в кругу друзей или родных? Отдав Старки указания насчёт поездки, Джеймс достал из дверцы свежую воду, глотнул, откинулся на сидение поудобнее и рассказал Венди, что у него нет друзей, или, по крайней мере, он искренне так считает, а из родственников остался только отец, которого он и лицо уж позабыл. – И, знаете, я рад, что так. Я никому не принадлежу, никому не обязан. Никаких званых ужинов или семейных вечеринок, которые необходимо посещать в «политических» целях, никакого фарса. Я, может, не самый честный человек, но, когда дело касается всех этих якобы искренних проявлений дружбы, меня надолго не хватает. Одно дело знать личные подробности о партнёрах и сотрудниках, не забывать интересоваться, как поживают их жёны, как прошли у их сыновей соревнования по баскетболу, и поступили ли их дочери туда, куда они там хотели поступать, это часть моей работы. Другое – делать всё то же самое в кругу родных и якобы близких людей, которым, по факту, наплевать на тебя, а тебе – на них, - Джеймс пожал плечами. Венди внимательно слушала всё, что он говорил, и боялась даже на секунду разрешить себе мысль, что Джеймс – идеален. Сама она была целиком того же мнения обо всём, поэтому и бежала от тётушки, но ещё ни разу не слышала, чтобы человек вот так прямо заявлял о подобной точке зрения. Джеймс тем временем продолжал: – Так что, мне повезло, так сказать, быть одиночкой, но не замкнутым, озлобленным и забитым, а тем, кому не страшно оставаться наедине с собой, и кто может в любой момент распоряжаться своим временем, как хочет. Ну, а что у Вас, мисс Венди? Вы такая занятая, много говорите о работе и, похоже, получаете удовольствие от того, чем занимаетесь… Как вышло, что сегодня у Вас свободный день? – Моя постоянная занятость – это лишь впечатление, которое создаётся в сетях. Да, у меня много мероприятий, пятницы и субботы почти всегда заняты, и также много встреч по предстоящим событиям, но с тех пор, как мир полностью переключился на онлайн, считайте, что у меня каждый день свободен. Когда нет срочных заказов на записи, я могу хоть целыми днями дома сидеть, или киснуть в Доме Вещания, вот, как сегодня. Эфиров больше нет, да и я не хочу их снова брать, если честно, для меня гораздо интереснее заниматься начиткой, это дело творческое, увлекательное. Будь у меня своя студия, я бы и в Дом Вещания не ездила: когда эфиров нет, это не требуется, PR-отдел просто ждёт готовые аудиоролики реклам, погоды, и прочие, а где и как я их запишу – им всё равно, хоть дома на диктофон, лишь бы качественно. В пандемию, кстати, я так и делала, то ещё было шоу! Приходилось накрываться двумя-тремя толстыми одеялами, чтобы добиться хоть какой-то шумоизоляции! Хотя, надо сказать, динамик айфона справлялся со своей задачей прекрасно! Джеймс обратил внимание на то, что леди никак не прокомментировала его позицию насчёт друзей и родственников, будто он сказал что-то само собой разумеющееся, с её стороны не последовало ни малейшего изгиба брови, ни надменно вздёрнутого уголка рта, как это обычно бывало: кому ни расскажи своё мнение на этот счёт, все считают своим долгом осуждающе цыкнуть. Желая на всякий случай не спешить с выводами, он ответил так: – Мне, как человеку далёкому от внутренних нюансов сферы медиа, очень любопытно слушать о таких вот деталях и, в принципе, узнавать больше об обратной стороне Вашей работы! Вас, кстати, мисс Венди, в социальных сетях тоже не видно, скажем так, в обстановке дружеской или семейной. Вы только блистаете, как Вы говорите, как Я Дарлинг, и иногда балуете подписчиков рабочими бэкстейджами. Наверное, Ваша личная жизнь – не место для праздных зевак-наблюдателей? Вопрос прозвучал вполне безобидно, к тому же, в контексте беседы о друзьях и родственниках, но Венди показалось, что мистер Джеймс аккуратно интересуется её семейным положением. Смущённая улыбка тронула её губы. – Если я скажу Вам, что моя личная жизнь состоит из того, что я лежу дома на диване, Вы поверите? - хихикнула она, – Я могла бы сейчас же пересказать все мысли, которые Вы выразили ранее, и ни капли бы Вас не обманула. Порой в мою личную жизнь мне сложно пустить даже самых близких людей… – Вроде Вашей тёти? - подмигнул Джеймс. – Ха-ха! Да, совершенно верно! Я с ней в хороших отношениях, и с родителями тоже, мне повезло, наверное, но я терпеть не могу, когда на меня навешивают ожидания и обижаются за то, что я их не оправдываю. Близко и часто я могу общаться только с Майклом, это мой младший брат, и он же мой менеджер. Ему девятнадцать, но он на редкость смышлёный парень, мне иногда кажется, что он понимает в этой жизни больше всех нас. Ещё есть Джон, средний брат, он айтишник, но тоже работает в моей сфере, занимается спецэффектами. Вот только он страшный зануда. Прекрасное качество в его деятельности, однако дружить с ним просто невозможно! Поэтому я, наверное, тоже могла бы заявить, что у меня нет друзей, хотя знакомых, и достаточно близких, с которыми есть, о чём поговорить, куча. – Вот как, - Джеймс почесал затылок, укладывая в голове мысль, что не всем красивым леди в свободное время интересно собираться стайками, обсуждать мужчин и курить кальян, а потом расправил кудри, которые сегодня были дерзко распущены, – Что ж… хм. А спецэффекты, это что такое? Типа, свет? Звуковая аппаратура? – Почти. Свет и звук – это отдельные подрядчики, и часто, когда мероприятие крупное, разные. А спецэффекты, это, вот, как… помните искры на презентации GLC? Или Вы ушли? – Спаркуляры? Я ушёл, но видел потом в Ваших сториз. – Ого, Вы знаете название! Да, ну, вот, они! И другие такие всякие приборы. Генераторы тяжёлого дыма, пирофонтаны, огненные инсталляции, конфетти, снег-машины. – А, я понял. Да, всё это очень любопытно! Однако… для меня удивительно, мисс Венди, что Вы, такая позитивная, энергичная и общительная, вне соцсетей, сцены и студии предпочитаете лежать дома на диване. Уж скорее я бы подумал, что Вы, не знаю, занимаетесь хайкингом. – О-о-о, нет, только не хайкинг! Моя тема – это поесть и поспать, а из активного – сходить – только медленно! – на шоппинг или посетить какую-нибудь танцевальную группу в фитнес-клубе. Если Вы задумаете позвать меня на хайкинг, то я с удовольствием присоединюсь к Вам с дивана по фейстайму! Венди серебристо захохотала, а Джеймс вдруг сверкнул на неё белоснежным лукавым оскалом и пригладил бороду металлическими пальцами. – Для этого мне потребовалось бы знать Ваш телефонный номер… - предложил он. – Ох, мистер Джеймс, - выдохнула Венди, покраснела и чуть заметно толкнула его в плечо, – тогда запишите мой номер, прошу Вас! Только пообещайте мне не звонить, или звонить изредка. – Вы счастливица, мисс Венди, что можете вот так избавить себя от шквала звонков. Я подобной привилегии, к сожалению, лишён. Клянусь, я позвоню только в случае чего-то очень срочного. В другое время меня более, чем устроит WhatsApp. Венди продиктовала ему свой номер голосом автоответчика, чем вызвала у Джеймса приступ самого искреннего смеха. Это был лучший день рождения в моей жизни, - думал Джеймс, когда вернулся домой на Хайгейтс. Едва Венди села в такси, как он отправил ей смайлик гака – корабельного крюка с колечком, и она ответила ему жёлтой рыбкой и хохотом, а потом написала, что прекрасно провела время. Если кто-то из нас и рыбка на крючке, то это, похоже, я, - была его следующая мысль. Красавицу леди Венди Джеймс отвёз сначала в симпатичный и малоизвестный, но очень достойный ресторанчик за городом, который открыл недавно один из его старых знакомых. Там они мило пообедали, прогулялись вдоль цветочных оранжерей, выпили чаю на крытой веранде. Джеймс посетовал на ноябрьскую сырость и изъявил надежду однажды пригласить Венди на пешую (или конную) – медленную – прогулку, Венди сказала, что подобный досуг для неё – предел всех мечтаний, потом они оставили джентльмена Старки перекусить, часа два катались по окрестностям, Джеймс предложил Венди самой попробовать BMW 7 в деле, Венди отнекивалась для приличия, но недолго, а затем буквально визжала от восторга, когда давила на газ, а Джеймс хохотал над ней и глухо аплодировал об металл. – Вот какую Вас надо снимать в сториз, - комментировал он сквозь смех, а Венди стреляла в него хитрым взглядом из-под полей своей шляпки. Старки отвёз их в Лондон, там они снова посетили мсье Биньона, съели питивье из лобстера и телятины, выпили по бокалу вина, и Джеймс сам попросил Тома заказать своей леди такси. Знай Венди, что к концу дня она будет опять выходить из The Greenhouse под руку с Джеймсом Роджерсом, она бы, наверное, всё же предпочла съездить домой, чтобы переодеться. «Итак, мисс Венди, завтра, вернее, уже сегодня, я тоже, как я понял, могу украсть Вас и спасти от семейных дел? Побыть для Вас одновременно драконом и рыцарем?» «Пиратом и Джентльменом, я бы сказала! Да, но это, конечно же, необязательно, мистер Джеймс. С Вами приятно и интересно общаться, однако, я переживаю, что отнимаю Ваше время, у Вас наверняка много работы». «Моя работа много лет уже обходится и без моего личного участия, за исключением некоторых взаимодействий, которым я, по большому счёту, могу уделять пару-тройку часов в день. Я помню, Вы говорили, что любите поспать. Во сколько Вы приедете к Дому Вещания, чтобы я Вас забрал? Или приезжайте сразу к JR? Машину можно будет оставить на парковке для сотрудников, я Вас запишу, если Вы напомните госномер». Венди улыбнулась, задумалась. Тактичность мистера Джеймса подкупала её, и она решила, что вполне может открыть ему ещё одну маленькую тайну. «Вы можете заехать за мной в Блумсбери, мистер Джеймс. Шарлотт-стрит 12, это район Британского музея. 14:00?». «14:00. Увидимся сегодня, мисс Венди. Это был мой лучший день рождения, честное слово. Спасибо». Джеймс написал ей в полдень, пожелал доброго утра, предложил одеться потеплее и сказал, что с конной прогулкой решил не откладывать. – В конце концов, управлять одной лошадиной силой, но живой, гораздо интереснее, чем приручить триста восемьдесят железных, - усмехнулся он, когда Венди уже подсела к нему на заднее сиденье. – Мистер Джеймс, могу я задать Вам личный вопрос? – О, - Джеймс приметил её лёгкое волнение, – да, пожалуйста, мисс Венди, задавайте. Вас что-то тревожит? – Да, - она сняла перчатки, помяла их в ручках, сунула в карманы, – Я… переживаю немного. Скажите мне, что я не совершила ошибки, и что завтра под моими окнами не появится кто-то, кто захочет растерзать меня на месте за то, что Вы уделяете мне внимание. С умилением наблюдая за тем, как стройненькая леди скромно опустила глаза, Джеймс чуть не облизнулся. С самой лукавой и бархатной своей интонацией он чуть-чуть наклонился к ней: – Вы не задали вопрос, мисс Венди, - промурчал он, и Венди так и ахнула от удивления, а потом засмеялась и артистично пригрозила ему пальцем, – поэтому позвольте, его задам я? Вас интересует, нет ли у меня бывшей жены, действующей жены, или какой-нибудь ревнивой дамы, которая считалась бы моей женщиной и могла бы преподнести Вам неприятный сюрприз? Нет. – Простите, что я спросила, - улыбнулась она, – Мы с Вами хоть и не ходим на свидания, но, знаете, люди в этом смысле не всегда откровенны друг с другом. – Я понимаю, это вполне закономерно, что Вы поинтересовались. Должен ли я, на всякий случай, тоже задать прямой вопрос? – Не должны, но можете, если хотите. Мой ответ будет идентичен Вашему, никаких сюрпризов. – Рад слышать. Итак, поведайте мне, мисс Венди, имеется ли у Вас опыт в конных прогулках? В непринуждённой и приятной атмосфере Джеймс и Венди добрались до Rose Hall Farm в Хартфордшире, это был ливрейный двор с сорокалетней историей, расположенный среди более чем восьмидесяти гектаров сказочно красивого ландшафта неподалёку от деревеньки Сарратт, что в пятнадцать минутах от Рикмансворт. С выражением лица маленькой девочки, которой предложили стать хозяйкой всем плюшевым медвежатам в мире, Венди прошла получасовой ознакомительный урок по верховой езде, самостоятельно пустила кобылку шагом по кругу, аплодировала Джеймсу, когда тот проносился мимо неё галопом, после чего её статный кавалер привязал поводья её лошади к своему седлу, мастерски управляясь двумя руками так, будто каждый день это делал, и они вместе двинулись к вершине большого пологого холма. – Такое ощущение, что это у меня день рождения уже два дня подряд, - восхищённо выдохнула Венди, когда ей открылся вид на оранжевые крыши каменных домиков Рикмансворта, тонущие в тумане, – И я теперь вижу, что некоторые развлечения у Вас всё же имеются, Вы прекрасный наездник, мистер Джеймс, и Вам это очень… идёт. Джеймс, на котором были сегодня роскошные высокие сапоги и узкие брюки с кожаными вставками, смотревшиеся на нём до неприличия сексуально, ухмыльнулся. Сам он всё это время развлекался тем, что ласкал глазами чудную попку мисс Венди, туго обтянутую чёрной кожей джеггинсов, тонкую талию, на которой широкой резинкой заканчивалась стильная дутая куртка, и русую косу, задорно торчащую из-под чёрной кепки, так и провоцирующую игриво за неё дёрнуть или, ещё лучше, намотать на кулак. – Благодарю, мисс Венди, - он сверкнул на неё острым клычком, – Но вынужден разочаровать Вас сразу же! Мне пока неизвестно, принадлежите ли Вы к каким-нибудь организациям по защите животных или представляете другие подобные сообщества, но это прекрасное животное, - он потрепал коня по холке и ласково похлопал по шее, – я способен не только оседлать, но и съесть. Или использовать его для охоты на какого-нибудь другого зверя. – Мистер Джеймс. Я в этом смысле сердобольная, как и любая другая леди, наверное, но я отношусь с пониманием ко всем человеческим группам, как к вегетарианцам, так и к охотникам. Сама я, как Вы заметили, не особенно ограничиваю себя во вкусовых пристрастиях… вообще не ограничиваю, скажем прямо, просто стараюсь питаться более или менее натурально. А что касается Вас, то, нет, Вы ни в коем случае меня не разочаровали! Уверена, охотник Вы такой же замечательный, как и наездник, хотя я не удивилась бы, если бы Вы тогда у Биньона завили, что не едите мясо, и затребовали бы вегетарианское меню. Человек Вашего уровня, я думаю, должен обладать чёткими жизненными принципами. Джеймс направил своего коня обратно к ферме, и лошадка Венди послушно зашагала круп-к-крупу рядом с ним так, что всадники иногда соприкасались коленями. – Вы уже не один раз употребляете этот оборот, мисс Венди, «человек моего уровня»… Что Вы имеете ввиду, позвольте спросить? - мягко поинтересовался Джеймс, – Человек моего уровня, это какой человек? Где посмотреть градацию уровней? К какому уровню Вы причисляете себя? Хихикнув в ответ, Венди улыбнулась прямо-таки издевательски: – Вы поймали меня на слове, не так ли? Это глупая формулировка, некорректная. Я имею ввиду не какой-то социальный или материальный уровень, о чём Вы, возможно, подумали, а то, что Вы обладаете прекрасными манерами, обширными знаниями в разных областях, у Вас острый ум, Вы не лезете за словом в карман, у Вас отличное чувство юмора. Хоть Вы и упоминали пару раз, что Вы не самый честный человек, и тут я могу лишь догадываться, что под этим подразумевается, и клятвенно обещать, что никогда не стану задавать на эту тему вопросов, но всё, что Вы делаете, по крайней мере по отношению ко мне, создаёт впечатление, что у Вас имеются принципы и нормы морали. Можно ли причислить к таким людям меня – решать Вам, но я надеюсь, что можно. Не найдясь, как ответить на эту небольшую речь сразу, Джеймс словил себя на мысли, что хотел бы по отношению Венди сделать – кое-что. И то, что пришло ему в голову, поразило его почти так же, как и всё, что он о себе только что услышал, – он хотел… поцеловать её кисть, хотел помочь ей выпрыгнуть из седла и покружить на своих собственных руках, хотел заправить за её нежное ушко прядь, которая сбежала из причёски… всё это было ужасно странно, непривычно и, одновременно, захватывающе, головокружительно. И, заметим, Джеймс не был слепцом или идиотом, чтобы не догадываться, что это значит. – Мистер Джеймс? - тихий голосок вырвал его из размышлений, когда они были уже почти у входа в конюшни, – Я… нарушила какие-то границы, сказала лишнего? Извините, если так. Я хотела сделать Вам комплимент. – Мисс Венди, о, нет, что Вы! Боже. Спасибо! Спасибо Вам за всё, что Вы говорите и делаете, я просто немного… гм. Замечался, да. Такое редко, но всё же иногда случается с мужчинами. Даже моего уровня. Это был, пожалуй, единственный… честный комплимент, за последние… я уж и не знаю, сколько лет. Могу я… гм-м… предложить ещё одно Вам небольшое приключение? Оно… включает в себе нарушение некоторых… границ… но… хотите я прокачу Вас галопом? Вы могли бы сесть позади меня. Но только держаться нужно будет очень крепко. И… возможный дискомфорт будет полностью оправдан ощущениями, это я могу Вам обещать. Осмелитесь? Или это пока слишком? Венди буквально почувствовала, как кровь предательски приливает к её щекам, лицо загорелось, и она искренне надеялась, что прохладный воздух не выдаёт её с потрохами. Она, вообще-то, с комфортом расположилась бы и спереди, от этой идеи стало совсем дурно, так что Венди просто кивнула и выдавила из себя вежливое: – О, мистер Джеймс, я буду рада… - а дальше она запнулась, так как собиралась произнести «испытать эти ощущения», – да, я осмелюсь, пожалуй… Чё-ё-ёрт, - подумали они одновременно. Спуститься с лошади Венди помог конюх, Джеймс подал ей ладонь, предварительно сняв перчатку, Венди, глядя ему в глаза, тоже обнажила свои пальчики, и прикосновения более умопомрачительного, чем этот невинный контакт, Джеймс в жизни не знавал. Грациозная, как дикая кошка, леди взлетела в седло, несмело обхватила Джеймса за талию, он почувствовал, что она дрожит, или это он сам сходил с ума, словно мальчишка? Джеймс пришпорил коня. – Ничего не бойтесь, - тихо, но уверенно сказал Джеймс. Он увёл коня в сторону огромного поля, над которым уже закатывалось кровавое солнце, маленькая леди за его спиной скромно молчала. Джеймсу было не видно, но Венди угодила носом прямо в его шикарные кудри и выглядела так, будто сейчас сознание потеряет, но держалась на связи с реальностью изо всех сил. – Возьмитесь крепче..? - предложил Джеймс, осторожно тронув её ладошку, – Очень-очень крепко. Хрупкие ручки обхватили его стальной живот, сзади послышалось едва уловимое «ах!..», потом к широкой спине прижалось трепетное женское тело, и Джеймс подумал, что, будь он моложе, он бы выглядел сейчас, как придурок. Но Джеймс был сдержан, а вот Венди, которая обладала исключительно женской привилегией держать состояние своей самой искренней расположенности в секрете от глаз окружающих, в эту самую секунду обвиняла своё тело в страшном предательстве, вопиющем самоуправстве и катастрофически позорной и неприемлемой инициативности. – Сейчас я пущу его рысью, - предупредил Джеймс, и ему показалось, что девичьи бёдра сжали его сильнее, – немного потрясёт, недолго, а потом перейдём в галоп. Вам покажется, что мы летим, главное – хорошо упираться в седло. Если Вам будет некомфортно или страшно, скажите, я остановлю коня вмиг. Сзади теперь донёсся звук, знаменующий, что леди всё поняла. Конь поскакал рысцой, а потом Джеймс слился с ним в одну упругую мышцу, задал чёткий трёхмерный ритм, и Венди, отчаянно старающейся не слишком очевидно вжиматься в Джеймса вместо седла, действительно показалось, что они полетели. От переизбытка ощущений она закричала, и Джеймсу очень понравилось то, что он услышал. Они скакали недолго, минут десять-пятнадцать, Джеймс натянул поводья, звонко свистнул, конь затормозил, ещё немного потряс своих всадников и опять зашагал спокойно, довольно фыркая и потряхивая гривой. Ещё немного подрагивая и не издавая больше не звука, а только шумно вдыхая и выдыхая, Венди обнимала Джеймса руками и ногами так же крепко, как когда они неслись на сумасшедшей скорости. – Мисс Венди, вы в порядке? - засмеялся Джеймс, – как впечатления? О, она была в полном порядке. Более, чем в порядке. В восторге. Таком, какой испытывала только наедине с собой, и до какого её ещё не доводил ни один мужчина, тем более – вот так, ни разу не коснувшись её с этим самым намерением. Венди была готова сгореть со стыда, провалиться сквозь землю, и молилась всем известным богам в надежде, что её влиятельный спутник, влияющий на неё самым постыдным образом, ничего не заметил. – Нет… слов… - задыхаясь сказала она, и это тоже сильно понравилось Джеймсу. – Обратно шагом? – Да… пожалуйста… Спросите у Венди, как она добралась до дома, о чём они с мистером Джеймсом говорили по пути, куда заезжали поужинать, – и она с трудом извлечёт воспоминания из своей памяти. Кажется, это был ресторанчик в Рикмансворте. Кажется, они ели какой-то стейк. Кажется, она сказала, что «впечатления» от приключения были неизгладимые. Кажется, Джеймс задержался у её крыльца, чтобы поцеловать руку на прощание. Кажется, она сама потом отправила ему смайлик гака, а Джеймс прислал рыбку и написал, что хохочет так, что Старки спрашивает, не приобрести ли ему для босса успокоительного. Кажется, Венди не спала до утра потому, что занималась тем, чем регулярно занимаются по ночам все одинокие молодые леди, позволяющие себе радоваться жизни. И, кажется, она забыла дома сценарий сегодняшней свадьбы! Хорошо, что она заметила это за час до начала выездной церемонии, и хорошо, что Майкл, который также помогал с координацией мероприятий, был умничкой, и всегда возил с собой пять дополнительных распечаток: для звукооператора, для художника по свету, для «коротких» подрядчиков – артистов, тех, кто приезжал, выступал и уезжал, и две запасных. – Эй, Ви, - коварно сияя зелёными глазами обратился он к ней в первом перерыве, – ты как? Ви – так любил называть Венди брат, это было сокращение от «Виви», прочтения заглавной буквы её имени «W», как двойного «V». – Что значит, я – как? - спросила у него Венди, подкрашивая хайлайтер и поправляя локоны, которые она не помнила, как накрутила. – Так, что ты выглядишь, как будто у тебя был хороший секс! - закатился смехом брат, а потом сделал такое преувеличенно вожделенное и счастливое выражение лица, похожее на женское в пиковый момент экстаза, что Венди треснула его по носу папкой со сценарием. Майкл расхохотался пуще прежнего. – Фу! Прекрати, дурак! - Венди теперь тоже смеялась, – Не было! Как тебе не стыдно, я твоя сестра! Вообще, Венди считала, что с Майклом ей фантастически повезло, он был ей самым настоящим другом, с которым она порой свободно говорила на такие темы, что и подумать стыдно. Началось всё с того, что открытый и бесшабашный Майкл, когда ему было шестнадцать лет, пришёл к ней советоваться на насчёт женских удовольствий со словами, что с матерью такое он обсуждать никогда не посмеет, интернету не доверяет, а его половозрелые друзья знают не больше, чем он сам. Венди тогда чуть не выгнала его взашей, но он подкупил её абонементом на зумбу, и она согласилась прочитать лекцию. Потом это вошло в привычку, ещё позже Венди поняла, что и сама иногда может почерпнуть что-то полезное из лихой мальчишеской головы, а теперь такие разговоры и вовсе являлись нормой жизни. Конечно, Венди держала от Майкла секретики, не посвящала его в глубокие подробности своей личной жизни, не делилась проблемами, не жаловалась на то, что ей попадались в этом смысле только эгоистичные мужчины, но обсудить того или иного партнёра вполне могла. А Майкл, кстати, никогда не общался с ней про другие свои отношения, однополые, хотя не скрывал их, и Венди как-то сказала ему, что если он захочет, то вполне может говорить с ней и об этом. – Не было?! Как же ж… чтобы мисс Дарлинг забыла дома сценарий… и – ничего… ну-ну! С чем же тогда связана твоя милая рассеянность, дорогая? Дорогой и дорогая – так они тоже часто друг друга называли, по фамилии. – Отстань, Майкл, я не готова сейчас говорить об этом. – Ой-ой-ой… Сестричка Венди не отвечает на мои звонки, просит писать голосовые, говорит, что занята, и думает, что я слепо-о-ой… - Майкл картинно скорчил рожицу и показал Венди язык. С реакцией львицы Венди схватила брата за язык, дёрнула и сама залилась хохотом, когда тот комично закашлялся. – Ви!!! Ты мне язык когда-нибудь оторвёшь!!! – Ха-ха-ха! А ты не высовывай его при мне! Найди ему другое, более интересное применение! – Ви-и-и-и, - брат укоризненно покачал головой, но Венди знала, он обожает подобные шуточки. – Я имею ввиду, ты мог бы воспользоваться им, чтобы позвонить кондитерам. Торт должны были уже привезти. Чёрт, ненавижу работать без агентства и заниматься всей этой организационной мутью. – Знаю, знаю, дорогая. Но у тебя есть я! - он послал ей воздушный поцелуйчик, задержавшись в проёме двери гримёрной, и глянул в сценарий, а потом на часы, – Иди, ещё одна песня, и надо будет объявить подачу горячего. Я всё сделаю. * В пятницу Джеймс и Венди перекинулись парой фраз по WhatsApp, в субботу, когда Венди вела открытие нового молла, точнее, ребрендинг старого, тоже. В воскресенье Джеймс написал, что намерен весь день валяться дома и хочет устроить себе телефонный детокс, Венди ответила, что это лучшее, что может быть, что он может писать ей тогда, когда захочет, необязательно каждый день, сообщила, что займется пока посещением тренировок и другой не самой важной работой, которую откладывала. Джеймс думал, что хотел бы писать ей не каждый день, а каждый час, но старался держать себя в руках и не забываться. Он дотерпел до среды. Венди проснулась оттого, что кто-то звонил в её дверь. Гостей она почти никогда не ждала, в основном, на её звонок нажимали только курьеры, но с ними всегда была договорённость по времени, а без предупреждения к ней мог явиться только сосед, который постоянно инициировал какие-то глупости, вроде тех, чтобы закупить одинаковые оградки или устроить добрососедские посиделки с жильцами с Шарлотт-стрит. Венди тогда безмолвно сетовала на то, что не для того снимала дом в центре Лондона, чтобы иметь дело со всей этой пригородной ерундой. Она открыла. – Мисс Дарлинг, Венди? - спросил её учтивый мужской голос, обладателя которого было не видать за огромным букетом незабудок. Венди так и застыла на месте с открытым ртом. Мужчинка низенького роста неуклюже повернулся боком, чтобы посмотреть, кто отворил ему дверь. – Добрый день, - галантно кивнул он, и бордовый фирменный чепчик смешно съехал ему на брови, – Мисс Дарлинг, Венди, это Вы? Посылка… Он протянул букет в её сторону, но не отдал, пока она не вымолвила: – Да… да, я, это я, Дарлинг, Венди. Благодарю. Расписавшись в получении нетвёрдой рукой, Венди занесла прекрасный букет домой, поставила в центре стола: как и в прошлый раз, он представлял собой небольшой квадратный короб, обтянутый крафтовой бумагой с мелким узором, а из него во все стороны пушились чудесным облачком нежно-голубые незабудки, каждая из которых глазами Джеймса заглядывала Венди прямо в сердце. Венди взяла телефон и, недолго думая, отправила ему сердечко синего цвета. В ответ ей пришёл смайлик с чашкой кофе и вопросительный знак. Она ответила полюбившимися ей жёлтой рыбкой и крючком. От Джеймса пришло одно слово: «Сейчас?» И она отправила ему «Да». «20 минут», уточнил Джеймс. Было так странно и удивительно: Венди одновременно хотелось нарядиться для Джеймса, накинуть на себя немного блистательной красотки Я Дарлинг, чтобы он мог предложить ей локоть и показать её всему Лондону так, как ни одна социальная сеть не умела представить женщину, с гордостью и восхищением, присущим лишь немногим мужчинам. И, одновременно, – не хотелось. Она никогда не видела Джеймса на работе, стала лишь свидетельницей пары срочных деловых звонков, и ей показалось, что Джеймс отличается от мистера Роджерса также сильно, как Венди от Я Дарлинг. Венди хотелось быть настоящей, не брать с собой маски, хотя это давалось с трудом и было страшно. Поэтому она выбрала любимые сапожки на квадратном каблучке, простенькое твидовое платье, которое вместе с широким ремнём красиво подчёркивало женственность её фигуры и тонкую талию, но не выглядело чересчур празднично или вызывающе, волосы собрала в высокий хвост, но озорную чёлку оставила, накинула шерстяной пиджак. Она не знала, насколько далеко простирается наблюдательность мистера Джеймса (а простиралась она очень далеко для мужчины, настолько далеко, что он, если увлекался объектом, способен был заметить, как оттенок обуви сочетается с головным убором, просто он много лет, до недавнего времени, не увлекался), так что Джеймс совсем покорил её, когда сказал: – Позвольте сделать Вам комплимент, мисс Венди. Меня восхищает Ваше чувство стиля. Сейчас принято одеваться во что попало, это модно, и удобно, и нравится мне, говоря откровенно. Но то, как тонко Вы подбираете свои наряды, достойно высшей степени похвалы. Я не льщу Вам, это честно, от души! Не знаю, стал бы я фотографировать название аккаунта той сумасшедшей гонщицы с парковки и заводить Инстаграм, чтобы посмотреть, кто она, будь она одета в балахон и кеды, как все современные леди. Уверен, я нашёл бы Вас, как ведущую, а если нет, то точно приметил бы в кофейне, я и приметил, кстати, и я ведь не сразу узнал Вас тогда! Не нашёлся даже, что Вам ответить, всё лупоглазил с открытым ртом, как та рыба из эмоджи, не жёлтая, а другая, такая, страшненькая. В общем, примите моё Вами восхищение, пожалуйста. – Мистер Джеймс… Спасибо… и за букет тоже, он прекрасен… и, раз уж мы сегодня начали с комплиментов, то я скажу, что глаза у Вас, как те незабудки, такие ясные и пронзительные, что Вам никак нельзя пользоваться ими умышленно – можно ненароком сразить кого-нибудь наповал. Я могла бы ещё сделать комплимент насчёт аромата, который Вы носите, Вы пахнете морским бризом и пряностями, как настоящий пиратский капитан, и, что-то подсказывает мне, Вы такой парфюм выбираете специально. Да, кстати, балахоны и кеды у меня тоже есть, и много. Буду иметь ввиду, что при Вас лучше такое не носить, - засмеялась она. – О, мисс Венди, Вы же понимаете, что Вы можете носить всё, что хотите, при мне или не при мне? Ради бога. В этом вопросе следует ориентироваться только на личные предпочтения. Иначе, я бы ещё двадцать лет назад побрился, состриг свои патлы, вынул серьгу и, кто знает, может покупал бы духи с древесными и мускатными мотивами, как все мужчины моего возраста. – Надеюсь, Вы никогда не допустите такой досадной оплошности, - мисс Венди снова засеребрилась, – Мистер Джеймс, могу я поинтересоваться, мужчины Вашего возраста – это сколько лет? А то я ведь не знаю! Дата была указана в каком-то интервью, но без года… да, я немного о Вас почитала, совсем немного, честно, думаю, как и Вы обо мне. Э-э… прилично вообще с моей стороны такое у Вас спрашивать? – О! Неужели? И что, вдруг мне пятьдесят, Вы упорхнёте от меня, мисс Венди? Сколько Вам лет, я знаю, видел в тех историях с ответами, мне понравилось, как Вы едва ли не плюнули этой цифрой всем своим подписчицам в лицо, растянув её на половину экрана! Ха! – О, да-да, мой верный козырь! Пока верный! Всегда всех раздражает! – Я оценил! Так… и что..? Сколько, по-Вашему, лет мне? – Мистер Джеймс, - сказала Венди серьёзно, но улыбка не сползла с её лица, – Вам, уж конечно, не пятьдесят. Вы, засчёт некоторых… экстравагантных деталей, - тут она скользнула глазами по той самой серьге и по кольцам на руке, которых на мизинце было вообще два, – выглядите, я думаю, моложе своего возраста. А если Вы – не дай бог!!! – побреетесь, то и вовсе потеряете лет, наверное, десять. Я читала про J.Rogers, и, с учётом того, что компании семнадцать лет, и она – Ваше детище, а не досталась Вам по наследству, я бы предположила, что Вам лет сорок. – Ц-ц-ц, маленькая умница мисс Венди, - позволил себе небольшую дерзость в обращении Джеймс и театрально покачал головой, – Да, Вы почти угадали! Это был мой сорок третий день рождения. И… Вы не сбежите от меня в связи с этим? – Нет. Почему? – Ну, знаете, предрассудки… – Надеюсь, что Вы шутите, и что я не похожа на человека с подобными предрассудками. К тому же… это ведь не свидания? – Не свидания, - мягко улыбнулся Джеймс. – Скажите, мистер Джеймс, а куда мы едем на несвидание сегодня? – Вообще, я, как и написал, планировал угостить Вас кофе, вполне тривиально и стандартно. Вы не против? – Ни в коем случае. Таких кофейных несвиданий случилось ещё четыре, и о последних трёх они договаривались заранее, так как у Джеймса началась суматоха, вечно присущая его клиентам в конце года, а у Венди – чуть ли не ежедневные корпоративные вечеринки. Ещё дважды Джеймс подвозил её на работу и забирал, когда банкетные залы находились в жутко неудобных для парковки местах, а один раз, уже поздно ночью, Венди решилась приехать к нему в JR, подумав, что в такое время ни с кем случайно не встретится. Она ошибалась, конечно.