Гак и рыбка

Сентябрьский вечер за окнами разбушевался, тучи в любой момент обещали разразиться ливнем. Слава богу, завтра суббота - думал, пожёвывая сигарету, Джеймс. Разумеется, субботу он давно мог устроить себе в любой день недели и растянуть её на любое количество времени, но не все имели такую же привилегию, поэтому в работу Джеймс, в основном, погружался в будни, а на выходных любил лежать на диване, курить и плевать в свой красивый зеркальный потолок. Этим Джеймс теперь и занимался: валялся дома, одетый в чёрные шёлковые брюки, лихо удерживая айфон кистью из металла, а пальцем бездумно тыкал в экран и посмеивался: вспомнил, как пару месяцев назад сказал Белл, что назовёт аккаунт Капитаном Крюком, если зарегистрируется в Инстаграме. Кто бы мог подумать, что этот день настанет так быстро. @hook – занято, что и понятно. @captain_hook – занято. Ах, ну конечно, треклятые рыболовы… @capthook – тоже занято, серьёзно? Ну и катитесь к чёрту со своими рыболовными магазинами! @james_hook – свободно. Да ладно?! Вот так повезло! Пф-ф! Лучше и придумать сложно! Значит, Джеймс Крюк. Что там надо писать во всех этих окошках? Можно – ничего? Джеймс поправил очки, решил, что можно, но на аватарку поставил самый, по его мнению, злодейский свой портрет с одной из вечеринок Пэна, где фотограф удачно подловил выражение абсолютного злорадства на его лице в три четверти. Идеально. Пэн в тот момент, Джеймс хорошо помнил, свалился с барной стойки, когда вскарабкался туда, чтоб танцевать с девчонками go-go, и больно ударился головой, неделю ходил с огромной шишкой. Идеально! Как там ту попку зовут? Дорогая? Джеймс открыл галерею, нашёл фото грязной Киа, ввёл в поисковую строку имя iamdarling, ткнул на кружочек с миловидным личиком. И чуть с дивана не свалился. «Сегодня веду презентацию новенькой цэшки GL», - сообщала в сториз милашка в голубом платье, – «тачка огонь, я уже успела заглянуть, и дизайн, и салон просто бомба, конечно! В общем, у нас тут фуршет, лотерея, всё как всегда. Буду держать вас в курсе! Побежала, пора бы с гостями поздороваться…» «Разыграли первый подарок! Бесплатное ТО, вот это, я понимаю, дело! Не то, что чашки с фирменными надписями, ручки и блокноты! Молодцы Мерседес, не жадничают, как некоторые…» «Итак, леди и джентельмены, через несколько мгновений мы увидим, как – как же он выглядит, красавец-GLC в новом кузове…» - это был репост официального аккаунта салона, – «Лишь пара секунд отделяет нас от кульминации… вы готовы? Три… два… один - и-и-и-и да, да, да! Вот он! Великолепный! Новый! Мерседес-Бенц GLC второго поколения!!!» Дальше были ещё пара репостов этого момента с разных ракурсов, где получше виднелись спаркуляры и тяжёлый дым, а также милый бумеранг на фоне нового автомобиля и фото в обнимку с директором салона. Немного шокированный тем, что попка сумасшедшей гонщицы с взъерошенной головой @iamdarling и попка прекрасной леди-ведущей с обволакивающим голосом, – оказалась одной и той же попкой, Джеймс нажал на аватарку в сториз. «RJ 97.7FM BBC-1. Ведущая мероприятий. Венди Дарлинг — Проведение банкетов и торжеств — Постановка голоса с нуля — Начитка аудиороликов, книг TOP 1 «Event Voice Awards UK» менеджер: +44 2075 655955» Двести сорок семь тысяч подписчиков. Джеймс поморгал. Нажал на последний пост: фото с какого-то корпоратива. Предыдущий пост – свадьба. Ещё перед ним – чей-то день рождения. Подписи под фотографиями официальные, но с лёгким налётом девчоночьей эмоциональности: «Это был шикарный юбилей в концепции The Great Gatsby, именинница блистала стилем ярче всех солнц! Среди почётных гостей: …» «Сердечное спасибо любимым @thefirst_event за организацию свадьбы на высшем уровне, работать с вами одно удовольствие!..» «Друзья, для меня это огромная честь! Четвёртый год подряд вы выбираете меня победительницей, четвёртый год подряд я отвожу этот кубок домой и четвёртый год подряд я, Первый Голос Ивента Соединённого Королевства, не нахожусь, как выразить словами свою благодарность…» Ошалеть можно. Да она знаменитая! - Джеймс сдул непослушные кудри со лба и крутнул ленту ниже. Аккаунт Венди Дарлинг (кстати, Венди, где-то Джеймс недавно сталкивался с этим именем, но не припомнил, где) был наполнен, в основном, фотографиями и видео с различных мероприятий. Мисс Дарлинг всюду красовалась в красивом сценическом свете и каких-то невероятных платьях, чуть реже попадались строгие наряды и официальные события, было много кадров-галерей с рекламных фотосессий (в основном, косметика, салоны красоты и другие женские радости, немного откровенных фэшн-съёмок), несколько интервью и местных телешоу, где она сама была гостем, много эфиров из радиостудии. Из какого-то неконтролируемого любопытства их Джеймс посмотрел штук десять, благо, были они все коротенькие, по минутке примерно. На одном видео мисс Дарлинг в огромных наушниках диктовала в микрофон текст детской книжки своим умиротворяющим голосом сказительницы, на другом рассказывала и показывала, как звукооператор монтирует запись, на третьем выложила смешные неудачные дубли с начитки рекламного радиоролика, на четвёртом читала с каким-то парнем диалог по ролям… «Мистер Роджерс!..» всплыло сверху сообщение от Тинкер Белл. Белл никогда ему раньше не писала, и у Джеймса неприятно заиграли нервишки: он ужасно жалел о том, что позволил себе с ней лишнего. Вокруг навалом других женщин, хочешь – бери любую, так нет же, подвернулась ему эта истеричная… и как можно было быть таким идиотом, с чего он вообще решил, что насолит Пэну таким глупым образом? Насолил-то, в итоге, сам себе! Какого дьявола ей теперь надо?.. Два месяца спустя… если она ему приготовила сюрприз в подоле, то… то… он не знал, что тогда. Пэн и Белл были снова вместе, помирились, как и тысячу раз до этого, и Джеймс молил судьбу, чтобы та подкинула ему шанс навсегда избавиться от скандальной парочки. Он с раздражением ткнул в сообщение. «Мистер Роджерс! Надо встретиться, это важно. Я могу сейчас. Вы свободны? Займёт минут 5-10». Типичная Белл, ни тебе «добрый вечер», ни «извините за беспокойство». И на кой чёрт он связался с этой девкой… Господи, лишь бы только не в подоле!!! Если она не с сюрпризом, – стану порядочным, клянусь!!! Никаких больше случайных связей!!! Следующую же домой повезу, а не в отель!!! - взмолился Джеймс и быстро надиктовал текст ответа: – Куда. Подъехать. Вопросительный. Знак. Тинк скинула ему адрес и, едва Джеймс успел скопировать его в навигатор, удалила оба сообщения. Джеймс поступил так же. – Умоляю, скажи, что ты от меня не беременна, - сходу прорычал он ей, когда она встретила его на углу у парка. – Что? - Тинк, как будто, вообще не сразу поняла, о чём речь, – А-а! Ой. Я, как-то, забыла. Нет-нет, мистер Роджерс. – Фу! Ты напугала меня, Белл. Что тебе нужно? Какая такая срочность? Твой суженый что-то натворил? Или тебе нужны деньги, а ты не хочешь просить у него и решила, что я расщедрюсь по доброте душевной? – Нет, мистер Роджерс, Вы оба раза промазали. Я, вообще-то, хотела Вас предупредить, но теперь сомневаюсь. Мне не нравится тон, в котором Вы со мной разговариваете. Джеймс вздохнул и взял себя в руки. В конце концов, он позволил себе поиграть с Тинкер Белл, как с одноразовой куклой, и мог бы теперь вести себя хоть немножечко повежливее. – Знаешь… ты права. Извини. О чём ты хотела предупредить? Боязливо оглянувшись по сторонам, Тинк шёпотом затараторила: – О Питере. Он убьёт меня, если узнает… но… Вы, несмотря на всё это Ваше вечное презрение и высокомерие… были ко мне добры. Питер собирается обокрасть Ваших канадских партнёров и подставить Вас. Вы с ним оба хороши, оба занимаетесь махинациями, и меня это нисколечко не волнует. Но Питер не понимает, что пилит сучок, на котором сидит. Я бы не хотела, чтобы он по собственной дурости лишился того, что имеет благодаря Вам. Да и, если честно, Вам я не желаю зла, Вы, мистер Роджерс, человек, может, и не святой, но, по крайней мере, достойный и ответственный. – Ого, - только и смог выдохнуть Джеймс, – это… неожиданно. Что ж… спасибо, Белл. Тебе известны какие-нибудь подробности? – О, нет! Я же глупенькая, - она засмеялась так, что стало понятно, она не просто шутит, а вполне отдаёт себе в этом отчёт, – Знаю только, что там что-то связано с тем громадным переводом, который они должны совершить… может, Вы у них деньги наличкой заберёте? Такая сумма вообще бывает наличкой? Или пусть они на другое лицо переведут, или в другой день… в общем, Вы сами разберётесь, я уверена. Всё, я пойду, считайте, что это моя благодарность за то, что не бросили меня тогда пьяной на вечеринке и не выкинули ночью посреди дороги. До свидания. Тинк убежала, оставив Джеймса в замешательстве. Конечно, он сию секунду забыл про мисс Венди Дарлинг, и весь следующий месяц, пока воплощал в жизнь коварный план по обману обманщика так, чтобы тот ничего не заподозрил (план, надо заметить, удался на славу: все остались при деньгах и чистых именах, только сам капитан потратил кучу нервов), ни разу не вспоминал про ласковый Первый Голос Ивента Соединённого Королевства. Ну, ладно, может, пару раз вспоминал: один раз, когда выяснил, что у канадского директора тоже есть Инстаграм, и решил закинуть несколько фотографий в свой профиль, а второй, когда ему приснился номер Уолбрук в Pan Pacific, но под одеялом в той постели оказалась незнакомая стройняшка в голубом платье, а по подушке разметались не золотистые, а русые волосы. Мисс Венди Дарлинг всплыла в его ленте после Хэллоуина, она выложила видео с эффектным перевоплощением в образ мёртвой невесты, залетела в топ и попала в рекомендации. Интересно, а она поёт? - задумался вдруг Джеймс, – С таким-то голосом у неё бы отлично получилось! И он, сам того не замечая, снова сделал что-то по его мнению совершенно недостойное серьёзного мужчины: залип на её страничке, даже кинул пару сердец. Новое потрясение ждало Джеймса совсем рядом с тем местом, докуда он долистал ленту мисс Дарлинг в прошлый раз, Джеймс аж поперхнулся бренди от неожиданности и заляпал футболку. – Твою мать!!! Что? Не может быть..?! Пришлось протереть очки, чтобы стопроцентно удостовериться. С фотографии на него немного насмешливо глядела мисс Дарлинг, одета она была в беленькое платье-ночнушку, а за её спиной простирался огромный, ярко освещённый цветными софитами и неоновыми лампами холл с металлическими буквами на главной стене над рецепшном: «THE HOOK INDUSTRIES». Буквы были почти полностью вырезаны с фото, но Капитан узнал бы свой собственный холл, даже если бы их совсем не было, а фон был бы замылен. Венди, ну конечно! Венди! Неужели это была она??? Ну, дела… Вот как, оказывается, Инстаграм обманывает пользователей… пожалуйста вам: мисс Венди Дарлинг, Первый Голос, и всё такое, радиоведущая BBC-1, вся из себя приличная, грамотная и интеллигентная… а на самом деле – оторва и нахальная гонщица. С ума сойти. Джеймс обратил внимание, что на этой фотографии, в отличие от всех других, не было никаких отметок: ни геолокации, ни десятка подрядчиков по техническому оснащению праздника, ни благодарностей, ни хэштегов, ни главного героя торжества. Текст гласил: «Кто-то в этом возрасте ещё только начинает искать себя, а кто-то уже отмечает свой 24-й день рождения в собственном офисе и закатывает такую вечеринку, что только удивляться можно. Это, кстати, был маскарад, и я в образе Джульетты на балконе, но, судя по тому, во что вчера были одеты гости, которых я вам не покажу, мне надо было найти себе костюм Харли Квин, или вроде того…» Зато она нашла себе Ромео, - подумал Джеймс и обнаружил, что испытывает странные эмоции насчёт того, что узнал в мисс Дарлинг ту самую Венди. Если бы не она, Джеймс – сам, вообще-то, такой же Ромео той злополучной ночи – не проснулся бы в одной постели с Белл. С другой стороны, если бы он не проснулся в одной постели с Белл, и та по каким-то не поддающимся логике причинам не посчитала бы его за это «достойным» и «ответственным», он бы, вероятно, уже спустил бы на юристов и адвокатов все свои сбережения… и это, скорее всего, ему бы не помогло… Венди Дарлинг, значит. Джеймс вспомнил, что и тогда, когда Пэн чуть не откусил ей голову, приметил её миленькую фигурку, особенно определённую её часть. Интересно, сколько ей лет? Выглядит, как Белл, лет на двадцать моложе него. Но не может же она в таком юном возрасте иметь все эти свои медийные регалии и заслуги? Он открыл сториз, где сегодня висела всего одна фотография мисс Дарлинг, принявшей эффектную позу в зеркале тренажёрного зала, с подписью: «Неожиданный выходной, время заняться телом, обожаю, когда можно прийти ночью, чтоб пустой зал, а пока… вперёд, милые, я знаю, вы это любите!» и стикером «Задайте мне вопрос», выложено час назад. Интересно, есть у неё кто-то, кто занимается её телом? Может, она общается с Пэном? - последняя мысль совершенно точно вызвала у Джеймса неприязнь, ему показалось отвратительной идея, что говнюк мог оставить мерзкие синяки на такой симпатичной и стройненькой птичке. Затем Джеймс хитро улыбнулся, накатал ей в окошко «лучше бы занялась изучением этики поведения за рулём», отложил телефон, допил свой бренди и улёгся спать со зловредной ухмылкой на лице. В воскресенье вечером он уже умышленно зашёл в истории к оторве Я Дарлинг, чтобы глянуть, как она ему ответила, и глубоко разочаровался в жизни, так как девчонка выбрала ответить ему – никак. В сториз у неё висело штук тридцать ответов на самые разные вопросы, в том числе на «сколько тебе лет» («28» – была огромная цифра на четверть экрана, написанная поверх бумеранга, где мисс Дарлинг отправляла всем своим зрителям воздушный поцелуй и выглядела, скорее, на восемнадцать), но Джеймса она проигнорировала. Стыдно, наверное, - он запихнул своё разочарование поглубже, выбрал вместо этого позлорадствовать, кинул мисс Дарлинг огонёк на историю с той самой презентации GLC (Венди выложила фото у баннера Мерседеса в качестве ответа на вопрос «какой твой любимый цвет» – «голубой») и, довольный собой, опустил экран для проектора, намереваясь провести тихий вечер дома и посмотреть кино. Огонёк, как он обнаружил с утра, был «просмотрен». Чем ему так запала эта Венди, он не понимал, да и не анализировал особо, то ли это был спортивный интерес и желание заиметь в коллекции ещё один изящный экземпляр, то ли праздное любопытство и какое-то странное рвение убедиться в том, что мисс Дарлинг очередная пустышка, раз клюнула на Пэна, но точно Джеймс понял вот что: эта девица была не так-то проста. Джеймс уже видел её «в жизни» – сумбурную и нахальную, видел «в образе» – культурную и воспитанную, однако, Венди, которую он, по факту, и знать не знал, снова удивила его. Это был прямой эфир, мисс Дарлинг приглашала всех присоединиться к ней в четверг вечером и посмотреть онлайн, как проходит запись аудиокниги. Капитан освободился поздно, и Билли уже вёз его домой, когда он открыл Инстаграм. В эфире у Венди было полторы тысячи человек, Джеймс не знал, много это для неё, или мало, они все слали ей сердца, некоторые писали восторженные комментарии, другие пошло шутили, третьи оскорбляли, и весь этот поток бесконечно пополнялся новыми сообщениями. Мисс Дарлинг в своих несоразмерно больших наушниках сидела в студии перед микрофоном и попутно куда-то кликала на компьютере. – Гадская программа! - ругалась она, – Никак не сохранит… вот надо ж было Марку слечь именно сегодня?.. Но для вас, - тут она глянула в экран и потянулась за телефоном, – так даже интереснее, да, друзья? Ха-ха! Тем, кто недавно к нам присоединился, рассказываю: Марк, это мой звукарь, и он заболел, а мне надо дописать все исходники сегодня! И попросить некого больше, все заняты! В общем, я сама жму на кнопку записи, сама читаю, сама останавливаю… и проторчу тут, видимо, всю ночь, ха-ха! Из динамика айфона зазвучал заливистый смех. – Эта аудиокнига – подарок, и у нас жёсткий срок сдачи: понедельник. Сегодня мне необходимо всё дописать, и я тут уже почти целые сутки, осталось всего-то две главы, это часа два работы. Было бы, если бы Марк не заболел! У меня зависла программа, смотрите, - Венди поднесла экран телефона к монитору и указала пальчиком на всплывающее окно, – да-да, знаю, у вас зеркально, там написано «невозможно сохранить». Ваша мисс Дарлинг, конечно, не полная дура, и каждую главу отдельно сохраняла, но если так пойдёт и дальше, то я не знаю, как буду выкручиваться! В шесть утра у меня самолёт, слава богу, я вещи с собой взяла, как знала, а вернусь я с мероприятия, – оно идёт три дня, – аж в воскресенье ночью! Вернее, получается, в понедельник утром! Короче, закончить надо сейчас… О! О!!! Сохранилось!!! О-о-ой, мамочки, держите пальцы крестиком, ладно? Поехали дальше… Вернув телефон на место и поправив его так, чтобы в кадр влезла и она сама, и микрофон, и табличка BBC-1, мисс Дарлинг поморгала, облизнула губы, сделала ими пару уморительно комичных движений, которые Джеймс расценил, как разминку, кликнула мышкой и заговорила низким, мелодичным голосом с театральными интонациями и паузами: – Chapitre seizième. Sous la trappe. Longtemps encore, Harry se demanderait comment il avait pu faire pour passer ses examens tout en ayant sans cesse la hantise de voir Voldemort surgir dans la salle de classe. Pourtant, au fil des jours, il ne faisait aucun doute que Touffu était toujours bien vivant et fidèle au poste. Il faisait une chaleur étouffante, surtout dans la Grande Salle où se déroulaient les épreuves écrites. Les élèves avaient reçu des plumes neuves auxquelles on avait jeté un sort qui empêchait leurs utilisateurs de tricher. Мышка кликнула. Мисс Дарлинг глубоко вдохнула. Выдохнула. Сглотнула. И продолжила: – Il y eut aussi un examen pratique. Le professeur Flitwick les appela un par un dans sa classe pour voir s'ils arrivaient à faire danser un ananas sur une table. Le professeur McGonagall les regarda transformer une souris en tabatière—elle ajoutait des points si la tabatière était particulièrement belle mais elle en enlevait si on y décelait des moustaches… тьфу! Moustaches! Moustaches. Moustaches, mousta-a-aches, - повторила она, и пояснила, – сильно по-английски прозвучало. Moustaches. Moustaches. Вот, так лучше. Так, где у нас тут синтагма..? Le professeur McGonagall les regarda… нет. Или… да, попробуем… Так, ну-ка… Венди снова уставилась в экран, вывела громкость на пульте, послушала пару раз последний абзац, на третий раз проговорила его, нота-в-ноту попадая в собственный голос, а со слов «le professeur McGonagall» ткнула, видимо, «запись» и начитала предложение до мышиных усов. Потом прослушала, что получилось. – Да, пойдёт, - заключила она, – Где ты, Марк? Ай, чтоб у тебя сопли пузырями надувались! Затем она немного подышала, глотнула воды, записала ещё два абзаца и опять с позитивной улыбкой обратилась в экран телефона: – В общем, вот, друзья. Я устала ужасно, если честно! Спасибо вам, что провели со мной этот час. Это хоть и дополнительные разговоры для меня, но мне было намного веселее! Благодарю за поддержку! Хорошего вам вечера, милые! И вот тут началось самое… странное? Неожиданное? Удивительное? Настоящее..? Трогательное..? Искреннее… Джеймс не определился со своими ощущениями, но решил сделать то, что он хорошо умел делать – действия. Он, конечно, обалдел, когда из динамика полилась нежнейшим шёлком французская речь, с интересом понаблюдал за процессом записи: его однажды приглашали в Дом Вещания на BBC-4 для интервью как эксперта своей области, но никаких таких технических деталей Джеймс раньше не видел, а когда мисс Дарлинг промахнулась мимо кнопки завершения эфира, что-то дрогнуло в душе у человека, с гордостью считающего себя злодеем и во многих кругах звавшимся «Пират». Итак, мисс Дарлинг ткнула в экран и, по всей видимости, не заметила, что не попала. Радостная улыбка сползла с её милого личика, Венди помяла виски пальцами, страдальчески нахмурилась, вздохнула так, как будто ей было больно, и упала на стол, подставляя под лоб локти в качестве подушки. Так она полежала с-минутку, потом встала, поправила наушники, и прямой эфир закончился сам по себе, – это прошло шестьдесят минут, но Джеймс успел разглядеть, что глаза у неё были красные от слёз. В пятницу Венди, лучезарная, как всегда, выкладывала видео с какой-то нечеловечески пафосной свадьбы, оттуда же были сториз в субботу и воскресенье, миллион репостов, благодарностей и отметок, а в понедельник Джеймс Крюк с удивлением нашёл у себя в директе сообщение от Я Дарлинг: «Здравствуйте, мистер Роджерс. Спасибо Вам за цветы, я оценила, что Вы выбрали голубые. Это же Вы прислали, да? В качестве подписи значилась буква J в виде крючка с уголком-зубчиком на кончике… Если нет, то прошу меня простить. И я также приношу свои извинения за то, что украла тогда Ваше парковочное место, я очень спешила: презентацию должен был вести другой ведущий, но у него случился какой-то форс-мажор, и PR-отдел позвонил мне за час до начала. Надеюсь, я не доставила Вам слишком много хлопот. Ещё раз спасибо и хорошего Вам дня!» Джеймс перечитал сообщение несколько раз. Оно не было похоже на те эмоциональные благодарности, какие мисс Дарлинг обычно выставляла на всеобщее обозрение, но и не являлось чем-то совсем уж безликим, официальным. И, она назвала его мистером Роджерсом, значит, она знает, кто он. Ничего удивительного, в принципе… и, всё же, удивительно. Недолго поколебавшись, Джеймс ответил ей: «Здравствуйте, мисс Дарлинг. У Вас очень красивый голос. Надеюсь, то, что расстроило Вас, больше Вас не тревожит. Всего Вам доброго». Сформулировано так, чтобы Венди сама решила, продолжать дальше эту беседу, или нет. Недаром Судьба зовётся Злодейкой, не правда ли? Венди, может, и ответила бы Джеймсу, попозже, чтобы не показаться навязчивой. А, может, и не ответила бы, настроение последнее время у неё было скверное. Однако Судьба придумала для Я Дарлинг и Джеймса Крюка кое-что поинтереснее. Мистер Роджерс в своём костюме мистера Роджерса (баснословно дорогущая тройка, и всегда без галстука) сидел в кофейне в Сити, изредка поглядывая на стройненькую девочку у окошка, потирая протез и с предвкушением знатного веселья ожидая свою давнюю подругу Лилию. Изначально он должен был встретиться лично с Тайгером насчёт страхования какого-то их особенно дорогостоящего оборудования от повреждений при дальней транспортировке, потом Тайгер перенёс встречу в Zoom, а потом и вовсе заявил, что вся неделя у него пошла наперекосяк из-за нерадивых банковских сотрудников, и предложил Джеймсу обсудить детали сделки с Лилией. Джеймс на такие условия охотно согласился. В общем, он как раз придумывал сотую колкость, которую мог бы отпустить в адрес бывшей подружки, когда у него над головой прозвучало усталое: – Вы преследуете меня, мистер Роджерс? Он в недоумении поднял глаза на миниатюрную леди, ту, что заметил ранее, которая стояла теперь перед ним и глядела ему в лицо внимательным серым взглядом. Русые волны её волос, рассыпчатые и длинные, мягко спадали на плечи, укутанные в пушистый длинный молочный свитер. Такие же, как и свитер, брючки делали леди похожей на ангелочка, каких рисуют на рождественских открытках. Личико у неё было с тонкими, правильными чертами, белой кожей, губки пухленькие, носик ровный, было заметно, что она очень худенькая, и, если бы не голос, Джеймс бы подумал, что леди обозналась, вблизи она была совсем не похожа на ту Венди Дарлинг, которую он видел в Инстаграме и которую наблюдал издалека при встрече. Эта Венди была в сотню, в тысячу раз краше: истинное воплощение женственности, той, какую мужчина чувствует только при непосредственной близости, она проявлялась в наклоне головы, в пальчиках рук, мягко собранных на груди, в глубине дыхания, во взмахе ресниц, в самом уголке рта… Венди, тем временем, продолжала: – Послушайте, мистер Роджерс, мне правда жаль, что я тогда подрезала Вас. И я правда очень сильно спешила. Мне следовало просто попросить Вас уступить мне, но я так гневалась на ситуацию, что не успела подумать. Пожалуйста, не держите зла. И, если можно, не следите за мной, я из-за этого чувствую себя подавленно. Хорошего дня. И мисс Дарлинг, цокая квадратными каблучками, удалилась. Не сразу сообразив, что произошло, и осознав, о чём говорила Венди, Джеймс вскочил, чтобы догнать её и сообщить, что он оказался в той же кофейне, что и она, случайно, но мисс Дарлинг, очевидно, спешила скрыться из виду, столкнулась в дверях с темноволосой женщиной, конечно же, Лилией, мяукнула ей «ой, прошу прощения» и убежала. – Давненько не наблюдала галантности с твоей стороны, Роджерс, думала, ты всю её растерял, - сухо сказала Лилия, решив, что он встал, чтобы поприветствовать её. Джеймс молча подвинул ей стул, всё ещё глядя в сторону выхода, а потом сел и сразу заговорил о деле, решив не размениваться на свои пошлые колкости. «Мисс Дарлинг», - написал Джеймс сразу же после того, как освободился, «я ни в коем случае не следил за Вами и не хотел Вас расстраивать, или, тем более, угнетать. В The Association у меня была назначена встреча, та дама, с которой Вы столкнулись в дверях, мой бизнес-партнёр. Я бы никогда не позволил себе ничего подобного, тем более по отношению к леди». А потом добавил: «Мне нравится Ваше творчество. Надеюсь, Вы успели закончить ту книгу? Первая из серии о Гарри Поттере, если я правильно понял? Ваш французский великолепен». Если бы Джеймс видел, как Венди ударила себя по лбу и выругалась, сидя на парковке в машине, он бы расхохотался, так умильно это выглядело. В окошке директа появилось: «Мистер Роджерс. Похоже, что мне снова придётся принести свои извинения… я неправильно поняла ситуацию. Простите... Да, книгу я закончила, спасибо. И спасибо за комплимент». Джеймс задумался. А потом решил, что момент вполне подходящий, разве не ради этого, в общем-то, всё и затевалось? «Однако. Я бы позволил себе пригласить Вас на чашечку кофе. Тогда я мог бы следить за Вами законно и с Вашего позволения. Как Вам такая идея? Похоже, наше знакомство началось с ложных поспешных выводов, и я бы хотел исправить ситуацию. Если Вам такая встреча будет интересна, разумеется. Как насчёт субботы? Венди молчала минут десять, видимо, взвешивала «за» и «против», так что Джеймс неспешно допил свой кофе, вышел во дворик покурить, а потом решил пройтись к зданию JR, до которого было от The Association рукой подать. К моменту, когда он поднялся в свой офис, его уже ждал маленький приятный ответ: «С удовольствием составлю Вам компанию в исправлении ситуации, мистер Роджерс. По субботам я, чаще всего, работаю, как и по пятницам: веду торжества. Но в будни свободна практически с утра до вечера, сейчас у меня нет срочных дел. Правда, признаюсь сразу, я люблю поспать, так что, если Вас устроит дневное или вечернее время среды или четверга, то можно не откладывать до выходных. Кстати, в это воскресенье я тоже не занята». Что ж… если не откладывать, то… «Завтра в 20:00?» «Да, замечательно». «Куда прислать за Вами машину?» После некоторой паузы мисс Дарлинг ответила: «На адрес студии, спасибо». «Значит, до завтра. Хорошего Вам вечера». «И Вам, мистер Роджерс, всего доброго». Конечно, всё затевалось совсем не ради этого. Никакой затеи-то и не было, если говорить до конца откровенно, сначала Джеймсу просто было интересно посмотреть, что представляет из себя та сумасшедшая девица, что лихо подсекла его на парковке, потом он пребывал в шоке, никак не сопоставляя образ леди-ведущей и бешеной гонщицы, а дальше – его заинтересовала Венди Дарлинг. Не её попка и даже не её умопомрачительный голос сказительницы, который, кстати, в жизни звучал более обычно, а вся Венди Дарлинг, целиком. Но в этом Джеймс пока не отдавал себе отчёта, поэтому искренне считал, что действует по обычной схеме. Сама же мисс Венди Дарлинг, радиоведущая, блогер и медийная личность, после неожиданной встречи в кофейне приехала домой в Блумсбери в некотором замешательстве. Венди, конечно, прекрасно знала, кто он (это его имя и фамилия были указаны во всех договорах на проведение того дня рождения в THI, о котором она теперь и вспоминать не хотела), и уже успела записать Роджерса в «мерзавцы»: солидный мужик, явно богатый, состоявшийся, и занимается тем, что пишет девушке гадости. Как низко! Из списка «мерзавцев» мистер Роджерс не был исключен и после того, как прислал ей букет гортензий, хотя Венди понравилось, что он обратил внимание на её любимый цвет. Венди тогда повнимательнее посмотрела его профиль с весьма дерзким для владельца двух крупных компаний названием «Джеймс Крюк», и, хоть информации там почти не было, кроме категории «Предприниматель» и ссылок на официальные аккаунты J.Rogers и The Hook Industries, Венди заметила, что Джеймс пишет литературно и грамотно, не забывает про заглавные буквы и знаки препинания, а ещё, что он… в общем, симпатичный. Если бы её тогда не отвлёк звонок от менеджера, Венди бы даже поискала Джеймса Роджерса в Гугле, почитала бы интервью, которые наверняка у него имелись, посмотрела бы, сколько ему лет, и что случилось с его рукой. Но звонок – отвлёк, и Венди этого не сделала. К тому же, с THI её связывало жутко постыдное воспоминание, и она старалась максимально избежать напоминаний о том, что случилось в тот день. Но благодарность за цветы написала. Короче говоря, и к вечеру среды мистер Роджерс, завоевавший уже большое количество плюсов за интеллигентную переписку и наблюдательность, всё ещё находился одной ногой в списке «мерзавцев». Джеймс, в общем-то, и сам предполагал, что дела обстоят примерно так. Он отправил к Дому Вещания джентльмена Старки, худощавого водителя самого цивилизованного вида, который обычно и возил Джеймса, но был до сегодняшнего дня в долгом отпуске с семьёй (Венди чуть не упала, когда увидела, что за ней приехал BMW 7-ой серии в только что обновлённом кузове G70), выбрал ресторан французской кухни The Greenhouse с самой обширной картой вин в Европе, хотел купить ещё какие-нибудь цветы, но подумал, что тогда встреча «на чашечку кофе» будет выглядеть совсем уж как свидание, и – не стал. Оделся он тоже достаточно просто, всего-то светлая рубашка, жилет и самые обычные чёрные джинсы под пальто, авантюрно заправленные в высокие ботинки и придающие образу некоторую экстравагантность, но, когда Старки открыл дверь, и Венди смело вложила Джеймсу в руку свою кисть в шелковистой перчатке и вышла к нему, сияя туфельками, в изящном брючном ансамбле, подумал, что стоило надеть костюм мистера Роджерса. – Мисс Дарлинг, - он даже запнулся, чем вызвал у Венди лёгкую улыбку, – Вы выглядите сногсшибательно. – Благодарю. Добрый вечер, мистер Роджерс. – Добрый вечер. Он провёл её через сад, помог избавиться от элегантной шубки, спросил, уместно ли будет, если он предложит ей локоть, чтобы проводить за стол, и Венди ответила: – Не уверена, но мне нравится, что Вы спрашиваете, - и невесомо подцепила его под ту руку, где из манжета рубашки торчал металл, – Я, в таком случае, тоже у Вас кое-что спрошу, если позволите? – Прошу, мисс Дарлинг, не стесняйтесь. Джеймс помог ей устроиться за столом, сел напротив, уже приготовился рассказывать свою историю про руку, рано или поздно к этому всегда приходило, и он любил, когда рано, но Венди спросила: – Правильно ли я понимаю, что Вы запланировали на этот вечер не совсем чашечку кофе, а гастроужин? – О, - выдохнул он и поправил кудрявый хвост, – Вы… удивляете меня, мисс Дарлинг, я ожидал другого вопроса… да, Вы правы, и надеюсь, это Вас не смущает? Я угощаю, конечно же, но это Вас ни к чему не обязывает, можете воспринимать это, как мои извинения за хамство насчёт этики поведения… - Джеймс сверкнул на неё глазами, и Венди вдруг заметила, что взгляд у него был такой же ясно-голубой, как те гортензии. Или, нет. Скорее нежно-голубой, как незабудки. – Ха! Договорились. А тот… другой вопрос… Вам его часто задают вот так сходу, едва познакомившись? – Постоянно. – Понимаю. Люди ужасно бестактные. Давайте, я Вас снова удивлю и – не стану задавать этот вопрос? Вы просто можете рассказать мне, если захотите сами, ладно? Но, только если захотите. Тогда я с удовольствием Вас выслушаю. Было в этой мисс Дарлинг что-то такое… неуловимое. Удивительное. Ни разу в жизни никто ещё не предлагал Джеймсу самому решить, хочет ли он говорить о своих особенностях, или нет. Обычно, его просто спрашивали. И он просто говорил. – Э… ладно. Да, мисс Дарлинг, Вы снова удивили меня. Могу я предложить Вам вина? – О, я ждала, что Вы предложите! - она засияла, – Да, пожалуйста, я ни разу не пробовала здесь ни бокальчика! Прошу Вас, предложите мне вина, мистер Роджерс, или, вернее, порекомендуйте, человек Вашего уровня наверняка хорошо разбирается в сортах и годах сбора… я люблю белое. Лёгкое. Подошёл официант, затем сомелье. Джеймсу показалось, что оба они странно взглянули на мисс Дарлинг, и она, как будто, хитро улыбнулась им, но, может быть, то была игра света? Джеймс выбрал австрийское, обозначенное, как сладкое, – может, не самое удачное решение, но градус у вина был низкий, а букет обещал интересное раскрытие множества нот. Сомелье принёс бутылку на пробу, а с ней ещё четыре похожих варианта. С лицом, по которому невозможно было понять, издевается она или действительно выбирает, Венди понюхала все напитки, отпила из каждого дегустационного тюльпанчика по чуть-чуть, улыбнулась, сказала, что доверяет выбору мистера Роджерса, и сомелье оставил на столе австрийское вино. Мисс Дарлинг, прищурив глаза, прошептала: – Было похоже, что я что-то понимаю? Они, - она кивнула в сторону служебной двери, – думают, что я разбираюсь… но Ваш выбор мне действительно больше всего пришёлся по вкусу. Джеймс так и прыснул в свой металлический кулак, Венди тоже тихонечко засмеялась. Они ещё поговорили о чём-то праздном, а потом шеф лично вынес им свой изысканный кулинарный шедевр – камбалу по-дуврски с красной креветкой и шафраном. – Мсье Биньон, - поздоровался с ним Джеймс. – Мистер Роджерс, - кивнул ему шеф, но глазами задержался на Венди. Улыбка у той становилась всё шире и шире и, в конце концов, леди не выдержала: – Ой, да бросьте, Арно, добрый вечер! - она встала, чтобы пожать шефу руку, Джеймс, соблюдая манеры, тоже встал, Венди посмотрела на него с теплотой и достоинством, а потом повернулась к Арно и задорно подмигнула ему, – Я, знаете ли, могу быть и по ту сторону кулис! Благодаря мистеру Роджерсу сегодня и у меня есть шанс насладиться Вашей высокой кухней, а не просто посмотреть на блюда издалека! – Добрый вечер, добрый вечер, мисс Дарлинг, очень рад снова видеть Вас! Мистер Роджерс, Ваша спутница очаровательна. Для меня честь обслужить сегодня Вас и Вашу даму. Надеюсь, Вам всё придётся по вкусу. – Благодарю, мсье Биньон. Шеф ушёл, и Джеймс, приятно польщённый таким комплиментом, снова подвинул Венди кресло. – Извините за этот маленький спектакль, мистер Роджерс, - хихикнула Венди, – Мне следовало предупредить Вас, что если ходить со мной не по кофейням, а по ресторанам, то меня везде узнáют. Обратная сторона моей медали! – Вы здесь что-то вели, да, мисс Дарлинг? Какое-то торжество? – Верно. Закрытый ужин в прошлом декабре, а в этом году – ещё два других события. Самое смешное, что в таком фешенебельном заведении не предусмотрены… скажем так, удобства для артистов и сторонних подрядчиков. Никаких специальных помещений… С Арно мы познакомились в коридоре кухни, где я развесила свои вещи на единственном стуле, который и служил мне гримёркой, Арно споткнулся об меня, когда я переобувалась… Вы бы слышали, как он психовал! Венди засмеялась так открыто, что Джеймс не удержался и тоже хохотнул в усы, воображая себе подобную, и совершенно сюрреалистичную, в его представлении, картину. Его прекрасная собеседница продолжала: – Выглядела я примерно так же, как тогда, когда Вы меня увидели на парковке: никакой Я Дарлинг, только Венди с пучком на голове, в толстовке и без макияжа. Арно подумал, что я новая уборщица, пообещал, что быстренько выгонит меня взашей, но после того, как я провела тот банкет и сильно выручила его с подачей десерта, он смягчился. Вы, я так понимаю, здесь частый и привилегированный гость? Том, официант, и Луис, сомелье, не решились поздороваться со мной в Вашем присутствии явно потому, что знают, кто Вы. Джеймс обратил внимание, что не съел ещё ни кусочка, как и мисс Дарлинг, она говорила, а он – увлёкся. – Не частый… а привилегии, мисс Дарлинг, я не приношу их с собой, люди сами навешивают их на меня вместе с преувеличенной важностью и прочей шелухой. Как и на Вас, судя по всему? Вы сказали «они думают, я разбираюсь», и сделали вид, что понимаете ароматы… – Ну, я понимаю их, вообще-то. Просто мой нос различает их на уровне «сладенький» и «кисленький». Вас не смутила наша беседа с Арно? Мне кажется, людям не всегда приятно, когда меня узнают, и я уделяю внимание тому, чтобы поздороваться и перекинуться парой слов… – О, нет, мисс Дарлинг. Полагаю, мне это даже льстит! Джеймс предложил уважить труды мсье Биньона и вкусить плоды его несомненного таланта, Венди согласилась, и минут двадцать они провели почти в полной тишине, иногда комментируя изысканный вкус еды. – Мистер Роджерс. Могу я задать Вам второй вопрос из тех, что Вам всегда задают? Он, как мне кажется, более безобидный… и мне любопытно… – И какой же, по-Вашему, второй вопрос? Я не уверен, что от Вас следует ожидать чего-то… типичного… и, к слову, я очень рад, что Вы не ответили на моё приглашение отказом. Я нахожу этот вечер интересным. – Благодарю, мистер Роджерс! Но, думаю, Вы мне льстите. В этом вопросе я наверняка совпаду с большинством. Мне интересно… устройство… ну… как это работает… Не решившись употреблять такие слова, как «рука» и «протез», Венди просто скользнула глазами к металлическим пальцам, и пальцы задорно побарабанили по столу ей в ответ. – Ха! - усмехнулся Джеймс, – Вот и нет, мисс Дарлинг, Вы не угадали! Ваш вопрос, это вопрос человека воспитанного и любопытного. Обычно люди задают мне другой второй вопрос, и он такой же, как Вы подметили, бестактный, как и первый. На Ваш вопрос я отвечу с удовольствием, так как устройство этой дьявольской лапы меня и самого по сей день восхищает! Порой мне кажется, что она заранее знает мои мысли. У неё внутри несколько сотен датчиков и микрочипов, которые считывают мышечные импульсы и продолжают их, воспроизводят движение. С этой штукой мне доступно более тридцати процентов от утерянного функционала, даже мелкая моторика, что, вне всякого сомнения, небывалая удача. Сложности, пожалуй, только с силой сжатия, я не всегда могу её понимать, поэтому, например, стеклянные предметы лучше не брать, а если и брать, то не отвлекаться и следить глазами. Тут Венди догадалась, какой второй вопрос обычно задают мистеру Роджерсу, но озвучивать его, естественно, не стала. А мистер Роджерс глотнул ещё вина и взглянул на Венди с особым интересом. – Я бы тоже хотел задать вопрос, касающийся одной из Ваших… особенностей… коих у Вас множество, и все они представляются мне занимательными… однако… я бы хотел спросить про Ваш голос. Можно? – О. Да, у меня тоже есть свой личный топ вопросов, и вопросы про голос венчают этот список. В основном, всех интересует, как натренировать такой же, ха-ха! Почему-то я уверена, что Вы хотите спросить что-то другое. Удивите меня! Прикинув, как лучше сформулировать мысли, Джеймс почесал бороду и сказал так: – Ваш голос… он отличается. В жизни. От того, что я слышал в эфире, и от того, что на презентации. То есть, я понимаю, что когда Вы вещаете со сцены или когда начитываете рекламный ролик, Вы используете другие интонации и другой ритм… но, даже когда Вы рассказывали о чём-то в историях, или, вот, когда Вы просто общались со зрителями в эфире, Вы по-другому звучали. Не так, как сейчас. Джеймсу показалось, что мисс Дарлинг понравилось это замечание, она заулыбалась, но сразу отвечать не стала, схитрила. – Вы не задали вопрос, мистер Роджерс, - ниже, чем раньше, сказала она, и у Джеймса по спине мурашки побежали, – так что его задам я. И чем же, по-Вашему, отличается моё звучание от того, что Вы слышали? Не желая поддаваться на провокацию, Джеймс изогнул бровь и произнёс: – Нотой. В жизни Вы звучите выше… Хотя, уже не так, как полминуты назад. – О, Вы понимаете ноты? Вы музыкант? Может, поёте? У Вас, кстати, очень приятный голос! - от чуть подрагивающего низа и след простыл, Венди снова зазвенела мелодией искренности, – Ух ты! Надо же! И… да, Вы всё правильно услышали. Но, может, Вы думаете, что всему виной динамик, ревер микрофона, что на меня накладывают какие-то эффекты?.. Если Вы поёте, то сейчас точно поймёте, о чём я говорю. Я использую не только другие интонации и другой ритм. Я использую другое дыхание. Хотите, я скажу что-нибудь голосом Я Дарлинг? Только должна предупредить… Когда слышишь такой голос не со сцены, из кино или аудио, а вот так… это… ну… вызывает странные ощущения… в общем, я скажу чуть-чуть, ладно? – Пожалуйста, мисс Дарлинг, если Вас не затруднит… Мне очень интересно послушать. Опустив глазки в пол, Венди подышала, надула живот и произнесла с придыханием: – Вот тот самый голос который Вы, мистер Роджерс, слышали, не так ли? Джеймсу показалось, что она промурчала: «Вот как сильно я возбуждаю Вас, мистер Роджерс, Вы хотите меня, не так ли?» Вживую, не через сценическую аппаратуру или динамик телефона, Венди звучала, как мёд, как ночь, как шёлк, она чуть заметно вибрировала, дышала ярче, даже мимика у неё немного изменилась. Она больше ничего не сказала, скромно улыбнулась и ждала его реакции. – Чёрт… - выдохнул Джеймс, – Да, я понял… ничего себе… чёрт. – Я расценю это, как комплимент, хорошо? Сама себе ревербератор! - захихикала Венди, глядя на его растерянное лицо. – Да… это комплимент, однозначно. Мсье Биньон презентовал им свои витиеватые десерты, Том вынес два комплемента под названием «Суфле»: особый кофе с фундуком и ванилью, Джеймс прокомментировал, что благодаря шарму мисс Дарлинг «чашечка кофе» тоже присутствует на этой встрече, Венди посмеялась и предположила, что дело, скорее, в статусе её собеседника, и тут у Джеймса зазвонил телефон. Джеймс не знал этого, конечно, но именно в этот момент он покинул «список мерзавцев». Венди окончательно заключила, что мистер Роджерс обладает не напускным, а настоящим достоинством, когда он, прежде чем взять трубку, убрал вибро, отложил телефон и спокойно поинтересовался: – Могу я ответить на звонок, мисс Дарлинг? Вас это не обидит? Это звонит мой зам, но он без промедления покатится к чёрту, если Вы против. Премило склонив голову, Венди сообщила, что не против, мысленно поставила Джеймсу ещё один жирный плюс и сама, чтобы не смущать своего спутника ожиданием, достала айфон. Увидела четыре пропущенных от Майкла – её младшего брата и, по совместительству, менеджера, вспомнила, что забыла убрать беззвучный режим, когда выходила из студии, и подумала, что если бы сама услышала звонок по работе, то ничего бы спрашивать не стала, просто ответила бы, а потом, может быть, извинилась. Она написала Майклу, что занята и перезвонит ночью, попросила его пока надиктовать голосовое или текст, а потом её привлекла фраза, произнесённая мистером Роджерсом: – Брасопить реи на правый галс! Полный вперёд! Из трубки послышался гогот, донеслось «есть, полный вперёд, Кэп», Джеймс сбросил звонок, ухмыльнулся и поднял глаза на Венди, которая уставилась на него с откровенным изумлением. – Мисс Дарлинг? – Мистер Роджерс. Ваш заместитель прямо сейчас разворачивает парусное судно?!.. – О! Да Вы знакомы с терминологией! Но… откуда? – Хм, - Венди лукаво сверкнула своими серыми глазками, вдохнула глубоко и извлекла из своих чудных губ звук, от которого у Джеймса голова закружилась, – «Единственное, что оставалось делать, идя круто бейдевинд, – это травить грота-шкот; вынеся галс к носу, можно было расположить грот таким образом, чтобы он не действовал как кормовой парус»… Прозвучало так сладко, как «единственное, чего я сейчас желаю, это расположиться прямо здесь, на столе, и выгнуться Вам навстречу, как парус по ветру, чтобы Вы могли действовать во всей красе и делать со мной, что хотите». – Чёрт. Мисс Дарлинг, не увлекайтесь, пожалуйста, - Джеймс напряжённо засмеялся, – для Вас это, может, обычное дело, но я к такому не подготовлен!.. Слушать Вас в Вашем… великолепии… вот так… э-э… близко. – О! Да-да… Прошу прощения, мистер Роджерс, - у Венди загорелись щёчки, и она поспешно добавила, – в общем, да, все эти грот-мачты и бакштаги… я даже понимаю, о чём речь! – Это был… какой-нибудь Стивенсон? Или По? – Гюго, «Труженики моря». Но, должна Вас разочаровать, это всё не потому, что я такая начитанная умница, хотя читать я люблю. Просто я много всего веду, нужно уметь ориентироваться в любых сферах. В конце концов, мы живём и работаем в Лондоне – самом крупном порту Северного бассейна… хотите, я Вам детально расскажу про обновлённую подвеску GLC второго поколения? Она захохотала, глотнула кофе и, на всякий случай, сказала: – Шучу, конечно. Так… а что это, всё-таки, было? Насчёт правого галса? Теперь пришла очередь Джеймса смеяться, а Венди – слушать и прихлопывать в ладоши от умиления: Джеймс поведал ей про Капитана и про Пирата и, ухмыляясь, рассказал, как с самыми приближёнными своими сотрудниками придумал пользоваться морским жаргоном, чтобы раздражать остальных, и как этот издевательский трюк перерос в многолетнюю привычку. – Значит, Вы, мистер Роджерс – пиратский капитан. Джеймс Крюк. Капитан Крюк. Должна ли я была вести себя более скромно? Стоит ли мне опасаться пиратского капитана? Я высоко оценила Ваши манеры и блестящий интеллект… Однако, такие джентльмены, как Бартоломью Робертс и Эдвард Тич, печально известны миру своим непревзойдённым коварством… Входите ли Вы на самом деле в их число, мистер Роджерс? – Так Вы и великих… хм, моих предшественников знаете? Ещё и по именам? Вы, мисс Дарлинг, совершенно точно особый случай. Что ж, вхожу я, или нет, в число «Чёрных» морских разбойников, думается мне, Вы сами уже сделали, или ещё сделаете вывод, а что касается Вас… о Вас я полностью поменял своё мнение. Вы – не та, с кем я столкнулся на парковке, и не та, кого видел на сцене, и даже в Вашем собственном Инстаграме Вы – не та, что сейчас. Наша встреча предполагалось, как повод исправить ложное представление, и моё представление о Вас целиком изменилось. Полагаю, самое время сказать: «Приятно познакомиться». – О, Вы ничего не знаете обо мне, мистер Роджерс! - Венди мило махнула ручкой, – Прошу Вас, не ожидайте от меня чего-то особенного. Я совершенно обычная. Просто работаю в необычной сфере. – В таком случае, я бы хотел узнать Вас получше. Могу я предложить Вам подвезти Вас домой? Я уже понял, что Вы личность медийная, и не выдаёте вот так всем подряд свой адрес. Если для Вас это некомфортно, я просто оплачу Вам такси. – Такси устроит, мистер Роджерс. Спасибо. Почему-то Джеймсу понравилось, что мисс Дарлинг выбрала такси. Он проводил её до выхода, накинул шубку ей на плечи, пожелал доброй ночи, подавил желание поцеловать её ладонь, и Венди поблагодарила его за чудесный вечер.