***
Тишину разбавлял лишь звук наливаемого мной кофе и тиканье старых настенных часов. Братья устроились за обеденным столом. Уже минут семь мы просто молчали. Я поставила перед ними чашки, взяла свою и тоже села за стол. Мы молча все сделали глоток, Даниэль поморщился, видимо было слишком горько. — О, Господи, Боже мой, — тихо сказал Блейк и выдохнул с облегчением после первого глотка. Я видела что они были уставшие, рада, что хоть как-то смогла компенсировать их недосып. Брат осуждающе посмотрел на него, видимо от того, что тот упомянул Бога всуе. Тот неловко улыбнулся: — Извините, я не специально. Просто никогда не пил такой восхитительный кофе. Меня это лишь позабавило. Начала вновь просыпаться проказливость, но так как события не располагали, я лишь мельком улыбнулась, переходя к сути дела. — Спрашивайте то, что Вы хотели. — А, да… — опомнился Даниэль, — как мы поняли, прямым свидетелем Вы не были, однако состояли в доверительных отношениях с погибшем. — Да все верно, вчера я уехала в Сент-Луис, в детский приют. Всегда его посещаем, раз в год в один и тот же день. О смерти Преподобного мне сообщили утром. Я сразу выехала обратно и встретила уже вас. — Скажите, Агнесс, — перехватил инициативу мой нареченный, настоящего имени которого я до сих пор не знала, — может в последнее время отца Адриана что-то беспокоило, например кто-то слал ему предупреждения или некоторые люди вызывали беспокойство, может он стал плохо спать… ему снились… нуу… кошмары…или что-то виделось… — Ну что Вы, — с очень серьёзным лицом ответила я, поняв, кто передо мной. И беспристрастно продолжила: — он всегда был спокоен и ко всему готов, даже спал с флягой святой воды и серебряным кинжалом под подушкой. На этой фразе старший безэмоционально выплюнул кофе обратно в чашку, а младший, видимо из-за нехватки жизненного опыта в такой ситуации этого не сделал, поэтому подавился и закашлялся. — Что ж и правда подготовлен, — нервно усмехнулся Билл, пока я протягивала стакан с водой, немного покрасневшему от кашля Даниэлю. — Но… — Не могли бы Вы еще раз назвать Ваше имя, — перебила его я. — Би… — Настоящее. — вновь прервала я его. — Давайте договоримся, я готова помочь чем смогу, а Вы в свою очередь не будете скрывать свои личности и детали расследования. Это очень важно для меня. — Хорошо…— после неловкого молчания, ответил младший. Старший напрягся. Это напряжение меня немного укололо, поэтому я решила первая раскрыть все карты, которые пока у меня имелись. — Святого отца убил демон, это я уже поняла, как и вы. Потому экскурс от охотников в сказочный мир нечисти мне не потребуется… Старший решил ответить, а я опять почувствовала его недоверие и то, как он вновь собирается солгать. Что окончательно выводило меня из себя: — Ладно, не поймите нас неправильно. Мы охотимся уже долго вместе … — Если Вы сейчас назовете разные фамилии я выставлю Вас за порог вместе с братом. — Он вздрогнул и с непониманием посмотрел на меня: — Ты что ведьма? Ты что придурок? Очень сильно хотелось мне спросить, но я остановилась. Сильнее всего меня расстроило то, как резко поменялось отношение, и как он перескочил на неформальное общение. А ведьмы что, не люди что ли? Хотя в этом мире, наверное, нет… — При всем моём уважении, ведьмы не могут находиться в церкви, — отчеканила я. — Я понимаю, что вы всегда действуйте из тени, и ради безопасности брата и своей вы скрываете личности, но… Мне нужна Ваша помощь, а полагаться на незнакомцев не в моём стиле. Конечно, тут еще бы провести лекцию о разнице слова колдунья и ведьма, а также их происхождении. То, что он имеет в виду – это первое. Ведьма же никогда не несла зло и вообще слово означало ВЕДающую МАть, то есть уже имеющую детей. А до этого она была ведуньей, то есть просто девушкой ведающей знания. А еще раньше в детстве она была Вестой, но после взросления и выбора нареченного становилась НЕвестой. Но всё это долго и не работает в этом мире. — Но как тогда ты узнала о родстве? Может ты уже и имена наши знаешь,зачем спрашиваешь? — Я могу почувствовать кровную связь и все что касается физического и энергетического состояния тела, это мой врожденный дар. Но имя отпечатывается на уровне души, информацию о которой я могу узнать только если ты сам скажешь… Я уже начинала уставать от всей этой ситуации и недоверия, которое задевало мои чувства и душу, которая с первого взгляда была посвящена ему. Говорить про целительство и другие мои возможности мне уже не хотелось, хотя я надеялась, что, открывшись мы бы смогли стать как минимум партнерами по делу, а я доверила бы ему свои тайны, так как это уже была моя инстинктивная потребность в отношении своего мужчины: открыться, довериться, быть защищённой и самой защитить в нужный момент. Наверное, все это было слишком быстро, но помня столетия своих жизней в одиночестве, внезапное обретение пары, которая вообще оказалась в другой вселенской параллели, подарило мне лишь невозможность выносить долгое отсутствие физического контакта и внутреннюю боль от настороженности того, на чью сторону я уже негласно встала. Я поднялась из-за стола, забрала опустевшие чашки, расстегнула пуговицы на манжетах, завернула рукава рубашки до локтя и стала мыть посуду, храня молчание. Сквозь шум воды я слышала, как они тихо что-то обсуждают между собой. Я домыла последнюю чашку, выключила воду и собиралась протереть их сухим полотенцем, которое аккуратно изъяли у меня из рук вместе с мокрой чашкой. — Прости Агнесс, я перегнул, просто беспокоюсь о брате. Меня зову Дин, — он начал вытирать полотенцем чашку, — а моего брата Сэм. Мы… Он тяжело выдохнул и собирался с мыслями продолжить рассказ. А я в это время отметила про себя его хозяйственность и любовалась его сильными руками, бережно вытирающими посуду, на задворках сознания маячила какая-то мысль, но я никак не могла ее уловить… — Сэм и Дин… — медленно проговорила я их имена. Потянулась и взяла следующую мокрую посудину, дабы передать ее своему помощнику по кухне. Как вдруг осознание неожиданно обухом ударило по голове, — Винчестеры?! Громко воскликнула я, под звон разбитой чашки, что я от неожиданности выронила из ослабших рук. Чем напугала Дина и вбежавшего на кухню Сэма, который видимо отходил в уборную. — Ой, — я с грустью посмотрела на осколки красивого винтажного сервиза, который достался от бабушки Вирджинии в честь которой мне дали среднее имя. Я опустилась на корточки, чтобы собрать осколки. Дин опустился со мной и схватил мои протянутые над полом руки: — Ну уж нет, я сам. — Он помог мне подняться, а после стал убирать осколки, — ты права, мы Винчестеры, как ты о нас узнала, мы знали, что его Святейшество Адриан был знаком с нашим отцом, но о тебе в записях ничего не было указано… — А, дядя Джон, — с теплой улыбкой я вспомнила мужчину, что относился ко мне по-отечески тепло, и баловал меня разными сладостями и книгами, когда навещал нас. Может от этого иногда казалось, что мой отец меня не любит и сторониться, хотя я понимала, что все дело было в неопытности, неожиданной кончине тайной возлюбленной с ребенком в утробе и сокрытии нашего родства. По правде сказать, он упоминал о своих сыновьях пару раз. А его фамилию я слышала лишь единожды, когда недавно отец не смог до него дозвониться и начал переживать. — Он навещал нас, раз в два года, чтобы проверить обстановку в округе и встретиться с отцом… Адрианом, — поспешно добавила я. — Они не хотели меня втягивать во все это, поэтому я немногое знаю, только самое основы, — тут я немного слукавила, за столько жизней у меня накопились некоторые знания и умения, даже пару приёмов, хотя после перерождения пришлось тренироваться заново и мне все равно не хватало физической силы, поэтому я уповала на меткость в стрельбе и хитрости. — Вот… Но в этом году дядя Джон не приехал, отец… Адриан волновался, потому что на телефоне был автоответчик, он собирался звонить кому-то еще, но как знаете не успел… — Нам очень жаль, Агнесс, — сказал Сэм, с грустью смотря на меня. — Спасибо, — пробормотала я, и перевела взгляд на Дина, — но с дядей Джоном все в порядке? — Отец он… пропал. Мы пока не знаем где он, но еще жив. — уверенно сказал старший Винчестер. Я понимающе кивнула головой. И вернулась к насущным проблемам. Отпевание, послание убитого отца и пугающая неизвестность. — Точно, послание! — Ты о том, что было оставлено на столе, его Святейшеством? Мы поняли, что оно отцу, но что за цифры? — Скорее всего это книга или тайник за ней. Пойдемте, — я поднялась по лестнице на второй этаж, где все было перестроено под библиотеку. — Внушительно, — восхитился Сэм, осматриваясь по сторонам. — Ох, кажется, стало душно, — сострил Дин. Я вопросительно посмотрела на него. Он немного наклонился ко мне: — Ботаник, — доверительно прошептал мне Винчестер, указывая на младшего брата осматривающего с любопытством собрания книг. — Вам так не повезло, — сочувствующе сказала я, на что он одобрительно хмыкнул и покивал, — должно быть, Вам, тут невыносимо душно, — нагнетала я, сделав лицо сочувствующе показным, чем напомнила себе некоторых прихожан на похоронах. Дин напрягся, а я закончила, — тут ведь целых два ботаника, а не один! —усмехнулась я, жестом обозначив себя, как второго душнилу в этой комнате. Сэм не удержался и прыснул от смеху в кулак. А Дин красноречиво закатил глаза, но мягкой улыбкой показал, что оценил мою шутку. Я же пошла в сторону стеллажа, где была собрана литература отца. И на шестой полке отсчитала слева на право 22 книгу, это была не толстая самодельная тетрадь с расписной жёсткой обложкой, с зарисовками, которые отец делал время от времени. Парни молчали, и ожидали моих объяснений. — Святой отец был перфекционистом, все священные писания в церкви расположены у него всегда были в определенном порядке и были пронумерованы. Но это была общая библиотека для служителей. А здесь он хранил свои личные книги, которые не мог держать в церкви, пусть и не подписано, но каждая книга имеет свой ряд и место. Пояснила я и нахмурилась: — Не думаю, что это то, что мы ищем, но тут может быть подсказка, — подвела я итог и присела в центре дивана, что стоял у окна. Посмотрела на братьев и похлопала по сторонам от себя по дивану, — будем искать. Мне нужен не замыленный взгляд, я его уже сто раз пересмотрела, мне там все знакомо. Дин и Сэм сели рядом, я удовлетворённая тем, что и помощники есть и суженный рядом в максимально возможном (пока) близком контакте, открыла альбом с пожелтевшей грубой бумагой, на которой были простым карандашом была запечатлена церковь, местные виды, весенний фестиваль, так же пару рисунков нечисти, которые были немного гиперболизированы и приукрашены некоторыми атрибутами, чтобы всё казалось лишь выдумкой. Там была и я в детстве, вместе с котёнком которого притащила со свалки, но вы не подумайте, это была не детская шалость, а осознанное взрослое решения, но сложно в это поверить, глядя на восьмилетнюю девочку с драным котенком на руках. Каково же было удивление отца, когда я самостоятельно приучила котенка к лотку и терпеливо подтирала за ним все оставленные лужицы. Мыла, чесала, кормила, в общем и целом, была внимательной и по взрослому ответственной, а что вы хотели от ведуньи, у которой в каждой жизни было по коту. Эта история и папины эмоции ярко засели в моих воспоминаниях. Вспомнив его выражения лица, когда через полгода маленькая дочь продемонстрировала как котенок по команде даёт лапу и закончила выступление со словами «Алле оп!» с абсолютно безэмоциональным лицом, вынудило меня рассмеяться в голос, забыв, что я вообще-то тут не одна. Сэм поддержал моё настроение улыбкой и продолжил всматриваться в иллюстрации. А Дин просто долго и задумчиво всматривался в моё лицо, мой взгляд зацепился за его, и я не смогла его отвести, облизнула пересохшие губы, чем отвлекла его внимание от глаз, и прошептала слова извинения, за столь бурную и не обоснованную реакцию. Он отрицательно качнул головой, показывая, что это никак ему не помешало. — Может лучше расскажешь? — спросил он, ведь их я оставила без веселой истории. — Может быть, когда-нибудь, — ответила я и снова тепло улыбнулась. Страницы альбома уже подходили к концу, но никаких зацепок найдено так и не было, я начинала подумывать что все-таки тайник в стене за книгой. Остались лишь пару последних все еще незаполненных страниц и молитва, написанная рукой отца на нахзаце. — Кажется, тут все же ничего нет… — дочитав последнюю строку, проведя пальцем по ровным строкам, я уже намеревалась закрыть книгу и пойти простукивать стенку за полкой. Но меня смутили продавленные неровности как будто изнутри заднего форзаца. Обложка была гладкой, значит, что-то находится на задней стороне бумаги, приклеенной к этой обложке. — Нож есть? — спросила я, внимательно изучая бумагу. Подняв взгляд, я вздрогнула, увидев перед собой два огромных мачете, которые учтиво протягивали мне с разных сторон. — Ха-ха, — мрачно посмеялась я, — мне бумагу резать, а не мясо. Парни немного смутились и убрали оружие, а довольный Сэм, прохлопав многочисленные карманы достал мне нож, и не абы какой, а самый настоящий — канцелярский, для бумаги! — Браво! — высоко оценила я его предусмотрительность, даже подарила ему два размеренных «аплодисмента», так как он окончательно утвердил себя в позиции ботана даже для меня. На что Дин лишь хмыкнул. Я аккуратно вставила тонкое лезвие между переплетом и бумагой, и по периметру начала их разъединять. Немного помедлив, перевернула отделенную страницу. Там был рисунок и на нем была моя мама. Со мной на руках, но это никому не понять так как мне тут было дней 10 отроду. Мама была уставшей, но счастливой, сидела на кресле в своей комнате. На стене красовались старые часы, что сейчас висят на кухне, несколько картин, а также полка с книгами, с мамиными любимыми романами… Или нет? Одна из книг была не романом, а совершенно не вписывающейся туда историей оружия. — Нет, кажется все-таки то, —без сомнений резюмировала я. — Почему? — История оружия, Винчестер, ваша фамилия… — сечешь? хотелось мне добавить, но я поняла, что я ещё даже не перешла с формального общения на неформальное. — Но с чего ты взяла, что это не просто книга по интересам? — Мама такое не читала! — возмущённо выпалила я. — Это твоя мама? — удивились они и склонились к рисунку поближе чтобы рассмотреть. — Не похожа, - заявил Дин. — Конечно! Я копия отца. Устав бездействовать, я встала и повела Винчестеров в комнату, которая раньше принадлежала маме, сейчас там было что-то на подобии кабинета, старую мебель убрали, поставили стол и ещё один стеллаж. Я не сохранила ее комнату, потому что это было прошлое, которое уже не вернуть. Естественно тех, книг там уже не было. Стояли рабочие бумаги, медицинская литература и несколько старых фотографий моей мамы, ее мужа и их родителей, все их я переставила на стол. — На отца ты тоже не особо похожа, — мельком взглянул на фотографии старший. Я хмыкнула, указала на прикрученные полки и объявила: — Инструментов не имею! Парни сказали, что сейчас возьмут свои из машины, которая припаркована недалеко от церкви. Пока они ходили за необходимым, я анализировала свои чувства, кажется, я оказалась привязана к своим родителям немного сильнее чем предполагала. Это все кровная связь? Братья вернулись с отвертками и кувалдой. Я предложила им пока сварить ещё по чашечке кофе, на что они согласились. Вновь проделала знакомые манипуляции с туркой, и попыталась достать с верхний полки шкафа чашку из другого набора взамен разбитой. Из комнаты уже слышались удары кувалдой по стене и звуки осыпающейся штукатурки. Даже представить боялась, что там твориться с моей стенкой. Пока я безуспешно пыталась дотянуться до чашечки, по верх моей легла крупная рука и легко достала так нужную мне ёмкость. Почувствовала умиротворение и тепло оказавшись в ауре этого мужчины, я приняла из его рук заветную тару. — Всегда проси помощи пока есть кому помочь, — с упреком старшего брата сказал он, это меня немного разочаровало, ну серьёзно, если меняв церкви все зовут сестра, это не значит, что я младшая сестренка. Я через силу улыбнулась и кивнула, пока моё женское начало бунтовало от того, что объект моих воздыханий (ну и что, что прошло с нашего знакомства несколько часов, я вообще несколько жизней ни в кого не влюблялась, я хотела, просто не получалось, ясно!?) не видел во мне женщину. Ауч, блин, почему так бесит! — А почему Сэм ломает стену один? — Мы скинулись на камень-ножницы-бумага и он проиграл, — с гордостью поделился он. Пока я разливала кофе по чашкам. — Дииин, — прокричал Сэм из комнаты. Мы пошли к нему. В большом провале в стене было большое количество дневников, тетрадей и очень старых книг. А сверху конверт, адресованный Винчестерам с подписью «на случай, если меня не станет». — Неужели ему не нужен был доступ ко всем этим записям? — У него была хорошая память, ему хватало лишь единожды все прочитать, чтобы запомнить, — проговорила я, теребя конверт с письмом и передала его Дину, все-таки оно адресовано не мне. Парни оценили объём информации и тяжело вздохнули, ведь скорее всего им все это нужно перечитать в ближайшее время. — Тут без виски не обойтись, — мотнул головой Дин. — У меня есть…Глава 2. Нет мира на свете манящей, где муж обитает пропащий.
22 апреля 2023 г. в 18:41
Мы зашли в дом, я сняла легкое длинное пальто, в котором была все это время, пошла дальше, кинув ключи на тумбочку, не сразу осознав, что не слышу за собой шагов. Обернулась, «Даниэль» вешал куртки свою и брата, не поворачиваясь ко мне, он
продолжал упорно поправлять несуществующие складки, а «дамский угодник», не
отрываясь смотрел на мою талию, даже облизнул губы, вот же и правда Казанова…«зато свой», додумала я и приняла свой выбор таким каков он есть со всеми вытекающими чертами характера. Если честно я их понимала, скорее всего они не ожидали увидеть на служительнице такой прикид: классические широкие черные брюки с высокой посадкой, белая рубашка с рукавами «епископ» (здесь все как положено, не правда ли), вроде обычный официальный вид, если бы не он, черный широкий кожаный пояс-корсет, который подчеркивал и без того мою выделяющуюся талию. Ну и что в этом такого?
— Чай, кофе? — решила я как-то разрешить эту непонятную ситуацию.
— Кофе! — ответили они одновременно и прошли за мной на кухню
Я поставила на плиту жаровню с кварцевым песком, насыпала любимый турецкий кофе в медную турку с узким горлышком, и начала наливать в нее святой воды, для проверки. На всякий случай лучше перестраховаться. Плюс был в том, что эту святую воду я могла делать прикосновением и без молитв, главное сосредоточиться и направить правильно внутренний свет, благо который не виден окружающим.
— Это что, какой-то ритуал? — «Билл» с непониманием смотрел за тем, как я круговыми движениями погружаю турку в прогретый песок.
— Ну… для меня можно и так сказать… — это была привычка с прошлой жизни,
кофе был для меня не бодрящим напитком, а ритуалом, перед тем я садилась за картины, скульптуры или рукописи, которые так и не решилась опубликовать, может они и достались в наследство детям моей старшей сестры, а может были выброшены как ненужный хлам… Мне взгрустнулось от воспоминания, я отвернулась в сторону плиты и притихла.