***
К среде отсняли 2/3 клипа. Чонгук пришел после университета и уже хотел переодеваться, но старший окликнул его, остановив. – Гуки, сегодня у тебя выходной. – улыбаясь, подошел ближе Намджун и похлопал его по спине. – С какой это стати? Намджун кивнул в сторону выхода из комнаты для персонала, намекая посмотреть на дверь. – Тебя отпросили. Чонгук повернул голову и увидел стоящего в проходе Тэхёна, мягко улыбающегося и машущего длинными пальцами в знак приветствия. На душе сразу потеплело. Как же он соскучился за эти два дня, а от злости даже не заметил этого. – У меня для тебя сюрприз. Жду на парковке. – одними губами пробормотал Тэхён и скрылся за дверью. Чонгук быстро натянул спортивный костюм и побежал за ним, поблагодарив и обняв на прощание Намджуна.***
Новенький серебристый Mustang California Special отражал всю парковку в блестящих боковушках, а довольный Тэхён махал, подзывая растерявшегося Чонгука к себе. – Запрыгивай, Куки, нас ждёт увлекательное путешествие. – улыбаясь, похлопал Тэхён по соседнему креслу. – Ты…ты серьезно? – Чонгук в жизни не сидел в такой роскошной машине, поэтому встал перед дверцей как вкопанный. Аккуратно открыл, залез и уставился на Тэхёна ошалевшими глазами. – Что ты задумал, красавчик Ким? – голос дрожал, он сглотнул ком в горле. – Это сюрприз, через пару часов сам всё увидишь. А теперь погнали–и–и–и! – заверещал Тэхён вместе с заревевшим мотором Мустанга, и машина рванула с парковки, выезжая на практически пустую трассу. Тэхён успел переодеться в желтую толстовку, удобные свободные брюки и кожаные тапки, не сковывающие ноги. Сегодняшний октябрьский день выдался слишком жарким для типичной осени, поэтому кудрявую голову прикрывала белая бейсболка козырьком назад. Чонгук же после учебы остался в черном спортивном костюме и черной ветровке. Тэхён, держа руль одной рукой, полез на заднее сидение и достал серую панамку. – Надень, уверен, тебе подойдет. – улыбка не сходила с лица. Он просто светился. Накинул на голову панамку, которую Чонгук тут же поправил. Когда оцепенение сошло, пришло осознание. Он мчал со своим парнем в неизвестном направлении. Только они вдвоем, ни от кого не прячась. Поддавшись эйфории момента, Чонгук искренне засмеялся и счастливыми глазами посмотрел на Тэхёна, который, как оказалось, наблюдал за ним. Он потянулся и переплел их пальцы, поднимая руки на встречу теплому ветру. Чонгук не переставал смеяться, запрокидывая голову назад и наслаждаясь освежающей прохладой. Его пальцы, переплетенные с пальцами Тэхёна – это так правильно, так по–настоящему, как будто они знакомы всю жизнь, как будто сама судьба привела их в жизни друг друга. – Твой смех – один из моих любимых звуков. – закричал Тэхён, чтобы его было слышно из–за рева мотора и ветра. – Чонгу–у–у–ук, смейся со мной всегда! – потряс их руками в воздухе и нежно погладил большим пальцем татуированные костяшки. Чувство, которое теплилось внутри с каждым днём, незнакомо Тэхёну. Он скучал по Чонгуку каждое мгновение, когда его не было рядом, а потом скучал ещё сильнее, когда прижимался к нему, сгорая каждой клеточкой. Каждое прикосновение, каждый взгляд, каждое слово заставляли странное чувство расти, накрывая все пространство одинокой непонятой никем души. Впервые хотелось отдать себя без остатка и получить столько же взамен. Полностью раствориться в потрясающем человеке. Он улыбался своим мыслям, давя на газ и ни на секунду не отпуская самую нужную руку. Он нуждался в Чонгуке, как в воздухе, чтобы проживать каждый оставшийся день. Всю дорогу они болтали и смеялись. Несколько раз Чонгук доставал фотоаппарат и делал снимки природы, дороги, Тэхёна… Когда машина сбавила скорость, Чонгук повернул голову и охуел второй раз за день, а с ним в принципе редко такое случалось. – Пожалуйста… Только не говори, что… – начал жевать пирсинг, не в силах подобрать подходящие слова. – Да, море, Куки. Море, я и ты. – ласковый взгляд Тэхёна прошелся по его лицу. – Но… но как? – Чонгук схватился за голову, натягивая панамку и не веря глазам. – Я вспомнил наш разговор, когда ты рассказывал, что последний раз был на море в раннем детстве с родителями. Мне захотелось сделать тебя хоть капельку счастливым в благодарность за то, каким счастливым каждый день делаешь меня ты. – Тэхён припарковал машину под шелестящим от ветерка деревом и повернулся к Чонгуку, облизывая сухие губы. – Получилось? – Шутишь? – Тэхён видел, как черные блюдца блестели, отражая солнечные лучи. – Лучшего со мной не случалось… – А как же встреча со мной? – игриво насупился он, но потом засмеялся, выходя из машины. – Естественно, красавчик Ким. Хотя ты та ещё заноза с самого первого дня. – Чонгук выпрыгнул из авто, обошел его сзади и оказался около Тэхёна, склоняясь к его уху. – Но заноза так глубоко проникла в сердце, что уже не достать. – чмокнул в щёку и отстранился, убегая. – Побежали к морю! Тэхён пару секунд наблюдал, как из скорлупы взрослого, которой Чонгук оброс, решая проблемы и справляясь с сильным горем, вырывался ребенок, мечтающий о счастье. Заулыбался, махнул на всё и побежал следом так быстро, что песок отскакивал от пяток. – Я тебя сейчас поймаю! – вопил, смеясь. – Береги–и–и–и–и–ись! Тэхён налетел на Чонгука со спины, а тот неожиданно подхватил его под бедра, заставив обхватить ногами талию, и побежал по берегу, иногда касаясь воды. Море сегодня спокойное, умиротворенное, словно вторило их настроению. Только редкие маленькие волнушки разбивались о мелкие камни и пеной уходили назад в морскую гладь. На пляже практически не было людей, поэтому они наслаждались друг другом, не боясь быть увиденными и не стесняясь нахлынувших чувств. – Красавчик Ким, смотри сюда! – Чонгук навел фотоаппарат на Тэхёна и сделал фотографию. – Эй, ты чего корчишься? Я же хочу сделать хороший снимок и любоваться на него вечно–о–о. – притворно захныкал. – Так давай разделим этот момент на двоих, поворачивай камеру. Тэхён притянул Чонгука к щеке и ярко улыбнулся. Чонгук последовал его примеру и нажал на затвор. Щёлк.***
Взявшись за руки, они шли вдоль берега и наслаждались морским воздухом и журчанием воды. Темно–оранжевый закат потихоньку опускался на горизонт, окрашивая небо. Тэхён долго не решался начать тему, которая беспокоила его ещё с момента, как он узнал про пожар. Сейчас, когда они так открыты и искренни друг с другом, он хотел знать о Чонгуке больше. – Куки, скажи… – замялся, когда Чонгук, до этого разглядывающий проходящий между пальцами ног песок, обратил всё внимание на него. – Ответь, только если тебе не будет больно об этом говорить, хорошо? – кивнул. – Ладно… как бы спросить… Почему ты продолжаешь фотографировать и стремишься стать известным, если это напоминает о родителях? От этого раны не кровоточат ещё сильнее? Тэхён поджал губы, а потом тяжело выдохнул. Его сильно волновало моральное и эмоциональное состояние Чонгука, потому что со стороны выглядело как мазохизм чистой воды. – Я расскажу. – мягкая улыбка коснулась губ Чонгука. – Всё проще, чем кажется. Я продолжаю ради них. Звучит странно, да? – усмехнулся. – Родители первые обнаружили мой талант, не забили, потому что у нас не было денег, а, наоборот, поддерживали и развивали, вкладывая все силы. Я просто не имею права не достичь цели и бросить всё на половине пути. В первую очередь ради них, потом ради себя. Да и не представляю я уже жизнь без этой коробочки с объективом. Фотоаппарат как будто продолжение моей руки. Рано или поздно это даст плоды, и родители, а я знаю, что они сверху смотрят и помогают мне, будут гордиться. В день, когда у меня всё получится, я тоже буду собой гордиться. Как–то так. – почесал затылок, немного смущаясь. Да, они доверяли друг другу, но обнажать самые потаенные уголки души все равно необычно и странно. Тэхён некоторое время молчал, укладывая полученную информацию по полочкам в голове. – У тебя все получится. – прошептал. – Я тоже буду тобой гордиться, можно? – заулыбался, прикусывая губу. – Можно. Благодаря тебе каждый день я нахожу силы двигаться дальше. – Тогда у меня ещё один вопрос… – они замедлились, когда чуть не врезались в ограждение пляжа Ансан. Тэхён аккуратно поднял правый рукав черной толстовки и нежным касанием пальцев провел вдоль всех татуировок Чонгука. Поднял миндалевые глаза на внимательно следящего за каждым движением и задержавшего дыхание Чонгука. – Дай угадаю, хочешь спросить, почему так много татуировок и что они значат? Кивок. Неловкость заполнила бесконечное пространство вокруг, но Чонгук крепко сжал руку Тэхёна, уверяя, что готов открыться ему полностью. Они развернулись и пошли в сторону машины, Чонгук продолжил рассказывать: – Когда Намджун узнал о трагедии и нашел меня, как бездомного мокрого котенка, я до конца не осознавал, что родители и сестра…сгорели. Что их просто больше нет. Шок от потери длился дольше, чем обычно бывает. Намджун сначала удивлялся, как мне легко удалось пережить такую утрату, быстро отпустить. Но на самом деле это был период отрицания и неверия. Когда осознание накрыло, стало страшно. Можно сказать, я впал в тяжелую депрессию. Закрывался в комнате и просто сидел, не двигаясь. Постепенно голову заполняли мысли о том, что лучше бы умер я, чем все они. Я молил всех богов вернуть их, а меня забрать. Я настолько сошел с ума, что поверил в такую возможность… Чонгук остановился, видя, как глаза Тэхёна припухли от собирающихся слёз. – Уверен, что мне стоит продолжить? – Я хочу знать о тебе больше, поэтому да. – шмыгая, уверил Тэхён. – Хорошо… Мысли наседали так сильно, что в один ужасный день я решил, что обязан прочувствовать боль, которую они испытали. Физическую. Сгореть заживо не самый приятный процесс. – усмехнулся. – Что могло прийти в голову сумасшедшему отчаявшемуся мальчику? Конечно, я взял спички и начал жечь участки кожи на руке. Больно адски, но я не проронил ни слезинки, как сейчас помню. Намджун видел, что со мной что–то не так, пытался помочь, но я не давался и орал, что он ничего не понимает. В тот день он вовремя пришел с работы и выбил спичку из рук, огонь потух. Я просто смеялся и кричал, что не могу больше жить. Не должен. Он отвез меня к психиатру. Таблетки и беседы начали помогать. Намджун больше не оставлял меня и каждую минуту находился рядом в ущерб бизнесу, он тогда только открывал отель. Спасти меня, малолетнего придурка, ему оказалось важнее. Я до сих пор благодарю его каждый день. Он вытащил меня с того света, вернул мотивацию и способность жить. Тэхён не смел перебивать. Видно, что Чонгуку непросто делиться, но он делал это так спокойно, по–взрослому, будто говорил и одновременно отпускал скопившуюся боль. – Но… маниакальное желание чувствовать боль не ушло окончательно. Я вернулся потихоньку к творчеству, нарисовал эскизы, которые ассоциируются с семьей, увлечениями, желаниями. Первый раз попросил у Джуни деньги, которые соединил с отложенными карманными. На них и начал забиваться у мастера. Боль была, но терпимая. И я не мог остановиться, хотя полностью вылечился. Это тоже своего рода искусство, поэтому за 6 лет я набил всё, что ты можешь видеть. – Чонгук покусал пирсинг и продолжил. – Этого оказалось мало, и я пошел на бои. Не поверишь, наверное, но в школе я был высоким и тощим. И когда меня, сопляка, избили почти до полусмерти, я решил боксировать, качаться, бегать… Позже это переросло в привычку и стало ежедневным ритуалом, как ты заметил. Тэхён просто хотел закурить, но шел и слушал, глядя на море. Оно успокаивало лучше сигарет. – Я не подпускал к себе людей, ни с кем не встречался долго. Так, интрижки… Один раз мне понравился парень, но он бросил меня, поэтому я опять закрылся. Работал, чтобы выживать. За год отработал и вернул все деньги Джуни, хотя он сказал этого не делать. Я накопил на первый фотоаппарат, начал делать фотографии, продолжая работать в отеле. Он мне как второй дом, поэтому я помогаю Намджуну, как он помогал мне. – А учёба? – тихо спросил Тэхён. – Учёба… после полного курса реабилитации, я нашел свою цель и ради чего к ней стоит идти. Построил лестницу для ее достижения и начал шагать. Останавливаться не планирую. Тэхён больше не сдерживал эмоции, поток горячих соленых слёз полился из глаз. Слишком тяжело. Слишком для обычного человека… – Ты…ты такой сильный. – вытирая рукавом щёки, прошептал он. – Твоя сила действительно восхищает. – Эй, – Чонгук отпустил руку Тэхёна и двумя ладонями взял заплаканное лицо, и поднял на себя, встречаясь взглядами. – Сейчас со мной все хорошо. Встреча с тобой сделала меня счастливым, ты ворвался, как солнце, и осветил мою жизнь. И мини–Чимини с собой прихватил, чтобы Джуни тоже стал счастливым. – притянул ближе, между губами осталось пару миллиметров, прошептал. – Спасибо. – и поцеловал, вкладывая все чувства и эмоции, переполняющие его столько времени.***
Чонгук с Тэхёном сидели друг напротив друга на раскладных стульях, которые предусмотрительно взял Тэхён. Между ними деревянный столик с закусками и газировкой. Теплые взгляды согревали лучше одежды. Последние стенки разрушены, души обнажены, открыты. Они разговаривали и смеялись, наслаждаясь друг другом. Чонгук нашел устойчивую поверхность и установил фотоаппарат, сделал несколько снимков. После сегодняшнего дня он окончательно убедился в смене концепции будущей выставки и загадочно улыбался своим мыслям. – Звездная ночь… – прошептал еле слышно, но в тишине, нарушаемой только плеском волн, до Тэхёна долетели эти слова. Он словно отмер и быстро заморгал. – Что? Что ты сказал...? – Ничего, – ухмыльнулся. Повернул голову и показал пальцем в небо. – Смотри, смотри! Звезда падает. Тэхён тоже повернул голову, наблюдая усыпанное светлячками небо и падающую звезду. – Вау! Давай желание загадаем? Иди сюда. – протянул руку к Чонгуку. – Это так по–детски, вишенка. – Чонгук боковым зрением увидел, как Тэхён надувает губы. Встал и крепко взял его за руку. – Ла–а–а–дно. – Чонгук закрыл глаза, беззвучно двигая губами. – Я всё. – Я тоже. – не открывая глаз, прошептал Тэхён. – А что ты загадал? – Нельзя говорить, а то не сбудется. – улыбка коснулась губ Чонгука, когда он услышал сбоку протяжное «пфффф». Помолчал немного и тихо сказал: – Чтобы мы каждый год в этот день вместе смотрели на звезды. А ты? – Чтобы твоё желание сбылось. А морские волны потихоньку смывали написанное на песке «taekook».