***
Чонгук запрыгнул в арендованный Mustang California Special серебристого цвета и надавил на газ. До вылета в Париж оставалось 10 часов, поэтому он решил не терять время и поехал на пляж Ансан. На удивление, октябрьская ночь оказалась теплой и приветливой. Чонгук одной рукой держал руль, а вторую поднял, ощущая мурашки по телу от приятно обдувающего на скорости ветра. Плюсы осеннего моря в том, что на пляже практически нет людей, а Чонгуку как раз хотелось побыть наедине с собой, как и каждый год 23 октября. Он припарковался и, прихватив плед, направился к берегу. Уселся, скинул ботинки и зарыл пальцы ног в остывший влажный песок. В этот раз море медленно приливало и отливало, унося с собой мелкие камешки и песчинки. Спокойное, ласковое, с тихим шумом волн – то, что нужно в эту ночь. Чонгук выдохнул, отпуская мысли и расслабляясь, и поднял взгляд на небо. «Чертова звездная ночь…» - подумал он, усмехнулся и прикрыл глаза. Ночной бриз мягко касался лица, рук, тела. Хорошо и спокойно. Он открыл глаза, достал фотоаппарат из сумки и хотел сделать снимок неба, как вдруг в объектив попала падающая звезда. Губы непроизвольно зашептали желание, пока палец нажимал кнопку спуска. «Это будет последняя фотография, которую я повешу на выставке». Чья-то рука коснулась сзади плеча, выводя Чонгука из наваждения. Он вздрогнул, но не обернулся. В голову пришла только одна мысль, кто это мог быть. – Эй, Джуни, зачем приехал? – с усмешкой прошептал Чонгук, опирая локти о колени и подпирая ладонями подбородок. Он не сводил глаз с морской пены. – Не угадал. – мягкий тон коснулся слуха, Чонгук повернул голову. Рядом с ним присел Чимин и улыбнулся уголками губ. – Мини-Чимини? Как? Что? Ты не в США? А Намджун знает...? – растерянно залепетал, удивившись встретить старого друга. – Три года прошло, а я всё ещё хочу придушить тебя за это прозвище. Нет, я не в США, как видишь. Сразу сюда приехал с самолета, а Нами сюрприз сделаю. – Чимин взял в кулак песок и пропустил между пальцами, умиротворенно глядя на Чонгука. – Ты почему здесь, а не пакуешь чемоданы? – Настраиваюсь на поездку. И исполняю своё же желание… - Чонгук зарылся пальцами в длинные кудрявые волосы и натянул у корней, тихо посмеиваясь. – Вот глупый, да? Чимин только поджал губы и покачал головой, вспоминая, как три года подряд 23 октября Тэхён отключал телефон и уезжал на пляж, чтобы исполнить желание Чонгука. В Калифорнии пока что день, но Тэхён уже сообщил Чимину, что будет недоступен следующие 24 часа. – Чонгуки, - сделал долгую паузу, подбирая слова, но в итоге просто спросил: - Ты как? – Я… - Чонгук усмехнулся и сжал свитер в районе груди. – Каждый день сердце разрывалось от боли так, что уже и биться нечему. А с каждым годом воспоминания становятся всё сильнее. Чимин неожиданно повернулся корпусом и притянул Чонгука к себе, заключая в крепкие объятия и хлопая маленькой ладошкой по спине. Он улыбнулся и тоже обнял его, шепча короткое «Спасибо» на ухо. За три года они сильно сблизились из-за Намджуна, но их отношения строились на подколках и стебе, и лишь изредка они могли так раскрыться и поддерживать друг друга. – Поехали? – отпуская Чонгука, Чимин ловко поднялся на ноги и принялся отряхивать песок. – На перегонки к машинам! – крикнул Чонгук, сграбастал плед и сумку и рванул со всей скорости к мустангу, искренне смеясь. – Всё такой же ребенок! – Чимин побежал следом, поддерживая нотку веселья, которая так необходима в такие моменты.***
Чонгук стоял на пороге 2-х метрового проема, открывающего обзор на 130 квадратных метров его первой выставки. Для неё он выбрал один из выставочных павильонов подземного торгового центра Carrousel du Louvre. Дату первой тоже определил уже давно: 25 октября. Он нахмурил брови, озираясь по сторонам. Очереди нет, хотя вчера вечером Даниэль уверил, что все билеты распроданы на все три дня. Чонгук ожидал увидеть толпу, а по факту он видел только метры своих черно-белых фотографий на идеально ровных стенах. Чонгук глубоко выдохнул, подумав, что ещё просто рано для посетителей и пока не время расстраиваться. Встряхнул отросшими до плеч волосами, вьющимися на кончиках, и шагнул в помещение. Прямо здесь его мечта. Его цель, длиною в 16 лет. Он шел к ней ради родителей и сестры, ради Намджуна, ради себя и… ради Тэхёна. Чонгук поднял глаза, чувствуя, что веки потяжелели то ли от усталости, то ли от подступающего отчаяния. Он начал рассматривать фотографии с левой стороны, вспоминая: «Первая фотография трехлетней давности в бассейне отеля, я помню, как тогда залип и встал в позу, лишь бы побесить такого красавчика, - Чонгук усмехнулся и помотал головой. – В номере, пока ты спал… на дне открытых дверей, на твоём балконе с ненавистной сигаретой и под звездным небом, на юбилее компании, после нашего первого раза… - он сглотнул. – До сих пор помню смятые простыни, пропитанные твоим запахом. Твоя сонная фотография, твоя квартира, ты на кухне, уплетающий ужин, наше первое совместное фото, ты на деловой встрече, ты с Чимином, наша вторая фотография, когда мы готовили печенье, твой испачканный в муке нос и квадратная улыбка до ушей. – воспоминания пролетали перед глазами Чонгука, как кадры кинофильма. – Море, вот ты к нему бежишь, а я следом, что аж песок попал на фотоаппарат, а тут наше третье фото под звездным небом, когда мы загадали одно желание на двоих. Наш Париж, ты блистаешь на показе, а потом, как самый-самый обычный человек, улыбаешься на фоне Эйфелевой башни, а потом признание, которое перевернуло нашу жизнь…» Чонгук опять усмехнулся, только в этот раз больная улыбка искривила его губы. Он перевел взгляд в правую сторону зала и тяжело вздохнул. Туда он поместил всю их жизнь по отдельности: «Вырезки, где ты улыбаешься и улетаешь в США на частном самолете. Держишь Лису за руку и даже не знаешь, что я стою в толпе фотографов и делаю снимки на подаренный фотоаппарат, потому что тогда ещё работал в твоей компании. Здание Vibe в Калифорнии, ты в своем кабинете, вырезки с ваших с Лисой свиданий, все новости о тебе, пока ты жил в США… - Чонгук сам не понимал, зачем добивал себя этим, но он не мог отказаться от части своей жизни. – Новости о смерти Ким Чиа почти год назад, ты на похоронах бабушки в Корее, помню, как Хосок поделился этими снимками, потому что я отказался присутствовать на погребении. Потом ты расстался с Лисой, но так и не объявился. Что ты делал весь год..? А вот снимок звездной ночи на пляже Ансан…» Чонгук поднял взгляд на самую большую фотографию, которая занимала добрую часть стены, в самом центре зала. Она разделяла две стороны: жизнь с Тэхёном и жизнь без Тэхёна, и была самой любимой фотографией Чонгука. Со снимка на фоне моря на него смотрели два влюбленных человека с горящими от истинного счастья глазами, что видно даже в черно-белом цвете. Вокруг фотографии прямо на стене выведены строки: «твои фотографии – лето, а я на балконе наслаждаюсь моментом, чувствую море. твои фотографии – берег. не пройти, не измерить. я тебе верю. тебе хочется верить. твои фотографии – ветер, касается пальцев. я тебя встретил и просто остался.» А внизу фотография подписана большими цифрами: «2.5.10» В зале резко погасло все световое оборудование, подсвечивающее снимки. Что-то звякнуло об пол и через несколько секунд ударилось о ботинок Чонгука. Он непонимающе свел брови, когда в нос проник запах лаванды и лимона, но не шелохнулся с места. Просто стоял и смотрел на снимок. Шаг, второй, третий. – Привет. – Прямо как в песне. Тэхён еле слышно усмехнулся и прикусил губу. Свет снова заполнил большое помещение, а из колонки на потолке полилась знакомая мелодия. (The Rose – ILYSB) – Красивая выставка. Ты всё-таки разгадал код. Чонгук помедлил с ответом, опустил глаза себе под ноги и увидел кольцо с выгравированной на нем картиной "Звездная ночь" Ван Гога. Потеребив пирсинг, присел и поднял его, крутя в руках. Улыбнулся. – Разгадал. – Чонгук развернулся и посмотрел прямо в глаза Тэхёну. Всё тот же кудрявый беспорядок, который хочется убрать за уши. Всё тот же запах, который впитался в легкие. Всё тот же родной влюбленный взгляд. Всё тот же Тэхён. Он сделал шаг к нему. Тэхён шагнул навстречу. Они ни на секунду не отрывали друг от друга взгляд, как будто наверстывали отсутствующее общение непроизносимыми фразами. Тэхён протянул руку, аккуратно забрал кольцо и надел на длинный безымянный палец Чонгука. Поднял на него светящийся игривый взгляд и облизнул губы. Чонгук только кивнул ему, давая немое согласие, и улыбнулся. – Je t'aime infiniment. Одновременно тихо произнесли они и слились в долгожданном поцелуе.