***
Утро Сережи не задалось с самых первых минут, ведь при пробуждении он почувствовал нехилое головокружение, когда вставал с постели, удерживая себя от падения тем, что успел крепко схватиться за край тумбочки. Эта была всего лишь минутная слабость, но Акума сразу понял к чему это шло. Прежде, чем покинуть свою комнату, он сразу же залез в телефон с досадой смотря на дату календаря. Гулко сглатывает, мысленно успокаивая себя, ведь ещё было рано паниковать. Сейчас он просто выпьет нужные таблетки и признаков начинающейся течки как не бывало. Быстро вынимает из ящика тумбочки пластинку наполовину полных таблетками, закидывая одну красную в рот. Усмехается, убирая всё на место, в который раз довольствуясь собой. Надо же, жить с доминирующим альфой бок об бок и ни разу себя не запалить. Да, первые месяцы было сложно, особенно, когда у Курседа случался гон, из-за чего вся квартира пропитывалась тяжёлым ароматом граната и морозной мяты, заставляя колени омеги невольно подкашиваться. Этот запах сводил с ума, а контролировать себя было тяжело. Акума прекрасно понимал, что он тот ещё идиот, который вместо того, чтобы просто признаться в чувствах, бегает от себя, выдавая за кого-то иного. Когда они познакомились, то как-то не акцентировали внимание на том, кто они, а Курсед и не интересовался, думая, что Серёжа самый обычный бета, коих встречал не раз в своей жизни. Позже, когда их общение было более близким, то Курсед не раз делился с парнем мыслями по поводу того, что хочет организовать свой сквад, который будет состоять лишь из альф. Тогда глаза Акумы загорелись настоящим огнём, ведь, когда Курсед сказал, что будь тот альфой, то он запросто мог попасть в этот сквад. Тогдашний Серёжа был едва ли не на седьмом небе от счастья, зная, что мог бы проводить больше времени в компании альфы, который так давно засел у него в сердце. Ложь о своей сущности легко слетела с его языка, шокируя тем самым Курседа. Хоть Акума и понимал, что творит полнейшую глупость, он уже не мог отступить, путаясь в нитях паутины собственной лжи. Да, потом Курсед организовал всё же свой сквад, в который вступил и Акума, а после и переехал на квартиру к альфе. Тогда остальные участники сквада были скептически настроены в сторону Серёжи, едва ли видя в нём альфу, но ему было всё равно, ведь лгать он мог искусно. По началу было трудно, но со временем он понял, что обмануть этих альф, включая Курседа, было проще простого. Те легко поверили в его историю про то, что в детстве он неудачно переболел и оттуда такой слабый запах и хрупкое телосложение. Собираясь сейчас на запланированную стрим-хату, Акума был несказанно рад, что оказался таким везучим. Сегодняшний день для Курседа значил многое, ведь он заранее уже снял в аренду какой-то дом, приглашая туда не только членов сквада, но остальных медийных личностей, привлекая тем самым к себе больше внимания. Такому решению Акума даже не удивился, зная, что Курсед не упустит такого шанса, чтобы привлечь внимание в своей персоне. Поправляет непослушные пряди волос, забирая с собой рюкзак, вызывая себе такси. При выходе на улицу невольно ежится, чувствуя прохладный ветер, что забирался под его тонкую тёмную футболку. Проверяет время, вспоминая, что Курсед уехал туда самым первым, чтобы завершить подготовку, а заодно настроить оборудование. Стучит зубами, а после наконец-то замечает нужную ему машину, что останавливается рядом и парень залезает в салон авто, больше не чувствуя собачьего холода. Смотрит на экран телефона, понимая, что у него ещë в запасе много времени. Машина выезжает из спального района, оказывая на заполненной дороге, а омега окончательно расслабляется, готовясь к предстоящему веселью.***
Дорога не заняла столь много времени, как парень думал изначально. Подъезжая к месту назначения, он хорошо понял, что Курсед действительно вложился в свою первую стрим-хату, снимая просторный дом с большим задним двором, где располагался бассейн. Честно, он едва не присвистнул от столь большого размаха, но всё же вспомнил, что нужно расплатиться за дорогу. Отдав нужную сумму и покинув авто, Акума даже сначала невольно растерялся, но быстро собрался, замечая людей, которые шли прямиком внутрь дома. По пути туда взгляд то и дело останавливался на мерцающих огнях, что украшали дом. На заднем дворе уже были слышны чужие голоса, смешивающиеся воедино с басами какого-то фонка. Что ж, это определённо в стиле Курседа. Оказываясь внутри самого дома, Серёжа замечает, что музыка здесь была ещё громче, стуча по ушам, точно отбойный молоток. Морщиться, проходя дальше, параллельно здороваясь с некоторыми знакомыми ему людьми. Мелко улыбается, замечая барную стойку, за которой стоял высокий парень, умело смешивая какой-то напиток, выливая пурпурную жидкость в длинный бокал. Не теряя времени, направляется туда, в мыслях перебирая всё то, что хотел бы попробовать за этот вечер. Занимает место на высоком стуле, внимательно разглядывая предложенное меню, не особо понимая, что вообще ему следует заказать. Озадаченно хмурится, подпирая рукой голову. Всё звучало так интересно, из-за чего глаза разбегались. — Интересует что-то конкретное? — парень ослепительно улыбается, протирая стойку. — Давайте на ваш вкус, — ну а что, если он ничего в этом не смыслит. Альфа кивает головой, принимаясь делать свою работу под заинтересованным взглядом зелёных глаз. Уже спустя несколько мгновений перед ним стоял высокий бокал с алой жидкостью, что так пленял своим ароматом ягод и хмели. Припадает губами к прозрачной трубочке, перекатывая на кончике языка всю палитру вкусов, понимая, что не зря доверился бармену. Коктейль, который ему подали был действительно изумителен, а баланс сладости и алкоголя каким нужен. — О, наконец-то мы увиделись в живую, — раздался рядом знакомый голос, принадлежащий Рейзу, который успел занять место рядом с парнем. Акума отлипает от кончика трубочки, ухмыляясь, решая ответить, но резкий укол внизу живота заставляет поморщиться, если не сложиться пополам. Широко открывает глаза, делая тяжёлый вдох, мутным взглядом смотря перед собой. На миг, ему даже показалось, что стены стали давить на него со всех сторон. — Эй, чувак, ты как? Рейз обеспокоенно склоняется над парнем, дотрагиваясь до чужого плеча, чувствуя, как тот начинает мелко дрожать. — Блять, бармен, дай срочно стакан воды, — перекрикивает оглушающие басы, заставляя альфу за стойкой обратить на них внимание. Тот, увидев побледневшее лицо парня, быстро наливает воды в стакан, протягивая испуганному Рейзу. Акума жадными глотками выпивает половину, начиная чувствовать, как минутная слабость его опускает. Да, его всё ещё трясло, но резкий укол внизу живота пропал, сменяясь тянущим чувством. Гулко сглатывает, делая судорожный вздох, когда понимание всей ситуации накрывает его с головой. Время, когда он впервые выпил те таблетки было ещё ранним утром, а не почувствовав перед поездкой ничего такого, из головы парня даже вылетела сама идея того, что все прелести течки могут застать его в самый неподходящий момент. Прикладывает ладонь к шее, с долей паники оглядываясь в сторону Рейза, который ещё видимо не понимал, что такого произошло с ним. Единственное желание, которое одолевало его сейчас — это бежать. — Ты меня так напугал, — произносит Рейз, замечая уже более-менее пришедшего в себя Акуму. — Да-да, я уже в порядке, — отмахивается Серёжа, соскальзывая со своего места, решая как можно быстрее найти уединённое место, чтобы придумать дальнейший план действий. — Мне просто нужно отойти. Напоследок посылает кривую улыбку, в ужасе замечая, как чужие ноздри стали трепыхать, явно ощутив ранее не замеченный запах. Старается затеряться в толпе, параллельно найти свободное помещение. Сердце отбивает бешеный ритм, стоит только заметить какую-то комнату, что скрывалась в узком коридоре. Прошмыгивает мимо какой-то девушки, спешно скрываясь внутри комнаты, прикрывая за собой дверь. Часто дышит, чувствуя, как жар тягуче медленно расползается по венам, а тело становится, точно ватным. В ушах гуляет белый шум, а во рту сухо. Прижимается спиной к стене, начиная потихоньку ощущать, как жар разливается по всем окончаниям, воздуха становится меньше, а колени подкашиваются. Прикрывает на миг глаза, всеми силами пытаясь собраться, но мысли то и дело ускользали от него. Замечает недалеко стоящий кожаный диван, решая ненадолго прилечь, ибо голова так и кружилась. Выходить отсюда в таком состоянии себе хуже. Акума был готов поспорить, что его запах скоро просочиться за пределы этой комнаты. Прижимает колени в груди, до боли сжимая ладони, когда чувствует влагу, что медленно пропитывала клетчатые штаны. Жмуриться, буквально сходя с ума от жара и тупой боли, которая яркими импульсами отдавала в паху. Ещё что б раз он забыл про таблетки в такие-то дни. Испуганно замирает, слыша несколько стуков в дверь. Тут же принимает сидячее положение, настороженно смотря в сторону двери, с запозданием вспоминая, что в таком состоянии забыл её закрыть на замок. С замиранием сердца наблюдает, как порог комнаты пересекает высокая фигура Курседа, который с удивлением глядит на сжавшегося парня. — О, а вот и ты, — облегчённо произносит альфа, проходя дальше, прикрывая за собой дверь. — Я Рейза встретил, а тот стал мне говорить, что ты себя херово чувствовал, вот и пошёл на твои поиски. Как ты? Серёжа гулко сглатывает, напряжённо кося взгляд на ещё ничего не подозревающего парня. Прикусывает губу, делая еле заметный глубокий вдох чужого запаха, который именно сейчас действовал, как самый крепкий алкоголь, что нехило так сносил крышу. Хочет сказать хоть что-нибудь в ответ, но язык отказывается слушаться, живя своей собственной жизнью. Едва ли не скулит, стоит только Курседу сделать пару шагов навстречу, заставляя и без того сходящего с ума омегу терять рассудок ещё сильнее. Жалобно хмурит брови, буквально вжимаясь в спинку кожаного дивана, лишь бы не чувствовать чужого запаха от которого внизу становится влажно. — Я уже в порядке, — спешно тараторит Акума, махая руками, но Курсед как назло становится только ближе. — Ничего такого. Ты можешь идти. Тот чуть удивлённо приподнимает бровь, буквально сканируя изучающим взглядом сжавшегося парня. Тихо хмыкает, а после ухмыляется, видя, как шокировано округляются зелёные зрачки, когда он садится рядом, руша все преграды. Только войдя сюда, Курсед мог с лёгкостью различить запах течной омеги. Тогда это показалось странным, но всё стало на места, стоило лишь увидеть в этой комнате Акуму с пылающим лицом. А находясь сейчас так близко, то сомнений и вовсе не оставалось. Акума — омега. — Я так не думаю, — хрипло отвечает, не спуская глаз от Серёжи, который был уже готов к побегу в любую секунду. — Я же не могу оставить здесь течного омегу. Последние слова для Акумы были точно выстрел в голову, заставляя испуганно вздрогнуть всем телом, которое давно его не слушало. Он смотрел на друга затравленным взглядом, а уголки губ нервно подрагивали. Нет, такого точно не может быть. — Ты это, не неси хуйню какую-то, — восклицает Серёжа, ловя на себе насмешливый взор чужих глаз. — Мне просто нехорошо было, вот и всё. Курсед на такие слова только качает головой, заранее зная какая реакция будет его ожидать, но он не осуждает за это парня. Раздражённо выдыхает, слушая непрекращающиеся оправдания и маты в свой адрес, но лишь одним резким движением заставляет замолчать разговорившегося омегу. Смотрит глубоко в зелёные омуты, удерживая тонкое запястье, отчётливо ощущая как же горяча чужая кожа. Если честно, то он и сам скоро начнёт терять связь с реальностью, ведь Акума совсем не контролирует свой истинный запах, целиком заполняя им все стены комнаты. Акума зачарованно и с ноткой страха наблюдает, как ранее тёмные зрачки приобретают алый цвет, который не даёт хоть на миг отвести взгляд. Гулко сглатывает, не понимая почему не пытается сбежать, ведь Курсед не держит его руку так крепко, но всё равно не шевелиться. — П-почему ты так в этом уверен? — чуть заикающе спрашивает Серёжа, понимая, что в присутствии этого альфы страх медленно уходит. — Я догадывался раньше, но после твоего вранья, вопросы отпали, но сомнения всё равно преследовали меня и они видимо были не напрасны, — на последних словах усмехается, переводя взгляд на стушевавшегося парня. Серёжа честно пытался слушать всё, что говорит ему друг, но с каждой секундой разум всё больше заволакивала туманная дымка, не давая мыслям собраться воедино. Ёрзает на диване, не зная куда деться, переводя мутный взор на чужие губы, которые всё не прекращали говорить и говорить. Честно, он сейчас окончательно сойдёт с ума, если Курсед не прикоснется к нему. Ему терять уже нечего, ведь тайна, которая так долго и тщательно хранилась уже раскрыта, а о дальнейших событиях думать вовсе не хочется. Плевать, если тот прогонит его, но разве он не заслужил хотя бы одного прикосновения, которое приведёт к окончательному разрушению. — Пожалуйста, прикоснись… — жалостливо шепчет Акума, чувствуя как пылает его лицо от чужих алых зрачков. — Мне надо… Язык наотрез отказывается его слушать, не давая произнести хоть что-то вменяемое. Не дожидаясь ответа, поддается вперёд, цепляясь руками за крепкие плечи. Смотрит нуждающе, едва не умоляюще, пока Курсед немигающим взглядом глядит на него, не предпринимая никаких действий. Укладывает голову на чужое плечо, пряча в нём своё багровое лицо, горящее от возбуждения и смущения. Дышит прямо в область шеи, где находится пахучая железа, на последних нитях рассудках останавливая от того, чтобы коснуться её кончиком языка. — Блять, я прошу… — буквально задыхается, а чужое бездействие и молчание убивает. — Ты действительно этого хочешь? — тяжело выдыхает, стараясь всеми силами держать себя в руках, пока Акума не переставал ластиться к нему всем телом. Едва ли не скулит, потираясь пахом о мужское бедро, обессиленно склоняя голову. Прикусывает губу, бросая слезящийся взгляд на друга, давая понять всё без каких либо слов. Хоть здравый рассудок почти ускользал из рук Курседа, он всё равно понимал, что не стоит пускать всё это на самотёк. — Просто отключи ненадолго свою голову и дай мне то, чего я так хочу, — шепчет Серёжа, не желая даже задумываться о том, как его слова повлияют на их отношения. Курсед и сам не глупый, хорошо понимает как себя сейчас чувствует омега, который так молит о прикосновениях. Он не знает будет ли себя тот корить, когда всё произойдёт и грань станет окончательно размыта, но и оставить всё вот так тоже не лучшее решение. Пронзительно смотрит в мутные зелёные зрачки, не обнаруживая там ничего кроме дикой нужды. Невольно укладывает свои руки на талию парня, когда тот буквально встречается с ним кончиком носа, полностью заполняя лёгкие мягким ароматом. С губ Серёжи слетает вздох облегчения, стоит только почувствовать чужие руки на себе, которые хоть и не касались кожи, а лишь ткани футболки, их всё равно можно было сравнить с ожогами. Ожогами, которые он так жаждет получить. Чуть приоткрывает рот, залипая на мерцание алых глаз, чей цвет заставлял покрыться кожу мурашками. — Ну же, — своими последними словами срывает чужие тормоза, наконец окунаясь в пучину долгожданных ласк. Губы Курседа сминают омежьи в пылком поцелуе, нежно поглаживая того по пояснице. Придерживает чужой подбородок длинными пальцами, чуть надавливая, вынуждая открыть рот шире. Поцелуй становится более глубоким и мокрым, заполняя комнату влажными звуками. Ресницы Акумы трепещут, точно крылья бабочки, а сердце вот-вот точно не выдержит всех этих чувств внутри парня. Омега буквально течёт на мужских коленях, позволяя едва ли не трахать себя в рот. Курсед не даёт взять главенство, подчиняя всем своим естеством. — Ах, — выдыхает Серёжа, стоит горячим губам спуститься ниже, оставляя влажные дорожки на бледной шее. Устремляет глаза в потолок, ощущая, как в уголках скапливается влага. Его буквально трясёт от переизбытка чувств и ласк, которые ему дарит альфа. Они утопают в собственных запахах, теряя себя. Ëрзает, пытаясь контролировать собственные звуки, но с каждым мгновением это становится более затруднительно. Чужие поцелуи обжигали шею, оставляя следы зубов, которые на утро расцветут лиловыми бутонами. Для Курседа эта нежная кожа была прекрасным полотном, позволяя рисовать свою собственную картину. Иногда, он чуть играючи водил кончиками клыков, дразня омегу, но не позволяя себе окончательно вонзиться в шею, тем самым присваивая себе этого парня. Это желание было где-то на задворках сознания, но он не позволял себе такой наглости. Оставляет ещё несколько лёгких поцелуев, лихорадочно облизывая губы, с раздражением смотря на мешающую футболку. Одним своим взглядом даёт понять омеге, что тому стоит сделать, прежде чем ненужная ткань покинет его тело. Ловкие пальцы Курседа в одним миг снимают тёмную футболку, отшвыривая ту в дальний угол комнаты, с жадностью и восхищением смотря на стройное тело. Ведëт кончиками пальцев по грудной клетке, останавливаясь на напряжённых сосках, бросая елейный взгляд на поплывшего омегу. Чуть надавливает одним, а после легонько оттягивает, заставляя Акуму наконец-то произнести полноценный стон, который не удалось скрыть за плотно сомкнутыми губами. Ухмыляется, провокационно высовывая кончик языка, который почти сразу оказывается на розовой бусине, мягко массируя её. Акума ошарашенно округляет глаза, исходя громким стоном наслаждения, когда чужие губы мягко посасывают горошину, заставляя омегу поражëнно выгнуться в спине. — Ещё, — шелестит Серёжа, не переставая ласкать чужой слух звонкими стонами. Покрасневшие соски ноют от частого трения, внизу становится слишком мокро, из-за чего ткань тёмных штанов Курседа пропитывается смазкой. С ухмылкой отстраняется от измученной груди омеги, наблюдая, как та сильно покраснела и приобрела множество украшений в виде ярких засосов и укусов. Наконец уделяет внимание нижней части парня, уже давно чувствуя, как ткань его штанов стала влажной. Пальцами лёгко расправляеться в завязками на клетчатых штанах Акумы, заставляя того чуть приподняться, позволяя стянуть их вниз, а после скинуть на пол. Щёки омеги пылают, но вряд ли стыд или смущение имеет здесь место быть. Блаженно закатывает глаза, когда длинные пальцы плавно проходятся по внутренней стороне бедра, оставляя за собой щекочущее чувство. Давится воздухом, стоит им только двинуться чуть дальше, мягко обогнув поясницу, а после спуститься вниз. Обессиленно льнёт к мужской груди, цепляясь ладонями за плечи, теряясь в водовороте чувств, когда те самые пальцы мягко очерчивают ягодицы, разводя их в стороны. Закусывает губу, ведь те так приятно кружат вокруг его дырочки, но не входят внутрь, вынуждая жалобно скулить, чем явно довольствуется Курсед. — Не медли, — вымученно просит Серёжа, двигаясь навстречу фалангам, уже сам желая насадиться на них. — Какой жадный, — хлопает того по ягодицам, наконец вводя один палец внутрь, прекрасно ощущая как там влажно и горячо. Двигает им плавно и нарочно медленно, с усмешкой глядя на ёрзающего парня, которому этого так мало. Тот пытается задать собственный темп, но все попытки альфа сразу же останавливает, давая понять, что всё будет по его правилам. Чуть ускоряет толчки, а после добавляет ещё один длинный палец, всё больше заполняя стонущего омегу. В этот раз не медлит, наращивает темп, мечтая отчётливо слышать каждый скулёж и вздох парня, чья смазка сейчас стекала по его запястью. — Да, вот так, — протяжно выстанывает Акума, закатывая глаза, не стесняясь пошлых звуков и шлепков, что оглушают стены комнаты. На ягодицы то и дело сыпятся рваные шлепки, делая их розоватыми. Курсед уже открыто трахает того пальцами, которых стало три. Они вонзаются глубоко, задевая самые чувствительные точки, заставляя едва ли не срывать голос от собственных стонов. Те двигались ритмично и быстро, а естественная смазка не прекращала выделяться, лишь обильнее заливала руку альфы и ткань штанов. — Я-я, — загнанно дышит, уже видя перед глазами не очертания комнаты, а яркие мазки и точки. — Давай, кончи для меня, — едва ли не рычит тому на ухо, вгоняя почти до костяшек пальцы, слыша громкий и звонкий стон омеги. Тот кончает бурно, сотрясаясь всем телом, пока Курсед не сводил с него голодного взгляда, решая отложить в памяти каждую эмоцию на чужом лице. Серёжа обессиленно валится на мужскую грудь, всё ещё чувствуя в себе длинные фаланги. Он мутным взором смотрит перед собой, пока Курсед думает, как вывести отсюда друга и не дать другим альфам почувствовать запах омеги. Его омеги.