Розы

Цзян Яньли для него была самой настоящей диковинкой. Она выделялась на черно-белом фоне из совершенно одинаковых девушек своим лёгким нравом и в тоже время пламенным сердцем, всегда готовая защитить своего несносного братца. А ещё...она была такой нежной. Цзысюань никогда не задумывался о подобном, пока однажды не взял её за руку. Желание оберегать нечто похожее на цветок пронзило всё его существо. Как только она стала чаще светиться в хрониках рука об руку с ним, ее эфемерность обрела легкую сдержанность, превратившись в чуть более безжалостную и строгую. В кадрах, пойманных журналистами, терялась вся теплота ее взгляда, вся нежность, которую он в ней так любил. Казалось, что на фотографиях она совершенно забывала, какого дышать, ее словно охватывало оцепенение при виде вспышек камер. Но в жизни она все еще была совершенно другая. Он всегда усмехался ее желанию приготовить ему завтрак. Утром он наблюдал, как она легким движением без чьей либо помощи , готовила тофу и вонтоны. Ее жесты были внезапными и наполненными какой-то, совершенно ему незнакомой, любовью к жизни, пока она, стоя в одной рубашке, с волосами, убранными в растрепанный пучок, напевала себе под нос какую-то песню, очередным ловким движением накрывая на стол. — Ты помнишь, куда мы сегодня пойдем? — протянул Цзысюань, когда она присела напротив него, наслаждаясь своим любимым Бай Ча. — Ты спрашиваешь, — она приподняла бровь, усмехнувшись (привычка, заимствованая у него). — не забыла ли я, что мы поедем в гости к твоей семье? Я буду очень рада их всех увидеть. Так давно не виделась с Сюанем. У него всё хорошо? Цзысюань хмыкнул и утвердительно качнул головой — наконец занялся делом, после сеанса психологии выяснилось что он неровно дышит к каллиграфии — Да? А я думала к какой нибудь девушке, — сказала она, намеренно невинно хлопая ресницами. На собственнический взор мужа ответом была лишь улыбку — хаха не волнуйся в моём сердце только один угрюмый и вспыльчивый Цзинь — нежный поцелуй, сильные руки на тонком стане. Именно эти моменты так любил Цзюцсюань. — Конечно, Цзянь, — протянул он, целуя тёмную прядь шелковистых волос. — Цзянь, — повторила Яньли, растягивая гласные, хмыкая себе под нос. — Сама виновата, — смеясь, ответил Цзысюань, наливая себе кофе. — я настаивал на смене фамилии. Они жили в районе Цзинъань. В самом центре Шанхая. Было решено строить своё будущее самим. Цзюцюань начал основание собственной строительной компании. Яньли нашла своё место во флористике. Пусть она только начала свой путь в бизнесе, но поддержка любимых людей всегда помогала ей в трудную минуту. Утром они часто гуляли по одинаковому маршруту, заканчивая его в одной из кофеен. На этот раз тучи теснились над осенним Шанхайским небом, и по дороге в парк Яньли только и думала, что она себе закажет. В раздумьях девушка и не заметила, как Цзысюань свернул с их обычного маршрута, уходя вглубь парка. — Что ты сказал? — переспросила она, замешкавшись от вопросительного взгляда молодого человека, явно ожидавшего ответа. Цзянь поежилась, поправляя оранжевый шарф на своей шее. — Родители ждут нас к трем, — ответил парень, секунду вглядываясь в ее глаза. — Я спросил, нет ли у тебя каких-то планов на вечер? — Мы не останемся в у них на вечер? — удивленно уточнила Яньли, поглядывая на часы на своей руке. У них еще было три часа. Цзысюань закатил глаза и уже собрался повторить все то, о чем говорил ей последние пару минут, когда на его голову упала холодная капля. — Побери Вэй Усяня! — выдохнул он под злой взгляд Яньли, которая всегда просила его не оскарблять брата в какой либо форме, особенно после того как он стал личным ругательством Цзысюаня. Она порылась в сумке в поисках зонтика, которого там не оказалось. И тут хлынул самый настоящий ливень: большие капли дождя мгновенно намочили их волосы, пока сильный ветер косил верхушки деревьев. Люди вокруг доставали свои зонтики, закрывали головы капюшонами, газетами, портфелями. Цзысюань схватил Яньли за руку и быстрее побежал в сторону постепенно наполняющейся людьми беседки. Отчего-то в этот момент он снова почувствовал себя маленьким мальчиком, озорно играющим в поместье. И это вызвало на его душе всепоглощающее счастье. На полпути Яньли резко остановилась, прижав свободную руку к животу, жадно глотая ртом воздух. — Что, Цзян, — юноша аккуратно приподнял ее платок, крепко обхватывающий шею, натягивая на голову. — разучилась бегать? Девушка все еще восстанавливала дыхание, смотря в сторону беседки, где уже толпилось человек десять. Она на секунду задумалась, Цзысюань довольно быстро прочитал это по появившейся на лбу морщинке. — Ты чего? — Мне, — она сделала еще один рваный вдох, прежде чем подняла на него глаза, в которых читалась смесь решимости с нервозностью. — мне нельзя бегать. — Чего-чего? — переспросил Цзинь. Яньли натянуто улыбнулась, и положила руку Цзысюаня, все еще сжимавшего ее ладонь, на свой живот. Он удивленно повел бровью, всматриваясь в их ладони. — Я хотела сказать тебе завтра, — начала Яньли, но быстро прервала себя. На ее лице заиграла озорная улыбка. — я не рассказывала никому, даже родителям, они нас убьют. — Думаю они простят нас, — Цзысюань широко улыбнулся, пронося свободной рукой по ее мокрому от дождя лицу. — На мой взгляд у них вообще не должно быть претензий, вы носите моего наследника госпожа Цзян. — госпожа Цзян, — протянула Яньли, всматриваясь в его счастливые глаза. — может, ты хоть с рождением ребенка перестанешь называть меня по фамилии? — Тебя что-то не устраивает? — игриво спросил Цзысюань, притягивая ее лицо к себе. — Или так: вас что-то не устраивает, госпожа Цзинь? — добавил, прежде чем накрыл ее губы своими. — хаха он точно пойдет в тебя, — усмехнулась Яньли, проводя ладонью по пока еще плоскому животу, когда они снова двинулись в сторону беседки. Дождь сходил на нет, капая в два раза слабее, чем раньше. — Будет истинным Наследником Цзинь, — ухмыльнулся Цзысюань, крепко сжимая руку девушки. — А если это девочка— с улыбкой, ответила Яньли. — Ксяолян, её будут звать Ксяолян — мечтательно улыбнулся будущий отец — маленький лотос — Ксяолян, значит, — протянула Яньли, чуть обгоняя Цзысюаня, чтобы встать прямо перед ним. Она тепло улыбнулась, обводя его шею своими ладошками. — Я люблю тебя, — сказала почти шепотом, прежде чем встала на носочки, нежно дотрагиваясь до его губ своими. Цзысюань притянул ее сильнее, сжав талию. И плевать было и на дождь, и на промокшие пальто, и на испорченные прически, и на проходящих мимо оглядывающийся людей. Они ощущали себя такими счастливыми, когда притягивали друг друга, оставляя поцелуи. По лицу Яньли скатилась слеза, которую Юноша быстро смахнул большим пальцем. — Люблю тебя, Яньли, — прошептал он, прежде чем крепко притянул к себе, утыкаясь носом в ее плечо.