***
У Дани с Русланом любовь кровавая. Синяками на коже пестрит и острыми словами режет. Почти каждый вечер в квартире что-то разбивается вместе с громкими криками, и замолкает через час-полтора. Руслан в раковине свою белую футболку отмывает, глядя, как в слив сбегают бледно-красные потоки, а Данила молча заказ еды делает. Они быстро отходят, через время вновь кусают губы друг друга и выгибаются в эфемерных стонах. Обоих всё устраивает, оба живут так уже больше трёх лет. Им хорошо. У Ильи с Даней любовь отравляющая. Кашин ему кажется стеной непробиваемой, как бы жизнь его не рвала на куски, Даня эти куски заново регенерирует с двойной силой и дальше идёт, головы своими тяжёлыми кроссами проламывая. Они встретились, когда Илье было необходимо, Кашин его со дна своими словами вытащил, режущими, как битое стекло, и этими же словами с удовольствием калечит каждый день. У Корякова после Дани очки розовые мгновенно слетели, всю грязь его жизни вскрывая. На их отношения тоже свет пролился, но Илья старательно глаза жмурил, под ресницами храня только хорошее, а под футболкой зализывая оставленные Даней гематомы. У Ильи с Русланом любовь зависимая. Тушенцов непредсказуемый, иногда настолько, что даже Даня просит его остановиться. Илья готов умереть, лишь бы ещё раз в его карие глаза взглянуть, лишь бы ещё одну его улыбку словить, лишь бы татуированные пальцы снова на своём лице почувствовать. И всё это перекрывается, когда Руслан этими самыми пальцами под рёбра лезет, и тянет, словно вырвать под кожей пытаясь. Илья кричит, пытаясь вырваться, а Тушенцов лишь в шею вгрызается, даря кровавые следы и широкие царапины на груди. Руслану нравится так, что аж глаза закатываются. Коряков свои раны мажет, и думает, что на этом всё. Но старший с утра ему волосы слегка взъерошит и улыбнётся, и Илья почти задыхается от счастья. У Дани и Руслана с Ильёй любовь безумная. Коряков к ним как влитой вписался, закрывая этот зависимый треугольник. В этой квартире сборище привязанных друг к другу, уйдёт один - остальные сдохнут мгновенно. Илья понимает это так же, как и Данила с Русом. Когда Тушенцов по работе на пару недель из города уезжает, Илья с Даней сожрать друг друга готовы, лишь бы не чувствовать пустоту. Стоит отлучится Корякову - Руслан с Кашиным словно одним целым становятся, дожидаясь своё обратно. Иногда Даня размышляет об этом, приходя к неинтересным для него, но правдивым, выводам. Ему не хочется прерывать этот блядский хоровод, его он тоже пугает, и ему он тоже нужен. Данила не раз усмехался, когда после своего долгого отсутствия заходил в квартиру и видел там развалившегося на диване Руслана, к которому Илья прижимался так, словно дышать перестанет, если отпустит. Возможно, так бы и случилось, ведь они друг для друга сравнимы с воздухом, с водой и солнечным светом. Если бы кто-то попытался забрать одного из них - остальные бы тут же загрызли виновного, забирая свою необходимость обратно и отползая в угол, сжимаясь вместе, заново сращиваясь и дыша в унисон. Это мерзко. Это им нравится.***
Илья головой в изголовье кровати упирается, скалясь и рвано дыша, пока в заднице два пальца долбят, изо рта протяжные вскрики выбивая. Руслан и Даня с двух сторон лежат, жадно эти стоны в себя впитывая, и чуть подрагивая, когда Коряков пальцами по разгоряченным торсам случайно проводит, царапая. Тушенцов фаланги глубже вгоняет, глаз не отводя от переменчивых эмоций на лице младшего. Даня тоже на грани, ладонью за щёки Илью обхватывает, на себя поворачивая, и языком по его губам проводит, слизывая горячее дыхание и полузадушенные стоны, отчего Коряков ещё больше выгибается. Руслан вниз перебирается, для удобства между ног Ильи устраиваясь, и за бедро одной рукой придерживает, специально посильнее кожу сдавливая. Чуть улыбается, услышав наконец болезненный визг, и за талию Кашина на себя тянет. Даня с неохотой от истерзанных губ Ильи отрывается, но Руслан смотрит так, что у Кашина перед глазами снова туман и животное желание. Почти вслепую губами в линию челюсти Руса смазано тычется, и Тушенцов смеётся, свободной рукой голову Дани направляя. Руслан каждый раз удивляется, как Данила самообладание своё привычное по щелчку теряет, когда дело доходит до секса. Кашин словно теряет все умения к восприятию мира, кроме телесных, ему необходимо, чтобы целовали, царапали, обжигали дыханием, трогали трогали трогали. Руслан ему это даёт сполна. Илья дрожит, когда Даня входит резко и до конца. В голове каша из эмоций и ощущений, мокрые ресницы слипаются, а дышать становится уже больно. Ему плевать. Он хочет больше. Бёдрами навстречу двигает, и глаза закатывает, когда Данина рука на живот ложится, надавливая и давая почувствовать, как член внутри растягивает. Илья не знает, куда себя деть, ему слишком много всего. Добивает Руслан, который вновь у его шеи языком мажет и неторопливо ему дрочит. Корякову уже хуёво от этих контрастов «быстро - медленно», он совершенно потерян, и в сознании его держат только рычащий в ключицы Руслан и руки Дани на коленях Ильи. Кашин кончает, пачкая кожу на бедре Ильи, и хлопает того по щеке, не давая окончательно отключиться. Руслан хищно зубы в улыбке показывает, сразу занимая Данино место, одним движением заполняя неприятную Илье пустоту, отчего младший хрипит, раскрывая глаза и неосознанно подаваясь назад, но уже протрезвевший от оргазма Данила за талию ловит, большими пальцами в тазовые косточки упираясь и буквально на член Тушенцова обратно насаживая. Рус топит Корякова в своих манерно-агрессивных рваных толчках, которые последний воздух из лёгких выбивают и заставляют в пальцах одеяло сжимать. Илья в ушах слышит писклявый шум, а перед глазами уже тёмные пятна ползают, и он кончает, содрогаясь и сводя колени, ощущая, как мышцы внизу живота напрягаются. Руслан жмурится и рот приоткрывает, когда член внутри приятно сжимают, и изливается следом, едва удерживая равновесие. В комнате приглушенно болтает телевизор, а на кровати нет свободного места. Трое парней, распластавшись по поверхности, в полусне пытаются поддерживать какие-то разговоры, но в итоге по очереди отключаются, прижимаясь друг к другу. Они знают, что завтра Руслан шутки ради подставит нож к шее Ильи, отчего тот как обычно испугается и не сможет ничего сказать, а Даня лишь усмехнётся. Знают, что завтра Илья снова поведётся на словесную провокацию Кашина, отчего ему вновь прилетит в нос. Знают, что завтра Тушенцов взбесится от незакрытого на кухне окна, и Даня опять будет собирать осколки какой-нибудь тарелки. Они знают, что будет дальше. И чем это закончится.Но это будет завтра.