Неправильно правильные

             — Ну, да, — задумчиво произносит Минхо, — не положить глаз на Бан Чана невозможно. Такой красавчик, — мечтательно вздыхает.       — Вот, и я о том же, — Джисон тычет пальцем в друга. — Понять бы, что ему нравится и как привлечь его вообще.       — Смешно, — кривится Ли, — думаешь, у тебя есть шанс?       — А ты думаешь иначе? — хмурится Хан.       — Я не бросаю камни в твой огород, Джисон~и, просто...       — Что просто? — подгоняет младший с формулировкой.       — Просто ты правда считаешь, что девственная омега, которая и целоваться-то не умеет, сможет прикарманить такого безупречно потрясающего альфу? — Ли изгибает бровь и кривит губы.       — Ну да, ты прав, — устало вздыхает Хан, ёрзая и чуть удобнее умещаясь на мягкой поверхности кровати.       — Я всегда прав, — деловито заявляет Минхо.       — Ладно, — Джисон поднимает взгляд, — давай учиться, — он подаётся вперёд, упираясь ладонями в чужие бёдра.       — Ч-чего? — Ли в удивлении широко раскрывает глаза, уставляясь на младшего, и рефлекторно выставляет руки перед собой.       — Учиться целоваться давай, говорю, — повторяет Хан и тянется к чужим губам, но его отталкивают, когда остаются считанные миллиметры для соприкосновения.       — Сдурел? — шипит Минхо, с силой надавливая на плечи Джисона и не позволяя ему придвинуться.       — Тебе стрёмно? — Джисон чуть отстраняется, прожигая заинтересованным взглядом глаза напротив. — Может, неловко? Противно? Что не так?       — Это неправильно, — давит из себя Ли, тушуясь от такого напора.       — И что? Боишься, что папа накажет? — усмехается Хан. — Не целомудренно ведь других омег целовать, да?       — Дурак ты, Джисон, — дует губы Минхо, отворачиваясь и складывая руки на груди.       — А ты — трус, — парирует младший.       Ли закатывает глаза, делает глубокий вдох и сам подается вперед, впечатываясь в чужие губы своими. Джисон замирает от неожиданности на мгновение, но быстро приходит в себя и тянется руками вперед, обвивая холодными пальцами тонкую шею старшего.       Поцелуй получается скомканный, смазанный и до смешного детский, где Хан неловко лижет чужие чувственные губы, а Минхо просто не сопротивляется.       — Так не интересно, — шипит Джисон, — расслабься, я же не покусаю тебя, — обиженно добавляет он.       Ли судорожно облизывает губы и всё же чуть приоткрывает рот, расслабляясь.       Хан целует аккуратно, нежно, ни капельки не настойчиво. Невесомо касается по очереди то верхней, то нижней губы, а иногда легонько проходится кончиком языка по ним.       Минхо же сидит без единого движения и лишь тяжело дышит. Его лицо выражает абсолютное спокойствие, но внутри точно дотла выжигает агония.       Джисону в целом неважно и даже не обидно, что он остается без ответа, хотя, признаться, того бы хотелось, ведь вряд ли поцелуй подразумевает только одну действующую сторону.       Кажется, Ли посетила та же мысль, и он наконец начал принимать участие. Тоже не активничает, лениво перебирает губами, облизывая чужие чувственные уста.       Чёрт его знает, сколько всё это длится. Может, минуту, а может, двадцать, но в какой-то момент поцелуй становится развязнее, жарче, грубее. Губы уже начинает саднить, а язык немеет, но останавливаться почему-то не хочется, хотя конечная цель вроде бы выполнена.       — От тебя так вкусно пахнет сиренью, — шепчет Хан, не отрываясь от терзания чужих губ, — как будто лето наступило.       Минхо что-то невнятно мычит в поцелуй, и Джисон не может разобрать, но точно наслаждается тихими поскуливаниями.       Руки, словно живя своей собственной жизнью, незаметно даже для Хана соскальзывают с чужой шеи, проходятся по плечам, по талии и останавливаются на бёдрах, несильно сжимая.       Ли вздрагивает и отрывается от уже покрасневших губ младшего.       — Джисон...       Минхо запинается, то ли слова подбирая, то ли просто пытаясь перевести дыхание, но берёт паузу. Хан же смотрит затуманенным взглядом, выжидая, пока тот начнет говорить. Тишина немного давит на виски, но её так хорошо заглушают сбитые неравномерные вздохи.       — Мне кажется, мы заходим слишком далеко, — тихо произносит Ли, опуская голову, будучи не в силах выдержать зрительный контакт.       — Тебе кажется.       — Джисон...       — Боишься этого? — обеспокоенно вопрошает Хан, касаясь пальцами чужого подбородка и чуть надавливая.       — Это так неправильно, — неуверенно отвечает Минхо, мечась взглядом по сторонам и никак не останавливая на бездонных омутах младшего.       — Я спросил о другом, кажется, — достаточно серьёзно молвит Джисон.       — Боюсь, — вздыхает Ли.       — Почему? Разве я могу сделать что-то плохое?       — Мне неловко, Джисон, зачем мы это продолжаем?       — Потому что это приятно. Разве нет? Разве тебе не хочется?       — Нет.       — Врешь.       — Вру, — сдаётся Минхо.       — Ну, вот...       — Но это так неправильно, — взмаливается Ли.       — Не думай об этом, — ласково произносит Джисон и в следующее мгновение накрывает чужие губы своими.       Он давит на плечи Минхо, заставляя того лечь, и нависает сверху. Не разрывая поцелуя, расстёгивает пуговки то на своей, то на чужой рубашке, после чего, аккуратно поддевая за край, стягивает обе по очереди.       Ладони мягко проходятся по нежной коже, легко оглаживая тяжело вздымающуюся грудь, выпирающие рёбра, подтянутый живот, останавливаясь на ремне, где Ли перехватывает за запястья.       — Джисон, не нужно, — Минхо пытается разорвать поцелуй самостоятельно, но Хан не позволяет, каждый раз ловя чужие губы своими.       — Нужно, — шепчет Джисон и скидывает руки старшего со своих.       Он достаточно быстро разбирается с оставшейся одёжкой. Конечно, не обходится без сопротивлений Ли, но каждое последующее противостояние было без особого энтузиазма, словно тому просто нужно было попытаться, но всерьёз он вряд ли бы хотел прекратить.       Оставшись полностью обнажённым, Минхо пытается прикрыться, но Джисона это лишь раззадоривает. Он кривит губы в нежной улыбке и разводит руки старшего в стороны. Спускается дорожкой из легких поцелуев от шеи до низа живота, оставляя влажные, едва заметные, следы, и двигается назад, умещаясь удобнее между разведенных бёдер Ли, что неистово подрагивают в нарочитом желании свестись вместе.       Минхо затаивает дыхание буквально за долю секунды до того, как Хан широко мажет языком по головке члена, и слава Богам, потому что точно бы подавился злосчастным воздухом. Ли скулит, чувствуя, как тело пронзает словно остриём ножа, и быстро прикусывает ребро ладони.       Джисон еще пару раз лижет головку, а после спускается ниже, выводя узоры языком на выпирающих венках. Минхо же лишь голову откидывает назад, пряча лицо в изгибе локтя.       — Так нечестно, — подаёт голос Хан. — Почему ты закрываешься? Почему не смотришь? — вопрошает он, окольцовывая член пальцами, и делает несколько поступательных движений рукой вверх-вниз. — Смотри на меня, Минхо~я, — приторно сладким голосом просит младший.       — Я не могу, — приглушенно отвечает Ли. — Это смущает.       — Почему? Я же тебе минет делаю, а не наоборот. И вроде как я должен смущаться. Нет?       — Вот именно, — шипит Минхо, всё же убирая с лица руку, и бросает неуверенный взгляд на младшего, что так вальяжно устроился между его ног. — Почему ты не смущен? Ты точно девственник?       — Есть сомнения? — усмехается Джисон и, не разрывая зрительного контакта, проводит языком по всей длине чужого члена от основания до головки.       — Да-а-а, — выстанывает старший, когда язык чуть задерживается на уздечке, буквально вылизывая самым кончиком.       Хан ухмыляется и обхватывает член губами, чуть опуская голову вниз и позволяя Минхо почувствовать, как тепло внутри полости его рта. Позволяет даже упереться головке в заднюю стенку горла, но лишь на долю секунды, потому что рефлексы еще никто не отменял. Джисон чуть играется, толкая член за щеку и посасывая его, да так, что слюна начинает стекать по подбородку. Хану, впрочем, всё равно. Он даже не пытается утереть лицо, давая влажным дорожкам высохнуть самостоятельно.       Джисон выпускает член изо рта с пошлым хлюпающим звуком и проходится кончиком языка от головки к основанию, ведёт им ниже по поджавшимся яичкам и нежно посасывает уже их, выбивая из Минхо всё больше гортанных стонов и заставляя его зардеть.       Оторвавшись от увлекательного занятия, Хан выпрямляет спину и роняет голову на бок, пристально вглядываясь в чарующие черты лица Минхо, которые едва ли видно из-за ладоней на них.       — Повернёшься на живот? — интересуется Джисон.       Ли со скоростью света выполняет его просьбу, зарываясь лицом уже в подушку.       "Какой он милый, когда стесняется" — думается младшему.       Он чуть ёрзает, вынуждая Минхо приподняться и опереться на колени, что тот делает очень и очень неохотно. Хан легонько касается подушечкой указательного пальца колечка мышц и в этот же момент Ли сжимается, как в основном инстинкте. Джисон снова умиляется и убирает руку немного в сторону, умещая её на округлой ягодице.       Немного помедлив, рассматривая, Хан подается вперед и аккуратно касается губами судорожно сжимающейся дырочки.       У Минхо там сердце кульбиты делает, замирая время от времени, а Джисон играется. Ему нравится. Это мило.       Младший высовывает язык и проходится им между ягодиц широким мазком, заставляя тем самым колени Ли содрогнуться. Он слизывает сочащуюся смазку и толкается кончиком языка в плотно сжатое отверстие.       Минхо нервно сглатывает, ощущая каждое действие Хана максимально остро, словно всё его тело — один сплошной оголенный нерв.       — Ты такой сладкий на вкус, — отстраняясь ненадолго, оповещает Джисон. — Как карамелька.       — Бога ради, молчи, — шипит старший.       — Почему? Нет, правда, твой запах тоже очень сладкий, но больше отдаёт свежестью, цветами, а вкус...       — Джисон, умоляю, заткнись, — перебивает Минхо, произнося охрипшим голосом.       — Я бы хотел, чтобы умолял ты о другом, — усмехается Хан.       — Еще чего, — недовольно ворчит Ли.       Джисону бы обидеться, но — нет. Он вновь приникает губами к колечку мышц, аккуратно посасывая нежную кожу и втягивая её в рот. Снова высовывает язык, толкается им внутрь и слизывает с гладких стеночек естественную смазку, иногда отстраняясь, чтобы сглотнуть накопившуюся слюну.       Рука ложится на чужой до боли стоящий член, забывая почему-то про свой собственный, и начинает медленно двигаться вверх-вниз.       Минхо ознобом бьет по всем нервным окончаниям, а тело предательски содрогается. Внутри всё огнём горит от каждого касания, а единственное, что он может, — тихо поскуливать, потому что безбожно стесняется своих стонов.       Чужой язык внутри не ощущается, как что-то инородное, скорее — как что-то, что так нужно, чего так не хватало. А ладонь Хана на собственном члене и вовсе заставляет закатывать глаза от удовольствия. Такого переполнения чувствами Минхо едва ли когда-либо испытывал и, будем честны, вряд ли испытает. Он ловит каждый момент, глотая собственные стоны и пытаясь задушить всю стеснительность, которая так сильно мешает насладиться в полной мере.       Когда в податливое колечко мышц проникают два пальца, Ли не выдерживает. Буквально одно движение ими внутри — и он обильно изливается в чужой кулак, пачкая ладонь Джисона, который продолжает двигать пальцами внутри, продлевая момент забвения, где и очутился старший.       Минхо, по ощущениям, на целую вечность выпадает из реальности, теряясь. Он пытается отдышаться и прийти в себя, но невольно двигает тазом в такт движению пальцев внутри и снова топит себя в смущении.       Джисон оставляет лёгкий обжигающий поцелуй на половинке попы и Ли вовсе заканчивается, как человек.       Слишком.       Чересчур.       Но... Но хочется еще, чёрт возьми.       До безумия хочется всё то же самое провернуть с младшим, который оставляет еще один невесомый поцелуй на ягодице. И Минхо буквально ощущает, как то место, которого коснулись чужие губы, начинает гореть синим пламенем.       — Ты такой чувствительный, это трогательно, — ласково отзывается Хан.       Комментарий Ли игнорирует.       — Ладно, я тоже хочу, — шепчет старший, отползая от Джисона.       Едва ли он поворачивается лицом к Хану, усаживаясь на задницу, тот тянет к лицу пальцы, что только что были в Минхо, и показательно кладёт их в рот, облизывая.       Минхо в этот самый момент готов упасть в обморок от настолько пошлой картины.       Да, понятное дело, это ничто в сравнении с тем, что язык Джисона тоже был в нём, но... Сердце всё равно предательски начинает щемить.       — Что хочешь, сладенький? — поигрывая бровями, интересуется Хан.       — Хочу попробовать, — мямлит Ли.       — Попробовать что? — недоуменно уточняет Джисон.       — Тебя, — как-то злостно отвечает старший. — Попробовать тебя.       Только договорив, он хватает Хана за руку и тянет на себя, укладывая того рядом. Он целует младшего в уголок губ, словно на удачу, и толкает его в плечо, заставляя повернуться и лечь на живот так же, как совсем недавно лежал сам.       Минхо хватается за кромку джинсов младшего и стягивает не особо облегающую вещицу до колен. Джисон же чуть суетится, помогая избавиться от штанов полностью, и становится в коленно-локтевую позу, склоняя голову.       Ли закусывает губу и осторожно касается ягодицы подушечкой указательного пальца. Ведёт кончиком по мягкой коже снизу вверх и проникает в ложбинку, невесомо притрагиваясь к колечку мышц.       Трогать кого-то так странно. До жути неловко и до головокружения любопытно. Минхо мечется в спектре чувств и переживаемых эмоций. Он нервно сглатывает, делает глубокий вдох и тянется вперёд, высунув при этом язык. Он касается самым кончиком отверстия, слизывая капельку смазки, и тут же отстраняется.       "Медовая" — проносится в мыслях.       Забавно даже, потому что пахнет Джисон как кофейные зерна, только-только обжаренные.       Минхо блаженно прикрывает глаза и снова подаётся вперёд. Уже смелее, нежели в первый раз, мажет языком по колечку мышц и вздрагивает от томного стона, срывающегося с уст младшего.       Ли повторяет то, что сделал для ласкающего слух звука, принимаясь вылизывать сочащуюся смазкой дырочку, проталкивает язык вглубь, чувствуя, как неохотно поддаются тугие стенки, плотно сжимая его внутри.       Минхо снова отстраняется и прикладывает палец ко входу, аккуратно его вводя под давлением, а затем и второй. Внутри так тепло, влажно и горячо. Ощущается это всё ещё странно, но отчего-то так маняще. Ли задействует другую руку, вводя третий и даже четвёртый палец, неспеша растягивая.       Он облизывается, прикидывая сколько могло бы войти пальцев всего, но останавливается на том, что есть. Когда внутри становится достаточно свободно, Минхо снова закусывает губу и максимально осторожно раздвигает пальцы в стороны, делая дырочку шире. Вид захватывающий, конечно.       — Что ты делаешь? — срывающимся голосом вопрошает Джисон.       — Я... Я не знаю. Просто балуюсь с... С... С тобой, — растерянно отвечает старший, едва ли подобрав слова. — Тебе больно? Прости.       Минхо тут же вынимает пальцы, принимаясь аккуратно поглаживать подушечкой припухшее колечко мышц.       — Нет, мне не больно, — нервно сглатывая, отвечает Хан. — Просто, это странно.       — Да, — соглашается Ли и ловит себя на мысли, что Джисон впервые смущается. Смущается же? Ему ведь не показалось?       — Ты можешь продолжать, — спустя недолгую паузу произносит Хан.       — Уверен? — робко интересуется Ли.       — Да, — тише прежнего проговаривает младший и добавляет еще более тихое, — пожалуйста.       У Минхо в ушах звоном отдаётся это сладкое "пожалуйста". Он нетерпеливо вновь касается колечка мышц, проталкивая пальцы внутрь. Снова аккуратно раздвигает стеночки и толкается языком в образовавшееся пространство. Цепляет кончиком капельки смазки, быстро слизывая, сглатывая и снова проскальзывая внутрь.       У Джисона тугим узлом сводит всё внизу живота. Его и впрямь смущает находиться в таком положении. Сейчас он доволи чётко осознаёт, почему щечки старшего налились румянцем тогда. Тем не менее ощущение до невыносимого приятное. Хочется еще, больше, глубже. Он виляет бёдрами в попытке самостоятельно насадиться на чужой язык, что столь сладостно ласкает его там.       Хан практически задыхается, чувствуя, как стоны застревают глубоко в глотке, а язык Минхо — глубоко внутри.       Буквально сводит с ума каждое движение, касание и ощущение, что доводится испытывать. Джисона ведёт по наклонной с каждой новой секундой. Он набирает побольше воздуха в лёгкие и тут же давится им, потому что Ли извлекает язык и проталкивает в него пальцы до упора, начиная активно ими двигать внутри.       Блаженное чувство разливается внутри до звёздочек перед глазами. Хан судорожно вздыхает, снова откликаясь гортанным стоном, и едва ли он тянет ладонь к собственному возбуждению, оргазм подкрадывается широкими шагами еще до соприкосновения с до боли стоящим членом.       Джисон извивается всем телом, прогибаясь в спине, и пытается прекратить мучительно сладкую пытку, выскользнув из рук старшего, но тот крепко удерживает его бедра, вновь сменив пальцы на язык, что так филигранно вылизывает его дырочку.       Туманность в рассудке не рассеивается — лишь гуще становится, а тело содрогается всё импульсивнее с каждым новым касанием.       Слишком. Просто слишком.       Минхо отпускает его, по ощущениям, только спустя целую вечность. Хан тут же плюхается лицом в подушку и прижимает её плотнее, придерживая руками с обратной стороны.       Джисон чувствует, как Ли укладывается рядом, когда кровать чуть прогибается под весом чужого тела. Он отрывается от мягкой подушки и поворачивает голову в сторону старшего, на лице которого уже поселилась самодовольная улыбка.       — А ты тоже умеешь смущаться, оказывается, — подстёбывает Минхо, — и кто бы мог подумать, да?       — Очень смешно, — недовольно бубнит Хан, а спустя недолгую паузу, тихо произносит, — мне понравилось.       — Такой умелец, как я, не мог тебя подвести.       — Эй! — Джисон толкает старшего в плечо.       — Да ладно тебе, — сменяя нарочитую притворность искренним смущением, молвит Ли, — мне тоже понравилось.       — Я, конечно, не знаю, каково там с альфами, но нафиг они нужны, когда есть такой сокровенный омега рядом? — бегая глазами из угла в угол, Хан расплывается в улыбке.       — О, то есть Чана мы уже отметаем? — воодушевляется Ли.       — Да ну его, готов поспорить, что он не переплюнет ту эйфорию, что я испытал пару минут назад.       — Ну, не знаю, мне кажется, он бы дополнил картину.       — Ты шутишь? Ты полчаса назад смущался меня, а уже хочешь наброситься на Чана? — приподнимает бровь Хан.       — Пфф, я тебе подыгрывал, — закатывает глаза Минхо.       — Да неужели, — прищуривается Джисон, — то есть тебя совсем не смущает, когда тебя вылизывают там, мм? — он даже немного приподнимается, опираясь ладонями о кровать. — То есть ты бы без капли стеснения отсосал бы Чану? И твои щеки бы не покрылись румянцем, когда он бы стал тебя растягивать, смотря тебе прямо в глаза? А будучи с членом в...       — Всё, заткнись, — перебивает его Минхо, чьё дыхание едва ли восстановилось и уже снова сбито. — Я понял.       — То-то же, — деловито чеканит Хан.       Минхо придвигается чуть ближе, умещаясь под боком младшего, и кладёт голову на его плечо.       — Всё равно ты лучше всех их, — на грани слышимости произносит Ли и оставляет невесомый поцелуй где-то в районе ключицы младшего.       — Надеюсь, ты не станешь проверять, — усмехается Джисон.       Минхо недовольно шикает на него, но уголки губ всё равно стремятся вверх.       — Повторим? — поднимая взгляд на чужие карие омуты, вопрошает он.       — Мм, кто-то пристрастился? — чуть ли не мурлычет Хан.       — Нет, просто, когда твой рот занят, он не изрекает всякую ерунду, — заявляет Минхо и тут же получает неприятный щелчок по носу.