***
В Снежной сезон дождей начинался резко, так что никто и никогда не успевал толком подготовиться к этому явлению. Даже тогда на казни, когда Чайльд стоял на эшафоте, а на его погибель пришли посмотреть тысячи людей, никто и подумать не мог, что после вчерашнего ясного солнца, сегодня небо заволокут тяжёлые серые тучи. Молодой человек поднял лицо к небу, наслаждаясь хлеставшими по лицу холодными каплями воды. Воздух был свеж и чист, тело покрылись гусиной кожей, но Чайльд все равно не мог ничего с этим поделать. Осуждённому на казнь из личных вещей предоставляются разве что штаны да рубашка, а то, что они мокрыми тряпками липнут к телу, сковывая движения никого особо не волнует. Стоя внутри прозрачного куба над главной площадью, юноша чувствовал себя зверем в клетке, на которого таращатся тысячи глаз. У Чайльда отобрали Глаз Бога, но извлечь из него Глаз Порчи было невозможно, так что единственным доступным ему оружием было боевое проклятое обличие. Фатуи нужно правосудие, зрителям — развлечение. Арлекино долго и обстоятельно зачитывает весь обвинительный приговор, стоя на помосте под козырьком. Царица тоже присутствует на этом мероприятии: Чайльд почти физически чувствует прожигающий его спину взгляд холодных льдистых глаз. Как теперь понимал Тарталья, такая участь была ему уготована ещё задолго до того, как он познакомился с Чжун Ли. Крио и Гео архонт заключили взаимовыгодную сделку, но им нужен был посредник. Тот, кого не жалко будет в случае чего пустить в расход. На месте Аякса мог бы оказаться любой из Предвестников, но удача, как обычно, скалила зубы именно ему. Представлял ли Моракс, чем обернётся его сделка в будущем? Намеренно ли завлекал в свои сети юношу, собираясь в конце толкнуть его в смертельную бездну? Навряд ли. В конце концов архонт тоже не ведал, кто именно по итогу станет козлом отпущения. Разве есть его вина в том, что он полюбил одну из пешек Царицы? Чайльд метнул взгляд на очутившегося на арене Дотторе, рука невольно потянулась к груди, куда был буквально «вшит» проклятый гнозис, будто он мог дать ему абсолютную защиту. Дотторе оскалился, с предвкушением глядя из-под маски на Аякса и наслаждаясь его звериным страхом. После нескольких ночей пыток Чайльд был на пределе своих сил и с опасливостью смотрел на каждого, кто к нему приближался. В мыслях чертыхалось лишь одно. Моракс. Вот бы повидаться с ним напоследок. Не для того, чтобы укоризненно покачать головой и погрозить пальцем и не для того, чтобы драматично обвинить мужчину в своей смерти. Просто хочется ещё раз увидеть, коснуться, притянуть к себе своего дракона и уткнуться лицом в его грудь. — … за эти и многие другие противоправные деяния приговаривается к поединку чести. Никакое повешанье или головорубство не сравнятся по своей жестокости с беспощадно и изощренной битвой Предвестников Фатуи. Царица действительно постаралась, чтобы устроить из его казни настоящее шоу, в конце концов не каждый день рядовой житель Снежной может увидеть в деле элитную гвардию крио-архонта. Сильнейших, борющихся друг с другом не на жизнь, а на смерть людей континента. Молодого человека ощущал кипящий в толпе интерес к происходящему. Не было среди людей ни жалости, ни отвращения к процессу. Все происходящее больше напоминало театр, постановку, кульминацией которой должна была стать драматичная кончина предателя. Роль его первого палача исполнял Дотторе. До этого он также допрашивал своего уже бывшего коллегу по братсву обо всем, что происходило в Ли Юэ. Тарталья почти не обижался на него. Ничего личного, просто работа. Рука в перчатке вынула из нагрудного кармана несколько переливающихся разными цветами пробирок. Чайльду не повезло вдвойне, Дотторе решил использовать казнь в качестве тест-драйва для своих новых клонов, а это значило, что первый раунд Аякс проведёт не с одним, а с несколькими противниками. Перед началом поединка, соблюдая сложившуюся традицию, Дотторе спросил: — Признаешь ли ты свою вину? — О, перестань, мы ведь оба знаем, что у тебя руки чешутся, поскорее начать бой, — цокнул языком Тарталья, храбрясь, а на самом деле пытаясь мысленно подготовить себя к неизбежному. Много трюков Аякс за свою жизнь повидал и вытворял, но здесь и сейчас ни один из его хитрых планов не сможет помочь. Рано или поздно каждый охотник сам себя загоняет в тупик. — Ты прав, давно мечтал опробовать боевых био-клонов, — без тени жалости проговорил Дотторе, получая от Царицы дозволение начать казнь. Пробирки с характерным треском разбились о невидимый пол прозрачного куба, являя перед Тартальей несколько точных копий самого Дотторе. Через пару секунд у юноши начало рябить в глазах, и он перестал различать настоящего Предвестника от подделок. Недолго думая, молодой человек активировал свой Глаз Порчи. Кристалл внутри него резонировал, забирая из истащенного Аякса последние силы взамен на призрачную защиту и шанс продлить и без того угасающую жизнь. Кровь под кожей закипала, Аяксу нестерпимо хотелось сорвать с себя появившуюся броню, чтобы хоть как-то сбить мучавший и выжигавший его изнутри жар. Первым ударом Тарталья на пробу снёс несколько клонов: кто-то замертво упал, кто-то остался жив и ринулся на всадника, намереваясь разорвать его на куски. В ближнем бою защищаться сразу от нескольких противников было сложно, а ведь это только марионетки! Дотторе нанёс ослепляюще болезненный удар со спины, заставляя Чайльда полететь и врезаться в стену куба. В последние минуты своей жизни, когда рассудок начинал верно сходит с ума от боли и шока, Чайльд вновь вспомнил Моракса. Его опаляющий огонь, жаркие прикосновение и взгляд чуть прищуренным глаз вовсе не изжигали Тарталью, но заставляли его чувствовать в груди тепло, которого так не хватает жителям холодной Снежной. Когда он разбитый и поверженный лежит на тренировочный арене не в силах подняться, Чжун Ли несёт его на руках до хижины Бубу и терпеливо ждёт своего всадника на выходе, уже зная, что его возлюбленный не остановится после нескольких новых травм и непременно через неделю попросит реванш. Хотя, о чём это он? Ни поединков, ни реваншей больше не будет. — И это те самые прототипы, над которыми ты возился последний год? — хмыкнула Сандроне, появляясь внутри куба под многочисленные аплодисменты зретилей. Девушка брезгливо переступила переломленного надвое клона, глядя на держащегося за стенку и тяжело дышащего Аякса. — Зато теперь я знаю их уязвимости, и могу их доработать! — Исследования нужно проводить хорошо или не проводить их вовсе. — Сандроне кинула на пол две игральные кости, из которых начали «распаковываться» её роботы. Машины-убийцы выглядели намного опаснее и страшнее копий, а учитывая тот факт, что противников у Аякса только прибавилось, легче его положение не стало. Собрав все свои силы, молодой человек отчаянно продолжал драться, борясь за свою уже и без того обреченную жизнь. Чем сильнее он бил, чем больше просил помощи у Глаза Порчи, тем слабее становился, начиная терять рассудок и бить, куда попало. Время шло и завороженная публика наблюдала поистине потрясающее зрелище: на арене против Чайльда сражались сразу четыре предвестника! Капитано шёл в лобовую атаку, Дотторе и Сандроне множили копии своих механических и био-роботов, а Коломбино подмечала слабые стороны Тартальи, нанося редкие, но метки атаки и загоняя его в угол. Доспех на Аяксе был весь искорёжен, на теле виднелись следы царапин и более глубоких и серьёзных ран. Кажется, Чайльд был с ног до головы обляпан кровью: своей и чужой, живых людей и клонов. После одного из ударов в грудь дыхание давалось с трудом. Вероятно, ему сломали пару рёбер. Очередной мощный удар Капитано снёс бронепластину, часть которой перед этим успела порезать Аякса, как нож масло. Держать боевую форму Глаза Порчи больше не было сил. Лучшее, что он мог — потрепать своих противников, Чайльд уже осуществил, а на большее рассчитывать и не приходилось. Тарталья лежал на прозрачном полу, чувствуя падающие на лицо капли дождя и видя на собой нависшегос копьё Капитано. Где-то справа от него уже скучающе болтали Дотторе и Сандроне, которым был очевиден исход битвы. Субретка, перекатываясь с носка на пятку наблюдала с каким-то нездоровым интересом за распотрашенным юношей. — Последние слова? — с насмешкой поинтересовался Капитано, приподнимая копьё с тем, чтобы вонзить его в грудь Чайльда. Тарталья бы и рад что-то ответить, но язык во рту отказывается слушаться его. Аякс устал до невозможного, устал настолько, что малодушно молил судьбу поскорее прикончить себя, чтобы прекратить свои страдания. Но если и было ещё что-то, о чём Чайльд мог и смел мечтать, так это был Моракс. Если архонты и боги этого мира настолько жестоки, что использовали его в качестве разменой монеты, то может ли Чайльд доверить им своё заветное желание? «Если когда-нибудь настанет эпоха без магии, без Предвестников и архонтов, я бы очень хотел прожить эту новую замечательную жизнь с тобой, Моракс» — на грани сознания взмолился Чайльд, переставая чувствовать свои ноги и с трудом делая последний вдох. Раздался оглушительный треск, будто молния с громом рассекли небо или разверзлась сама земная твердь. Таковым был рёв каменного дракона. Капитано, отвлёкся от Тартальи, глядя на возникшую из неоткуда угрозу. Кто бы мог подумать, что бывший, лишившийся гнозиса гео-архонт решится вступить на вотчину Царицы. Завидев кошмарное чудовище люди с криками бросились прочь от площади, толкая и давя друг друга. От очередного подземного толчка постамент, на котором стояла Арлекино, треснул. Царица поднялась со своего места, начиная быстро отдавать приказания стоявшие подле неё Предвестникам. Прозрачный куб лопнул, осяпаясь мелкими песчинками на землю и, совершенно позабыв об Аяксе, четверо предвестников ринулись к Царице, желая защитить её. Стоявший на пути Рекс Ляписа дворец от одного небрежного удара лапой смялся в гармошку. Подойдя к центру площади достаточно близко, Моракс сменил обличие на человеческое и спешно подбежал к Аяксу, падая рядом с ним на колени. Чужие руки осторожно положили рыжеволосую голову себе на колени и разорвали рубашку всадника. Рана на груди была поистине чудовищной, сколько крови Чайльд уже потерял и сколько он сможет ещё продержаться? Эти два вопроса сейчас волновали Чжун Ли больше всего на свете. Аякс был ещё жив, он моргал, глядя стеклянеюшими глазами снизу вверх на лицо своего дракона. И всё же он пришёл. Хорошая штука, эта связь. — Говорил же, что это ловушка… Все в порядке, пара секунд и ты окажешься дома, в Ли Юэ, в хижине Бубу, и Бай Чжу может о тебе позаботиться… — успокаивал скорее себя, нежели Аякса, Моракс, лихорадочно гладя его по волосам одной рукой и зажимая кровоточащую рану другой. Долететь до Ли Юэ будет довольно-таки проблематично, значит, придётся пользоваться быстрым переходом через Селестию, но выдержит ли его Тарталья в своём нынешнем состоянии? — Панталоне, что ты делаешь?! Царица приказала замкнуть круг! — раздался громкий крик, так что даже Чжун Ли оторвал взгляд от Чайльда. Мужчина не мог поверить своим глазам — Бай Чжу! Тот самый лекарь, которому дракон некогда без единого сомнения доверял своё сокровище теперь пятился назад, помышляя малодушно сбежать. Очевидно, что справиться с сильнейшим из архонтов простым смертным было невозможно. Крио-архонт хотела лишь на время сдержать Моракса оборонительным контуром из Предвестников, пока сама подготавливала свою боевую форму. Да, у них действительно была сделка. Рекс Ляпис добровольно отдавал Царице свой гнозис, желая жителям Ли Юэ самостоятельного процветания и обязался не иметь по этому поводу никаких претензий. Но это вовсе не значит, что он позволит кому-то безнаказанно причинять вред своему всаднику. Моракс намеревался взять Чайльда на руки, но коснувшись его кожи, мужчина замер в каком-то иступлении. Холодный. — Аякс? — бесчувственное, обагрённое кровью лицо бывшего Предвестника было устремлено на серое небо, а потускневшие голубые глаза мертвенно и тупо смотрели вдаль. С щёк сошёл румянец, а на губах начал проявляться фиолетовый оттенок.***
«Это то, чего ты хотел, Аякс. Пора возвращаться в свою маленькую уютную, наполненную рутиной жизнь. Пора возвращаться домой. Нужно заехать в магазин, купить продуктов, проверить выполненную домашку у братьев и обязательно лечь пораньше, ведь завтра опять на работу…» — думал Тарталья, делая мучительно медленные шаги прочь от аэропорта. Так было бы правильно и верно, а, главное, рационально. Никакой магии не существует, драконы — плод сказок и воображения, воспоминания о прошлых жизнях? Всего лишь глупый протест против неминуемого забытья, которое ждёт каждого. Ещё один шаг по мокрому асфальту. Вокруг ни души, дождь стоит сплошной стеной, шумит так, что невозможно услышать не то что других, но и себя самого. Никому нет дела ни до бредущего в одиночестве рыжеволосого юноши, ни до готовящихся от к вылету самолётов. Чайльд сделал ещё один шаг и остановился, сжимая ладони в кулаки. Он резко обернулся. — А знаешь, что, Моракс? Я люблю тебя! А ещё ненавижу! И есть много других чувств, которые мне бы хотелось разделить с тобой! — Аякс кричал громко, кричал отчаяно, так, как может хватить храбрости сделать лишь раз в жизни, зная, что тебя никто не услышит. Стену его титанической уверенности в правильности реального мира наконец прорвало, — Я хочу, чтоб ты вернулся, чтоб дал мне ещё три, нет, десять… Миллион свиданий! Я медленно принимаю свои и чужие чувства и действую с горяча, но я умею признавать свои ошибки. Моракс, вернись ко мне! Слова потонули в шуме дождя, будто их никогда и не было. Капли воды стекали по телу и лицу Чайльда, по его быстро-быстро вздымающейся груди и напряжённым плечам. С тем же успехом он мог бы накричать на своё отражение в зеркале. Беспомощная иступленная агрессия смылась потоками падающей с неба воды и растворилась, оставив после себя лишь пустоту и отчуждённость. Видел ли кто-то его порыв невысказанных чувств? А если и видел, то что о нём подумали? Чайльд устало прикрыл руками лицо и ускорил шаг, уходя прочь от аэропорта. «Сам себя накрутил, ещё и промок, продрог. Только заболеть мне сейчас не хватало» — беззвучно всхлипывая, думал Аякс. Нет, теперь точно домой. Поток воздуха пронёсся мимо молодого человека. Дождь, остановился. Чайльд мог видеть застывшие в воздухе капельки воды, которые теперь походили на речной серый жемчуг. Что-то твёрдое ткнулось Тарталье в спину, и юноша развернулся. — Аякс? — огромная, вызывающая при первом взгляде ужас морда ящера на длинной чешуйчатой шее была чуть наклонена вбок, как бы ожидая дозволения начать разговор. Рекс Ляпис ощущал незначительное, после разрыва связи, покалывание в груди все это время, но никак не мог точно истолковать его значение. Чайльд ясно дал понять, что не хочет видеться с ним, но отчего-то продолжал его вспоминать, каждый раз заставляя Чжун Ли чувствовать это. Может, он просто упоминал имя дракона всуе, ругая его или радуясь освобождению? Моракс точно не знал, но и игнорировать эти сигналы тоже не получалось. В конце концов он решился воспользоваться остатками своей силы архонта и посмотреть за Тартальей. Не из корыстных побуждений, но чтобы знать, что с ним точно всё в порядке. Чайльд выглядел поражённым до глубины своей скептично настроенной души да так, что кажется, потерял дар речи. Чжун Ли истолковал это несколько иначе. — Извини, обличие дракона весьма необычно и для современных смертных выглядит отталкивающе, — Моракс принял человеческую форму, всё ещё держась от Тартальи на почтительном расстоянии. — Нет, нет, всё в порядке, — ответил Аякс и нервно усмехнулся. Руки коснулись горящих щёк и шеи. Он улыбается, и, наверное, выглядит, окончательно потерявшим рассудок. Перед ним самый настоящий Моракс! — Ты разве не улетел? — Из-за сильного дождя видимость нулевая, и самолёт не поднимут в воздух. Я бы мог воспользоваться переходом через Селестию, но моё чудесное мгновенное появление в Ли Юэ вызовет слишком много вопросов. Формальности, — пожал плечами дракон, которому всё никак не удавалось выйти на колею разговора, — Не беспокойся, всего пара часов и я больше никогда не потревожу тебя… Вышибая из легких Чжун Ли воздух, Чайльд крепко-крепко обнял его, пряча лицо между изгибом шеи и плечом Моракса. Тарталья комкал руками ткань пиджака, дрожа не столько от холода, сколько от смеси грусти, облегчения и радости. Осторожно, опасаясь попасть в плен собственных мечт, мужчина коснулся головы своего всадника и погладил его по мокрым волосам. — Ты плачешь? — Нет, это дождь, — смеясь, ответил Чайльд и потёрся щекой о лацкан пиджака. Голос стал хриплым, Аякс начал икать, — Ты слышал, что я говорил? — От начала до конца, — Чжун Ли наконец позволил себе ответном накрыть объятия и своего всадника. С его плеч слетел огромный груз сомнений. — Могу я рассчитывать на самую маленькую возможность попробовать сначала. В третий раз? — Только при одном условии, — каким бы серьёзным и строгим не старался выглядеть Моракс, но сдержать ответную улыбку, глядя на напрягшегося и готового внимать каждому слову Аякса, было практически невозможно. Ни в той, ни в этой жизни Чайльд никогда в слух не произносил три заветных слова в лицо дракону. Конечно, о всеми своими действиями юноша подразумевал у себя наличие ответной симпатии, но всё же… Драконам нужна максимальная конкретика, — Можешь, пожалуйста, повторить то, что сказал тогда под дождём. — Всю-всю речь? — несколько растерялся Тарталья, уже толком не помня что он там кричал пустоте. Теперь Чжун Ли уже неприкрыто улыбался, мотая головой и убирая с лица возлюбленного мокрые медные прядки. — Нет, только второе предложение. Думаю, достоин услышать эти слова лично после нескольких столетий смиренного ожидания, — потребовалось несколько секунд чтобы Чайльд с большим усилием над собой покрутил в голове всё сказанное и смог вычленить из своей речи нужный отрывок. Тарталья весело прищурился, поднялся на носочках и перед тем, как жадно впиться в губы своего дракона, гордо проговорил: — Я люблю тебя. Было в этом моменте что-то сладостно-приятное, дарящее чувство долгожданной, подлинной свободы. Тарталье было весьма странно осознавать, что мир вокруг него ничуть не изменился, даже при том, что он теперь знал о существовании драконов, архонтов и всего прочего. Изменился лишь он сам, научившись принимать в свою жизнь новое, даже самое смелое и необъяснимое. Поцелуи меняли один другой и всё никак не желали прекращаться. Чайльд пропускал сквозь пальцы длинные каштановые волосы Чжун Ли, пока мужчина начинал ненавязчиво расстёгивать пуговки рубашки Аякса. — Как насчёт нового контракта? Пара секунд в Селестии и мы будем в другом месте, — предложение дракона выглядело крайне заманчиво. Тарталья задумался было о братьях, но рассудил, что его младшенькие, пережив несколько лет в приюте, обладают достаточной ответственностью и заслуживают того, чтоб им доверяли. — У меня завтра работа и нужно помочь братьям собраться на учёбу. — Второе я уважаю и готов потерпеть, но на счёт первого… Тебе придётся взять отгул. — На несколько дней? — Верно мыслишь.