***
В своё время все знали и говорили о Даожчане Сяо Син Чэне, ученике бессмертной Баошень Санжэнь покинувшему Безымянную гору и спустившемуся в мир смертных. И о его близком друге Сун Лане, в быту Сун Цзы Чэне, воспитанике храма Байсюэ. Их называли: Сун Ланя - "далекий снег и холодный мороз", а Сяо Синь Чэня - "прохладная Луна и нежный ветерок". Вместе они мечтали создать орден берущий за основу общие стремления вопреки общепринятым кровным узам. Говорили эти двое были так близки, что Сяо Син Чэнь был способен распознать Сун Ланя по звуку издаваемому лезвием Фусюэ , меча Сун Ланя. Широко известен был и меч Даоджана, Шуанхуа , обладающий собственной значительной духовной силой, способный узнавать и указывать направление энергии живых мертвецов. Меч обладал настолько необычным видом, что его были способны узнать даже те, кто никогда его не видел; бронзового цвета ножны с вырезанными на них морозными узорами, сквозь которые проглядывался серебряный клинок. Сяо Син Чэню приходилось прятать меч, обернув его в белую ткань. Именно Шуанхуа стал оружием, уничтожившим живых мертвецов в имении Чан, как и его последнего владельца Чан Пина, подвергшийся страшной казни “Тысяча порезов” и лишившийся глаз. Впрочем в эту версию Жу Дин не верил, как и большинство здравомыслящих заклинателей, ибо был в этой всей запутанной истории ещё один интересный персонаж - Сюэ Ян. Бродяга из Куйчжоу, Сюэ Ян, в 15 лет вырезавший клан Чан, затаив обиду на тогдашнего его главу, как она сам любил хвастаться: “Сказал вырежу, вырезал всех даже последнюю собаку”. Впрочем, несколько человек в главе с Чан Пином, наследником клана, в то время были в отъезде и в резне не пострадали. Как ни странно, Сюэ Ян не тронул Чан Пина, поговаривали это потому что тот забрал свои обвинительные показания, когда Сюэ Яна поймали Сяо Син Чэнь и Сун Лань. Впоследствии именно меч Сяо Син Чэня прекратил существование последнего представителя клана Чан. Но как любил повторять Вэй Ин: “Меч просто вещь и только мечник решает использовать его во зло или во благо” и немало заклинателей, особенно знавших Даоджана лично, считали, что управлял мечом никто иной как, Сюэ Ян. Единственное оставалось непонятным, каким образом меч оказался в его руках.***
В первый раз попав в поместье клана Чан, Жу Дин обнаружил, что он был окружен полем Заточения мертвецов, подобный тому, что был на горе Хуан Цзан. Скорее всего установил его Сяо Син Чэн, справедливо предположив, что последователи тёмного пути не преминут воспользоваться таким большим количеством мертвецов. Как в конце концов и вышло. Только вот подчинить себе однажды уничтоженных живых мертвецов под силу было только одному человеку. Услышав об очередных бушующих мертвецах в Лияне, Жу Дин решил первым проверить свои предположения, хотя был на 90% уверен, что это были мертвецы именно из имения Чан. - Смотрю не один я предположил, что без вмешательства Усяня тут не обошлось, - раздался голос из-за спины Жу Дина. Заклинатель удивился, застать его врасплох дело неслыханное, видимо он так сильно погрузился в думы, что не почуял слежки. - Я удивлен, глава ордена Цзян, - с усмешкой произнес Жу Дин, - Вам удалось застать меня врасплох. - Оставьте вашу похвалу для своего ученика, пошлите проверим, имеет ли отношение к мертвецам Усянь, - Цзян Чен вышел из тени деревьев и поравнялся с Жу Дином. - Предоставляю вам честь первым войти, - жестом пригласил Жу Дин. Цзян Чен подозрительно прищурился, но всё же шагнул вперёд и взялся за ручки ворот. - Поле Заточения мертвецов? - удивился глава ордена Цзян, убирая руки с ручек, - Так это мертвецы не из имения? - Из имения, - подтвердил Жу Дин, подходя к воротам и раскрывая их. Со двора на пришельцев дунуло порывом ветра, несущего затхлый запах. Воздух содрогнулся, - Как интересно, - усмехнулся Жу Дин, входя внутрь, что-то слабо противостояло ему. Он раскрыл ладонь правой руки и, не поднимая её, ударил по полю, подавляя его сопротивление. Поле было пусто, Жу Дин удивленно приподнял бровь и направился в дом, там в общем большом зале Чан Пин устроил своеобразное кладбище, расставив там гробы и алтари для подношений. В зал они вошли одновременно с Цзян Ченом и нашли открытые и пустые гробы. - Как такое может быть? - удивился Цзян Чен. - Что ж, могу вас успокоить, глава ордена Цзян, Вэй Ин не имеет отношения к данному инциденту, - резюмировал заклинатель, обходя гробы, исследуя их с помощью тёмной ци, сочившейся из его правой руки. Владелец Пристани Лотоса вздрогнул, ему не удавалось принять факт совместимости Лань Ван Цзы и тёмной ци. - Откуда такая уверенность? - не верить спутнику у Цзян Чена причин не было, каким бы типом совершенствования он не овладел, сущность его вряд ли могла поменяться так кардинально, а Ван Цзы всегда был до омерзения честен, даже слишком честен. Цзян Чен скривился, бормоча себе под нос, - Будто есть кто-то ещё способный оживить уже ранее убитых мертвецов… - Если у него есть Инь ХуФу, то вполне себе возможно, - рассеянно заметил Жу Дин, не отрываясь от исследования гробов. - Инь ХуФу? - всполошился Цзян Чен, - Усянь же… Он же… - Договаривайте, глава Цзян, - подтолкнул Жу Дин, - Он убил себя им и разрушил его, так? - Мгм, - подтвердил Цзян Чен. - Как я полагаю, после смерти Усяня все ринулись в пещеру Фумо, желая присвоить себе его записи и артефакты, ведь именно так вы получили Чэнцинь, верно? - всё так же не отрываясь от исследования, спросил Жу Дин, как ни странно его голос звучал спокойно. - Мгм, - снова хмыкнул в подтверждении Цзян Чен. - Так что нет ничего удивительного, что кто-то не заметил обломка амулета. Думаю он не превратился в пыль, около половины его цела и кто-то его подобрал. Мало этого, амулет даже восстановили, хотя заклинатель сделавший это не так силен как Усянь, основатель тёмного пути. Но как видите, повторно поднять уже раз уничтоженных мертвецов он способен. - Ишь какую нелепицу выдумал, лишь обелить своего любовника, - злорадно заметил Цзян Чен. - Вы упускаете одну важную деталь, глава Цзян, - заметил Жу Дин, поворачивая голову к собеседнику, Цзян Чен приподнял бровь в ожидании пояснений, - Если бы это был Вэй Ин, он был снял поле, а не подавил на время. - Это с чего такой вывод? - не веря усмехнулся Цзян Чен, все еще веря, что Усяня покрывают. - Потому что для него уничтожить поле легче и проще, чем подавить. А вот обычному заклинателю, такому как вы, например, проще подавить его. Потому как уничтожить его вы не можете. - Ты можешь уничтожить это поле? - подозрительно спросил Цзян Чен. - Могу, - подтвердил Жу Дин, - Скажу более, это поле усиливал я лично и оно ни на грамм не стало слабее. Уничтожить его смогу только я и Усянь, возродись он, а вот подавить может любой, правда сил это отнимет у него прилично. - Ладно, магистры с этим полем. Как нам мертвецов сюда позвать? - Цзян Чен, потирая шею, огляделся вокруг. - Ну, это не должно по идее составить труда, - не уверенно заметил Жу Дин. - Что-то не так? - Если они находятся под действием Инь ФуХу, то не отзовуться на мой зов, даже на зов Усяня не отзовуться. - Если не отзовуться, что будем делать? - Ха, всегда хотел это сделать, - Жу Дин усмехнулся, через мгновение усмешка расползлась в широкую злорадную улыбку. - Верни Ван Цзы, пожалуйста, - зажмурившись попросил Цзян Чен, - Это жутко, лицо Ван Цзы злорадно улыбающееся, это то ещё зрелище, я не способен его вынести. - А я не давал обещаний заботиться о вашей тонкой душевной организации, - злорадно заметил Жу Дин, - Кроме того я и есть Ван Цзы, то что он подавлял в себе годами. Жу Дин достал из рукава-цянкунь чёрную флейту, Цзян Чен разочарованно цыкнул, тем временем Жу Дин покрутил её между пальцев, как это делал Вэй Усянь, усмехнулся и поднес флейту к губам. В янтарных глазах полыхнул голубой огонь, флейта, окруженная тёмной ци, призывно застонала, словно плакальщица на похоронах. Глава ордена Цзян поморщился и подошёл в двери зала, выглядывая во двор имения, чтобы увидеть пришедших на вызов мертвецов. Жу Дин играл уже минут пятнадцать, но никто так и не переступил порог имения. - Никого, - резюмировал Цзян Чен, поворачиваясь к своему спутнику. Не отрывая от губ флейты, он заиграл другую мелодию, она была настойчивее и властнее, резкий звук можно было сравнить с низким гулом призывного горна во время сражения, сдобренный завыванием призраков. Несколько минут ничего не происходило. Вдруг с задней стороны имения раздался грохот рухнувшей стены, затем послышался лязг цепей, не прошло и минуты, разбив стену посреди общего зала остановился в ожидающей позе живой мертвец, закованный в цепи. Некогда красивый молодой человек лет 18 с белым, как лист бумаги, лицом. Высокого роста с взлохмаченными грязными длиными волосами, он стоял расставив ноги, руки сжаты в кулаки, белые, словно слепые глаза смотрели исподлобья, ожидая приказа. Рваная длинная ханьфу, ранее имевшая чёрный цвет, сейчас висела лохмотьями на худом, но тренированном теле. Исходившая от существа энергия имела большую силу, даже спустя 13 лет он оставался сильнейшим живым мертвецом. - Не может быть! - ошарашенно прошептал Цзян Чен. - Вэнь Нин, - Жу Дина затрясло, он ощутил себя обманутым ребенком. Проснувшаяся злость, словно искра разожгла некогда затухшее желание отомстить. Духовные силы, чувствуя эмоции своего носителя, щекотали до зуда ладони, требуя выхода и разрушения. Заклинатель поднял руки, голову и закричал, - Аааааа! Крик, больше похожий на звериный рёв, гулко раздавался на большое расстояние. Голубое сияние вокруг тела Жу Дина разгоралось с каждым звуком, близстоящие гробы разлетелись в щепки от силы сияния. Опустив голову, он раскинул руки, посылая потоки сил, сметающие всё на своем пути. Гробы, крыша, стены зала рушились, не задевая самого заклинателя. Волна силы, минувшая Вэнь Нина и Цзян Чэна, слегка всколыхала их волосы. Глава ордена Цзян с ужасом смотрел на своего спутника, окруженный голубым сиянием и горящими глазами, он походил на разгневанного бога. Мысленно он молил о возвращении, некогда раздражающего, ледяного лица Ван Цзы, лишь бы не видеть больше это, искаженное гневом, оскаленное до жути пугающее. - Убить! - проревел Жу Дин властным металлическим голосом. Живой мертвец, стоявший в центре зала, с места рванул в сторону ворот, разбивая их на ходу, пуская волну по границе поля. Заклинатель опустил голову, его дыхание было спокойным, будто не было этой вспышки, только бледнеющее голубое сияние силы напоминало о произошедшем. - Ван Цзы, - тихо позвал Цзян Чен, заклинатель повернулся на его зов, кивнул и рухнул на колени, как только потухло сияние. Глава ордена Цзян подбежал к нему, успев подхватить его тело, чтобы оно не рухнуло на пол. - Ему бы понравилось, - мягко улыбнулся заклинатель, теряя сознание, уронив голову на плечо спутника. - Да, ему бы понравилось, - прошептал Цзян Чен. Спустя минуту стало понятно, что Жу Дин не просто потерял сознание, а вульгарно уснул, обессиленный недавним появлением собственной силы. Цзян Чен, не желая его тревожить сел рядом, держа голову спутника на своем плече. Глава ордена Цзян гадал куда отправил Вэнь Нина его спутник, молясь, чтобы это были живые мертвецы из поместья Чан. Призрачный генерал вернулся через три часа. Еще более лохматый, покрытый вонючими сгустками крови и плоти он влетел в центр зала и замер смотря на Жу Дина. Разбуженный лязгом цепей Цзян Чен, зевнул, поморщился от вони исходящей от живого мертвеца. Хотелось задать мучивший вопрос: “Где он был и кого убил?”, но что-то подсказывало, что от него ответа он не получит. Плюнув на все глава Цзян снова зевнул и склонив голову на голову Жу Дина снова уснул. Еще через пару часов его разбудило шевеление, проснулся его спутник и пытался осмотреться. Цзян Чен открыл глаза и потянулся. - Ты бы велел ему помыться, вонь ужасная, - капризно заметил Цзян Чен, спутник повернулся к нему и несколько минут смотрел на него, будто обдумывая что-то. - Спасибо, - поблагодарил Жу Дин, склонив голову. - А? - удивился Цзян Чен, - Ты чего это? - Ты же мог воспользоваться ситуацией и попытаться убить меня или пленить, чтобы затем сдать на растерзание на собрании кланов, но не сделал этого, - пояснил Жу Дин. - Ты и правда так плохо обо мне думаешь? - обиженно спросил Цзян Чен, - Мы же с тобой не один месяц существовали бок-о-бок во время Аннигиляции солнца, забыл? Неужели я был таким подлым и коварным? Я никогда не воспользуюсь чьей-то слабостью, - оправдывался он, - Тем более твоей, - тихо добавил в конце, Жу Дин удивленно скосил на него глаза.