колесо страданий

Вся следующая неделя прошла даже более чем хорошо. Ученики с осторожностью обсуждали предстоящий праздник. Но главной темой для обсуждения являлся непосредственно сам принц,который и стал причиной для переноса юбилея. Такую тему старались обговаривать шепотом,где-нибудь около шкафчиков,где Вилле точно не сможет услышать. Хотя это только они так думают,а Симону с Вильгельмом достаточно забавно обсуждать их нелепые теории теплыми вечерами. Кстати насчет вечеров! Симон наотрез отказался оставлять бойфренда в таком «замечательном» состоянии в одиночестве,поэтому настоял на постоянных ночевках. Да и сам Вилле не был особо против,поэтому на этом и сошлись. Все,а точнее Фелис,Генри,Вальтер и Стелла,которые приходили в его их комнату,говорили примерно одно и то же: — Вы выглядите как замужняя пара! И это несомненно было правдой,ведь они входили и выходили держась за руки,в ванной можно было наблюдать розовую щетку,купленную специально для Симона в случайном супермаркете Бьерстада. Почему розовая? Вилле посчитал отличным вариантом купить для открытого гея щетку стереотипного цвета. Только вот не учел того,что сам себе обломает вечерний секс,но это пропустим. Кстати теперь Симон не утруждался в плане одежды,а просто захватил вещи своего парня,оставив его буквально с двумя толстовками и одной парой штанов. Превосходно. К обещанному тесту по алгебре они готовились так же вместе,правда недолго. Готовились до тех пор,пока Вилле не уснул,подпирая свою голову рукой. Эрикссон этому умилялся,но последствия были плачевные. Этот же обещанный тест он благополучно завалил,и расстроенный и сонный побрел на пересдачу,где ему (как думает он сам) нехило так завысили оценку. Любой нормальный человек бы был вне себя от счастья,а Вильгельм стал убиваться из за этого,поэтому пришлось отсиживаться на мосту с разговорами по душам. В прочем,ни один из парней не был против этого. Линда же столь предсказуемое решение сына приняла более чем с радостью. Она видела поникшего принца и считала поддержку нужной частью и хвалила Симона за такое проявление инициативы. А сама ликовала,что ее мальчик нашел себе такого потрясающего бойфренда. Вильгельм все это время был очень сдержан на эмоции. Раз уж от медикаментозного лечения он отказался,значит нужно быть аккуратнее. Хоть и непреодолимо трудно держать все накопившиеся в себе,без шанса на выпуск наружу,но Симон рядом. Симон помогает. А вот вся компания девочек и конечно же Генри с Вальтером каждый день звали их к себе. И даже если Симону хотелось пойти,то он просто отказывался,ибо нехуй оставлять этого кота одного. Он итак выглядит весьма потрепанно. Конечно же,потом он объяснил неугомонной компании как обстоят дела и их рот закрылся на замок. Удивительно! *** В пятницу Вилле полноценно отошел от всей ситуации,которая произошла с ним в воскресенье и у него не было желания закопать себя рядом с братом,чему невозможно было не обрадоваться,но существовала еще одна проблемка. — Симме,завтра юбилей! — хныкая сказал Вилле,смотря на залипающего в его ноутбуке Симона. Симон красивый. Настольная лампа освещает часть его лица теплым светом. На нем длинные клетчатые штаны и толстовка Хиллерска,принадлежащая Вилле. Парень отрывает взгляд от ноутбука и поправляет волосы. — У тебя же есть готовый вариант речи,разве нет? — Есть.. — он игриво склоняет голову в бок,ухмыляясь. — поможешь выучить? — Куда я денусь.. Он откладывает ноутбук в сторону,а Вилле радостно хлопая в ладоши достает из кармана речь в распечатанном виде,который для него чистосердечно предоставила директриса Лиля. С Симоном выучить текст оказывается просто. Он является мастером своего дела,ведь ноты заучивает только так! Кстати,насчет нот.. Репетиции на неделе проводились каждый день,после уроков,из за чего у мальчика не было времени даже на обеденный перерыв. Это происходило из за того,что на него как на солиста возложена большая ответственность и приходилось оставаться в музыкальном зале еще минимум на час,чтобы отработать и обсудить все детали. Так что для хормейстера уже стало привычным внезапное появление макушки кронпринца в дверном проеме,вместе с сэндвичем и горячим чаем. Поцелуй тоже приветствовался. Песня,которую они выбрали,чтобы подчеркнуть изменения школы за эти долгие сто двадцать лет Вильгельму очень нравилась. Еще бы! Кому не понравится Another love Тома Оделла? Именно поэтому Симон все еще не знает,что его парень,после того как приносил обед,совсем не уходил,а оставался с прижатым ухом у двери. Да что уж там,он без всякого стеснения попросил Симона спеть для него и сладко мурча засыпал под его пение. Как говорится: чем бы дитя не тешилось — лишь бы не вешалось. (P.S. — эту шутку Вилле Симон совсем не оценил. Сначала кокаин,теперь,вот,виселица..) *** — Когда ты берёшь ту верхнюю ноту,ты похож на маппета! — смеется Фелис,толкая друга в бок. — В тебе просто говорит зависть. — в шутку надувшись говорит Симон,после чего сдавшись тоже начинает хихикать. — ну только если на Кермита. На часах семь вечера,ребят собрали на вечернюю репетицию,которая могла стать последней. Неизвестно,будет ли у них возможность повторить все еще раз завтра. Все участники были довольны проделанной работой и предвкушали завтрашний праздник. Так как репетиция была окончена уже как десять минут назад,все ученики должны были отправляться на ужин,но хормейстера отвлек телефонный звонок,поэтому она настойчиво просила ребят дождаться ее. А они и не были против. Вся группа была знакома между собой и сплочена общими интересами,именно поэтому чем заняться они могли решить. К Эрикссону часто подходят с похвалой,похлопав по плечу. Ему постоянно говорили о его достижениях и успехах,и делали это отнюдь не только учителя. Но самые заботливые спрашивали кое что другое. — Симм,как там Вилле? На что Симон с гордостью отвечал: — Он справляется,огромный молодец! И ни у кого не возникало вопросов,потому что буквально вся школа видела их порно-видео. Правда об этом никто не говорил,но вот тема их отношений приветствовалась,и даже очень! Ведь за этими вопросами никто не умышлял ничего унизительного,по крайней мере в круге их певчего кружка соловьят (так они себя называли). Пока Симме,Фелис и пять других парней дискутировали на тему маппетов,дверь с тихим скрипом открылась и на пороге показалась мрачная хормейстер. Она прочищает горло,заставляя всему галдежу утихнуть и почти шепотом говорит: — Ребятки,выйдите пожалуйста в коридор,подождите меня там,я скоро подойду и мы с вами поговорим,хорошо? — она перевела взгляд на солиста и сцепив руки в замок добавила. — Симон,останься пожалуйста. Они с подругой вопросительно переглянулись,после чего зал заполнился шорохами сумок,рюкзаков и топотом. Когда помещение осталось пустым,женщина присела на табуретку,стоящую около фортепиано. — Симон,мне сейчас звонили из дворца, — не поднимая взгляда сказала она. — мы не сможем спеть ту песню,которую выбрали. — Ч..Чего? — ошарашено спросил брюнет,пытаясь переварить услышанное. — Решение Королевы.. Будем петь стандартную версию гимна. Прост.. — Но как? — он стал наматывать круги по помещению. — Мы не можем так поступить,мы же столько репетировали! Столько времени потратили! —Симон,Симон послушай, — обреченно. — я правда пыталась донести это до них,но они сказали,что другого варианта и быть не может,потому что это «приказ» Королевы. Мне правда жаль,я знаю насколько это важно для тебя,но.. — Мы ведь точно можем что-то сделать с этим,правда? Мы не репетировали гимн,надо что-то сделать! — Ничего.. — устало сказала женщина,потирая виски. — ничего не можем. Симон стоял в ступоре около десяти секунд,после чего схватив свой рюкзак буквально вылетает из комнаты,громко хлопнув дверью. Вылетев он наткнулся на кучку учеников,которые недоуменно ждали слова хормейстера. Он быстро обошел их и направился,а точнее побежал в сторону комнаты Вильгельма,игнорируя крики Фелис за спиной. Это не волнует. Симон в ярости расталкивает людей,идущих на ужин,пробираясь к месту назначения. Ему хочется кричать,да в горле ком. Ему хочется реветь,да сил нету. Все эмоции и чувства смешались в один большой ком растворяющейся жидкости,подобный биомассам,сметающий все на своем пути. Он сглатывает вязкую слюну,прежде чем вбежать в комнату. — Детка,након.. — Вильгельм оторвался от книги,увидев Симона на пороге,но его тут же перебили. — Ты должен был сказать ей! Ты должен был! — кричал он. — Кому? Что сказать? — Твоя мать! Она запретила нам петь то,что мы выбрали,приказала петь гимн! — продолжал драть горло парень,агрессивно размахивая руками. — Но я.. — Вилле,ты знал как это для меня важно и ничего не сделал!! Ни-че-го! — он повторил это слово по слогам,параллельно тыкая указательным пальцем в грудь ничего не понимающему принцу. — ты же наверняка мог что-то сдалать,наверняка знал что-то! Это ты! ТЫ! ВИНОВАТ! Парень посмотрел на бойфренда с отвращением,после чего подобрав свой отшвырнутый рюкзак с пола — так же стремительно удалился. — Блять.. *** Что вам говорили родители перед сном? Наверняка то были какие-нибудь ласковые слова,может пожелание спокойной ночи. Может сладких снов. А может вам вообще читали сказку со счастливым концом. Если это так,то вы безусловно счастливый человек и вам безусловно завидует один кронпринц,сами уж догадайтесь кто это. А вот у Вилле ночь началась немного иначе. Ну как «немного»? Вопросы,заданные с криками и слезами на глазах не остались повисшими в воздухе. На них всех у его биологической матери был один ответ: — Твои поступки имеют последствия. Королева осталась слишком зла таким хамством со стороны сына и посоветовавшись с Ян-Улофом приняла такое решение,о котором по ее словам,она совершенно не жалеет. Кого-то беспокоит обвал на фондовом рынке,а кого-то его чертова мать. Как говорится,кому с чем повезло. Вильгельм знал,что Симон даже не подумает взять трубку,поэтому пришлось топать босыми ногами в ванную,за припрятанной на черный день баночкой успокоительных,прописанных Борисом уже давно. Для него было важнее не сойти с ума,чем избежать приступа. Ему следовало бы выспаться,ведь завтра буквально придется расколоться на части перед публикой,но голова самовольно заполнялась произошедшим,и это его гложило. Вилле задыхался от одной только мысли о том,что он реально виноват в этом. И виноват только он. Он позволил своим эмоциям биться через край и закопал этим не только себя,но и самого дорогого человека. Он мог сделать что-то,но не предпринял ничего,буквально погрузившись в эту апатию с головой. У него даже плакать не выходило,настолько он был никчемен. Его сонливость победила в 7:39,когда плейлист для сна играл в наушниках уже в четвертый раз,а на экране ноутбука уже как несколько часов значились сообщения. @Felicia Черт,он выглядел очень расстроенным,что с Симоном? @Felicia Не знаю что у вас такого произошло,но вас обоих не было на ужине и меня это пугает. Надеюсь ты поел Жаль только,что он уснул,не увидев того самого сообщения. @Simon Надеюсь с тобой все хорошо А в наушниках,разливающимся звуком играла потрясающая песня. Place me in my casket tonight Because I'm already dying inside Pale skin so cold to the touch Like a rose in bloom when we blush *** Горло сдавливает надоедливый галстук,а ребра ломаются. Но не от тесного пиджака. В ушах все еще звенит фразы матери,скованная сегодня утром во время телефонного разговора. — Скажи спасибо,что не забрали тебя вчера по дворец. Мы подъезжаем. Рука с силой сжимает листок с речью,от чего костяшки белеют,а краешек бумаги мнется. Он изнеможонно вздыхает,продолжая пялиться на глупые слова,будто написанные как стихотворение. Слишком слаженные,созвучные и слишком..Мертвые? После разговора с матерью,которая уже наверняка прибыла в Хиллерска вместе с Людвигом,Вильгельм благополучно отключил свой мобильный,в надежде на то,что его никто больше не побеспокоит,что,кстати,сработало. Ему было глубоко плевать на Королевский двор и их впечатления о его поступках. Если им все равно,значит это должно действовать в обе стороны. Из окна можно было наблюдать разве что развеселый народ,для которых это лишь повод хорошо провести время и перекусить. Но если выйти на улицу,то вам откроется взор,на кучу трудящихся работников,стелющих красную дорожку,разравнивающих каменную дорогу,налаживающих место для монархов и руководящего всем этим процессом Ян-Улофа,рядом с которым терся Август. Работа шла очень оперативно,поэтому все будет окончено не более чем через полчаса,а сам юбилей начнётся через час. Под его дверью сейчас находится два охранника,а горло продолжает стискивать ненавистный галстук. Класс,Вильгельм! Такую жизнь ты наверное хотел прожить? Парень решает благополучно забить на зубрение текста,поэтому просто кладет сложенный в пару раз листок в карман пиджака и решает все же проверить телефон,хотя бы на наличие сообщений от Симона. Но не успев даже нажать кнопку включения,дверь в его комнату отлетает в стенку,а на пороге появляется тот,о ком в простонародье говорят:вспомнишь лучик — вот и солнышко. — Я писал тебе,я думал что-то произошло,ты даже не прочитал! — тараторил он. — пожалуйста,прости,я такой идиот.. — Симме,детка,прости,я так виноват. — начал было Вилле протестовать,на указательный палец лег на его теплые губы и мальчик послушно замолчал. — Цыц! Меня сюда еле пустили,значит ты будешь слушать меня,понял? — кивок. — вот и отлично. Я очень много думал об этом,о том что сделал и что сказал. Мне так стыдно,Вилле. Я буквально сорвался на тебе,тем самым еще и вселив чувство вины. — Эрикссон подается вперед и со всей нежностью обнимает принца. — ты никогда не был и не будешь виноват в этом,я не хочу чтобы ты думал так. Я не смог сдержать своих чувств,просто потому что хор очень важен для меня.. Я понимаю,что мне нет оправдания,но я надеюсь ты не сильно сердишься.. — Я все еще считаю,что мне тоже стоит извиниться. — улыбаясь пробормотал Вилле в плечо возлюбленному. — С какого перепугу? — А с такого,что это я стал причиной маминой агрессии. Она это сделала,чтобы отомстить,понимаешь? — Ты серьезно? — он расцепил кольцо рук и скорчив гримасу посмотрел на Вилла. — отвратительно. — В этот раз я даже не пытался говорить с ней,она просто говорила со мной,как с чужим. — Но ведь раньше у вас получалась найти общий язык. — с жалостью говорил он. — не так быстро,но получалось же. — Мне кажется,она никогда не воспринимала меня всерьез, — пожимал плечами тот. — а скорее как что-то удобное,что без проблем согласится на другие выходки. Она всбесилась от того,что я пошел против системы. — Я видел,как она выходила из машины,что бы со мной было если бы я попался ей на гла.. — выражение лица брюнета меняется,после чего он оторвав руки от шеи кронпринца направляется к столу. — Вилле,это таблетки? — Черт,это просто успокоительные,я принимаю их иногда,чтобы не дать воль эмоциям. Но Симон его даже не слушал. Он лишь с ужасом в глазах разглядывал баночку лекарств,находя нужные слова. — Я..Я не хотел,пожалуйста,прости меня. Это ведь из за меня,да? — Я просто распереживался и решил перестраховаться,иди ко мне. — он расставил руки в стороны,приглашая младшего в объятия,после чего тот буквально врезается ему в грудь,бурча что-то невнятное. Вильгельм больше не хочет разлучаться. — Вы репетировали? — спрашивает принц шепотом,рисуя узоры на алом пиджаке. — Этот гимн заучен у нас наизусть, — поясняет Симон,отстранившись от мальчика. — просто жаль время,у нас его было предостаточно,и мы тратили его осознанно,а теперь? — Мне так жаль,детка,ай эм вэри эшэймд оф май мазер. — на корявом английском сказал Вилле. — Ёр инглиш вэри бэд! — на таком же недоязыке передразнил его Эрикссон,чмокая того в щеку. — тебе говорили,что ты сексуально выглядишь в форме Хиллерска? — игриво протянул он. — Конечно говорили! — фыркнул парень. — Не понял,кто тебе такое говорил? — его лицо мгновенно переменилось,а рука перенеслась с щеки к себе на бок. — Ты,ты говоришь мне это постоянно,когда видишь в этом пиджаке. — Вильгельм нарочно перекладывает руку Симона обратно к себе на щеку и теперь целует уже он. Поцелуй по настоящему тягучий,по настоящему нежный и просто настоящий. Симон дергает Вилле за галстук,заставляя его повалиться за кровать,а сам седлает его,продолжая выцеловывать каждый участок его шеи,под приглушенные стоны. Вильгельм подцепляет пальцами ткань чужого пиджака,чтобы поскорее избавиться от ненужной вещи,но в дверь раздается навязчивый стук,вперемешку с ненавистным голосом,заставляющий Симона буквально откатиться от кареглазого. — Кронпринц Вильгельм,пора собираться. Вилле в спешке затягивает галстук,на ходу разглаживая помятую рубашку и приговаривая: — Суки,я вас когда-нибудь придушу нахуй со своей короной! Ян-Улоф вздрагивает от столь резкого звука открытия двери. Он вопросительно заглядывает за спину кронпринцу и повторяет еще раз: — Ваше величество,пора идти. — Я услышал и с первого раза,мы уже идем. — мужчина разглядывает растрепаные волосы принца и его раскрасневшиеся щеки,но ничего не говорит. Уже успевший привести себя в порядок Симон здоровается с Ян-Улофом и схватив Вилле за запястье выходит из комнаты. На улице их уже ждала Кристина,Людвиг,Деректриса и конечно же Август. В планах было сделать общую фотографию,а потом пройти к местам,чтобы занять их чуть раньше,а за оставшиеся десять минут подтянется народ,в виде учеников и персонала. Симон всю дорогу до места,где им придется разойтись жаловался на Фелис,к которой он сейчас и идет,рассказывал глупые анекдоты и всячески подбадривал своего парня. Выступление на публике было большим стрессом,и Эрикссон мог представить какого Вильгельму ощущать себя ежиком в золотой клетке,поэтому старался всегда быть рядом. Когда Кристина с Людвигом уже заметили сына издалека,а Вилле с Симоном пора было прощаться,потому что телефон брюнета разрывался от звонков подруги,кронпринц нарочито потрепал его по волосам и поцеловал на глазах у ошеломленной матери. Симон боялся даже видеть Королеву,поэтому он просто стоял и тупо улыбался,глядя в спину уходящему Виллу. Внимание на поцелуй обратила лишь Кристина,Ян-Улоф и наверное телохранители. Ученикам Хиллерска было на это культурно плевать. Какой смысл обсуждать то,что видишь каждый день? — Привет мама! — улыбаясь поприветствовал принц женщину. — Август. С Августом у них была договоренность не искать поводов разговаривать,поэтому они удостоились лишь легкими кивками и слабым рукопожатием. Поздоровавшись с оставшимися личностями,они побрели в зал,чтобы сделать наиболее удачный снимок. — Ты поцеловал его при всех! — шепнула ему Королева стиснув зубы. — Я в курсе,он мой парень,мам. *** Тошнота подкатывала к горлу,приближаясь с каждой секундой,но отказаться он не мог. Главное не разочаровать Солнце предательски светило в глаза,заставляя краешки размываться и глупо щуриться. Ему хочется окунуться в прохладную ванну,облить себя ледяными струями воды,вперемешку с чертовой кровью,уже и не важно. Она давно засохла. Рукава пиджака сжимают бинты. Королевский двор все продумал. Следов не должно быть видно. Следы позора. Он сдавленно шипит,поглядывая на разочарованных юных певцов,которые уныло протягивали гимн. На Симона он так и не посмотрел. А что говорить? С т ы д н о И как же так? Обещание быть сильным отправляется в помойку к упаковкам из под жвачек? Невозможно,но так реально. Уши режет от пронзающей тишины,а голова пульсирует от резких аплодисментов и выкрикиваний. — Поблагодарим же школьный хор за чудесное исполнение гимна. — вновь раздаются хлопки,уже более насыщенные,от чего сводит все конечности. Но он сделает. Не ради себя естественно. Потом,на досуге вспомнит,когда в последний раз делал что-то для себя. Краткий пересказ его повседневной жизни,расходимся. — А сейчас кронпринц Вильгельм выступит для нас с речью, — торжественно объявляет директриса. А почему для Вилле это походит на мучение,нежели на праздник? — поприветствуем? Отчетливо слышаться поддерживающие фразы Фелис,Мэддиссон,Стеллы,Фредерики,Генри (Вальтер смущенно одергивает рукав друга) и даже немного от Сары. На ватных ногах он проходит до микрофона,даже соблюдая нормы и не выдавая себя моментально,или это ему так казалось. Непонятливые переглядки и шепот не заставили себя долго ждать. Микрофон издает ржавый писк,заставляет всех присутствующих поморщиться. А Вилле думает как бы не отбросить коньки,по возможности. — Ваше величество, — начал он спустя пятнадцать секунд мертвого молчания. — дорогая мама. На удивление Королева смотрела на него не как на дьявольское отродье,а с чем-то нежным во взгляде,по матерински чтоли. Спросите:Вильгельм,откуда ты знаешь материнский взгляд? А он вам с гордостью расскажет про лучшую в мире пасту от Линды. Думаю понимаете. — Дорогие выпускники Хиллерска. Для меня большая честь.. — голову пронзает омерзительный звон,на что он лишь мелко вздрагивает. Ему уже плевать,что подумают. Ему хочется домой. Не во дворец,домой. Пожалуйста,давай уедем отсюда поскорей, Только не домой,только не домой — Ам..Большая честь стоять сегодня перед вами не только как кронпринц,но и как ваш одноклассник. — он судорожно пытается выпутать из клубка мыслей бережно заученные слова вместе с Симоном,и из этого даже выходит что-то путное. — Хиллерска — это не просто школа,не просто место,где мы учимся выполнять обязанности,налагаемые будущим,а так же быть хорошими гражданами. Хиллерска — это дом. Хиллерска стала для меня домом,каковой была для моей матери и старшего брата. ПОЖАЛУЙСТА,ТОЛЬКО НЕ ДОМОЙ Но ведь если углубиться,Вильгельм сам создал для себя этот дом,это исключительно его заслуга. Почему он называет это домой? Дом — это целиком и полностью место,куда хочется возвращаться. Ты не должен испытывать отвращение ни к одной его части. Но Вилле поймёт это еще совсем-совсем не скоро. Или вовсе не поймёт. Не успеет просто. Ян-Улоф что-то шепчет Кристине,на что она лишь отмахивается,указывая пальцем на сына. Сердце пропускает пару ударов,а голова — мыслей. Он все еще жалеет о том,что отказался от таблеток. — Наш лозунг — береги наследие, — а оставили ли они нам что-то? Что-то,что не сделает нас хуже? — гордись историей, — он набирает побольше легкий в воздух с мыслью о том,что Хиллерска действительно могла бы изменится. — передавая традиции следующему поколению. Ток проходит по всему телу,заставляя его взбудоражиться,а глаза расшириться. Так нельзя! Так не должно быть! Это все неправильно! И ему хочется кричать от осознания того,насколько это паршиво. Они не осознали,что их действия — кислота. Медленно разъедает все на своем пути. А когда из уже не станет,ответственности тоже,правда ведь? — Нет,так не может продолжаться. — народ удивленно перешептыся,а звуки вспышек камер журналистов создают атмосферу тюрьмы,аквариума,замкнутого пространства. — Мы не можем просто бездумно передавать традиции,это может стать катастрофой. Мы хотели показать насколько сильно школа изменилась за сто двадцать лет,но ведь ничего не преобразилось. — большинство подростков уже снимали происходящее на свои телефоны,а журналисты зарились на все это как на добычу. Кристина сидела в полном оцепенении,пока мужчина пытался что-то ей сказать. — мы даже не можем спеть что-то кроме гимна,не создавая грандиозный скандал! Участники хора тихо захихикали,в ожидании продолжения,а Вилл полностью ощущал проживающий его спину взгляд Симона. Игра только началась. — Мы передаем эти самые традиции не задумываясь,хорошие они или плохие. Мы боимся перемен,и мне тоже страшно. Но рано или поздно этому стоит положить конец. — Кристина машет рукой группе журналистов,чтобы те прекратили съемку,хотя можно было догадаться,что это будет бесполезно. — я не собираюсь начинать революцию,просто пора объяснить,что от любви до ненависти всего пару шагов. Я благодарю вас и поздравляю с этим знаменательным днём,желаю вам всем провести остаток дня на славу. — Поблагодарим кронпринца за чудесную..эм..речь. — чуть смущенно сказала Лилия,когда Вильгельм отошел от микрофона. Звук аплодисментов и радостных воплей: «Вилле,так держать!» раздавался эхом повсюду,заглушая остальные звуки. Толпа слилась воедино,мешаясь с персоналом и рекой проходя ко входу в зал с закусками. А Вилле пришло осознание,что же он только что сделал. Картина маслом:Кронпринц Вильгельм сбегает с праздника. Автор неизвестен. Но зато улыбка от уха до уха,на душе неимоверно тепло,но и боязно. Он не сделал ничего плохого,да вот только в его мире отвратительно все то,что делает он по собственному решению. Наверное,к этому просто нужно привыкнуть. В него с визгом впечатывается со спины,обхватывая талию,плечи и шею руками. Парень приятно мурлычет,утопая в этих объятиях и даже чуть жмурится от наслаждения. — Ты взорвал твиттер! — восхищенно говорит Мэдди. — И нас тоже! — Сара слегка треплет его по волосам,пропуская вперед рвущегося брата. — Вилле,ты.. Как ты..? Господи! — подобрать нужные слова было очень трудно,поэтому Симон не глядя впечатывается губами в чужие. — Это все конечно просто потрясающе,но давайте как мы с вами ускоримся,теперь я на мушке у Королевы Кристины. — отстранившись сказал Вильгельм,беря Фелис и Симона за руки. Стелла с Фредерикой не умолкают о бешеной реакции фанатов принца на столь резкое отклонение от «сценария» и вслух зачитывают восторженные комментарии поклонников. А по приходу в комнату девочек и вовсе создали хештег: #ПрислушатьсякКронпринцусукаВильгельму. Под этот хэштег в тик ток снимали видео с откровениями. Рассказывали что-то,что уже долго не дает покоя. Вилле ошарашено смотрит на всю ту суматоху,создателем которой являлся он сам и широко улыбался. Все те ролики с признаниями,заваленный поддержкой директ и невероятно счастливые друзья заставляло его чувствовать себя так же. Он счастлив. Сейчас. По настоящему. С матерью поговорить все же пришлось. Когда Кристина оклемалась,они с охраной и Ян-Улофом немедля побежали в его комнату,но поскольку его там не оказалось,нетрудно было догадаться куда же еще он мог пойти. Учитывая подозрительную пропажу его друзей и парня. Разговор их длился не очень долго. Первую минуту говорила женщина,долго упрекала и отчитывала,на что у Вилле был один ответ: — Твои поступки имеют последствия. Ее разъяренный рев прервал Ян-Улоф. — Ваше Величество,все поддерживают кронпринца. Это хорошо сказалось на его,а значит и на вашей репутации. После чего она фыркнув и гордо попрощавшись покинула его вместе со своими людьми. Друзья же стояли ухом к двери,подслушивая все происходящее. Раз уж Королева не согласилась говорить прямо в комнате,в коридор у них тоже был доступ,хоть и не прямой. Вилл открывает дверь в комнату и впечатывается ей в головы любопытных и волнующихся товарищей. Они все нелепо проваливаются на пол и хмуро потирают лбы. Жучки-Паучки! А Симон завороженно глядит на возлюбленного,забавно извиняющегося и морщащего носик. И безумно гордиться. Безумно — это до боли в костяшках,гипсофил в животе и бесконечных фонариков в глазах. Выкинутый огонек разбился,но не погас — это я,это каждый из нас! *** — Ты точно уверен? — он недоверчиво поправляет воротничок мальчика. — Абсолютно. Удели внимание Линде уже,итак всю неделю со мной. — Она понимает это,если ты хочешь чтобы я остался.. — Симме! — Вилле обхватывает двумя руками раскрасневшиемя от смущения щеки бойфренда. — сегодня был потрясающий день,я безумно счастлив,все в порядке. — Симон поднимает вверх указательный палец,порываясь сказать что-то еще,но его перебивают. — бинты поменяю,таблетки пить не буду чтобы не вызывать привыкания. Ступай. — Ты лучший,я уже говорил это? — влюбленно. — Тысяча раз за сегодня. Я люблю тебя. — он наконец сокращает расстояние и тягуче целует парня. — спасибо что был рядом. Эрикссон оставляет еще один поцелуй на носу и помахав рукой скрывается в дверном проеме,оставляя Вильгельма в гордом одиночестве. *** Вилле завает,потягивая руки вверх. На часах одиннадцать вечера субботы. Стелла угрожая ножевыми ранениями заставила мальчика посмотреть каштанового человечка — детектив от Нетфликс. Он спускает обе босые ноги на прохладный пол и топает к столу с характерным липким звуком. Если честно,то он особо не помнит в какой именно момент сам закопал себя в могилу. В какой момент он себя упустил? В какой момент частичка отвалилась и он стал тем самым тревожным,бесполезным и осторожным Вильгельмом? Звук стекла,ударяющегося об пол бьет по ушам,словно выстрел. Ноги подкашиваются. Парень в ужасе разглядывает осколки стекла,вперемешку с блестящей водой. Посередине всей картины красуется лягушка. Она мертво лежит,взглядом сверля потолок. Дыхание учащается,а в груди начинает жечь,пылать,сдавливать,ломая ребра. Воздух кажется жгучим,горячим и стискивающим,не давая вдохнуть полной грудью. Я разбил шар. Глаза бегают в поисках чего-то нужного,да он сам и не понимает чего. В носу печет,а воздух кончается. Вильгельм растирает грудь в надежде успокоиться,но все попытки тщетны. Паническая атака. Шар Эрика. Взгляд падает на телефон,лежащий на одеяле. Симон. ЭРИКЭРИКЭРИК Принц судорожно ищет мессенджер,тапая на различные кнопки. Краешки размываются,он перестанет видеть. @Wilhelm сммон подвлййсту помгги мнн пдлхо Ответ приходит почти сразу,но для него это вечность. Сутки,месяца,года,века. Остаться здесь на вечность,в собственном кошмаре. @Simon Вилле,что происходит @Simon Вилле? Телефон летит на колени,руки хватают русые пряди,щиплют кожу в надежде придти в себя. Мобильный звонит. Звонит. Все размыто. Ткнул куда-то,куда не помню. — Вилле,что происходит? — Симон,я..Я.. — он несколько раз глотает ртом воздух,хватаясь за футболку. — я разбил.. Я не хотел..Не знаю.. — Вилле,у теб паническая атака? Ответом послужил звук набирания воздуха в легкие и легкий кашель. — Детка,родной,я иду,пожалуйста,подожди меня,все будет хорошо. Ничего не делай. Звонок обрывается. Вечная тьма. Молчание. Молчание моего голоса. *** Эрикссон на ходу закидывает в рюкзак бутылку воды,телефон и на всякий случай зарядку. За столом сидит Линда,перебирая какие-то бумажки. Она обеспокоенно смотрит на сына,нервно надевающего обувь. — Симон,ты куда? Уже поздно? Что случилось? — Мам,там у Вилле проблемы,я быстро. — не дав женщине вставить и слова,дверь захлопывается с громким стуком,оставляя непонимающую Линду одну. Симон крутит педали как может. В его голове сотни мыслей. Мальчик,его мальчик. Страшно не то,что произошло,а то,к чему это может привести. А точнее — к чему-то более опасному. Он смахивает слезы,когда башенка Хиллерска уже рядом с ним. Велосипед был небрежно кинут в траву. Это неважно. Вильгельм сидит на окне,подняв голову вверх,все еще не переставая дышать ртом. Брюнет запрокидывает ногу и с легкостью забирается на подоконник. — Детка,тише, — пареньприподнимаео принца за плечи и пересаживает на кровать. — слышишь меня,дыши! Нога цепляет крупный осколок,лежащий на полу и тогда он понимает. Все понимает. — Все хорошо,я рядом. И опять плакал. К чему эта слабость и мерзость ночью? Кровь аккуратной каплей льется из носа,охватывая собой все,стекая на футболку и продолжая течь. Глаза Вилле на секунду закатывается,после чего он проваливается на постель буквально в руках Симона,не подавая признаков сознания. — Господи,черт-черт-черт. — Эрикссон бьет бойфренда по щекам,чтобы привести в чувство,но ничего не работает. Алая жидкость все еще льется,а Вилл все еще лежит. Симон швыряет рюкзак в другой конец комнаты,после чего вылетает в коридор,судорожно вспоминая путь по корпуса девочек. Он колотит в их комнату,наплевав на тремор рук и головокружение. «Спасти» — Господи, — на Фелис была маска для сна в виде единорога и смешная ночнушка. Она сонно потирала один глаз,разглядывая собеседника. — Симон,ты чего так долбишь? Стоп,Симон? — Господи,Фелис,там Вилле плохо,он без сознания,и.. Я не знаю,пожалуйста,позови кого-нибудь! — слезы градом катились по его щекам. Глаза девушки с ужасом распахнулись,после чего он небрежно оттолкнув гостя побежала в комнаты персонала. Пока подруга приводила подмогу,Симон пытался растрясти его,но ничего не выходило. Пульс был,он жив! Он жив,ЖИВ! Фелис стучала в комнату к одному из воспитателей,который поднял на ноги остальных учителей и в том числе директрису. Она вызвала скорую,описав всю ситуацию. Королева была предупреждена об этом сразу же,невзирая на поздний час. Кристина моментально отправилась к школе,потащив за собой две машины охраны. Скорая приехала за десять минут. Около входа толпились все ученики Хиллерска,которых подняла звонкая сирена под окнами,пока кронпринца загружали на носилки и отправляли в машину. Стелла,Фредерика,Сара,Вальтер и Генри кутались в одеяла стоя на улице,а Фелис с рыдающим Симоном проталкивались сквозь толпу. — Подождите, — он махал рукой врачам. — я поеду с ним. — Простите,сэр,у вас не получится сделать это. — отвечали они,уже собираясь сесть в машину,чуть прикрывая уши от сирены. — Я его чертов парень! И вы все прекрасно знаете это! Я поеду с ним,я блять люблю его! — истошно кричал Симон. Три черные машины подъехали во двор. Из одной из них вывалилась нервная Королева. Она с презрением покосилась в сторону спорящего с персоналом Симона и прервав из беседу сказала: — Он поедет с нами. Его усадили в Королевскую машину вместе с Фелис (так же указ Королевы) и они в максимальном темпе отправились в ближайшую больницу для тяжелых случаев. Она была незнакомой,с персиковыми стенами и такими же как и везде белыми лестницами. У ресепшена уже стояла группа врачей,которая в срочном порядке донесла так и не очнувшегося Вильгельма до нужного помещения. Симон,Фелис и Кристина остались сидеть на стульях для ожидающих. Эрикссон прятал руки в лицо,пока Фелис чуть при обняв того за плечи шептала ему успокоительные слова. Сама она была не меньше обеспокоенна и за эти два часа порывалась пустить слезу,но старалась отворачиваться или отходить в туалет «припудрить носик». Кристина же лишь сидела,смотря в одну точку,изредка поглядывая в телефон. Спустя два с половиной часа непрерывного ожидания к ним вышел главный врач с записной ручкой. Он был в маске,из-за чего его выражение лица было невозможно увидеть. Он осмотрел взглядом всех присутствующих,после чего максимально хриплым голосом сказал: — Я приношу вам свои соболезнования,мы сделали все что смогли. Он перестал дышать.