Выстою или паду, но знаю,
Будет мир в долине.
И всё это — дело моей жизни
С героями и злодеями.
@The Beach Boys
Клиника — это место, где никто не хочет находиться, но несмотря на это она является важной частью жизни человека. Здесь решается дальнейшая судьба не только пациентов, но и будущих врачей. Одним из таких врачей был Крэйг Такер. Сейчас он смотрит на здание больницы, в которой проведёт год практики, и если всё пройдёт хорошо, то после успешной сдачи экзаменов вернётся сюда проходить четыре года резидентуры. Да, число «четыре» продолжает преследовать его. Четверки он получал в школе, четыре года обучался на степень Бакалавра в биологическом, и четвёртый год он обучается в медицинской школе. В Восточной Азии эта цифра несёт плохое значение, но как повезло Крэйгу за то, что он родился несуеверным и не тетрафобом. — О чем задумался, бро? — тыча в него локтем спросил Клайд. Клайд Донован — лучший друг Крэйга. Они познакомились в общежитии. У них в комнате была кровать, которая находилась рядом с розеткой. Разумеется, каждый хотел заполучить это место. Разгорелся ожесточённый спор, в конце которого Крэйг достал из кармана монету и серьёзным голосом, будто от этого четвертака зависит судьба всего человечества, сказал: "Давай так. Орёл — я выиграл, Решка — ты проиграл." Так Крэйгу досталась лучшая кровать и глупый, но честный сосед по комнате, и по парте. В конечном итоге их дружба стала настолько крепкой, что Крэйг только ему признался в своей ориентации, а Клайд поддержал его в этом. И несмотря на то, что его друг гей, они недавно вместе стали снимать квартиру. — Как круто не быть азиатом. — в этот момент человек азиатской внешности толкнул его плечом. Специально это было или нет, для Крэйга это останется тайной. — Я ожидал услышать от тебя что-то вроде: «Сегодня наступила новая пора моей жизни. Я должен произвести на всех хорошее впечатление и показать, что я хороший врач!», но так тоже пойдёт. — Клайд открыл дверь и зашёл внутрь. Крэйг ещё раз посмотрел на клинику, вздохнул и последовал за другом. Атмосфера здесь была совсем не такой, как показывают в сериалах. Врачи вечно ходят туда-сюда, некоторые пациенты бегают за этими же врачами. Телефон на регистратуре постоянно звонит. Из одной палаты доносился хриплый кашель, а из другой писк от монитора пациента. В эту же секунду из ниоткуда выбежали два врача, будто соревнуясь, кто первым спасет пациента. Другие же люди, здоровые и не очень пытались перекричать друг друга, стоя в очереди в нужный им кабинет. Сами стены больницы казались настолько серыми, что даже свет от ламп не делал их ярче. Взгляд Крэйга устремился на сестринский пост, за которым сидела, пожалуй, самая яркая личность - мужчина примерно средних лет, одетый в яркую розовую форму. Он бы и дальше продолжил осматривать клинику, если бы не голос, доносившийся сбоку: — Дети, или вперёд, или назад. — сказал мужчина, одетый в форму хирурга. Парни отодвинулись вперед. Хирург вёз пациента на каталке, а медсестра помогала ему в этом. — Извините! Мы тут как бы практиканты. — чуть выкрикнул Клайд. Хирург с медсестрой обернулись и окинули практикантов быстрым оценивающим взглядом «снизу-вверх». Это разглядывание заняло всего несколько секунд, но Крэйг успел поймать себя на мысль, что ему ещё не раз придется видеть это циничное выражение лица, в котором читается: «Ну и понабрали же дебилов.» — Бебе, я дальше сам. Иди проводи их в раздевалку. — Как скажете, Шеф. — Она поправила свои золотистые кудри за ухо, и словно модель на подиуме, прошла вперёд, заставляя Клайда, Шефа и больных проследить за ней. Крэйг, по понятным причинам на это не повелся. Он усмехнулся на эту её жажду внимания к мужскому полу, из-за которой повышается её самооценка. Хотел бы он сказать это Клайду, но его друг сейчас выглядел как неандерталец, увидевший впервые женщину, и кроме слов «Сиськи. Женщина.» ничего не осознает. Крэйг помахал рукой перед лицом Клайда, снимая с него заклятие суккуба. Вместе они пошли к лифту, где стояла Бебе. — И так, Бебе, давно ты здесь работаешь? — спросил Клайд, облокотившись локтем об плечо друга. Крэйг был выше Клайда, так что смотрелось это странно, и немного комично. — Во-первых, для вас я не Бебе, а Барбара Стивенс. В рабочее время — сестра Стивенс. — лифт приехал, и она первая зашла внутрь, парни последовали за ней, и она нажала на очередную кнопку. — Во-вторых, кто дал тебе право обращаться ко мне на «ты»? Может я и кажусь ровесницей, но я вам не подружка, учтите это. А отвечая на твой вопрос — год. — Только год, а столько пафоса. — цинично усмехнулся Крэйг. — Крэйг! Простите, он… — Дайте угадаю, вы та самая парочка друзей из тупого ситкома, которые познакомились в общежитии. Я даже вижу эту сценку: кто-то из вас стоит у порога вашей общей комнаты с чемоданами и видит, как опять же кто-то из вас занял кровать. И сначала, тот, который стоит у двери, не видит причин для ссоры, ведь есть же и другая кровать. Но потом он присматривается и видит, что рядом с кроватью есть розетка. Естественно, теперь стало понятно, почему тот занял именно это место. Тогда вы и встретились взглядами, и повторюсь, как в тупом ситкоме, заиграл тот самый ковбойский саундтрек из фильма «Хороший, плохой, злой» под который вы решали, чья же будет эта заветная кровать. И опять же повторюсь, подобно тупому ситкому, вы выбрали самый тупой для ситкома способ, ну не знаю... например, подбрасывание монеты? С тех пор вы стали лучшими друзьями, которые пытались клеить цыпочек в самом дешёвом баре. Почему пытались? Да потому что у вас не было денег, и вы угощали дам самыми дешёвыми коктейлями, что были в самом дешёвом баре. — парни удивились такой проницательностью. Ещё они удивились, что за это время, пока Барбара Стивенс говорила, они дошли до нужного места. — Если что, кровать досталась мне. — В голосе Крэйга ощущалась гордость. Клайд фыркнул и закатил глаза. — В общем, если у вас нет формы, то вот автомат. Переодевайтесь и спускайтесь на первый этаж к сестринскому посту, там собираются все новички. — С этими словами она и ушла. — Мне кажется, я ей понравился. — сказал Клайд, снимая футболку. — Может, пригласить её выпить с нами после работы? — Она стерва. — предупредил его Крэйг. — Открою для гомосексуала один факт: не все девушки стервы. — Но она да. — Ты знаком с ней две минуты. Откуда тебе знать? — Её эгоцентризм, сексуальность и высокомерный голос делает её стервой. — Нельзя судить людей по первому впечатлению. Крэйг на это пожал плечами. Они быстро переоделись. Так как Клайд хирург, на нем была форма зеленого цвета, а у Крэйга она была синей. — Как я выгляжу? — воодушевлённо спросил Клайд. Крэйг закрыл за собой шкаф и посмотрел на своего друга. Немного помолчав, ответил: — Как доктор Шепард из анатомии страсти. — от таких слов Клайд сжал руку в кулак и два раза ударил себя по сердцу. — Чел, ты знаешь как меня поддержать! — чуть не проронив слезу от радости сказал он.— Ладно, не будем медлить. Надо скорее закончить этот день, чтобы вечером мы смогли выпить.***
К посту подошел хирург, известный как Шеф. Он помахал рукой, тем самым заставив его приспешников пойти за ним. На прощание Клайд обменялся с Крэйгом крепким рукопожатием, которое несло за собой пожелание удачи. Теперь у регистратуры остались четверо будущих врачей общей практики, ожидавшие такого же человека, который точно также махнет рукой и подобно вождю поведет за собой столь небольшую, но очень важную для всей клиники толпу. К сожалению, такой лидер пока не объявился, хотя обход уже должен был начаться. Один из практикантов решил не терять зря время и предложил познакомиться. Это был Леопольд. И по клише он выглядит как невинный и доверчивый ребенок. Второго практиканта зовут Толкен. Представился он так: «Толкен Блэк. Из той самой семьи Блэков.» Что за семья Блэков для Крэйга и остальных остается загадкой. В их компании была единственная девушка Венди. Как и в сериалах, она является примером для всех девушек-врачей, которой придется сталкиваться с сексизмом, мизогинией, антифеминизмом и прочей дискриминацией. — Ох, Лапоньки, мне вас так жаль. Похоже, вас будет курировать Он… — сказал тот самый мужчина в ярко розовой форме и голубым платком. На бейдже было написано имя «Эл» — Кто «Он»? — спросила Венди. Эл слегка кивнул головой и все четверо одновременно обернулись. К ним навстречу шёл мужчина преклонных лет, с лысиной на макушке и с седыми волосами по бокам. То есть, выглядит как обычный, добрый дедушка. А как говорится внешность обманчива. В этом они убедились, когда Он заговорил. — Я доктор Герберт Гаррисон и мне нужен мальчик на побегушках. Этим счастливчиком станет…. — Это второй оценивающий взгляд за день. Только в отличие от предыдущего, он разглядывал каждого так, будто бы практиканты — это собаки на выставке, а Гаррисон, следовательно, был экспертом. Он указал пальцем на блондина, который в отличие от остальных улыбался. — Ты. — Доктор Гаррисон, это большая честь для меня! — Я просто хочу видеть, как эта детская невинная улыбка спадет с твоего лица, потом тебя настигнет разочарование из-за неоправданных ожиданий, депрессия, и в конце концов нервный срыв, после которого твои волосы выпадут, а самые близкие люди отвернутся от тебя. Единственное что тебя будет расслаблять это секс и алкоголь. И вот однажды ты настолько напьешься, что переспишь с каким-то мужиком, хотя до этого ты был яростным гомофобом, а потом в него влюбишься и начнешь с ним встречаться. Дальше ты начнешь думать: «О мой Бог! Неужели я поистине счастлив? У меня есть любовь и работа уже не ненавистна! А желание напиться вдребезги тоже пропало!» Но не спеши радоваться. Эти розовые очки сломаются, у тебя не будет хватать денег, с мужиком ты на грани разрыва, потому что он обижается на тебя за то, что ты пытаешься заработать деньги, пропадая на работе. Алкоголь тебе не поможет и тебе придётся избегать своего парня чтобы вы не смогли расстаться, ведь если так произойдет, чувство одиночества будет пожирать тебя изнутри. Ты возьмешь еще больше так тебе ненавистной работы, например, юных интернов или ординаторов, ты хрен поймешь кто они. Главное, это прийти домой после двенадцати и уйти в пять утра. А потом тебя ждет принятие того факта, что жизнь и заключается в таких вот разочарованиях. От этого автобиографичного монолога все между собой непонимающе переглядывались. И у всех них складывалась общая мысль: «Иисус, если ты отпустил нам все наши грехи, то зачем так издеваться над нами?» — Звучит многообещающе! — сказал всё тот же радостный блондин. Он был или самым добрым из всех присутствующих, или самым тупым. — Так, за мной, Баттерс, а все остальные за работу. — Меня зовут Леопольд Стотч. — Всем плевать на твое имя, Баттерс. — Да и на заметку, если что, я сегодня провел опрос перед обходом, как и положено. Поняли? Вот ваши пейджеры. Отныне вы привязаны к ним во веки веков. — не дождавшись ответа, он резко развернулся на каблуках и Баттерс поспел за ним. Оставшиеся четверо практикантов обернулись к Элу. Удивительно, но этот открытый гей с манерно-раздражающим голосом оказался единственным адекватным, спокойным и открытым человеком, в котором чувствовалась поддержка. Эл протяжно вздохнул. — Я понимаю, что это ваш первый день и вам тяжело остепениться. Но вы уже достаточно взрослые. Не думаю, что я должен сейчас отвлечься от своих дел, встать и отвести вас как четвероклассников к пациентам за ручку, я прав? — мягко произнёс он. — Пока Гаррисон снова не объявился, ходите за другими врачами или медсестрами и просите совета их. Кстати, если вы представите, что сейчас находитесь в каком-нибудь тупом ситкоме, уверен, работать будет легче! Наконец-то хоть кто-то сказал более-менее воодушевленную речь. В эмоциональном порыве каждый из студентов направился в разные стороны. Как и советовал Эл, Крэйг представил, что находится в ситкоме. По закону жанра, под тяжелую работу сейчас должна играть веселая музыка, и с каждой сменой кадра главный герой должен выглядеть более уставшим, чем в предыдущем. Желательна песня старой группы шестидесятых годов. Единственная, что пришла ему на ум была группа The Beach Boys с песней «Heroes and Villians». Под неё он передвигался по всей клинике. Сначала к рентгенологу, потом к гематологу. Ставил капельницы, делал различные виды инъекций, откачивал жидкость из брюшной полости, проводил осмотры. Один мужчина пришёл с жалобой на боль в сердце со словами: «Из-за этого гада я без работы сижу!» и теперь он ждёт операции. Кенни Маккормика - второго пациента с диализом, Крэйг внес в список на трансплантацию. С третьей пациенткой дела обстояли намного проще. Беременность. В общем, трудился не покладая рук. А когда запас сил иссяк, Крэйг захотел передохнуть в ординаторской. Направляясь по длинным и уже знакомым коридорам, проходя мимо толп людей, музыка, что играет в голове становится с каждой секундой тише. И её заменяют крики, кашли, и различные фоновые звуки. Настоящая райская тишина была в ординаторской. Сама комната отличалась не только атмосферой, но и дизайном. Стены были бежевого цвета, много горшков с цветами, маленький журнальный столик. А самое главное, три больших дивана с телевизором. Сейчас его не хочется включать, но сам факт того, что он есть заставляет уже радоваться. Среди маленького количества людей Крэйг приметил Венди и Толкена. Они сидели рядом на огромном диване и играли в телефон. Крэйг последовал их примеру и сел рядом с ними. Идиллию прервал знакомый всем человек. Да, всеми так горячо любимый Гаррисон. От громкого хлопка дверью подскочили все присутствующие. Доктор осматривал всё помещение и заметив своих подчиненных направился к ним. — У меня для вас приятные новости. Что у меня в левой руке? — не дожидаясь ответа он продолжил — Верно, это целых три папки с историями болезней. Вас тоже трое. Ну надо же, какое совпадение! Сейчас в вашем внимании начинается шоу «Слабое звено» и с вами ведущий этого шоу — доктор Гаррисон и… — Гаррисон достал руку из кармана. В руке у него была детская кукла, которую иногда использовали педиатры, общаясь с детьми. — Мистер Шляпа! Мистер Шляпа, объясните нашим новичкам правила игры! — С превеликим удовольствием! — сказал мистер Шляпа, размахивая руками. —Слушайте сюда, утырки! Я задаю каждому по вопросу. Если все ответы верны, папка остается у меня, а если нет, то вы берете её и идёте на осмотр. В конце победитель идет смотреть телевизор! Первый отвечает чёрный. Острый нефритический синдром характеризуют... — Сэр, меня зовут Толкен и в дальнейшем я хотел бы, чтобы вы так ко мне обращались. — Время вышло. Держи папку. — сквозь зубы Толкен прошипел: «Козёл» взял свой «выигрыш» и ушёл. — Идём дальше. Теперь отвечает… — Гаррисон вместе с мистером Шляпой посмотрели на бланк с именами. — Венди Тестабургер, гломерулонефрит у подростков, протекающий с выраженной эритроцитурией, следует дифференцировать с чем? — Болезнью Берже. — Верно! Но тебе все равно придётся взять папку. — Но я же правильно ответила! — непонимающе прокричала Венди. — У нас здесь политкорректная клиника. — сказал уже тихим и добрым голосом доктор Гаррисон. — Мистер Шляпа не хочет, чтобы его считали расистом. — Если бы вы дали ему ответить на вопрос, то никто не считал бы вас расистом! Гаррисон вытянул руку вперёд, и мистер Шляпа оказался перед глазами Венди: — Быстро проваливай, пока я тебя не послал помогать мыть трупы! Венди прошипела: «Придурок» и тоже ушла. Теперь оставался один Крэйг. Он быстро понял, что победа здесь равносильно проигрышу. Если ответит на вопрос правильно, то Гаррисон скажет: «Это для того, чтобы мистера Шляпу не считали расистом и сексистом» и даст папку. А если неправильно, то скажет какой ты тупой и все равно даст папку. Он решил не тратить зря время и силы, и молча протянул руку. — Что, даже пытаться не будешь, умник? Как жалко. — надменно сказал мистер Шляпа. Крэйгу хотелось съязвить и сказать что-то вроде «Жалко у пчелки», но решил промолчать. Влезать в конфликты в первый же день как-то не очень хочется и брать ещё больше работы тоже он не горит желанием. Стоило выйти из ординаторской и яркий свет ударил по глазам. На мгновенье Крэйг зажмурился. Вот и появилось ещё одна причина полюбить комнату отдыха. Лампы светят не настолько ярко, как здесь. Привыкнув к освещению, он отправился на первый этаж. Кабинет, в который надо ему идти находится напротив сестринского поста, а он, в свою очередь, находится рядом со столовой, куда собирается пойти Крэйг после приема. Чтобы сэкономить время, он открыл анамнез и читал его на ходу. Возле кабинета Крэйг ещё раз открыл папку. Не потому что он перечитывал историю, а для того, чтобы показаться крутым и занятым врачом. — Добрый день, я пришёл провести осмотр. Можете звать меня доктор Такер. — на автомате сказал Крэйг и смотрел в историю болезни. Он сел за стол, все еще смотря на лист. — Мистер Твик, это ваш второй обморок за два месяца. Расскажите, чем вы занимались перед потерей сознания. — Вообще, это всегда происходит во время бега. В первый раз я подумал, что это из-за жары. Но во второй раз, погода была пасмурной, как-то так. — На какие дистанции бегаете? — Ох, ну вообще… Когда Твик начал увлеченно говорить о беге, Крэйг перевел взгляд с листа бумаги на самого пациента. Он сидел на кушетке и все время дергал одну ногу, а руки держал на коленях. Выглядел он очень скованно. Как четвероклассник у ковра директора с родителями. Сам Крэйг так себя никогда не вёл, но видел такого одноклассника. На щеке он заметил царапину. Такер достал из тумбочки пластырь и на ходу отклеивал. Он подошёл к Твику почти вплотную, а сам пациент продолжал говорить о беге. И когда его пальцы коснулись щеки Твика, Крэйг услышал его. Звук, который помог выйти ему из состояния угнетения, усталости и безразличия ко всему, что его окружает. Звук, благодаря которому он будто очнулся от кошмара. Стены кабинета теперь казались не серыми, а белоснежного цвета. Тусклые лампы, у одной из которых были проблемы с напряжением, из-за чего она постоянная мигала, вдруг и вовсе перегорела. И единственная лампа, что была над головой Твика, светила словно прожектор на сцене. Звук, благодаря которому Крэйг заметил Твика. Его небрежные, но не без того очаровательные густые волосы, торчащие во все стороны. Нахмуренные, сведенные к переносице брови. И большие, бегающие зелёные глаза, что смотрят на него с непониманием. — АГРХ! — Твик снова издал самый звук. — Вы что делаете?! — испуганно и одновременно раздражённо прокричал Твик. Крэйг резко убрал свои руки в карман. — Эм, наклеил пластырь? — нетвердо сказал Крейг. На щеках у него был легкий румянец. — Боже, предупреждать же надо! Нельзя подходить к людям и сразу тыкать в них. Какой стресс! — Я подумал, что это и так заметно. Я же стою напротив вас. — Да, но я же… — он осёкся и перевел тему. — Ладно, так что там с моими обмороками? Растерянный происходящим Крэйг снова уткнулся в лист. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы снова приобрести свою решительность и уже своим привычным низким голосом сказать: — Читая вашу историю болезни, уверен, всё не так серьезно. Учитывая то, что вы бегаете на длинные дистанции, обмороки случаются из-за большой нагрузки. Конечно, если хотите, я могу направить вас на ЭКГ и КТ, чтобы исключить заболевания сердца. — Нет, спасибо. Я могу идти? — Да. Как только Твик вышел, у Крэйга что-то щёлкнуло в голове. Парень же оказался в его вкусе, почему бы не узнать друг друга поближе? И выбежал из кабинета. К огромному счастью, Твик ушел не далеко. Он просто стоял и копался в рюкзаке. Так что, Крэйг шел не спеша, обдумывая, как подкатить, не подкатывая. — Хоть я и сказал, что это по вашему желанию, я рекомендую вам пройти обследования. — ничего умнее, чтобы познакомиться Крэйг не придумал. — АГРХ! — Крэйг снова его испугал. Твик посмотрел ему в глаза — Что?! Зачем?! — взвизгнул Твик. — Чтобы исключить заболевания сердца? — еще раз повторил Крэйг. — Доктор Такер, вы не уверены в вашем диагнозе? — на этот раз тревожность в голосе пропала. — Уверен. — неуверенно ответил Крэйг. — Тогда зачем? Вы скрываете специально от меня какую-то смертельную болезнь, чтобы я заплатил ещё больше денег, потому что у меня нет страховки? — Разумеется, нет. — твердо сказал он, но пациент его не слушал. — А потом бы мне пришлось брать в долг у банка за мое лечение и в конце меня бы посадили в тюрьму за неуплату, там у меня случился бы рецидив, и я умер среди убийц и насильников! АГРХ!! — от таких тревожных мыслей Твик непроизвольно дёрнулся. — Послушайте, я не это имел в виду… — мягко сказал практикант, пытаясь его успокоить. — Такер!! — знакомый строптивый голос заставил Крэйга неприятно скрючиться. Это был доктор Гаррисон. Как всегда, не вовремя. — Я сейчас. — обратился он к Твику. Гаррисон, к счастью, был не далеко. Он величественно стоял, держа одну руку за спиной. Скорее всего, там он прятал своего партнёра — Мистера Шляпу. Другой рукой он похабным жестом подзывал к себе. — Что вы хотели, доктор Гаррисон? — Такер, я видел, ты подал заявку моего пациента в список на трансплантацию и у меня возник вопрос. Какого хера? Какого хера я вижу в нём имя и фамилию моего пациента? Какого хера я вижу в списке пациента, чья страховка не покрывает лечение? — Маккормика? У него почки постепенно отказывают, и я решил… — Крэйг собирался продолжить свою мысль, но Гаррисон этого не позволил. — Ты здесь ничего не решаешь, хрен моржовый. Я тебе объясню кое-что. Если у пациента нет страховки, для нас он не существует! Понимаешь значение слова «не существует»? Это как саентология для нормальных людей. Её нет! Невидима! Если у человека есть страховка — он для нас существует. Мы его лечим, холим и лелеем. А твой Маккормик и то, и другое одновременно! У него есть страховка, но она не покроет пересадку почек. Значит надо делать что? Правильно! Лечить и не замечать одновременно! Как это делается? Просто держишь его на диализе и ждешь когда он сдохнет. А когда он сдохнет, будешь просить разрешение на вскрытие у его родственников. Всё! Гаррисон показал руку, что была за спиной и ткнул ему в грудь распечатанный список с именами пациентов, на котором отчётливо написаны все данные Маккормика. Как хорошо, что это оказался не мистер Шляпа. Крэйг взял в руку этот чёртов лист и ушёл, раздражённый всей ситуацией. Ещё больше он рассердился, когда не нашёл поблизости Твика. — Эл, ты не видел здесь блондина в зеленой рубашке? — Так это был твой пациент? Чем ты так напугал такого милашку? «Пытался закадрить» про себя ответил он. Говорить это Элу ему не хотелось. Ему вообще ничего уже не хотелось делать. Его уже достала эта клиника. Он агрессивно смял лист, засунул его в карман и пошел в столовую, заедать гнев. В столовой было на удивление оживлённо. Здесь наглядно показаны четыре основные касты. Первая, или «Блатные» - старые врачи, с огромным опытом, как Гаррисон. Вторая «Мужики» - врачи общей практики. На них держится вся клиника. Через несколько лет Крэйг будет к ним относиться. Третья «Козлы» - хирурги. Так их прозвали в честь комплекса Бога. Наконец, четвертая каста «Опущенные» - медсёстры и практиканты. Прозвали так их за отсутствие крутого образования, как у врачей. Только у студентов есть шанс на повышение статуса, а у сестёр нет. Несправедливо, ведь каждая медсестра является правой рукой доктора. Крэйг нашел свободный стол и с подносом сел туда. Он не стал звать к себе Клайда. Не хотел отрывать от его дружного коллектива. Клайд не знал о его желании и когда краем глаза заметил друга, подбежал к нему. Видя его радостное выражения лица, настроение Крэйга упало ещё ниже. Он до последнего надеялся, что хотя бы у него день прошел ещё хуже. — Старииик! Прикинь, я сегодня трогал кишечник человека! Кстати, приятного аппетита. — После этих слов появилось чувство брезгливости. — Меня это все равно не остановит. — вслух сказал Крэйг самому себе. Он положил еду в рот. — Наш главный хирург — вообще отвал всего! Его так и хочется слушать! Ты же знаком с Шефом, да? – не дожидаясь ответа он продолжил. — Он практически на всех операциях поет песни, которые сам сочинил. А ещё он лично знаком с Элтоном Джоном! Шеф помогал ему песни писать. — Да ну? Что же он в певцы не заделался тогда. — съязвил Крэйг. — Че с тобой? — Клайд заметил его подавленное настроение. Как никак, восемь лет дружат. Крэйг открыл рот, чтобы излить душу и в этот момент к ним подходит девушка. — А вот и Чарли с Фрэнком! — на этот раз Барбара Стивенс была весёлой. — Сестра Стивенс, как я рад вас видеть! — Желание подцепить красотку на крючок немного сильнее дружбы. — Да ладно, теперь можно обращаться на «ты» — она села к ним за стол. — Зачем ты села к нам? — напрямую спросил Крэйг. — Что, прости? — Бебе вместе с Клайдом недоумённо посмотрели на него. — Просто с утра ты вела себя как высокомерный сноб, а сейчас проявляешь дружелюбие. Это вызывает настороженность, тебе не кажется? — Не слушай его, он сначала говорит, а потом думает! — перебил Клайд. — Мне ничего от вас не нужно. Я просто захотела сесть к вам. Не будь параноиком. — Бебе поправила волосы. — Вот именно. Кстати, ты, случайно не захочешь после смены пойти с нами выпить? — вот так напрямую его друг знакомится с людьми. Крэйгу следует поучиться. — А твой парень против не будет? — Хаха, как смешно! Конечно, не будет, да, Крэйг? — Будет. У меня нет желания выпивать с женщиной, являющейся жертвой своей низкой самооценки, и чтобы скрывать это от других людей, ей приходится вести себя как стерва. Потому что, по её мнению, пусть лучше её все считают нарциссом и эгоистом, как Гаррисона, а не девочкой, которой не насрать на мнение людей. – Крэйг, используя свою накопленную агрессию, грубо и униженно поставил её на место. Правда, это было лишним. — Я, пожалуй, пойду. — пропустив сказанное мимо ушей, сказала Бебе. — У твоего друга песок в вагине. — она встала со стола и ушла вместе со своим подносом. Клайд долго провожал её взглядом, а потом злобно посмотрел на Крэйга. — Чел, чё за херня? — Мне повторить что я сказал три секунды назад? — Крэйг, а ты не думал, что она ведет себя так, потому что ей тяжело дается общение с людьми. Она целый год здесь проработала со стариками и когда пришли такие новички, вроде нас, она захотела попробовать себя в роли таких же стариков, но в конце вспомнила, как тяжело ей было в её первый год и решила поменять схему и стать дружелюбной. Поэтому и начала снова общаться с нами. — Он сделал долгую паузу. — Ну а потом она вступила бы со мной отношения, сыграли свадьбу, завели детишек и жили бы долго и счастливо. Но ты все испортил и теперь она на меня даже не посмотрит. — Что за бред ты несешь? — Сам посмотри. — Клайд большим пальцем указал за свою спину. Крэйг послушался его совета. Как и говорил Клайд, она села к «Блатным». По виду и не скажешь, что её задели его слова. Она мило улыбалась и слушала, что ей говорят. — Давно ты в женщинах стал разбираться? — Мне Эл сказал. Так что хотя бы просто извинись. А я пойду к своим коллегам-хирургам, а ты останешься здесь и под грустную фоновую музыку из тупого ситкома будешь чувствовать угрызения совести за то, что обидел девушку. Не показывая каких-либо эмоций, Крэйг показал средний палец на прощание своему другу. За весь день он пытался не терять самообладание. Он терпел бесячее поведение медсестры. Потом терпел Гаррисона, терпел выходки Мистера Шляпы, снова терпел Гаррисона. Даже терпел, что все первый день сравнивают с ситкомом. Он думал, что, если нормально поест, эта агрессия пройдет, но такое ощущение, что она только усилилась и вылилась в это. Его бесило, что он не может ни на что направить эту злобу. Если ты хоть какое-либо грубое слово скажешь пациенту, он воспримет это как хамство, скажет, что: «Это не политкорректно!» и вжух! Ты безработный. Но больше всего его выбесило то, что его друг оказался прав. К вечеру его начала мучить совесть. Не стоило говорить такие слова девушке, даже если это правда. Она не виновата, что он подавляет эмоции и срывается на всё по мелочам. Когда смена подошла к концу, Крэйг должен был выйти на улицу и пойти с Клайдом снимать стресс распитием алкоголя. И вот, он выходит из лифта и видит, как Бебе прощается с Элом. Замученная совесть направила Крэйга прямо к ним. — Крэйг, ты отлично справился сегодня! — восторженно сказал Эл и похлопал его по спине. — Спасибо. — сдержанно сказал Крэйг. — Барбара, можно с тобой поговорить? — Эл с Бебе вопросительно переглянулись. — Я тогда пойду, до завтра, булочки! — Эл послал воздушный поцелуй и вышел из клиники. Никто это никак не воспринял. — Чего ты хотел? — Бебе сложила руки крестом. — Можешь идти с нами. Бар правда дешёвый и мы можем позволить купить только самые дешёвые напитки, что там есть и которые по вкусу, как ссанина. — Крэйг испытывал неловкость, говоря это. Но решил, что отсылка на её монолог поднимет ей настроение. И это оказалось действительностью. Бебе лишь на секунду улыбнулась уголком губ и снова стала серьёзной. — Тебя твой друг заставил? — Он заставил меня извиниться, что я не собираюсь делать. — Прямолинейно. — Послушай, то, что говорил раннее, я до сих пор так думаю. Это мое первое представление о тебе, и увы, я никак его пока не поменяю. — Бебе закатила глаза. Было заметно, она быстрее хотела закончить диалог. — Давай признаем тот факт, что мы оба слишком горды для извинений и останемся при своём мнении друг о друге, но будем стараться поддерживать дружеские отношения, потому что нам работать вместе. А если в клинике отвечать агрессией на агрессию, то здесь точно кто-то умрет. Не обязательно пациент. — Крэйг протянул руку в знак примирения. Барбара скептически посмотрела на крепкую ладонь. — Знаешь, я не горда для извинений. Просто не хочу извиняться перед человеком, которому родители в детстве запрещали проявлять эмоции и он вырос мудаком без чувств. — Бебе протянула руку в ответ. — Ты не находишь, что.. — Что это похоже на тупой ситком? Нахожу. — Ладненько, пошли. — Наконец мягко улыбаясь, она махнула рукой. Они вышли вместе из клиники. На улице уже было темно, но это не помешало видеть по-детски радостное выражение лица Клайда. Обменявшись еще раз рукопожатиями, Клайд сказал: — Старик, от тебя я не ожидал такого! — Ты не находишь странным, что мы идем вместе пить, но я до сих пор не знаю твоё имя? — обратилась она к Клайду. — Я Клайд. — гордо сказал он. — Барбара, в честь нашего знакомства я смогу купить тебе какой-нибудь коктейль по средней цене! — Значит, ссанину пить будете только вы вдвоем. — усмехнулась Бебе. — Ты можешь называть меня Бебе, это запрещено теперь только Крэйгу. — Шикарно! Кстати, чел. — обратился Клайд к другу — Ты выглядел так подавленно в столовой. Напоминало сцену из ситкома. Сейчас все норм? — Знаешь, если бы мне постоянно не напоминали про ситком, я был бы тааак счастлив... продолжение следует...