62 автобус ходит всегда

      — Все слушайте сюда! Без паники, остаёмся на своих местах, — предостерегающе громким голосом просит Харри.       Сиреневый взгляд Йори гуляет по офису и перепуганным лицам, прежде чем остановиться на менеджере.       — Открывашка, ты? — узнаёт Фиолетовая Слеза и деланно удивляется: — Не ждала тебя найти здесь.       — А вот я тебя ждал, — без всякого энтузиазма подмечает Харри. — Привет, Йори. Это все твои друзья?       — Разве не твои?       Поток кукол всё не прекращается и не прекращается, и в офисе, до этого момента казавшемся просторным, очень быстро становится довольно людно. Харри пытается опознать среди похожих дизайнов старого знакомого Д., но тщетно.       После кукол в разлом заходят защитники Города Любви во плоти. С их богатым внутренним миром Харри имел несчастье слишком хорошо ознакомиться за сегодня. В охапках они сжимают пачки книжек.       — Ничего не понимаю, — говорит мальчишеская голова химеры.       — Очень интересно, — вторит ей девичья.       — Здравствуйте, дети, — Харри не приходится притворяться, чтобы изобразить на своём лице улыбку.       Он им сочувствует. Сам точно так же терялся во времени-пространстве и себе самом. И не раз, а целых два.       — Привет, дядя, — говорят Томерри хором.       У стажёра, что сидит ближе всех к расщелине, зубы стучат. От холода, от страха, но скорее — от того и другого вместе.       После всех — единственным одетым по новой погоде — заваливается Чжэ Хён. Кукольник сразу же начинает с упрёка:       — Ты говорила, что кроме менеджера никого не будет, Йори.       Лицо на нём — то же самое, что было в поезде, но вот рост… То ли он и правда в росте прибавил, то ли камеры в низком разрешении расстояния скрадывают, но в записи он казался ниже. В действительности же — возвышается почти на целую голову. Если на Йори взглянуть, так та — ещё выше. И ещё краше, чем была пять-десять лет назад. Некоторые люди как будто состоят из зимы, рождаются с отметкой старости и горечи на лице; и в тот момент, когда приходят наконец в “свой” возраст, становятся красивыми — взгляда не оторвать.       В такие моменты особенно остро хочется вернуться в старую рабочую форму; в конце концов, прикрыть чёрной кепкой стремительно разрастающуюся лысину на темечке. Утянуть живот, который с каждым годом становится всё мягче…       Не в силах защитить себя одеждой, Харри отбивается сарказмом:       — Мой дорогой человек, разве мы похожи на компанию, где сотрудники работают с девяти до шести? — говорит он Кукловоду.       Йори молча улыбается и закрывает “форточку”.       — И правда, хм, — начинает женская голова Томерри.       — Правда хороший, — продолжает мужская. Продолжение разговора, выдранное из контекста, выдаёт обман Йори с головой.       Всё-то она знала. Знала — и специально время подгадывала, чтобы завалиться к знакомому удобному менеджеру.       — Это ты меня хорошим представила? Я польщён, — говорит Харри.       — Я, — неожиданно подаёт голос Кукловод. — Как показал наш предыдущий опыт совместной работы, с вами очень легко договориться.       Скотина. Издевается ещё.       — Менеджер, так нам можно эвакуироваться? — очень громким шёпотом, так, чтобы всем наверняка было слышно, интересуется одна из сотрудниц — с большими очками, большим нелепым пучком на голове, похожим на моток медной проволоки. Джейн, написано у неё на пропуске.       — Милая, о какой “эвакуации” может идти речь? — ласково щурится Йори. — Эвакуация уместна во время угрозы. А вам ведь на территории Крыла ничего не угрожает, не правда ли?       Хотя сквозняка из чревоточины больше не наблюдается, суставы кукол продолжают ритмично щёлкать. Вряд ли увещевания Фиолетовой Слезы возымели хоть какой-то успех. Харри сложно распознать чужой страх, когда он проявляет себя так тихо.       — За преждевременный уход с работы полагается штраф, — с очень серьёзным видом предполагает Кукловод.       — Желающие “эвакуироваться” могут встать и идти. Никакие санкции к ним применены не будут…       К вящему удивлению менеджера, никто из оставшихся на рабочих местах, включая Джейн, не встал, и… ему показалось, или кто-то даже облегчённо вздохнул? Строго говоря, Чжэ Хён угадал, и попал точно по больному. Своих офисных клерков, в отличие от уборщиков, W-корп никогда особенно зарплатами не баловала. Поставят минимальную для Крыла окладную ставку, — ниже уже не позволяют правила А-корп, — всё остальное докидывают премиями; а премии эти, как водится, можно выплачивать, а можно нет. Очередной способ держать людей на коротком поводке.       Харри обречнённо хлопает себя по лбу.       — Хватит сбивать всех с толку, — говорит менеджер Йори и её спутнику. — Прошу в мой кабинет.       — А я уже думала, не попросишь, — склабится Йори.       Томерри, к их большому разочарованию, приходится оставить снаружи. Книги, которые они держат при себе, как самое большое сокровище — тоже.       Слезе и Кукольнику повезло: в свой первый день Харри ещё не успел организовать полномасштабную свалку у себя на столе.       — Чай, кофе, — меланхолично перечисляет менеджер, рассчитывая, что незванные гости поимеют совесть и откажутся от незаслуженных проявлений гостеприимства.       — От чая не откажусь. Ты, насколько я помню, большой ценитель?       Харри смешливо фыркает:       — Ты можешь совершить много хороших дел, поработать в куче различных мест. Но стоит только разочек поработать на Седьмую Ассоциацию…       — Разочек, скажет тоже.       Напоить бы их самым паскудным чаем, что только есть в Городе! Вот только паскудного Харри у себя не держит, все дебильные чайные наборы, дарёные на праздники, на вторичке продал, а себе самое лучшее оставил. Портить отличный лист из вредности — рука не поднимается. С тяжёлым сердцем Харри заливает всегда имеющийся под рукой френч-пресс водой из чайника, который всегда поддерживает нужную температуру. Чжэ Хён, по его наводке, добывает две небольшие чашки, одна отвратительнее другой. Одна — почти ничего такая, с котиками. Зато другая изображает неумело сплющенную в графическом редакторе рожу Харри, окружённую украшательствами в виде фиолетовых бабочек и сердечек.       Кажется, руку к этому непотребству приложила сама Селин.       — А теперь расскажи мне, Фиолетовая Слеза, что происходит? С твоей точки зрения, — Харри складывает ладони домиком и водружает на них подбородок.       — С моей точки зрения всё просто, — говорит Йори. — Пока у моей Ассоциации есть украденная вещь, которая ей не принадлежит, обладатель этой вещи не даст мне покоя. И вот я с чистым сердцем прихожу её вернуть — а хозяин бежит прочь? Не абсурдно ли это?       Кукловод молча пьёт чай из отвратительной чашки со сплющенным Харри. Правильно, пускай молчит себе.       — Вы хотите восстановить тела людей с поезда, — Харри буравит его взглядом. — Зачем?       — Почему невинные люди, оказавшиеся в неподходящее время в неподходящем месте, заслуживают права продолжить свою обычную жизнь?.. А ты, вроде, был гуманистом, Открывашка, — улыбается женщина.       — Мне рассказывать, сколько юридических сложностей моей компании добавят эти несколько десятков людей, которые пропали на несколько месяцев, а затем вдруг появились? Какой потрясающий, громкий и дорогой из этого выйдет скандал?       — А глазки-то у тебя светятся, — подначивает Йори. — Я бы на твоём месте не переживала особенно. С твоей “крышей” можно вообще на работу не ходить, и место за тобой останется, как и зарплата. Побудь гуманистом, Харри?       Он же знал, что согласится. Знал; и всё же когда Фиолетовая Слеза озвучила своё предложение, засомневался в том, а насколько вообще всесильна его Селин?

***

      Прошло десять секунд, и Томми, насколько было в нём дури, завопил.       Они ехали всего несколько секунд, но за это время успели немного посмотреть, кто сидит рядом. Варп-поезда не всегда были забиты под завязку; вагон, в котором ехали Томми и Мерри, можно было даже назвать полупустым. И всё-таки людей было достаточно.       И — пуф! — исчезли почти все! Беззвучно! Стоило глазом моргнуть!       Короткие ногти Мерри больно впиваются в тыльную сторону ладони. Томми смотрит в её бледное-бледное лицо, и сердце заходится испуганной птицей в груди.       Не пропала! Живая!       — Что происходит? — срывающимся голосом спрашивает Мерри. Если бы он только мог узнать ответ!       Вместо этого Томми сдёргивает с себя ремень безопасности, от которого сейчас никакого проку, и порывисто обнимает свою девушку, бухнувшись рядом с ней на колени.       — Ну, чего ты, — бормочет Мерри. — Вставай же! Вставай!       Кроме Томми и Мерри, пассажиров в вагоне осталось всего двое. Томми смотрит на этих двух мужчин во все глаза, стараясь по максимуму запомнить все детали. Он не до конца уверен, что это как-то ему поможет; но знает наверняка, что сейчас с ним происходит какое-то неописуемое зло и большая несправедливость. А приметы возможных преступников, если ты жертва, лучше запомнить как можно подробнее.       — Боишься? — спрашивает один мужчина с неуместной улыбкой. — Хорошо.       Томми готов дать голову на отсечение, что в начале поездки этого человека на поезде не было.       — А… Э…       — Не переживайте. Самое страшное позади.       Невысокий. Вроде бы, молодой, но строгая седина уже проглядывает в каштановой шевелюре на обросших висках. Одет мужчина в синее и чёрное, форма зажима на галстуке напоминает волну; похожие цвета и форму Томми видел на сотрудниках вокзала, сотрудниках W-корп.       Насчёт второго Томми не уверен вовсе. Такой же рослый человек вроде бы садился рядом. Но только одет он был в светлое бежевое пальто, а этот — в горчичном свитере и чёрном лоснящемся плаще с голографическими белыми и жёлтыми вставками, явно форменном. У лацкана плаща прячется порядковый номер — 04. На оборотной стороне пропуска, приколотого к ремню брюк, и рукаве плаща виднеется логотип: “Limbus Company”. Ни о какой Компании Лимба Томми не слышал, но название говорящее. Седые волосы, смуглая кожа и пустые, как стекляшки, жёлтые глаза — так вполне мог бы выглядеть часовой, стерегущий границы между раем и адом.       — Дорогие пассажиры! — снова подаёт голос первый мужчина. — От имени корпорации W мне хотелось бы попросить у вас прощения: в связи с управленческой ошибкой ваша поездка заняла намного больше времени, чем было необходимо. Сейчас наш поезд находится в депо, отсюда можно попасть в офис. Там мои коллеги введут вас подробнее в курс дела, выполнят медицинский осмотр и помогут решить… юридические проблемы.       — Но ведь для нас правда прошло десять секунд, — на удивление спокойно подмечает Мерри.       — Вы слышали когда-нибудь о параллельных мирах, милая леди? — вдруг интересуется менеджер W-корп.       — А вы там были? — отвечает Мерри вопросом на вопрос.       — Эту девушку в приоритете на МРТ, — устало подаёт голос часовой из лимба.       — Снова вспомнил о роли доброго доктора, Чжэ Хён? — подначивает его менеджер, довольно щуря зеленющие глаза. — Сам вижу.       — Что с Мерри?! — Томми наконец справляется с голосом. Хотя получается дурно. Писк котёнка, окунувшегося мордой в сметану.       — Я нормально себя чувствую, — Мерри ободряюще гладит его по локтю. — Просто удивилась немного. Но менеджер ведь извинился. Думаю, всё будет хорошо. Вы же менеджер?       — Так точно, — отвечает зеленоглазый. — Прошу, заберите багаж и выходите на перрон, там вас встретят. Чжэ Хён?       Возможно, ты хочешь что-то сказать им, Чжэ Хён — вот что имеет в виду менеджер. Но мужчина в чёрном плаще молча проходит в следующий вагон.       На пару мгновений Томми успевает поймать на себе его взгляд, даже ухватить в нём… что-то печальное.       Над дверью каждого вагона в поездах W-корп указан его номер в парке. Перебрав в уме цифры перед выходом, Томми понимает, что покидает совсем не тот вагон, в который зашёл “минуту” назад.       Ледяной пот стекает по спине. Чего ж так холодно?!