бригу'етт

кто-то бы сказал начало конца, но кристофер, не зная, что это самое начало подкралось сзади и томно дышит на его ухо, осушает рюмку с водкой и сиропом за раз, поднося запястье к носу и надеясь перебить мерзкое мимолётное чувство от спирта, другим — ароматическим, который он нанёс за несколько часов до нынешнего момента. зачем он так готовился к обычной пьянке со своим лучшим другом, точнее, даже братом? он не знает. это что-то автоматизированное в его сознании. также как и выбор чистых, пахнущих кондиционером для белья вещей. — ох, чан, я до сих пор не понимаю, как, но это происходит… — феликс пьян в ноль, возможно в минус. его накрыло волнами алкоголя в такой же степени, как размер вод окружающих их крохотный, но родной материк. он ластится к кристоферу, словно магнитом тянет. так было и на трезвую голову, но сейчас внутри него ощущение, будто чан перед ним испарится и в следующую секунду возьмёт чемоданы и сам улетит в Париж, порвав второй билет. — я так рад, я… блять я счастлив, что ты со мной. — шоколадные пряди волос налипли на лоб и ликс трёт его рукой, потому что щекотно и абсолютно не по ситуации. глаза слезятся, смотрят на такие же родные и ещё сильнее колят в уголках. — а я с тобой… — он забирается на колени кристофера, который каждое его слово старался скопировать и вставить в отдельное место души, хотя для феликса она вся арендована на долгий срок. он ловит отяжелевшее — но для него всегда лёгкое, не зря же он мышечную массу семь лет нарабатывал, — тело, помогая удобнее сесть на себя и обнимает. утыкается в плечо носом и самый любимый запах втягивает. лучше настоящего, человеческого запаха феликса ничего нет. не в эту секунду. сейчас всё вокруг это он, каждый атом вселенной. они подружились в третьем классе, чан считает это идеальным попаданием между совершенно детским умом выпускника детского сада и уже сформированным, хоть и косо криво, умом двенадцатилетнего ребёнка. их дружба была рождена в пропасти между формированием личности. у феликса были русые волосы, зачёсанные по тенденциям всех футбольных звёзд — мило, у него были (и остались) пухлые малиновые губы, которые он постоянно кусал, россыпь веснушек расположенных по всему лицу напомнила чану булочки со жжённым сахаром, который коричнивел в духовке, каждые выходные бабушка готовила их, а маленький кристофер уплетал за обе щеки, хоть и было горячо. они оба совсем не умело дружили с кем-то, просто как-то не получалось дружить, да и маленькие совсем, возможно это их сплотило в начале. а начало предвещало что-то грандиозное. потому что, когда феликс впервые улыбнулся — чан увидел его улыбку, дёсна, молочный зуб, который ликс языком пытался расшатать, внутри что-то щёлкнуло. ликс же увидел ямочки на чужих щеках. его детское чутьё подсказало, что это зелёный свет, самый яркий и самый точный. года длились быстро, сейчас уже и не вспомнить тех мелочей, которые когда-то были для них ценными, но на их место пришли другие. они росли вместе, их семьи общались, они ошибались вместе, превосходили себя, идя навстречу всему новому плечом к плечу. первый косяк на тусовке, по случаю конца средней школы, они дули по очереди. потом, кстати, не пробовали больше никогда, потому что жить хотелось больше, чем, как их бывший одноклассник в конвульсиях на полу биться. первое пиво им дал дядя чана, пока его мама не видела. им оно очень понравилось и лежать на траве после того, как по половине оба выпили, тоже понравилось, правда шорты все испачкались. развод родителей кристофера, которые были эталоном любви, заботы, поддержки, ценности семьи в конце концов, им тоже пришлось пережить вместе. феликс истошный крик чана никогда не забудет. его слёзы навечно остались на той домашней майке, которая ему маленькая лет пять уже точно. да и ли тоже плакал не меньше, всё-таки у него отца никогда не было, поэтому папа чана где-то внутри теплым воспоминанием поселился. на выпускном они не только подбросили свои конфедератки, так ещё и поменялись, внутри оставив послание ручкой. у них были общие друзья, как общие вечеринки, так и по отдельности, у них было всё, что нужно и в один момент на двоих, как всегда, они разделили желание бросить, тоже — всё. родители потеряли важность уже лет так пять, в средней школе, если поточнее. Австралия, хоть и пожизненно закрепилась родиной, но не грела, а жарила внутренности. бабушки чана не стало, когда тот пошёл в пятый класс, а у феликса ещё раньше. — может это? тут, если не в общежитии живёшь и из другой страны льготы платят. — они читали афиши всех институтов по той специальности, которую выбрали. так, чтобы и с работой можно было совместить, платить за обучение не надо было и все остальные мелочи устраивали. только вот чан уточнил, что за страна с такими уж очень приятными факторами для них и феликс, косо взглянув на него, сглотнул. — Франция? так и решили. ни одного сомнения не было. совместные накопления, поддержка друзей в случае краха их решения, дешёвые билеты, аренда простой и маленькой квартиры на этаже чуть ниже чердака, всё это помогало. к Франции тянуло. чана, который французский ещё в школе выбрал, как иностранный язык для изучения, так вообще. феликса он заверил, что научит. тот и так знал, что беспокоится на этот счёт не нужно. так они и оказались в квартире чана, в которой ликс второй год живёт, как у себя дома. включили музыку на колонках, достали сумки и начали складывать все вещи, которые на глаз попадались, потому что было решено сдавать эту квартиру их общему однокласснику с его, боже, женой. как тот успел так вырасти? кто его знает, главное платить будет, потому что уж больно честный всегда был. вылет запланирован на позднюю ночь и не отметить это дело нельзя было. у них было два дня, чтобы попрощаться со всеми родными, друзьями и их домом. конечной остановкой стала всё та же квартира с чемоданами и накрытым столом для них двоих. -… спасибо, что ты это… ты.- пьяно смеётся феликс, пробасив на ухо и задев мочку губой. у кристофера, который тоже был в подвешенном состоянии, от этого по всему телу искры полетели. — не благодари, ликс. — отвечает он полушёпотом и сталкивается с взглядом полным не понятно чем. сейчас бы понять, что в глазах напротив, только ни одна мысль не задерживается в голове. в один момент, под звук моторов скутера за окном, открытым на форточку, они смотрят уже не в глаза, а на губы. ощущение правильности намерения толкает к пропасти, которую они, будто не чувствуют. феликс просто скрещивает руки на шее чана, тот с такой же простотой прижимает его к себе за бёдра, чтобы жар их тел увеличился из-за прикосновения. даже, если ликс сдался первым, облизывая свои губы и дрожа абсолютно не из-за сквозняка, то кристофер сдался на миллисекунду позже. вот и всё. поворот не туда, пьяная ошибка, падение в руины сотворённого, горечь сожаления — ничего из этого. только губы. их губы, которые медленными движениями сжимали друг друга, будто так и надо. феликс мычал в поцелуй, сжимал футболку на чане и второй рукой прижимал затылок к себе, чтобы крис низачто не отпрянул. только вот тот и не собирался, он обнял ликса за талию, буквально намертво. сам пытался сделать поцелуй влажным, облизывая пухлые губы в коньяке, который его друг любил больше любого алкоголя. сжимал, гладил, пытался запечатать этот момент навсегда. он сам уложил ликса под себя, не стал стягивать одежду так, чтобы тот от неприятных и неудобных движений матерился под нос, а… целовал. каждую веснушку на скулах, каждый сантиметр от кончика бровей, до подбородка. феликс таял. он прикрыл глаза, то и дело подсматривая, чтобы видеть такого увлечённого своей работой чана, продолжая гладить его широкие плечи. — не прекращай. — прошептал он в его губы, кусая нижнюю и потянув за ворот так, что оказался придавлен чужим телом. кристофер так мило шептал извинения, хотя феликс сделал это нарочно. также нарочно его руки забрались под футболку, трогая рельефы пресса, который он итак наизусть знает, как любую часть лучшего друга. сейчас это всё ощущается по-другому. не просто оценка похода в спортзал, а горячая, загорелая кожа под пальцами, которая покрывалась мурашками только для ликса сейчас. они молчали. слова бы только сбивали. феликс отплатил за поцелуи оставленные чаном ранее на его лице, даже лучше, чем тот мог подумать, если вообще успевал думать. губы стали покрывать каждый голый бок кожи влажными чмоками. кристофер отпихнул только что снятую им майку так, что та упала на пол. ну и бог с ней. он выгнулся от слабого укуса на груди, вплетая пальцы в запутавшиеся волосы брюнета. из губ стали вылетать маты, а когда один, французский, как-то неосознанно соскользнул, ликс, как ошпаренный выпрямился на чане. тот понял, что сказал и такими же, полными шока глазами посмотрел в ответ. почему-то ужасно не хотелось так быстро заканчивать всё это, хотелось извиниться, перемотать момент на несколько секунд назад, только чтобы не произносить. но феликс неожиданно улыбнулся, смотря с восхищением и огнём в глазах, потянул свою футболку наверх, кидая далеко от чановой и снова упал на того, целуя уже за ухом. он не старался, просто целовал там, где хотел: около кадыка, на ключицах, на плечах в разных местах. когда дёрнулся — почувствовал стояк под своей задницей, мысленно сравнил с твердостью, которая всё это время натирала в джинсах и уставился на лицо, чтобы увидеть в нём ответ. а чёртов чан на эти размышления медленно моргнул и также кивнул, гладя по бокам. видит бог, феликс мог остановить себя, но зелёный свет в ямочках лучшего друга с годами не угас, а только стал ярче. кристофер помог избавиться от лишней одежды. сам снял с себя штаны с боксёрами, расстегнул ширинку на других, небрежно, но с желанием понежнее стянуть обтягивающие джинсы с ног, помог с бельём. безмолвно было решено, что ликс также будет сверху. сложившиеся обстоятельства, а именно то, что они оба голые, их тела соприкасаются везде, где только можно, да и нельзя тоже, слишком яркий свет торшера около их дивана, открытые бутылки алкоголя на столе рядом, одежда, которая была смята и выкинута куда-то назад на пол, всё это смущало и щекотало нервы. к счастью поцелуи успокаивали. в них пришлось утопать, в них бёдра стали толкаться навстречу друг другу. член феликса, чуть меньше чановского по длине и толщине, тёрся влажной головкой по другому, такому же мокрому. никто из них даже при всём желании не мог бы сказать, что другой потёк, как девчонка, потому что оба облажались. чан был громче. он стонал на ухо ликса, царапая его бока и прижимая к себе грубо, не специально, по-другому никак. феликс пытался не задохнуться, пока кусал кожу кристофера. это всё абсолютно не сравнивается с любым опытом за их плечами. ни потеря девственности с девушкой, ни первый раз с парнем, не минет от того с кем ты встречался, ничего из этого. они хаотично тёрлись членами друг о друга, с каждым движением, стирая понятие настоящих австралийских братьев, которое было высечено долголетней дружбой, как клеймо. феликс потянулся вниз, чтобы обхватить их члены и наконец-то кончить, потому что уже невозможно держаться, но даже тут чан оказался предусмотрительнее. — моя рука больше. — быстро проговорил он, улыбаясь ликсу, который наполовину находился в астрале. даже сейчас его ямочки заставляли плоть дёргаться. кристофер обхватил их длины своей действительно большой ладонью, надрачивая, как можно быстрее и сильнее по нажиму. — да, да, да. — низко простонал ликс, выгибаясь, расставив руки по двум сторонам от головы чана и закатывая глаза, чтобы задержать дыхание. чан не мог отвести взгляд от его лица. он продолжал двигать рукой и ликс сломался первый. он сжал пальцы в кулаки, жмуря глаза до боли и не дыша несколько секунд. его сперма тёплыми струями легла на вздымающуюся грудь, стекая по ней на рёбра. ликс смиренно застыл на месте, пока чан дрочил уже себе в погоне за тем же сводящим конечности ощущением. долго ждать не пришлось и потёки, оставленные феликсом, смешались уже с его собственными. секунды сменялись минутами, а они всё равно продолжали лежать друг на друге почти не дыша. феликс настолько вымотался всем этим, что даже не брезговал обнимать чана, пачкая их тела, даже самыми маленькими движениями. он стал засыпать, не замечая этого. а чан… ну это же чан. он поднял феликса на руки, как невесту жених, относя в ванную, чтобы намочить полотенце весевшее до этого на сушилке, уронив его в раковину, потому что второй рукой приходилось держать тело, пускающее слюну на плечо, но всё-таки справившившись — смыть всю грязь. с себя вытереть сперму оказалось легче. по итогу чан просто кинул полотенце на пол, снова поднимая ликса, чтобы прийти уже в спальню. обычно тот спал в гостиной или они менялись и это делал чан, или вообще в двоём спали на одной большой кровати. сейчас, с таким же ощущением, что всё по-другому, но без особой осознанности из-за количества выпитого, кристофер не мог позволить себе оставить феликса одного, точно также, как не мог положить его на диван. он накрыл их лёгким одеялом, вырубаясь почти сразу же. утро встретило чана не пением птиц, а колотящим по голове звоном будильника. он стукнул по нему с такой силой, что тот за провод свесился вниз, едва упав с тумбочки. кристофер потёр глаза, сначала понимая, что они не проспали и до вылета ещё часов пятнадцать точно, а потом, блять. ох, блять… он ощутил на себе не просто руку, а мирное тёплое дыхание, которое с каждой секундой стало обжигать. голова, хоть и весила сейчас тонну, но повернулась в бок, чтобы немного прояснить начинающуюся внутри бурю. первым, что увидел крис, была пара засов на шее феликса один рядом с другим. вторым он увидел его пунцовые, понятно из-за чего, губы. это ебанный пиздец — пронеслось в голове. чан выскользнул из объятий лучшего друга, шёпотом матерясь, понимая, что он(они) даже без трусов. быстро перебирая подготовленные к перелёту вещи, которые лежали на стуле, чан надел на себя бельё. ему точно не следовало заходить в гостиную. подбирать смятые вещи, поправлять подушки около подлокотника, собирать мусор от закусок и сами бутылки, всё это было стрёмно. не потому что чан жалел, а потому что всё это произошло как-то само по себе. если он считал выход в гостиную ошибкой, то ванная комната была не в сравнении. полотенце было решено выкинуть нахрен, потому что оставлять его будущему жильцу и его жене полностью провальная идея. кристофер посмотрел в зеркало, избегая собственного взгляда и видя перед собой только пятна засосов с мелкими царапинами и даже следом от укуса на плече и на нижней части груди. о боже, насколько они сошли с ума этой ночью? ожидание пробуждения феликса было самым волнительным. кристофер успел поставить чайник, наконец-то убрать весь бардак, сделать омлет на двоих и помолиться, что феликс не порвёт свой билет, говоря чану улетать навсегда без него. чан не любил курить в квартире, но сейчас сидел у форточки на кухне, смотря куда-то поверх верхушек многоэтажек и выдыхая дым перед собой. он нервно скурил две сигареты, залипая и по-настоящему втыкая в никуда. — доброе утро, а точнее день. — сердце ушло в пятки от бархатного голоса позади себя и кристофер повернулся, видя, как одетый, также, как и он в одни штаны (чану стало холодно и в моменте он решил одеться получше), без футболки, ликс потягивается и зевает. — надеюсь не остыло, потому что я пиздец, как хочу есть. — чан улыбнулся в ответ, сглатывая комок нервов, отправляя прямиком в желудочный сок. — доброе. голова не болит? — он очень даже спокойно на первый взгляд, наложил порции по тарелкам, разлил кофе по чашкам и, поставив всё на стол, за которым уже сидел феликс, сел напротив. — на удивление вообще нет. — ликс улыбнулся и облизнул губы, смотря на еду перед собой. — спасибо. и, кивнув, чан услышал в этом спасибо гораздо большее, чем благодарность за вкусный завтрак. услышал, потому что так оно и было.