«Есть такие люди. Вроде бы они ничего не делают. Сидят себе на попе ровно. Или не слишком ровно. Но вокруг них всегда творится что-то весьма и весьма интересное. Иногда весёлое. Иногда страшное. Они — глаз урагана. Им не надо крутиться самим. Это как судьба. Если такой человек пойдет погулять в лес, он наткнётся или на труп, или на ворота в другой мир. Пойдёт за покупками — поймает воришку. Начнет общаться с кем-то — и бедолаг закружит в водовороте событий. А человек будет удивлённо разводить руками. Он-то ничего не делал.»
Галина Гончарова, из книги «Учиться, влюбиться… убиться?»
***
Я никогда не думала, что что-то необычное произойдёт вот так. Бам! — и свалится с неба, «как снег на голову», так говорят всякие люди, любящие вставлять фразеологизмы и тут, и там. А особенно, я не думала о том, что когда-либо выберусь дальше Северной Каролины. Надо сказать, что для человека, лишь однажды побывавшего в Роли, я довольно неусидчивая. Живя в деревушке близ Хай-Поинта — достаточно большого городишки, быстро утратившего былую красоту и уют, но к концу 2010-го года практически опустевшего, я с трудом пересиливала себя, чтобы не собраться куда-нибудь на рассвете и не покинуть свой скучный, ужасно однообразный серый мир. Меня зовут Грейс Форд, кстати, приятно познакомиться! Знаю, знаю, что вы скажете. «Форд?! Неужели родственница того самого Генри Форда?», а я отвечу: «Нет». И, вообще-то, я ни капли на него не похожа! (Чем, несомненно, ужасно горжусь) Наша «деревня», как называют её редко заглядывающие сюда городские, — просто небогатый посёлок, выросший, словно гриб у корней сосны, около небольшой и мелкой речушки. Часто мы называем эту речную долинку, поросшую высокими стеблями водных растений (таких, как рогоз или камыш), Ивовой Заводью. Название очень просто объяснить — берега реки (которой никто и никогда не трудился дать названия) славятся своими многолетними ивами, скорбно согнувшимися к воде и полощущими свои «плетёные» кроны в мутной зеленоватой воде. У нас, в Ивовой Заводи, довольно тихо и спокойно. Если не считать «Поминальных Вечеров» миссис Фикс, престарелой женщины, живущей где-то на отшибе и пугающей пасущихся у её изгороди коз. (А козы-то, на самом деле эту изгородь едят!) Ужасно взрытая, усыпанная колдобинами, песчаная дорога вьётся через всю Ивовую Заводь до самого Солсбери, заканчиваясь уже на подступах к городу и обзаводясь чёрным, мазутного цвета асфальтом. А у нас его и не было никогда! Ха, а чего вы хотите от городка, в котором всё движимое и недвижимое имущество едва-едва потянет на 20 с лишним тысяч долларов? Да даже если нас кто-то захочет ограбить — себе же дороже! К тому же, мисс Файги слишком увлеклась криминалистикой, отчего буквально каждый житель Заводи оказался просвещён во все тонкости «Обороны и Противостояния: Защитите свои дома!». А книга, признать, не такая уж и плохая! Ещё у меня есть лучший друг. Его зовут Макс. Сколько я себя помню, все вечно спрашивали его полное имя и шутили, «Уж не Maximum ли оно?». Мне кажется, на этот вопрос обижаюсь только я. Макс очень чудной: невысокий, нескладный. Он самый низкий парень в нашей группе, ниже него только Аманда — совсем уж миниатюрная девушка, постоянно надевающая туфли с каблуками повыше. Только вот это её не спасает. Зато, мне нравятся его волосы. Пшеничного цвета, немного вьющиеся и вечно смешно торчащие в разные стороны, они остались верны себе даже на той самой выпускной фотографии, хоть миссис Мерьел — мама Макса, очень милая женщина — и пыталась (тщетно) расчесать и даже залачить их. — Ну, ты уже закончила? — веснушчатая мордочка парня на мгновение просунулась в дверной проём нашего с ним «убежища». Мерьел чихнул, присаживаясь рядом. — Всё ещё сидишь над своим дневником? Разве это не скучно? — Нет, Макс, ни чуть. Если бы у тебя не было родителей, ты бы, вероятно, тоже проводил собственное расследование, пытаясь их найти и понять, какого вообще чёрта ты делаешь в таком болоте как Ивовая Заводь?! — Так я и знал! — он присел рядом, задумчиво глядя, как тростник качается от ветерка где-то у нас под ногами. А хорошая идея была построить домик на дереве! Правда, теперь мы едва в него влезаем. — Наслушалась мисс Файги. Все говорят, что она чокнутая оптимистка. — Но это пока никого не убивало, — я провела ещё одну линию, дорисовывая карту с изображённой Ивовой Заводью. — Кстати, как там твоя мама поживает? — Готовиться встречать Неттла. Такая суматоха дома! Ах, да. Неттл — это старший приёмный сын миссис Мерьел. Надо сказать, что с именем ему не повезло. На то, что её сына назвали Крапивой, миссис Мерьел ответила лишь томным «В юности, я так увлекалась поэзией!..» Если признаться, хоть мне и очень стыдно об этом вспоминать, но в детстве его имя не помешало мне каждый день утверждать, что я выйду за него замуж. Но как же хорошо, что мистер Мерьел не припоминает мне этого! Только вот Макс не затыкается. — Ясно. Значит, Нет приезжает? А как же его уличные гонки? Не за этим ли он ездил в Солсбери? — Я оторвалась от рисования карты, глянув на жующего камышинку Макса. — Не знаю, он говорит, что-то с машиной. О бедном семейном положении Мерьелов также знала вся Заводь. Все, за исключением что моего заклятого врага ещё со школьной парты — Элизабет Анны-Марии Соннет — старались помогать миссис Мерьел, периодически прогоняя с порога дома её пьяного в стельку мужа. Арк Мерьел мог пропадать месяцами, а потом примчаться в Ивовую Заводь, взметая тучи пыли на своём «тандербёрде», потерявшем пару букв и превратившимся в «недоптицу», пьяным до ужаса и орущим на свою жену и сыновей. Даже мэр городка — мисс Лотти — не могла его унять, а потому миссис Мерьел частенько помогал Стив — фермер трудяга, ставший мне родным отцом. Я вздохнула и посильнее укуталась в кофту. Стало холодать. — Послушай, может, сегодня переночуешь у нас? — В голосе Макса сквозила надежда. — Ну же, Нет приехал, старикана ещё не должно быть около недели — жизнь прекрасна, Грейси! Он воодушевлённо взмахнул руками. Как будто без него я не знала, что жизнь прекрасна. — Прости, Макси, но Стив просил вернуться пораньше. Он говорит, становится холодно. Да и я обещала помочь ему с посевами. Вряд-ли тебе придётся по вкусу вместе со мной разбирать целые стоги сена и ячменя. — Да уж. Ну… — Мерьел задумался. — Тогда я забегу завтра! Пока! Он лихо спрыгнул, приземлившись на ноги и побежав к пыльной дороге, что вилась через весь город, как уже и было сказано. — Да. И не забудь прихватить Ковбоя!!! — Я крикнула вслед, стараясь перекричать шум внезапно налетевшего ветра. Ковбоем звали овчарку Макса, которая все так любили гладить. — Не забу-у-ду-у-у!.. — Приглушённый ответ друга заставил меня поёжиться. Ну и куда Стива понесло в такую погоду?***
Бредя по дороге и содрогаясь от порывов оледеневшего ветра, я с трудом всматривалась в раскинувшееся у Заводи поле, обдуваемое песчаными вихрями, сносимыми с дороги. И где, где мне искать Роджерса?! Наверное опять стоит где-нибудь в самой гуще спелых наливных колосьев, сняв свою неизменную кепку с поблёкшей надписью «Джон Дир», и перебирает огрубевшими пальцами стебли хрупких растений, гнущихся к земле, словно морские волны во время шторма. Каждый раз мне становится страшно за своего «приёмного» отца, от того, что он так сильно рискует, от того, что в любую минуту его может застать ураган. А он там, в поле, один, без защиты. «Ну надо же кому-то выращивать хлеб в нашей глуши, правда, Цветочек?» — отвечает мне Роджерс каждый раз и смотрит на меня своими чистыми, правдивыми голубыми глазами. Он старше меня на пятнадцать лет, но отчего-то всем кажется, что мы с ним ровесники. Может, потому что он словно непослушный ребёнок? — Сти-и-и-ив!!! — кричу я, срывая голос. И куда он пропал? — Я-я зде-е-есь!.. — мне отвечает слабое эхо, но на пару мгновений всё же удаётся разглядеть высокую, по-молодецки сложенную фигуру лет тридцати на вид, машущую мне кепкой откуда-то из Приречья. Кивнув сама себе, я отправилась к Стиву, осторожно раздвигая колосья. Шаг, ещё шаг и… Я лечу кубарем на землю, зацепившись ногой за что-то твёрдое. При дальнейшем рассмотрении, эта «штука» оказалась сохой от трактора, которую кое-кто бросил валяться где попало! Обругав несчастную железку на чём свет стоит, я подняла голову, тут же получив стеблями ячменя по лицу. Ветер трепал и рвал их беспощадно. Чертыхнувшись про себя, я наконец-то поднялась, слишком поздно осознавая, что оказалась в самом центре так не вовремя разыгравшегося шторма. Беспомощный крик вырвался из груди. Впервые в жизни я звала Стива, звала его так, будто от этого зависела чья-то жизнь. Звала, словно я маленькая потерянная девочка, охрипшая от тщетных попыток докричаться до исчезнувшей матери. Я видела яркую вспышку молнии, в ту же секунду слившейся с взрывающим мозг громом. Яркий свет осветил показавшуюся мне такой хрупкой фигурку Стива, я встретилась с ним взглядом… Уголки его губ приподнялись, но в глазах плескалось немое отчаяние. Он выдохнул, всё произошло за секунду. Молния ударила в стоящий возле мужчины трактор, и мощнейший взрыв грома, казалось, лишил меня слуха. Стив улыбнулся сквозь обагрившуюся алой кровью вспышку. И всё потонуло в огромном взрыве разлетевшейся на куски обожжённой машины. И того любимого мной человека, голос которого я буду слышать в своей голове верной Совестью до самого конца…