Новобранцы

      Тэхён видел, как парни, один за другим, подбирались к квартире Чимина. Бинокль помогал ему отследить через окно все эмоции сержанта. Он был рад и рассержен одновременно. Рад был увидеть всех. Но злился на повод, по которому они собрались.       Тэхён улыбался. И хотел к ним. Очень. Но ещё помнил брезгливое выражение на лице Чона, и это ранило слишком сильно, чтобы просто плюнуть и забыть! Наверняка и другие отнесутся к нему так же, стоит рассказать о себе правду. А дружба без правды — херня! Ложь убивает всё!       Тэхён осмотрелся и понял, что кола закончилась, и пора пополнить запасы. Пока что ничего не происходит. Полковник обнаружил Чимина, но то, что он не один, наверняка, сбивает суку с толку. Этим стоит воспользоваться. Тэхён быстро спрятал свои вещи под гору строительного мусора и спустился по пожарной лестнице вниз. Надвинув капюшон на голову, прикрывая лицо маской, Ким спокойно шёл по улице. Он зашёл в торговый центр, нашёл супермаркет и двинулся к полкам с вредной газировкой. Когда он уже отследил цель, кто-то схватил его за рукав:       — Принцесса? Ты тут? Я был уверен, что тебя опять перевели в другую часть! Хотел уже просить дядю найти тебя, — сияет лицом старый знакомый.       — Ли, что ты тут делаешь? — не скрывает Тэхён разочарования.       — У меня увольнение. Я ищу бухлишко, чтобы затариться в часть. А тут ты, дар Небес! — Ли пристально смотрит на парня и задаёт ожидаемый вопрос: — Готов сейчас пойти со мной на свидание?       — Идём, ненасытный мачо! — и Тэхён потопал вперёд, думая о том, что он должен срочно вернуться на крышу, а не творить всякую дичь, чтобы отвязаться от амбала.       Успокаивало то, что парни снова вместе. Должны и без него справиться, инструкции он им дал чёткие. Ким залетел в первое попавшееся кафе. Ли сел напротив. Глаза парня светились, как фонари. А ведь он реально рад его встретить! Тэхён спросил:       — Ли, а чего ты ко мне прилип? Я же тебя терпеть ненавижу! Ты понимаешь, что ты никогда, ну просто вообще мне не понравишься, потому что я не люблю тупых амбалов?       Ли задумался. Возможно, впервые в жизни. Ким смотрел на него, буквально видя, как шестерёнки в его голове начинают своё тяжкое движение. И как может у такого прошаренного дяди быть настолько тупой племянник? Да они и не похожи вообще! Он решает прояснить для себя:       — Ли, по какой линии ты племянник полковнику?       — Что значит — по какой линии? — удивляется Хван, поражая Кима. — Я просто его племянник.       Логично, логично. Хорошо, зайдём с другой стороны.       — Кто твои родители, Хван?       — Я не помню их, Ким. Меня дядя воспитывает, — без единой нотки скорби в голосе заявляет Ли.       — И со скольки лет? — не унимается Ким.       — С двенадцати, — тэк-с, время пубертата. Раскрываются возможные скрытые способности…       — И ты не помнишь свою семью? — безжалостно пристаёт Тэхён.       — Я их потерял в автокатастрофе. Я там тоже был. Выжил, но память тогда потерял, — снова без эмоций сообщает Ли.       Ох, блохи-мухи, как удобно! Тогда и чистый лист всё объясняет: парню выскребли память! Неаккуратно и грубо, нарушив сотню правил. Значит, работали люди. Возможно, Полковник лично приложил свои таланты, как с Чимином. Только лет десять назад его способности были явно хуже, чем теперь.       Ким почти жалел парня. Он понял, что Хван, скорее всего, тоже был курсантом. Тэхён знал, что кроме него воспитывают ещё несколько «орудий». И пока, кроме него, положительных результатов нет ни у кого. Отсюда вывод: Ли не влюблён. Тэхён — его воспоминание, оставшееся в глубине, куда не смог добраться Полковник.       Следовательно, Ли его видел. Но Тэхён парня не помнит. Возможно, его, как подопытную крысу, показывали, как пример, другим курсантом. Тогда всё верно. Ли идеализировал Кима и пустил картинку с ним в своё подсознание. Бедный парень! Как это убрать?       Мастер больше Киму не поможет. Она… ушла. Горло сдавило от боли. Тэхён давно знал, что она скоро его покинет, но так хотелось, чтобы этого никогда не произошло! Радует одно — теперь она, наконец, свободна. А он даже ни разу не спросил её, сколько лет она отдала службе? Одно слово — урод!       Но сейчас перед ним сидит ещё одно недоразумение и с довольной рожей рассказывает, как он рад их встрече, как расстроился, когда Ким исчез вместе со всей группой, как он рад, что пошёл именно в этот центр за виски! Угу.       Подбежал шустрый парень и предложил сделать заказ. Ли внимательно просмотрел меню и заказал блюда, про которые когда-то трепался Паку Ким. Ох, болт копчёный, как же он не заметил тогда этого шкафа? Ведь наверняка сидели спина к спине! Но так хорошо и свободно ему не было ни с кем, как с Чимином. Вот он и потерял бдительность. На столе появились бокалы с вином. Ли сказал:       — Если это свидание, пусть всё будет красиво. Ким, сними капюшон и маску. Я хочу видеть твоё лицо.       Тэхён снял маску и неаккуратно сдвинул капюшон, который стянул силиконовую резинку, удерживающую волосы. Локоны рассыпались непослушной копной, создавая совершенно новый образ Тэхёна. У Хвана даже дыхание перехватило от такой красоты! Ким начал собирать их снова, но Ли схватил его за руки и попросил:       — Не надо. Позволь им остаться так. Ты такой красивый!       И Киму захотелось дать парню в глаз, чтобы он не прилипал к нему своим пошлым взглядом! Но, конечно, он этого не сделает. Ему привили навыки хорошего поведения. А там чётко сказано: нельзя убивать людей, которые тебе не нравятся. И даже бить. Даже немножко, только в один глаз!       Тогда Ким, слегка закипая, вдруг схватил бокал с вином и махнул его почти одном глотком, подозревая, что вкус ему тоже не понравится. Слегка задохнулся, но понял, что вино более приятное, чем виски. Он внимательно посмотрел внутрь бокала — на дне осталась капелька. Он слил её себе на язык. Вкусно! Позвал мальчика с блокнотиком и попросил:       — Можно мне вот это же ещё раз, только полный бокал?       Ли прикрыл глаза ладонью. Он уже представлял, какие испытания ожидают его нервы сегодня! Но Тэхён принялся дегустировать вино, отхлёбывая из бокала и замирая от ощущений. Он выглядел слишком хорошо, чтобы это было правдой! То и дело парень прикрывал глаза, и Хван готов был поклясться, что слышит тихий, но такой бархатный стон удовольствия, что, кажется, его самого сейчас просто разорвёт к херам от желания! Когда Ким прикончил второй бокал, его глаза, слегка подкашивая, устремились на Ли, и он спросил:       — Хван, всё вино такое приятное?       — Это дело вкуса, Принцесса. Ты что, впервые пьёшь вино? А в ресторане? — уточнил Ли, радуясь, что Ким зовёт его по имени.       — Я не пил в ресторане! — пробивает пьяненького Тэхёна на честность. — Лил под стол. А тебя просто бесил, чтобы ты от меня отстал!       — Так ты был трезвый? Ах ты, мартышка голожопая! А я тебя на себе тащил через всю часть! — возмущается Ли, но дурацкая улыбка лезет на лицо от воспоминаний о всех выкрутасах Тэхёна.       — Ну, да. И что такого? Тебе же было приятно, признайся! — уже подплетающимся языком требует ответа Ким.       — А тебе? — не упускает возможности прояснить что-то для себя Ли.       — Мне? — удивляется Ким. — Нет. Я урод, Ли! Тот, с кем мне было бы приятно, наверное, блюёт, вспоминая меня, — грустно заканчивает он, впадая в эмоцию.       Тэхён не заметил, как Ли оказался рядом. Плечо парня так уютно придвинулось к его голове, и поток ненужной информации полился в уши расстроенного Хвана:       — Я боролся. Даже Мастера позвал! Сам давил себя, но, блять, как увижу его, так снова ёбаные бабочки в животе румбу танцуют, а тараканы сверху им подпевают. Но видел бы ты его лицо, когда я признался ему! Это ёбаный шедевр на тему: «Уберите отсюда это говнище немедленно!» Я тогда поклялся себе, что больше никогда не буду с ним встречаться! Никогда и ни за что не буду думать про Чона, мать его, Чонгука, иначе сдохну. Да лучше бы сдохнуть, — распалялся Ким, а Ли смотрел на него и обмирал от горя: Чон Чонгук!       — Тэхён, почему именно его ты полюбил? Может, подвинешь его и впустишь в своё сердце меня? — пробует направить мысли парня на себя Хван.       — Ли, не тупи! Ты видишь меня? Какой я… дохлый, — поглядывая на себя, бормочет Тэхён. — Видел Чона, этого бугая? Он залез в моё сердце и наполнил настолько, что оно еле держится, чтобы не разорваться к херам! А ты себя в зеркало видел, слон ты африканский? Как ты-то ещё влезешь? Я же точно сдохну!       И тут губы Тэхёна накрыло поцелуем. Тёплым и влажным. Аккуратным и нежным. С его губ собирали вкус вина, забираясь внутрь. И сам поцелуй был бы прекрасен, но это были губы Хвана, а значит, в данный момент в жизни Тэ происходил простой обмен слюнями.       Ким попробовал отвернуться, но его голову настойчиво повернули на место. Ким дёрнулся, но крепкие руки сжали его в объятиях, фиксируя любое движение и подавляя сопротивление. Чужой язык настырно пробивался к нему в рот, зубы сжимали его губы, причиняя боль.       Ли мстил. Он видел, как выражение лица Кима меняется с благостного на злое, затем на испуганное. Да, пусть боится, если не может полюбить. И вдруг он услышал тот самый писк! Страх, вот от чего пищит эта сволочь! Что ж, он готов заполнить каждый миг жизни Кима страхом. Пусть боится!       А Ким не боялся. С какого... момента! Растерялся, обозлился, почувствовал боль, но страха не было! Как ни странно, именно боль помогла ему прийти в себя. И он уже готов был вырубить этого придурка, как кто-то буквально оторвал их друг от друга, за шкирку вытянул Тэхёна из-за Ли, и отбросил себе за спину. Слёзы боли тут же сменились слезами радости: Тень!       Чон, злющий, как сто бизонов, стоял перед Ли, прикрывая собой Кима.       — Ты обещал, что не будешь его принуждать, Ли! Слово твоё — ветер! — ярится Чонгук.       — Что ты тут делаешь, Чон? — сначала удивляется Хван, но потом начинает тоже злиться: — Никак не можешь оставить его в покое? Он ненавидит тебя, имей гордость, отстань от пацана!       — Ли, я давно тут стою, и слышал больше, чем тебе хочется! — заявляет Чонгук, и не думая отступать.       — А толку? Ты его не сможешь удержать! Он уже опять свалил от тебя! — и Ли начинает истерично хохотать, наблюдая за растерянностью соперника.       Чонгук обернулся и никого не увидел позади себя! Вот сука длинноногая! Куда его опять понесло? Он осмотрелся и увидел голову с распущенными, чуть ли не до плеч, волосами. Бросился за ним. Почти догнал и понял, что парень не убегает.       Просто у него есть цель, и он к ней идёт. Сейчас Ким был похож на велосипед с упрямством танка. Чон шёл следом и улыбался. Такого Тэхёна он уже знает. Тот добрался до полок с колой, взял упаковку и потащил её на кассу. Сластёна, пть! Расплатился, и, мотаясь по всему холлу под тяжестью упаковки и выпитого алкоголя, направился к выходу. Чон бросился за Кимом, схватил его за талию и направил к машине, на которой они приехали с Юнги. Чонгук тихо прошептал: «Спокойно, Ким, твоя Тень рядом».       Мин, отвечающий за продукты, уже сидел на пассажирском сиденье и что-то писал в общий чат. Когда Чонгук впихнул назад Кима, и тот свернувшись клубочком, сразу засопел на упаковке колы, Юнги только присвистнул:       — Фьиу! И как мы его и всё остальное допрём?       — Вдвоём никак. Вызывай Нама. Он возьмёт бухло, а я понесу этого алкаша. Продукты на тебе, — быстро распорядился Чон.       — У него что там, кола? — ещё раз обернулся Юнги.       — Ага, целая упаковка. Судя по его осунувшейся морде, это его рацион в последнее время, — злобно цедит Чон, и Юнги не решается пошутить на тему, что его парня, видимо, с голодухи глисты дожирают.       — Где ты его нашёл? Почему он пьяный? — вместо этого спрашивает Мин.       — Похоже, у него с Ли было свидание. Но я им слегка помешал, — хмуро говорит Чонгук.       — Ох, Чон! Я тебе сочувствую, — искренне говорит Юнги.       — Не стоит, — отрезает Чон. — Ким не хотел его. Он вырывался, когда Ли начал его целовать. Тут я и вмешался. Так что, всё в порядке, я не нарушил правил, в отличие от Ли!       — Я напишу парням? Про то, что у нас тут Ким? — уточнил Юнги.       — Не надо, пусть будет сюрпризом! — ухмыляется Чон.

***

      Намджун хвостиком ходил за Джином. Они не виделись всего пару суток, а его желание прижать старшего и зацеловать до микрооргазма было непреодолимым! Тот же, словно понимая, какая гормональная бомба его преследует, старался не оставаться с ним в комнате наедине.       Не то, чтобы Джин этого не желал! Просто не время, они тут не для этого! И вообще, Джин принимает очень сложное и важное для себя решение, и не надо на него давить своими феромонами!       Юнги не сводил глаз с Пака, а тот не знал, куда прятаться от гостей. Все были рады его видеть и пытались прижать к себе, как друга. Но Чимин мечтал о тишине и покое, которых был лишён за годы службы. Однако Тэхён дал чёткие указания: пока Полковник не проявится, про одиночество стоит забыть!       Когда Чонгук и Юнги ушли «за жратвой», Пак подумал, что нужно было уточнить, что «жратва» — это, вообще-то еда, а не спиртное и немножко закуски! Но теперь уж что принесут. Вдруг ожили все телефоны.       Юнги: Намджун, спустись в гараж, нужна твоя помощь.       Намджун: Иду, дохлецы!       Джин ревниво посмотрел ему вслед: почему не позвали и его? Не знают разве, что они… Хорошо, если не знают! Он принялся разбирать единственный в квартире стол, на котором были свалены какие-то вещи.       Пак хотел было что-то сказать, но махнул рукой на Джина, который так насупился, что, кажется, даже воздух рядом с ним сгустился. Пока Юнги с Чоном не вернулись, Пак решил поговорить с Хосоком.       — Чон, что за история с капитаном? Я думал, ты просто при штабе отдела внутренних расследований.       — Чимин, я тебе такого никогда не говорил, — спокойно возражает Хосок. — Что ты там себе придумал? Я сказал, что попробую помочь, потому что имею некоторые возможности.       — Но Хосок! — возмущается Пак. — В двадцать шесть быть капитаном! Что ты такого сделал?       Хосок рассмеялся, и Пак понял, какую ересь сморозил. Кто ж про такое спрашивает, а тем более, рассказывает? Но Чон всё же решил ответить:       — Чимин, я с детства зачислен в армию. Я сирота. Когда шло распределение, меня отправили в военную школу. Окончив её, я уже был в высшем звании низшего командного состава. Потом Высшая Военная школа, и вот я уже лейтенант. Как ты понимаешь, до капитана — пара шагов. И я их сделал. И мог бы уже стать майором, если бы поймал одну шуструю Белку. Но пока что я не могу этого сделать.       — А что ты делал рядом со мной? — интересуется Чимин, хмурясь. Догадки уже лезут в его голову.       — Белку ловил, Пак. Я знал, что надвигается что-то грандиозное. Уже несколько лет я наблюдаю за тем, как развиваются события. Начинает просачиваться информация о ненадёжности кого-то из высших чинов. Затем идут массовые проверки, а потом масштабные операции, во время которых кого-то отдают под суд, а кого-то казнят без суда. И мозгом, а иногда и исполнителем операций, является эта самая Белка. Всё бы ничего, но в последнее время слишком много смертей! Он приговаривает людей, до которых закон не может дотянуться. Но это неправильно с точки зрения морали моих командиров. Моей задачей было остановить его. Как ни странно, я думал на тебя. Даже все твои контакты задублировал на себя! — хмыкает Чон.       Чимин замирает. Он предполагает, какую именно Белку ловит Хосок. Стараясь не выдать голосом своего волнения, Пак спрашивает:       — И ты нашёл его? Белку?       — Нет. Я снова его упустил! — без особого сожаления отвечает Чон       Пак молчал. Если Чон не знает, что Тэхён, видимо, и есть та самая Белка, то Чимин облегчать его задачу не станет. Хотя, Тэхён чётко дал понять, что в курсе охоты Хосока за собой! Как Паку надоели все эти тайны Мадридского двора! Скорее бы всё закончилось!       Он уже решил, что уедет на какой-нибудь остров, купит маленький домик, запрётся в нём и будет сидеть там тихо и старательно обрастать бородой, жалостью к себе и местными легендами о странном отшельнике. Хочет ли он, чтобы рядом кто-то был? Если только Юнги. Но тот не согласится. Мин уже поделился с ним своими планами. Он оставит службу, заберёт Чимина и увезёт его подальше оттуда, где парню причинили столько боли.       — Мир большой, Чимин! Мы найдём в нём своё место! — утешал он бывшего командира буквально вчера вечером во время их созвона.       Но там будут все эти… люди. А Пак слишком устал от них! Они поговорят об этом, когда всё закончится!       Вернувшийся Намджун улыбался так, что его лицо грозило треснуть в районе ямочек.       — Ребята, вас ждёт сюрприз!       — Хотя бы приятный? — интересуется Джин.       — Кому как. Мне лично понравился. Внимание: та-дам! — он картинно распахивает дверь, а за ней стоит Чонгук с чьим-то тощим задом на плече.       — Тэхён! — подбитой чайкой вопит Джин и кидается обнимать худые ноги с той частью, откуда они растут. — Где ты нашёл его, Гук?       — Отнял у Ли, — отвечает Чон, втаскивая свою добычу в квартиру. — Похоже, парни устроили свиданку, пока мы тут партизаним! Ким принял во внимание чьи-то наставления, — упёрся он глазами в Джина, — и теперь живёт на полную катушку!       — Быть такого не может! — возмутился старший Ким, обходя Чона и пытаясь взглянуть на Тэхёна. Тот не спит, как думал Джин. Он упёрся локтем в поясницу Чона и уложил лохматую голову на ладонь. Глаза его злобно сверкали.       — Тэхён-и, — присаживаясь, обнимает его Ким и целует в щеку.       — Эй! — в один голос орут Чонгук и Намджун.       Чон ставит парня на ноги в уголок, прикрывая собой от всех, а Нам ломится к Джину и прячет его в своих объятиях. Между ними, пыхтя, проходит Мин с пакетами еды и, недовольно бурча, тащит их на кухню.       Чимин спокойно наблюдает за «дорамой» из дверного проёма. Хосок то хмурится, то улыбается. Он рад, но жаль. И какое чувство сильнее, и к чему они относятся, парень понять никак не может.       Наконец все прошли внутрь квартиры, в том числе и Тэхён. Расселись. Все взгляды прикованы к тощей фигуре. Фигура молчит, решив по возможности свалить. Однако Чон припечатал его к месту, положив свою ручищу ему на плечи. Тэхён то и дело поводит плечами, стараясь спихнуть с себя эту тяжесть и намекнуть, что у него скелет обычный, а не титановый! Но Чон старательно возвращает руку на хрупкие плечи парня, а ладонью по-хозяйски сжимает его предплечье. Юнги не выдерживает:       — Ты что, Ким, был рядом? Видел нас, но приближаться не желал? То есть, помощи просить тебе не стыдно, а вести себя, как сука — нормально? Пак, скажи ему, что он сволочь!       А Чимин улыбался. Он был рад видеть Тэхёна. Он лучше всех понимал парня. Пак хотел обнять его и решил, что сейчас самое время. Подошёл, освободил его плечи от настырной чоновой руки, и плевать он хотел на яростные взгляды чёрных глаз! Он приподнял Тэхёна и обнял, почти шепча ему на ухо:       — Я рад тебя видеть, брат! Не прячься. Здесь у тебя нет врагов.       Тэхён усмехнулся. Наивный Пак! Как минимум трое хотят, чтобы он сдох прямо в эту секунду, остальные не будут против, если не придётся пачкать руки. И только Чимин свято верит в «боевое братство»! А они-то ведь и в настоящем бою ни разу не были! А если бы были, Ким уверен, что вышел бы из сражения с пятью пулями в спине!       Но этого он никому не скажет. И будет мириться со своим пленением. Главное больше сегодня не пить. Не срастается у него с выпивкой. Но перед ним уже стоят рюмочки со спиртным, и любопытство растёт, подогреваемое недавним открытием с вином. Это вкусно? Он только попробует! Только язычком лизнёт!       И вот он снова сидит, на плечах уже привычно висит тяжёлый Чон, а в руке рюмочка с интересной жидкостью. Он снова опускает язык в рюмку и пробует. Это сладенько. Только глоточек! Но не замечает, как с удовольствием всасывает всю жидкость. Приятное тепло потекло по его телу. Он откидывается на спинку стула, прикрывает глаза, прислушиваясь к ощущениям. Это очень приятно. Тепло.       Что-то лезет ему в рот, и, открыв глаза, он видит, как Чонгук пихает ему нечто, завёрнутое в лист салата. Он лениво отворачивается, закрывая рот, и не принимает угощение. Голова сама падает на плечо Чона. Парень не замечает, как все затихают, глядя на них. Поэтому говорит:       — Тень, когда всё закончится, убей меня. Я больше не хочу так жить, — голос трескается, причиняя боль слушающим.       — Как? — глухо спрашивает Чон, озвучивая общую мысль.       — Как будто я тут только затем и есть, чтобы чистить этот мир, — отвращение к себе сквозит в каждом слове.       Все молчат, понимая, что слышат самое большое откровение от Кима Тэхёна.       — Я должен делать добрые вещи. Я могу, Тень! — жалостливо всхлипывает Ким, а потом цедит: — Но я обязан убивать и судить, чтобы убить. Я устал от крови и смертей. Уничтожь меня, Чонгук. А я тебе расскажу самую главную свою тайну. Хочешь? — на последних фразах голос Тэхёна приобретает интимный оттенок.       Ребята, понимая, что следующие слова не для их ушей, постарались тихо встать, чтобы незаметно выйти, но Намджун задел коленями ножку стола, потом резко распрямился и корябнул стулом пол. Тэхён распахнул глаза и увидел, что все стоят и смотрят на него. Прикрыл глаза, понимая, что всё, он безвозвратно спалился! Но слышит голос Джина:       — Тэхён, в армии такие законы. Мы все не белые барашки на зелёном лугу. У каждого за плечами могилы, как друзей, так и врагов. Ничего нового мы не услышали. Открой глаза. Посмотри внимательно на нас. Нет тут твоих врагов!       Тэхён открывает глаза и встречается с взглядом старшего. Тот смотрит ободряюще, как тогда, когда он лечил Чонгука. Смотрит на Пака. Этот вообще уливает его своей любовной дружбой! Переводит взгляд на Намджуна. Их амбал собственнически стоит позади Джина, но улыбается ему. Юнги больше не рубит ему голову глазами. Честно кивает: я друг, точно! Хосок хмурится. «Топор войны зарыт», но только на время ведь! Но зарыт! И он тоже поднимает глаза и смотрит по мере своих сил дружелюбно. Ким кивает.       И поворачивается к Чонгуку. Простое движение даётся с огромным трудом! Он боится встретится с чёрными глазами. Но Чонгук смотрит серьёзно, без злости и отвращения. Но и без любви. А он смотрел когда-нибудь с любовью? Нет ведь! А Тэхён чуть не проболтаться этому истукану! Ох, Нам, спасибо тебе!       Все снова сидят, Юнги налил по новой порции. Тэхён тянется за своей рюмочкой, но Чонгук опережает его и оставляет подальше. Тэхён хватает рюмку Чона и махом выпивает содержимое! Снова слёзы, слюни выплёскиваются из него бешеной волной — Чонгук пьёт водку!       Увидев реакцию парня, Чон, как наседка, начинает хлопотать вокруг задыхающегося Кима: водичка, салфетка. «Сожри уже это, блэт!» Снова салфетка. Через пару минут все над ними ржут, потому что Чон чуть не плачет, видя, как на глазах развозит Кима. Тот что-то бормочет своей Тени, но язык временно атрофируется, что приводит к потере внятности речи. Хорошо получается всего одно слово: «Тень».       Чонгук вытаскивает его из-за стола и спрашивает:       — Пак, куда его?       — Тащи в спальню, — милостиво позволяет Чимин.       — А ты где будешь спать? — хмурится Чон, уворачиваясь от рук Кима, который желает исследовать своими пальцами его лицо.       — С ним, конечно, это же моя спальня, — нагло лыбится Пак.       — Не угадал, — хмурится Чон. — С ним буду спать я. Он блюёт, если что, — поясняет своё намерение Чонгук.       И все понятливо кивают: уважительная причина спать с невменяемым парнем самому, а не сбросить это недоразумение на другого! Чон идёт в соседнюю комнату, унося мелкого. Кимы, прижавшись друг к другу, счастливо смотрят им вслед, как любящие родители, пристроившие, наконец, своё чадушко в хорошие руки.       Пак тоже улыбается, положив голову на плечо светящегося Юнги. Хосок хмурится, но иногда мерцает доброй улыбкой. Тэхён открывается ему с новой стороны. И руки уже не чешутся свернуть паскуде шею.       Из спальни раздаётся:       — Пак, неси тазик! Я же не врал, что он блюёт!       Мин летит на кухню и хватает миску для мытья овощей, несётся с ней в спальню. Бледный Тэхён лежит на кровати, свесив голову над полом и держит рот ладонью. Чон сидит перед ним на корточках и собирает волосы в пучок. Слёзы текут из глаз у обоих. Юнги ставит тазик и выходит. Тэхён отпускает руку. Она чистая. Он два дня не ел. Его желудок абсолютно пуст. Чон садится рядом, кладёт его голову себе на колени и продолжает прерванный спазмом разговор:       — Я не спрашиваю твоего мнения, Ким. Ты сам назвал меня Тенью, значит, я должен быть рядом. А что за Тень без хозяина? Да и не смогу я убить тебя, тем более так, как ты хочешь. Тэ, неужели до тебя так и не доходит, что я привязан к тебе не только телом, но и душой? Ты придурок, Ким! Вроде, умный, но такой придурок!       И Чонгук накрывает губы Тэхёна своими. И Тэхён чувствует, что теперь всё правильно. Что только Чон имеет право раздвигать его губы языком, упираться им в зубы, проникать внутрь, требуя ответных движений. Рука Тэхёна поднимается и ложится на шею Чонгука, прижимая к себе. Чонгук аккуратно отстраняется, и слышит странный писк. Он ложится рядом и прижимает к себе худенькое тело старшего.       И кто тут старший? Вот этот комочек, свернувшийся у него под боком? Кажется, Ким намерен уснуть, но Чонгук недоволен тем, что тот снова убегает от него, пусть даже в сон. Он просовывает руку парню под голову и его лицо оказывается напротив чонова. Так хорошо, идеально. Чонгук целует его глаза, нос и лоб, не рискуя прикоснуться губами. Он мечтает о настоящем поцелуе, а не о пьяном недосексе. Так они и засыпают. Кимы смотрят на них от двери и качают головами: Чонгук такой, сука, правильный!       Им самим стелят в гостиной на полу. Хосок располагается на раскладушке в кухне. Чимин и Юнги занимают диван. Тишина никак не наступает в квартире, потому что Намджун старается бесшумно поцеловать Джина. Юнги прижимает к себе Пака, и эти микрошевеления создают насыщенную атмосферу желания.       Наконец, Пак не выдерживает, встаёт с дивана и идёт в ванну. Юнги срывается за ним. Там ребята включают воду и под шелест капель припадают друг к другу, мечтая хоть немного остудить огонь, что вспыхивает теперь между ними всякий раз, как только они встречаются. Мин гладит Чимина по спине, опускаясь всё ниже. И его шустрые ладони уже нырнули под резинку штанов и накрыли голые ягодицы Пака. Поцелуи стали требовательнее, вторая рука лезет под резинку спереди. Мин присаживается и вынимает восставший член Чимина. Припадает губами и сладко тянет по нему языком, смачивая и сильнее возбуждая. Он втягивает его с себя, не уставая оглаживать рукой снаружи и языком внутри. Чимин еле стоит на ногах, хватаясь за мягкие волосы Мина. Если что, у него это первый раз. И сразу такой прекрасный! Мин усаживает его на машинку и прислоняет спиной к стене.       — Чимин, ты знаешь, что будет дальше?       — Нет, — глаза парня не открываются до конца.       — У тебя это впервые? — уточняет Мин.       — Да, — отвечает Пак, и Юнги понимает, что парень не врёт.       Мин замирает. Но потом снова опускается ртом на его член и доводит Пака до разрядки. Стоны парня глушит свободной ладонью. Никто не смеет слышать эту музыку! Она только для Мина! И когда всё закончится, он будет слушать её постоянно. Сам он быстро доводит себя до оргазма, чтобы не смущать парня. Снимает его со стиралки и переносит в ванну.       — Мы искупаемся, всё равно вода льётся! — отвечает он на незаданный вопрос.       — Хорошо, — Пак всё ещё в прострации.       Мин не спешит. Он с удовольствием изучает это прекрасное тело, что досталось ему, не понятно, за какие заслуги! Хочется прижиматься к нему, впиться в кожу зубами, проникать в это тело и получать кайф от того, как Пак будет улетать в мир Пограничья от оргазмов! Но не сейчас. У них всё впереди!       Он выключил воду, вытер Чимина, вытащил из ванной и одел. Сам тоже слегка прибарахлился. Полотенцем вокруг бёдер. И повёл его в комнату, шумя и топая, чтобы не спугнуть Кимов.       Те, конечно, воспользовались отсутствием вынужденных соседей. Намджун, не слушая отговорок Джина, сразу полез к нему целоваться, а пальцы настойчиво ломились между упругих ягодиц. Старший возмущённо что-то пробормотал ему в губы, Нам переспросил:       — Что, милый?       — У меня смазка в кармане брюк! Хватит драть меня на сухую! — возмущается Джин.       Намджун тут же нашёл заветный тюбик, на радостях, открутил крышечку в обратную сторону, сорвав к херам резьбу. Зато дальше всё пошло, как по маслу. Джин, зная, какое удовольствие его ждёт, уже расслабился. Проникновение прошло успешно. Джин старался не издавать лишних звуков, для этого притягивал Нама, требуя поцелуев. А тот и рад стараться. Конечно, будь они одни, это не было бы так тускло, но вот Мин уже громко затопал, а Намджун и Джин ещё не закончили. Нам быстро соскочил со старшего, повернул его к себе спиной и снова присунул, обхватывая его член. Пока Пак с Мином прошли, пока улеглись, Джун уже слился в Джина, а старший в свою очередь, зажмурившись, испачкал руку Кима. Нужно будет завтра постирать постель, пока все спят!       Джин почувствовал лёгкий поцелуй в шею, и только после этого его «освободили от постороннего присутствия», что заставило его ещё раз дёрнуться в посторгазме. Именно в этот момент он принял окончательное решение.       Хосок не спал. Он слышал всех, понимая, как парням плохо — быть рядом с любимыми и не сметь к ним прикасаться. Когда всё закончится, ребят ждёт непростое время. Особенно тех, кто окажется внизу. Хосок был уверен, что это Джин и Пак. Мин хоть и лез к нему, изображая пассива, но Чон видел, как тот засматривается на зад Пака. А иногда и старшего Кима. Ну, на того невозможно не засматриваться! Хосок и сам на него слюни пускал.       Он открыл свой чат и написал абоненту «Тай»: «Хочу горяченького!» Через пару минут включился видеозвонок. Телефон лежал так, чтобы было видно, как сексом занимаются два парня. Они активно имели друг друга в разных позах. Один снимал их втайне от другого. Чон это знал. И заглядывался на того, кто сейчас был с его приятелем. И то, что он видел, ему определённо нравилось! Потому что, оказывается, рядовой Ли действительно отличный любовник. Вот только что будет с Таем, если амбал узнает, что на их секс дрочил отдельно взятый Чон Хосок? Оргазм накрыл его, когда Ли удачно повернулся к экрану, делая любовнику Чона минет.       Нормально, пусть дальше развлекаются без него. Хосок отключил телефон. Прекрасное тело Ли не выходило у него из головы. Теперь ему хотелось получше узнать и понять этого парня. Может, хватит уже прятаться?

***

      Тэхёну снился сон. Ему снова шесть. Он понял, что отец бросил их, так как второй тянет его за руку, таща по большому зданию. Они садятся в самолёт, мальчик плачет. Он не любит второго, и это взаимно. После долгого перелёта его, уставшего и полуголодного тащат в какое-то огромное здание. Там передают с рук на руки и уходят, не оборачиваясь.       Он начинает плакать, всхлипывая всё сильнее и размазывает по маленькому личику слезы. Вдруг тот, кто идёт рядом, берёт его на руки, прижимает к себе и тихо шепчет:       — Я не оставлю тебя никогда, только не плачь, Тэ!       Голос знакомый. Губы почти родные. В объятиях этого человека хочется умереть. Тэхён прижимается к губам ещё сильнее, втягивая в себя чужой язык. Тихий стон возбуждает и требует настойчивости. Руки зажили собственной жизнью, оглаживая мускулистое тело. И по его коже движутся горячие ладони.       Тэхён залезает сверху на Чонгука и старается снять с него футболку, чтобы ощутить горячность всего тела. Он не знает, что будет делать дальше с этим прекрасным обнажённым мужчиной, но желание узнать его — руками, губами, — так сильно, что он сам тоже раздевается.       Чонгук молчит. Он помогает Киму, но понимает, что тот всё ещё пьян и сильно бредит. Он сможет его остановить, когда поймёт, что пора. Он ведь сможет? Потому что сейчас Ким, голышом усевшись на него сверху, тоже голого, между прочим, начинает посасывать кожу на его шее. Спускается ниже и припадает своими роскошными губами к сокам. Наигравшись с ними, начинает языком очерчивать скульптуру его мышц. Спускается к животу и там устраивает целый фейерверк эмоций для Чона, то и дело ныряя языком в пупок. Рука уже поймала член, но ничего не делает, лишь иногда сдавливая его и поворачивая, словно джойстик.       Да ты серьёзно? Гений-аналитик, блэт! Чон хватает лёгкое тело и переворачивает его на спину. Придавливает. Смотрит в глаза. Вулкан! Ли был прав. Возбуждение накрыло Кима, он не соображает, кто рядом с ним! Да и вряд ли понимает, что сейчас происходит. Но тут Тэхён заговорил, и Чон понял, насколько ошибался.       — Тень… Я хочу изучить тебя и запомнить. Позволь мне. Я не причиню боли. Я знаю, что делать. И я готов, — голос тихий, на грани шёпота.       — Что? Но я… — пытается возмутиться Чон, но рот ему зажимают и чарующий голос снова колдует:       — Ты не должен меня узнать. Иначе ты не сможешь… Меня убить, — последняя фраза замирает на грани слышимости.       — Я и так не смогу убить тебя, Тэхён, — умоляет Чонгук понять себя. Его начинает трясти от осознания происходящего.       — Тебе придётся, — шепчет Ким. — Или это сделает другой, и тогда мне будет хуже. А ты… Хороший. Сделаешь это быстро.       Чон чувствовал, как возбуждение пропадает. Он для него просто палач? Отшвырнув от себя парня, Чонгук быстро встаёт и начинает одеваться, попутно бросая в Тэхёна его одежду. Сука! Сейчас ему и вправду хочется убить его! Может, так и надо сделать! Рубануть один раз и забыть об этой твари!       Он готов был выскочить в комнату к ребятам, но вдруг услышал жалобный звук, который может издать только пустой желудок. Чон обернулся. Ким лежал на кровати всё ещё голый. Его возбуждение тоже прошло, однако парень одной рукой закрывал глаза, а другую прижимал к желудку. По правде сказать, его живот был настолько впалым, что казался приросшим к спине. Чон обязательно его убьёт. Но сначала покормит. Кем бы тот ни был!       Пробравшись сквозь спящих на кухню, Чонгук заглянул в холодильник. Из-за плотно закрытых окон в каждой комнате витал терпкий запах секса. Похоже, этой ночью удовольствие получили все, кроме него. Он осмотрел содержимое холодильника, накидал на тарелку мяса и овощей и двинулся назад, примечая по пути голый торс Намджуна и обнажённое бедро Джина, обнимающее лежащего рядом поверх одеяла. Мин был совсем голым, хотя перед сном на нём наверняка было полотенце. Чимин мирно сопел у того на плече.       Чон двинулся к своему. Открыл дверь. И охренел. Комната была пуста! Балкон! Чон бросился к нему. Рядом оказалась пожарная лестница. Внизу мельтешил тёмный силуэт. Чон швырнул тарелку на кровать и бросился из квартиры. Лифт прибыл быстро, парень выбежал из подъезда и посмотрел наверх. Ползёт, голубчик! Он подождал, когда тощий зад окажется в зоне досягаемости, схватил его вместе с хозяином и потащил назад в квартиру.       — Пока не пожрёшь, никуда не пойдёшь! — заявил он худым ягодицам.       Через пару минут Тэхён сидел на кровати и уплетал утреннее угощение от Чонгука. Он поглядывая на сурового парня, что приволок его назад и думал: «Забота — признак любви. Может и так. Только он сказал, что я — его питомец. Их тоже любят, о них заботятся. Но когда дело дошло до… интима, Чон свалил». Ким был уверен, что его испугало не то, что он предложил быть сверху. Что-то другое. Но он не понимал, что именно. А этот танк стоял и пас его своими чёрными злющими глазами. Ой, не к добру всё это! Вот сейчас он доест, и дальше что?       — Я купил вчера колу. Где она? — прощупывает пути к отступлению Ким.       — В машине, — сухо отвечает ему Чон.       — Я схожу? — интересуется Тэхён границами дозволенного.       — Нет, — отрезает Чонгук.       Понятно. А так?       — Ты сходишь?       — Я похож на слугу? — хмурится Чон.       — Ты похож на злыдня! Я хочу сладкого! А ты мне не даёшь! — включает Тэхён истеричку.       — Сладкое вредно! — огорошивает парня Тень.       — Чон, уймись! Мне жить вредно! А сладенькое меня успокаивает, — мечтательно тянет Ким.       Чонгук подходит к нему и целует: долго, медленно, тягуче, так, что у Тэхёна сбивается дыхание, а руки начинают рыскать по чужому телу. Однако больше нет того настойчивого горячего бугорка, что так долго тайно грел испорченную душу Кима — Чон его больше не желает. В доказательство Чонгук отстраняет от себя парня и говорит:       — Не жалуйся потом, что я оставляю тебя без сладкого! Десерт тебе гарантирован, пока я рядом.       Ничего не понимая, Тэхён смотрит на него недоверчиво и расстроенно. Приятно, что его поцеловали. Но где, блэт, его кола?       В соседней комнате происходит шевеление. Голос Юнги охрип ото сна, но он серьёзно говорит:       — Кимы, я вас не вижу! Идите в ванную. Потом мы. Кому ещё надо?       Наступает молчание, но не тишина. Старшие Кимы, стараясь не отсвечивать голыми телами, идут в ванную. Там у них происходит незапланированный утренний секс, во время которого Джин отступает от своих принципов и припадает к приличному достоинству Намджуна с неприличным предложением своего ротика. Неумелые движения возбуждают младшего так, что он боится опорочить невинность губ Джина и отстраняет его. Сам садится и умело приводит Джина в восторг, вновь попутно растягивая. Понимая, что его ждёт, Джин сам упирается в стиральную машину, и Джун входит, ловя тихий всхлип удовольствия. Он целует старшего в шею, плечи, спину, ласкает его член, и мечтает о том, как однажды научит своего парня правильно пользоваться такими прелестными губками!       Хоть парни включили воду, но то, что они ни хрена не купаются, слышно всем. Юнги принимается ласкать ещё сонного Чимина. Он берёт его ладонь и пристраивает на своём члене, делая для него то же самое. Слившись в бешеном поцелуе, парни быстро доводят друг друга до оргазма, и даже не палятся перед Кимами, которые вскоре заходят полностью одетыми. Юнги встаёт и без намёка говорит:       — Теперь наша очередь шатать стиралку. Хося, ты там не задрочился?       Хосок ржёт, потому что все эти парочки нехило его возбуждают. А он один, если что. Нет, в мечтах он уже несколько раз натянул Ли и столько же раз ему отдался, но в реальности это была то правая, то левая рука. Такое вот сексуально разнообразие!

***

      Полковник Ли следил за квартирой. Пака решили не оставлять одного. Ну что же, значит, сдохнут все сразу!       Жаль, конечно. Ребята хорошие, каждый — цвет своего подразделения. Кроме непонятного инструктора. Его Ли не знает. Но видно, что парень непростой. Поэтому, и ему дорога туда же! Решение принято. Осталось осуществить.