***
Чонгук смотрит на выбегающих из сада детей и пытается вспомнить, какие из них — его? Вот уже два месяца он изо дня в день всматривается в лица близких, пытаясь вспомнить хоть что-то! Но стоит ему отойти на пару метров, и он уже не признаёт ни жену, ни родителей, ни детей. Их лица кажутся смутно знакомыми, словно фотороботы. Под такое описание можно подвести любого прохожего. И Чон нервничает всё сильнее. Наконец, к нему подбежали два милых ребёнка-погодки, одетых в очень похожие вещи: джинсовые шортики, трикотажные кофточки в желто-зелёную полоску, белые носочки и кроссовочки. Лишь рост и головной убор были разными: дочка была повыше, а мальчик пониже. И на девочке была панамка, а на сыне бейсболка. Как все дети, рождённые в Америке, у них были английские имена: Элизабет и Конрад. Чонгук не представлял себе, на что он ориентировался, давая детям такие имена? Никаких приятных ассоциаций они в его голове или в душе не вызывали. Но при этом его жена уверяла, что он сам выбрал, как будут звать их детей. Которые теперь он часто просто забывал. Как, собственно, и имя жены. Джульетта. Придумают же люди! Ну, тут хотя бы имеется хоть какая-то логика. Джу имела итальянские корни, была очень красивой и шумной, свободолюбивой и немного агрессивной. Не совсем Джульетта. Если в первый месяц её терпения хватало на то, чтобы разъяснять мужу, кто его окружает, насколько они близки, какими узами связаны, то теперь, спустя восемь недель после того, как Чон пришёл в себя после аварии, она всё чаще кричит на Гука, что он — тупица, не желающий напрячь мозг! Но только Чонгук знает, в каком напряжении его мозг! Который не в состоянии запомнить самых близких людей. На всякий случай отец и в этот раз спросил у детей: — Эл? Кон? — Папа! — запищала мелюзга, повиснув на нём. Чонгук вздохнул, обнял ребятишек и понёс в машину. Там усадил в кресла, пристегнул их и повёз домой, снова включив навигатор, потому что всякий раз, отъезжая от дома, он напрочь забывал, как выглядит его жильё! Дома парня ждал сюрприз: к нему приехали армейские друзья. Их он уже видел на фотографиях в семейном альбоме. Естественно, лиц не запомнил, так, некоторые факты из их общей биографии. Ребят связывала давняя, ещё школьная дружба. Их тогда называли ФХОЗЭй (Four Horsemen of the Apocalypse — четыре всадника апокалипсиса). Это прозвище они получили не только за цвет кожи: Нил — белый, Джон — чёрный, он — рыжий (жёлтый), Тод — бледный. Они были просто чумой для школы! Красивые, умные, сильные, дерзкие! Постоянно затевающие какие-то аферы и прекрасно выкручивающиеся из любых ситуаций! Иногда, слушая об их приключениях, Чонгук думал, что такое возможно только на страницах дешёвых книг или в каком-то не слишком умном кино про наглых подростков. К тому же все поголовно восхищались их проделками! Никто не удивился, когда они так же вместе пошли в армию. Однако семейным человеком до сих пор среди них был только он, Чонгук. Джу была на год младше Гука, и когда она залетела, их семьи, естественно, решили детей поженить. Эл появилась, когда он был уже в армии. Вскоре новоиспечённого отца отпустили в отпуск, а там и Конрад нарисовался. Чонгук был горд, что он в свои двадцать два — отец семейства. Но друзья уверяли его, что ещё лет пять, и Чон начнёт завидовать им. Вот только он был с ними не согласен! Уверял, что его семья — это смысл всей его жизни! Так рассказывала ему Джульетта. Сам он сейчас смотрел на друзей, и мог только глупо улыбаться, слушая их плоские, где-то даже обидные шутки. Они снова пересказали ему их приключения в школе и даже в армии, и Чон снова подумал, что это как-то… слишком притянуто за уши, словно взяли анекдот и впихнули в него их самих. Но приходилось делать вид, что веришь, понимаешь и веселишься. Что поделать? Такова доля хозяина. Джульетта лёгким мотыльком сновала между гостями, предлагая напитки. Дети с весёлыми визгами лезли на колени к гостям, которые, немного поигравшись, сталкивали их «счастливому отцу семейства». Наконец, друзья решили его всё же поддержать: — Гук, время лечит, — начал Джон. — Постепенно ты всё вспомнишь. Тод кивнул, соглашаясь. Его протяжная речь, сильнее внешности выдававшая в нём скандинава, текла, словно мёд: — Сейчас медицина сильно продвинулась. Это раньше, попади ты в подобную ситуацию, мы бы ждали, пока наладятся нейронные связи. Могли пройти годы. А теперь ты можешь восстановиться за полгода! Только не пропускай приём лекарств и процедуры. Джул — девочка сильная, она поможет тебе преодолеть всё это. Ну, и, конечно, мы всегда рядом! Нил, со свойственной всем англосаксам категоричностью, заявил: — Конечно, мы рядом! И родители, и семья, и друзья. Главное — что ты пришёл в себя и физически здоров. Нет старых воспоминаний, накопишь новые! И мы тебе в этом поможем. На уикенд можно сгонять в сафари-парк! Постреляем, вспомним молодость. — Правильно, — соглашается Джульетта, — развейся хоть немного! А то ты в последнее время совсем… не похож на себя! Чонгук только подумал, что он не помнит даже своего лица. И всякий раз удивляется своей азиатской внешности. Однако, чтобы не расстраивать жену и друзей, он кивает: посмотрим, что получится из этого сафари… Ближе к вечеру, когда гости разъехались, не забыв стукнуть его кулаком в плечо, Чонгук укладывает детей, надевает джинсы, чёрную майку и чёрную кожаную куртку, идёт в ближайший бар. Там его уже знают. Как ни странно, завсегдатаев этого бара Гук прекрасно помнит и в лицо, и по именам. Кто-то его угощал, кого-то поил он. И барменша, высокая грудастая женщина, бывшая когда-то мужчиной, наливает ему привычную дозу виски. Рядом ставит бокал с вином «для Сластёны». Никто не знает, кто этот Сластёна, даже сам Чон, но это уже традиция. Чонгук салютует бокалу, одним махом выпивает свою порцию, снова ставит стакан перед барменшей, и та наливает. Так будет до тех пор, пока Чон не упадёт лицом на стойку. Тогда его возьмут собутыльники и оттащат до порога дома, где оставят на крыльце в гамаке. Два месяца! Чонгук ищет «своего Сластёну».***
Юнги старательно замазывает синяк. С Юбином он научился пользоваться косметикой. Потому что его любимый был таким непредсказуемым! Мин снова убедил себя, что сам виноват: не стоило ему, зная характер Ю, улыбаться той продавщице в супермаркете! И хотя он, по настоянию любимого, носил одежду, которая буквально вопила о его ориентации, всё-таки иногда Мин прокалывался, и Бин бил его. Поэтому всё чаще он выписывал себе тональные средства, на которые с таким недовольством давал деньги Бин. Юнги заметно похудел, потому что Сон требовал от него быть нежным и хрупким, как и положено гею. Мин прошёл несколько процедур, чтобы высветлить кожу. Хоть Ю сам был корейцем, но от Мина он требовал, чтобы парень стремился выглядеть, как нормальный американец. Юнги надел серые линзы, подвёл глаза, выровнял тон лица. Из зеркала на него смотрел красивый мальчик-гей. Ярко-розовая кофточка-топик, шортики со стразами, ботики с каблучками. И под всей этой красотой — кружевное женское бельё. Юбин подходит к нему сзади, запускает пальцы под пояс шорт и вытаскивает резиночки трусиков, так сильно натянув их, что промежность Юнги заныла. Но жаловаться нельзя. Бин лучше знает, что ему, Мину, нужно! Вот уже два месяца Юнги счастлив. Он и подумать не мог, что его первая любовь, его мужчина, который когда-то показал ему все прелести однополой любви, теперь живёт тут, в США. Они встретились, когда рыскали с Чимином в поисках пропавших Кимов. Юнги просто увидел его и встал, как вкопанный. Юбин тоже вспомнил своего бывшего. Подошёл, и, как когда-то, по-хозяйски поцеловал. И Юнги понял, что его чувства никуда не исчезли, просто затихли до срока. И вот их время пришло, и они распустились с новой силой! Он шёл за Соном, не оборачиваясь. Чувствовал спиной, как взгляд Чимина прожигает его, но не желал больше видеть около себя никого, кроме Юбина! С тех пор он ни разу не пожалел, что вернулся к своему первому. Правда, раньше Юбин заявлял себя пассивом. Теперь же Юнги чаще всего оказывался внизу. В основном — совершенно неожиданно. Иногда в самых неподходящих местах! Он, конечно, не всегда получал удовольствие. Но ведь главное — Бину нравится. А ещё Мин понял, что любовь — это не бабочки в животе, когда тебе хорошо рядом с партнёром, и ему нравится всё, что делаешь ты. Любовь — это жертва. Ты понимаешь, что главное, чтобы было хорошо любимому. А самому можно и потерпеть. Вот и сейчас, не обращая внимания на время, Ю сдёрнул с Юнги шорты вместе с трусиками, толкнул его к столику с косметикой и ворвался внутрь, даже не потрудившись подготовить партнёра. Юнги постарался не морщиться, потому что Бин видел его лицо в зеркало. Он резко вбивался в Юнги, щипая его бока и бёдра, кусая за шею, плечи и уши. Хватал его за лицо, размазывая макияж. А Мин думал, что придётся менять топик на водолазку, а шорты на бриджи. Покусанные уши так же придётся замазать тоналкой. И от этих мыслей у него никак не вставал. Но Бин этого даже не заметил. Он слился в любовника, хлопнул его по голой ягодице и сказал, заправляя член в брюки: — Поторопись, у нас максимум пять минут на сборы. Вечно ты возишься! И вышел. А Юнги побежал в ванную, чтобы избавиться от спермы Ю. Потом в ускоренном темпе переоделся и схватил косметичку — накрасится в дороге! Нельзя заставлять ждать друзей Бина. Однако когда он появился перед Соном, тот поморщился: — Что ты опять напялил, Юн? Ну, что за дешёвка? Кто тебе это купил? — Ты, — смущается Мин. Сон только хмыкает: — Я был пьяный, что ли? Или ты меня тогда чем-то разозлил? Юнги только пожал плечами: всё было, как обычно. Бин сказал, что ему нужно прикупить шмоток, ну и Мин пусть что-нибудь посмотрит. Юнги тщательно отобрал несколько вещей, которые можно было комбинировать и долго носить, меняя образы. Однако Сон выхватил у него вещи, сбросил прямо в зале и нахватал совершенно безумный набор вещей, которые Юнги представить не мог, как сочетать? И сейчас сидел именно в том, что они купили тогда. Да, ещё Ю трахнул его прямо в примерочной, когда Мин показался ему в одном из самых адекватных нарядов. Перепачкав себя и его, Сон сказал: — Это не бери, тебе не идёт! И Мин, краснея, постарался положить вещи так, чтобы белёсые пятна не бросались в глаза. По дороге парень старается поправить макияж. Но Сон то и дело резко тормозит, и Мин начинает опасаться, что поранится. Он просто вытирается влажными салфетками, наносит на лицо тон и ждёт, когда они приедут на место. Но перед роскошным особняком Сон просто выходит из машины и говорит: — Приведи себя в порядок. Я пока пойду, покажу, что мы приехали. У нас не принято опаздывать. Юнги старательно наносит макияж. Юбин требует, чтобы он не стеснялся того, что гей. И Юнги старается воспроизвести на своём лице макияж, которому обучает известный блоггер нетрадиционной ориентации. Затем он выходит из машины и идёт к дому. Однако охрана останавливает юношу и требует показать приглашение. Мин набирает Юбина и несколько раз слушает долгие гудки, а потом его отключают. Наконец, Сон отвечает: — Чего тебе? — У меня нет пригласительного, Ю, — тихо говорит Мин. — Сейчас вышлю, — обещает Юбин. Его «сейчас» продлилось двадцать минут. Охрана уже и похихикала над Юнги, и предложила ему зайти «пососать кока-колы», и посоветовала вернуться туда, откуда вылез. Или слез. Наконец его телефон пиликнул, и у него на экране отобразилась какая-то мутная картинка. Видимо, охрана решила, что тому мало было ждать, потребовали более чёткого снимка карточки. В этот раз пришлось ждать всего десять минут. В конечном счёте, его пропустили. Юнги вбежал в дом и понял, что он тут просто лишний. Это было и впрямь очень напыщенное собрание: мужчины в строгих костюмах, дамы в вечерних платьях и немыслимо дорогих украшениях. Сон сразу поставил себя, словно он — несчастный горожанин, которому родственники навязали сына-деревенщину. Он даже представил его: — Мин Юнги, мой кузен. Он, как вы видите, гей. Сходи нам за шампанским по-братски! И Мин метнулся, схватил у официанта поднос с фужерами и поднёс «большим дядям». Потом принёс закуски, затем сбегал и попросил поменять музыку. По просьбе любимого принёс Сону лёд и полотенца, потому что тот умудрился изляпаться. В итоге какая-то дамочка вручила ему свой недопитый фужер и велела: — Убери это и принеси мне мою накидку. Она леопардовая. Юнги отнёс фужер, но никакой накидки не нашёл. В конце концов, к нему подошёл один из тех, кому его представил Юбин и засунул свою карточку в задний карман его бриджей со словами: — Звони, если будет скучно. У меня для тебя есть кое-что «вкусное». Нужно сказать, что ближе к отъезду у Юнги в кармане было около полутора десятков таких карточек. Смеясь, он рассказал об этом Юбину. Тот почему-то резко остановился и велел: — Выходи. — Почему? — удивился Мин. — Ну, у тебя же теперь полно покровителей! Зачем тебе я? Пошёл вон! — и буквально вытолкнул ногой обалдевшего Юнги прямо посреди дороги. Полночи Мин добирался домой, блуждая по незнакомым улицам. А потом Сон сказал ему через дверь: — Иди, соси у всех тех, перед кем вилял жопой этим вечером! Где шатался всю ночь, туда и вали! И Юнги остался сидеть под дверью, понимая, что, наверное, сам был виноват: накрасился, как шлюха, весь вечер старался всем помочь. Вот его доброту и приняли за доступность. А Юбин ревнует. Парень блаженно улыбается: разве ревность — не основной признак любви? Ведь Чонгук ревновал Тэхёна так, что из глаз искры летели! Да, теперь Юнги чувствовал, что его тоже любят…***
Хосока снова допрашивали почти всю ночь! Парень уже еле стоит на ногах. Нет, его не бьют. Но кто может выдержать такое? Весь день он стоит в камере, где есть датчики: как только он опускается ниже определённого уровня, в него со всех сторон начинают бить струи ледяной воды. И слив воды находится выше уровня колен, поэтому он практически всегда стоит в воде. Ближе к ночи его выводят на допрос, где он долгие часы стоит в лучах света, совершенно ослеплённый и дезориентированный. Ему задают одни и те же вопросы по кругу, по тысячному разу, разъедая его мозг и сбивая все биологические настройки. Затем его ведут в камеру, где он не в состоянии присесть — настолько она узкая. Тут он может немного отдохнуть в темноте и сухости, оперившись головой и коленями в одну стенку, а спиной в другую. В таком полусидячем состоянии долго не провисишь, но его организм настолько вымотан, что мозг буквально вырубается, забив на боли в суставах и ссадины на коже. Так он живёт почти два месяца. Пока они искали Тэ и Чонгука, кто-то сумел отследить его по камерам, и в течение суток его нашли и арестовали. Хо до сих пор не знает, что теперь с Хваном? На его вопросы, естественно, никто не отвечает. А самого Хосока собираются отправить на Родину, где парня ждёт казнь. Судя по вопросам, на него навесили много преступлений, которые по отдельности тянут на «электрический стул»: торговля живыми людьми и человеческими органами, наркотики, пособничество террористам, заговор против Правительства, и всё это отягощено «использованием служебных возможностей»! Чон вспоминает, в какой момент всё пошло не так, как было задумано? …Они пришли в дом Ка за ответами, но после этого у них вопросов стало ещё больше. Тэхён, недолго думая, влез мужчине в мозги. Что уж он там прочитал, остаётся только гадать, но мальчишка вдруг резко отвернулся, подтянул колени к подбородку, обнял их и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Чонгук, словно чувствуя кожей метания своего мужа, обнял Тэхёна и тихо спросил: — Всё в порядке, Тэ? Ким покачал головой и сказал: — Мне нужно вернуться на Родину. — Зачем? — вмешался уже Чимин. Однако Тэхён больше не сказал ни слова. Он подскочил, бросился в кабинет, включил компьютер, ввёл пароль и принялся шарить по папкам. В итоге принтер распечатал почти сто листов. Хосок понял, что это какие-то анкеты или типа того: имя, адрес, подробное описание случаев, заинтересовавших заказчиков. В основном мальчики лет пяти-шести. Тэхён внимательно изучает списки и бормочет: «Неявные проявления…» Хосок понимает, что для Кима это — ужасное открытие. Ведь раньше он утверждал, что пробуждение силы напрямую связано с взрослением: гормоны заставляют работать мозг. Теперь же получается, что отследить можно даже детей! И по каким признакам! Ребёнок смотрит на часы в тот момент, когда на них одинаковые цифры. Ребёнок начинает свой шаг с той ноги, которая обязательно перешагнёт препятствие. Ребёнок начинает капризничать и отказываться от опасной пищи, даже не попробовав её. Ребёнок вместе с игрушками приносит родителям вещи, которые им вскоре пригодятся. Мелочи, которые сложно отследить. Но кто-то всерьёз этим озадачивается, и вот уже несколько десятков детей бесследно исчезли. Однако ничего в этом мире не пропадает просто так, все это понимают. И хотя Минчхоль толком не знает, зачем заказчику эти мальчишки, куда они потом деваются, Тэхён быстро соображает, кто мог заинтересоваться детьми коренных корейцев с предположительно паранормальными способностями! Он снова повторяет: — Мне нужно вернуться на Родину! Из-за меня сейчас страдают невинные ребятишки. Чонгук упрямо заявляет: — Я с тобой! Тэ быстро мотает лохматой головой: — Никто из вас не должен со мной ехать! Чонгук, я не всесилен! Я смог поменять документы, но возвращаться туда, где нас знают лично, нельзя! Ты для всех мёртв. Будь добр, не нарушай традиций! Не надо возвращаться туда, где тебя ещё помнят. — Тогда и ты никуда не поедешь! — решает Чонгук. К Киму подходит Джин, рядом с ним топчется обеспокоенный Чимин. Юнги и Намджун тоже неравнодушны. Кажется, плевать только Хвану. Но Хосок видел, как тот нервничал. Просто не хотел задевать его чувства. Джин говорит: — Тэхён, мы договаривались, что в этот раз ты подчиняешься мне, помнишь? — младший кивает, и Сокджин продолжает: — Я считаю, что на этом наша миссия должна быть завершена. Просто прими тот факт, что некоторые ситуации невозможно разрешить. Эта — именно такая. Я не желаю больше рисковать теми, кого люблю. И ты в их числе. Возвращаемся на остров к Тану, Тэ. Они должны были уехать на следующее утро. Но, проснувшись в пять утра, ребята не досчитались двоих: Тэхёна и Чонгука. А ведь казалось, что Тэхён всё понял! Распределив между собой места, куда мог ломануться Тэ, группа «В» рассредоточились по городу. Его взяли в аэропорту. Больше Хосок ничего не знает о своих товарищах. Можно бесконечно предполагать и просчитывать, времени у него для этого достаточно. Вот только будет ли среди этих вариантов правильный? Однако пока что есть надежда. Всякий раз, стоя под ярким светом допросных ламп, Хосок среди множества обвинительных вопросов слышит одни и те же никак не связанные с его делами: «Знаете ли Вы, где сейчас находится Ким Тэхён?» «Имеется ли у Вас информация, сколько у Кима Тэхёна в наличии живых клонов?» Отсюда можно сделать вывод, что мальчишка продолжает прятаться и морочить голову своим преследователям собственными не слишком умными копиями…***
Джин открыл рот и показал, что под языком нет ничего. Медбрат толкнул его в грудь, и парень упал в кровать. Ещё полчаса он будет лежать связанным, чтобы в случае, если он смог как-то спрятать таблетку во рту от глаз медика, она неизбежно растворилась и попала в его организм. Ким прошёл все стадии сопротивления: он откровенно выплёвывал таблетки, пытался потом их выблевать, пробовал уговорить и даже подкупить персонал. Ничего не работало! Вместо таблеток ему вводили лекарство прямо в вену, и он моментально отключался. Потом приходил в себя, понимая, что его тело подвергалось пыткам. Видимо, таблетки были чем-то вроде «сыворотки правды». Что от него хотели узнать? Он мог только предполагать. Хуже всего, что Джин был уверен: где-то тут находится его Намджун. Наверняка он тоже подвергается допросам и пыткам. И, видимо, пока что от них не добились ничего желаемого. Ведь в противном случае их убили бы. Вряд ли отпустят… Но однажды его мозг сработал так, что Джин сам испугался! Он понял моментально, что по подсчётам его палачей он ещё должен быть в отключке. И просто пустил всё на самотёк, превратившись в стороннего наблюдателя. Тогда он и узнал, что их с Намджуном представляют, как шизофреников, у которых под действием болезни развились гомосексуальные наклонности. Ведь прежде ребята были вполне нормальными, Джин даже собирался жениться, и девушка уверяла, что в моменты их близости он вёл себя адекватно. Джин усмехнулся про себя: Мия их робкие поцелуи называла «близостью», а эти решили, что он трахал свою невесту! Да его папаша девушки тут же кастрировал бы! За сексом Джин обращался к более доступным девочкам. Да, до Нама он даже представить себе не мог, что сам будет получать кайф от того, что его трахает другой мужик. Но вышло, как вышло. Он ни о чём не жалеет, кроме того, что, скорее всего, не выберется отсюда живым и никогда больше не сможет обнять своего мужа… Однако он снова напрягся, услышав вопросы: «Знаете ли Вы, где сейчас находится Ким Тэхён?» «Имеется ли у Вас информация, сколько у Кима Тэхёна в наличии живых клонов?» Ему даже напрягаться не пришлось. Он ведь реально не знает, куда подевался его братишка? Все были уверены, что он улетел в Корею и, скорее всего, попал в лапы своих бывших разработчиков. Но, получается, что он как-то сумел этого избежать, да ещё и подтянуть к этому делу своих клонов? Разве он не сказал им, что все его клоны погибли от рук головорезов полковника Ли? Ага, а потом появился ещё один клон, который погиб за него в пожаре. Нет, его брат вполне мог сам себя накопировать без посторонней помощи! Тело Джина мучительно извивалось под пытками, но мозг, словно совершенно отдельная личность, продолжал делать выводы и накидывать варианты. Вскоре Джин понял, что оставаться совсем безучастным он не может. Поэтому в невнятные стоны начал вплетать отдельные слова: — Тэ сгорел… Какие клоны?.. Все погибли… Где Нам?.. Его пару раз ударили по лицу, и грубоватый голос сказал по-английски, но с заметным корейским акцентом: — Проклятый педик! Сдыхает, а всё про своего мужика бормочет. Как по моему мнению, этих двоих нужно уничтожить, чтобы меньше было грязи! — Господин полковник, — вмешался нежный женский голос, — Вы не у себя на Родине. Эти мальчики сбежали от вас туда, где их поймут и примут. И то, что ваше правительство договорилось с нашим получить сведения от этих ребят, не даёт Вам права распоряжаться их жизнями! Очевидно, что они оба рассказали нам всё, что знали, их показания не отличаются, хотя со времени их задержания они ни разу не встретились! То есть, договориться никак не могли. Они потеряли друзей и нашли утешение друг в друге. Пора оставить их в покое. Два месяца Вы пытаете их изо дня в день, но их ответы остались неизменными! Я сегодня же отправлю своим властям официальное заявление о том, что Вы сами нарушаете права человека и заставляете это же делать нас, медиков, которые чтут кодекс! Полковник изругался на родном языке и сказал: — Пишите, что хотите! Я своему начальству напишу, что эти двое — просто шлак, который надо бы уничтожить, но по вашей вине они ещё лет тридцать будут тратить бесценные ресурсы, чтобы в итоге подохнуть от рака прямой кишки! — Это их выбор, — завершает разговор женщина. И Джина везут в палату. Он снова думает о том, как они с Намом сумели не проговориться? Оба! Наверняка, Тэхён как-то поработал с их сознанием, чтобы на определённые вопросы их мозг выдавал заранее вложенные ответы. Молодец, братишка!***
Со Лин До читает отчёт и снова впадает в ярость: за почти два месяца они поставили более ста экспериментов над этим Кимом, но так до конца и не смогли на сто процентов идентифицировать его, как матрицу. Были моменты, когда его надежда разгоралась, но они были столь редки и так недолговечны, что Со вынужден признать свою ошибку. Он с радостью вырвал своего подопечного из рук оторопевшего Чона, которого тут же погрузили в сон и отправили назад в Америку, чтобы он не пришёл в себя в привычной обстановке. Там ребята изменят ему память, и этот гомик проживёт вполне счастливую «нормальную» семейную жизнь! А они вернут себе утраченное преимущество. Но придётся признать, что эмоции можно подделать. На уровне экспериментов выяснилось, что сам Чонгук не был слишком привязан к этому клону, позволив себе, практически мгновенно, подсадить чувства к совершенно неизвестным людям! А этот клон и вовсе оказался просто хорошим актёром. Его эмоциональный фон был настолько спокойным, словно они ставили эксперименты над трупом. Наличие чипа позволяло ему быстро и адекватно реагировать на любые ситуации, но, в принципе, в этом не было ничего странного, ведь чип создал сам Ким Тэхён. И Со понимает, что самое ценное в этом теле — именно крошечная микросхема. Творение, не имеющее аналогов в мире. Если создать много таких чипов, то вполне можно продолжать воспроизводить клонов, которые смогут заменить армию живых людей. Со Лин До ещё раз с тоской смотрит в прекрасное бледное лицо, в невероятно красивые глаза, которые до сих пор напоминали ему о матери этого существа, и принимает решение: закрыть программу «Ким Тэхён». Провал по всем фронтам! Старшие Кимы так до сих пор себя никак и не проявили. Обычные геи, которым не место в их стране. Пусть остаются в Америке. Страна может существовать, пока в ней есть традиционные ценности. У США просто нет шансов, если они потворствуют таким, как эти парни. Со усмехнулся и принялся писать в своём планшете: «Ким Сокджин, Ким Намджун. Не имеют ценности. В дальнейшей разработке их участие не считается важным. Отпустить, удалив воспоминания последних двух месяцев. Чон Чонгук. Не имеет ценности. В дальнейшей разработке его участие не считается важным. Оставить в иллюзии. Следить за памятью. Не допускать никаких вариантов общения с теми, кто мог бы вернуть воспоминания. В противном случае может создать проблемы, разыскивая «своего Кима Тэхёна». Мин Юнги. Дар признать опасным, сломить волю с помощью привязки к абьюзивным отношениям. Не допускать общения с бывшим возлюбленным и друзьями. Проводить постоянные инструкции с Соном Юбином, чтобы не перегибал. В противном случае, может произойти откат от протокола «полного подчинения». Чон Хосок. Дар признать ценным, путём манипуляций заставить работать на себя. Завершить часть запугивания и вывезти на Родину для дальнейшей разработки. Пак Чимин. Дар не имеет ценности, поэтому проследить, чтобы он погряз в наркомании. Делать анализ каждые две недели, увеличивая дозу. Ли Сонхван. Дар мерцательный, поэтому желательный, но в такой стадии развития не имеет особой ценности. Признать бесполезным, оставить там, где он есть: в стрип-баре среди наркодилеров, чтобы он мог, как можно дольше «поддерживать» Пака. Ким Тэхён. Признать официально уничтоженным. Проект закрыть и больше не тратить на его осуществление ни сил, ни ресурсов. Последнего клона уничтожить, предварительно извлечь чип. Группу «В» признать официально развалившейся. Отследить смерти оставшихся в живых участников, чтобы закрыть досье. Со смертью последнего участника передать дело в архив и хранить пятьдесят лет под грифом «совершенно секретно, уничтожить, не открывая, по истечении срока». Проект «Ким Тэхён» официально закрыт». «Проект «Ким Тэхён 2.0» считать официально открытым. Переслать документы Президенту единым архивом, зашифрованным специальным кодом. Средства, оставшиеся от проекта «Ким Тэхён» официально перевести в проект «Ким Тэхён 2.0» Ещё раз посмотрев на клона своего лучшего творения, Со кивает, и на экране вспыхивает надпись: «Уничтожить». Что ж, иногда можно признать, что не все твои проекты работают. Группа «В» так же не оправдала его надежд, хотя Со поднял всех гадателей, чтобы они, как можно точнее вычислили, где, как, при каких обстоятельствах можно собрать самую лучшую группу, способную перевернуть этот мир. И, работая над проектом долгие двенадцать лет, Линдо тешил себя надеждами, как будет диктовать условия самому Президенту, имея на руках настолько совершенное оружие! Мечты… Мужчина наблюдал за тем, как клона усыпили, сделав ему укол. Затем ему осторожно вскрыли череп и…