Гранатовый вкус гвоздики. Возраст гордости

      «Можно я напишу тебе в будущее?       Сегодня для этого день случился особенный. И лет через двадцать я назову его лучшим в нашей жизни. Это день, когда я умер. Спасибо тебе за это. Сегодня я прочувствовал, что сердце может разорвать от счастья. Оно замирает и перед глазами темнеет. Всего лишь от пяти минут твоего откровения. Узнал я и то, что дар речи может пропадать, когда ты смотрел в меня. «Tu mon infinité»... Мне никто ещё не признавался вот так. В любви.       Ночью, когда ты крепко спал, я сидел в дачном доме твоих родителей, на кухне, и рыдал, — узнавал запоздалую истерику. А это было только твоё откровение — «я ждал тебя пятнадцать лет»... Оно ещё по-прежнему разрывает: сердце замирает и слепо, в истерике, я начинаю искать твои руки рядом с собой. Хочу знать, что всё это правда. Ты ждал.       Твоё признание для меня заменяет любое «люблю». Я дышу памятью этого момента. И да, задыхаюсь, но всё сильнее и сильнее понимаю, что каждое твоё слово меня поднимает к жизни. Новой жизни. А жить я хочу. С тобой. Нам осталось мало, поверь. Мы скоро кончимся, почему-то я чувствую это. Страшно. Не знаю к чему приведёт нас то, что мы выбрали быть вместе, рядом, но хочу любить тебя до одури. Пока это можно. Иногда люди больше ждут, чем от полученного испытывают эйфорию. Нет, нам нужно это поменять. Эйфорию с тобой я готов тянуть до последнего. Знать и видеть твой взгляд в меня, твои губы на моём запястье — на татуировке, — кончик пальца по плечам и то, как тихо, пугливо ты говоришь — «можно?». Не знаю, когда получится у тебя найти это письмо, надеюсь не скоро или это сделают твои дети, но дай мне хоть как-нибудь знать, из того времени, что было нам хорошо вместе долгое время. И то лето, в котором ты мне признался в себе, стало  только лишь началом нас.       Твой Костя Субботин».