Сильнее крови только слезы
23 октября 2023 г. в 23:29
– Я его ненавижу! Он не наследный принц! – кричал, брызжа слюнями Эштон, выпучив глаза на своего отца.
– Прекрати, он твой брат, - смиренно отвечал король Олишер, – то, что Шон родился не от твоей матери не делает его чужим для меня и тебя!
– Это позорно, иметь в родне выкидыша сельской девки, которую ты обрюхатил из-за своей безответственности!
– Не смей так разговаривать с отцом! – не сдержался Олишер.
– Прости отец, – сказал Эштон, с презрением в глазах, и без капли сожаления о выпаленных словах, – он все равно мне не брат!
– Хочешь ты этого или нет, но он твой кровный брат! И он будет твоей правой рукой после моей смерти.
– У нас разница с ним в семь лет, надеюсь его сожрут волки, до того, как я взойду на престол, иначе я самолично его отправлю в псарню! – сквозь зубы процедил Эштон, после чего поклонился, и с гневом удалился из тронного зала отца.
Шону было уже семнадцать лет, и он понимал, что до его первого превращения остается совсем немного времени. Он слышал о том, что отец нанял бесчисленное количество лекарей и алхимиков, которые искали лекарство для него, чтобы он прекратил превращаться в волка, и старался излечить недуг, но у него ничего не получилось. Взамен этому, было найдено средство, которое помогало королю контролировать свою силу, и принимая его ежедневно, он научился превращаться в волка в любой момент, даже если на небе не было луны. Таким образом, была создана сильная и могущественная армия воинов оборотней, с возможностью контролировать превращения.
Его старший сводный брат Эштон не был носителем этой силы, потому что был рожден еще тогда, когда его отец был обычным человеком, и не превращался в волка, а значит, его претензии на престол отца могли быть не такими устойчивыми, как ему хотелось. Ведь уже более двадцати лет их королевством правил могущественный оборотень, повергавший в страх любого противника.
Страх Эштона был абсолютно обоснован, ведь его брат был рожден оборотнем, в этом не было сомнения ни у кого. А предсказание волшебницы, которая похитила его тень вместе с матерью, и вовсе нагоняли жути и беспомощности. Старейшины и армия могли возмутиться тому, что на смену могучему и устрашающему королю может прийти обычный человек, и посадить на трон «истинного» наследника престола, младшего принца Шона. По этой причине он и ненавидел своего брата.
Одно Эштон знал точно – Шону претила мысль о превращении, и он хотел избавиться от этого проклятья, как он считал. В свою очередь, Эштон считал возможность перевоплощаться в волка – величайшим даром, которым с радостью хотел бы обладать. Но никаких способов передачи этой способности, он не знал.
Эштон не один десяток раз просил отца наделить его своей силой, и сделать таким же сильным воином, как все те добровольцы, которые вступали в армию королевства. Но всегда получал отказ.
– Ты мой сын! Тебе не обязательно становиться таким как я! – Олишер был непреклонен.
Поэтому, Эштон не прекращал поиски способов, которые могли бы ему помочь в получении желаемой силы. Он обращался к лекарям, колдунам и ведьмам. Он старался найти хоть что-то, и однажды ему это удалось.
Эштон пришел к ведьме, которая жила именно на опушке того леса, где когда-то молодой король изнасиловал девушку, которая впоследствии родила ему сына – его сводного брата Шона. Он отправился к ней в лачугу поздно вечером, чтобы отец не узнал об этом. Лошадь он оставил у ограды, и медленно, оборачиваясь, проверяя, нет ли за ним слежки, приблизился к двери в дом. Она оказалась не заперта. Поэтому он прошел в него, и как только тихонько закрыл дверь, увидел, что в темном доме сразу же стало светлее.
– Проходи милок, - раздался голос откуда-то справа. Эштон сразу же повернулся на звук. В углу сидела сгорбленная старушка, и зачем-то наглаживала круглый желтый фрукт.
Сначала ему захотелось сразу же выйти, в его голове даже проскочила мысль, что вся затея с колдовством – это огромная ошибка, но ведьма остановила его одной лишь фразой:
– Я знаю, как тебе помочь!
Эштон мгновенно обернулся к старухе. В его взгляде читалось любопытство и пылкая страсть до исполнения его желания.
– Ты читал то заклятье, которое фея произнесла твоему брату в День Называния? – спросила старуха, кладя фрукт на стол рядом с собой, и поднимаясь с кресла.
– Нет, не читал, – уверено ответил Эштон.
Ведьма взмахнула рукой, и в воздухе появилась серая дымка, в центре которой была картинка из давно ушедшего прошлого. Тот момент, когда фея читала свое заклятие над младенцем Шоном:
Когда луна на небе взойдет.
Не будешь спокоен ты никогда.
И пусть твою тень сбережет
Та, что выносила тебя.
И пусть в венах течет кровь не твоя.
Очистить ее в силах лишь тот.
Кто придет издалека.
И проклятье слезами сотрет.
Облако дыма исчезло, старуха подошла к окну, и, не поворачиваясь к Эштону, прошипела сквозь свои гнилые зубы:
– Кто придет издалека, и проклятье слезами сотрет! Как думаешь, о чем здесь идет речь?
Эштону стало не по себе от ее шипения, как будто вместо нее говорил какой-то демон, поэтому он с ужасом посмотрел на нее, и ничего не ответил. Его взгляд выражал одновременно и ужас, и недоумение.
– Это значит, – продолжила ведьма – что тот, кто сможет стереть дар твоего брата находится где-то совсем близко.
Она говорила загадками, и это сильно раздражало принца, поэтому он не выдержал, и словно встрепенулся, как только услышал о том, что его цель вполне реализуема.
– Кто это? Где этот человек?
Ведьма не заставила себя долго ждать, и рассказала Эштону все, что знала.
– В Триозиоте, появился мальчик, чьи слезы обладают удивительным свойством, они лечат и дают жизнь. Не исключено, что это тот самый человек, который сможет исцелить твоего брата. Вот только цена за это будет слишком высока.
– Что это за цена? – не сдержался Эштон, – говори, не томи! – почти умоляюще сказал он.
– Избавиться от родового проклятья невозможно просто так: его нужно будет кому-то передать! Но вот в чем вопрос: а сможешь ли ты совладать с той огромной силой, которая с рождения живет в твоем брате?
Эштон был настолько уверен в своих силах и в себе, что даже не задумался о том, что у него пыталась узнать ведьма. И лишь самонадеянно сказал:
– Что потребуется взамен?
Ведьма словно призрак скользящим движением приблизилась к принцу, и зловеще прошипела:
– Мне нужны его слезы!
Выходя из хижины старухи, Эштон решил сразу направиться в Триозиот. Поэтому, она дала ему заколдованный камень, который показывал дорогу к замку трех сестер, и проскакав всю ночь, он очутился в их владениях.
Выслушав молодого принца, сестры не воспылали ненавистью к нему, потому что он не представлял для них угрозы. И из-за его наивности, решили заключить с ним договор, обязывавший его королевство присоединиться к их владениям, и выступать альянсом против врагов, после того, как он станет законным королем после своего отца. Но он не знал, что, подписав такое соглашение, он фактически становился пешкой в их руках.
Сделка была заключена и скреплена кровью принца.
К тому моменту Элиот уже прижился в замке трех сестер, и беспрекословно выполнял любые поручения ведьм. Он видел в них любовь к миру, и не хотел допускать даже мысли о том, что они могут губить, вредить или уничтожать. И в какой-то мере он был прав, ведь заколдованному миру и существам три сестры являлись защитницами и покровительницами. Но для людей – они представляли реальную опасность.
На этот раз Элиоту было велено последовать за принцем Эштоном, чтобы излечить его кровного брата от сильнейшего недуга. И его слезы, как раз являлись тем самым лекарством, которое могло помочь «бедняге». И хотя самая младшая сестра Алия знала, чем может грозить такая помощь, все же решила не раскрывать для него все карты. На самом деле, она сама не до конца понимала, чем может грозить для него такое исцеление неизвестного юноши, поэтому и не стала сгущать тучи над головой.
Элиот, как всегда, много думал о том, куда его послали. Он в принципе любил покопаться в своих мыслях, и оставался наедине с самим собой достаточно часто. Когда он уезжал вместе с Эштоном, он спросил у Алии, которая стала ему также близка, как бывают близки сестры для братьев, чем ему может грозить данный ритуал. И она ответила ему всего лишь несколько слов: «Твое сердце может стать немного беспокойнее».
Но он не смог до конца понять, что же она имела в виду. Это его и пугало.
Вторым странным совпадением для него оказалось то, что его поселили не в замке, где проживала королевская семья, а в лачуге старой ведьмы, которая была на удивление очень приветлива и заботлива.
Элиот по-прежнему носил черные одежды, дорого скроенные и пошитые. Однако, также сверху он был одет в красный балахон, что говорило о том, что он был соратником трех ведьм, и обладал неприкосновенностью. В округе все знали, что бывает с теми, кто покусится на жизнь обладателя «красного балахона», и даже самые грозные короли не решались бросить вызов могуществу сестер из Триозиота.
В один из дней, он решил прогуляться по деревушке, в которое проживала старуха-ведьма, и тем самым привлек на себя внимание. Молва о незнакомце разошлась слишком быстро, и король Олишер пригласил его в замок, чтобы выяснить о причине визита гостя в их королевство. Это был обычный званый ужин, на который безусловно были приглашены и сыновья короля.
С одной стороны, это казалось безобидным приглашением со стороны короля, как дань уважения великим правительницам Триозиота. С другой – это была мера предостережения, ведь лучше знать врага в лицо, нежели совершенно не ожидать подвоха со стороны.
При этом, Олишер совсем не догадывался, что за его столом сидел ровесник его второго сына, который и был причиной приезда гостя.
– Я путешествую по Миру, – ответил Элиот – и мне интересна местная флора и фауна. Надеюсь, вам известно, что все магические существа – это подопечные Великих Сестер?
Олишер никогда раньше не слышал, чтобы трех ведьм называли «Великими Сестрами», но сразу же понял, о ком шла речь, поэтому сделал вид, что эта информация была для него не новой.
– И какие у Вас цели визита в мое королевство? – не постеснялся спросить Олишер.
Эштон напрягся, так как не хотел, чтобы гость, которого он самолично сопроводил в свой дом, рассказывал об истинной причине своего визита. Его глаза стали бегать из стороны в сторону, и чтобы скрыть свое волнение, он уткнулся вилкой в еду на своем блюде, и потупил взгляд.
Элиот заметил тревогу Эштона, с которым конечно-же был знаком, поэтому решил схитрить.
– Я слышал, что в соседнем королевстве существует волшебный лес, в который нельзя заходить людям. Что в нем растет волшебная трава. Именно туда я и держу путь, – ответил гость и приступил к трапезе.
– У Вас необычайно синие глаза, – внезапно промолвил Шон, сидя напротив Элиота, – я слышал, что такие глаза бывают только у ангелов и целителей.
– Значит Вы, ангел или целитель? – не растерялся спросить Элиот в ответ, – ведь Ваши глаза не отличаются от моих.
Шон отвел взгляд, так как не смог смотреть в кристально чистые глаза гостя, сидевшего напротив него. Он чувствовал, что что-то здесь не так, и истинная цель визита заключается совсем не в простом путешествии или волшебной траве из запретного леса. Но он не нашелся что еще спросить, поэтому до конца трапезы не промолвил больше ни слова.
Когда Элиот вернулся в хижину ведьмы, она уже готовилась к проведению ритуала, который был назначен на следующую ночь. И так как приготовления занимали много времени и сил, отправила парня спать, а сама ушла в лес, чтобы собрать необходимые ингредиенты для зелья.
На утро, Эштон пришел в комнату к брату, чего никогда ранее не делал, и решил ему рассказать про свой план. Он был уверен в том, что ему удастся уговорить Шона на ритуал исцеления и передачи ему силы, поэтому он не выбирал выражения и почти сразу рассказал о сути своего прихода.
Шон был поражен, ведь с одной стороны это значило, что он никогда не станет оборотнем, и сможет спокойно жить и не волноваться, что когда-нибудь он кого-то убьет, будучи перевоплощенным, а с другой – слишком ярая настойчивость брата его пугала. Он не знал, что будет с ними после проведения этого ритуала темной магии. Он боялся гнева отца, и в принципе изменений, которые могли с ним произойти.
В конце концов, желание избавиться от проклятья перевесило, и под ночь они с братом направились в хижину к старухе.
Элиот ждал их у входа, в своей черной одежде, поэтому, когда они приблизились, то не сразу заметили его.
Ритуал состоял из простых действий: на ладони Шона нужно было сделать небольшой порез, и капнуть туда несколько капель слез Элиота.
Как только ведьма полоснула ладонь Шона, за окнами раздался гром, и сверкнула молния. Она что-то шептала на своем наречии, что даже Элиот, прожив уже долгое время в Триозиоте, не понимал ее заклятья. После этого она брызнула с ножа кровь Шона в котел, где уже кипело варево, и оно зашипело еще сильнее.
Элиот провел пальцами по глазам, и на них остались его слезы, которые ведьма собрала на лист кувшинки, и бросила его в котел. После этого она попросила его собрать слезы еще раз, и соединить их с кровью Шона. Так и произошло.
Как только Элиот протянул руку с каплями своих слез Шону, и коснулся ею его руки, вокруг них образовалось легкое свечение, а глаза побледнели, и они вошли в некий транс.
Они оказались в залитой светом комнате, где за окном чирикали птички, был примерно полдень. Они вышли из хижины, и отправились на близлежащую лужайку.
– Где это мы? – спросил Шон.
– Я не знаю, – ответил Элиот.
– Я подумал, что это сделал ты, – смущенно сказал принц.
Позади них раздался какой-то жалобный стон. Стон собаки или волка. Юноши направились на скуление, и увидели умирающее подобие волка. Это был оборотень, который умирал внутри Шона.
– Он умирает, да? – спросил принц.
– Похоже что так, он умирает внутри тебя, – сухо констатировал его собеседник, и протянул руку Шону – пора возвращаться.
Рукопожатие, и юноши вернулись в хижину ведьмы. Их глаза снова стали синими, и свечение пропало.
Оглядываясь по сторонам, они увидели, что Эштон стоит, не двигаясь на одном месте и держит в руке какой-то желтый фрукт. Надкушенный желтый фрукт.
Как вдруг он пришел в себя, и они с братом направились обратно в замок.
– Что за фрукт это был? – спросил Элиот ведьму.
– Его душа! – ведьма отвернулась, и достала из кармана лист кувшинки, на который собирала его слезы. Она слила их во флакон, и закрыла намертво заклятьем сохранения, и поставила в свой тайник. – Он желал брату зла, а значит она у него будет чернеть. И с каждым злом, совершенным им, фрукт будет все чернее. И когда станет совсем гнилым, вот тогда-то он и умрет. Кровное зло нельзя прощать!
– Ты не бросила мои слезы в котел? Это была иллюзия! – констатировал Элиот.
– Он человек, а человеческая душа всегда склонна к растлению! Я не могла позволить твоим слезам исцелить его душу, – сказала ведьма с равнодушием, после чего махнула рукой, и Элиот исчез, услышав лишь ее последние слова – Прощай!
Через секунду он уже был в замке трех сестер, и бежал по коридору, чтобы рассказать о произошедшем Алие.