Откуда может придти надежда?

Шэнь Цинцю был зол. Его безупречно чистое ханьфу, которое носили все адепты на Цинцзин, было испачкано пятнами чая, который пролил на него Ло Бинхэ, этот жалкий отброс!... Так и хотелось вскочить и дать пинка щенку, чтобы тот молил о пощаде, но он не мог — позади мастера меча Сюя стояли Нин Инъин и Мин Фань. И если при Мин Фане он еще мог поддаться этому безудержному рвению, то перед своей обожаемой ученицей нельзя было ронять репутацию. Девочка просто не вынесет подобного зрелища и наверняка разочаруется в своем учителе, а этого Шэнь Цинцю никак не мог допустить. Приходилось, пряча лицо за своим бумажным веером, натянуто улыбаться и лишь прожигать Ло Бинхэ ненавидящим взглядом. В этот взгляд лорд пика Цинцзин вкладывал всю свою ненависть по отношению к Ло Бинхэ. Тот разумеется и помыслить не мог, почему же его учитель так ненавидит его... Воистину данное зрелище было очень жалким! — Учитель, учитель! — позвал своего наставника Мин Фань, заметив, что его учитель ни на что не реагирует и подобен неподвижной каменной статуе. — Учитель, придите же наконец в себя, сюда идет ваш шиди! Веер с хлопком закрылся. Шэнь Цинцю обернулся на ученика позади себя и вскинул брови, лицо его исказилось в столь страшной гримасе, что даже Мин Фань поспешил быстро захлопнуть рот, боясь вызвать своими словами гнев. Но с виду Шэнь Цинцю не подает вида того, что слова Мин Фаня в самом деле разозлили его; вместо этого он улыбается: — Ступай ему навстречу и скажи, что грядущее собрание бессмертных пройдет с большим размахом. А я не смогу присутствовать там, мне нужно кое-что с кое-кем сделать. Мин Фань поклонился и стремительно умчался выполнять поручение. Тем временем в коридоре Юэ Цинъюань шел к своему шисюну с твердым намерением уладить подробности касаемо грядущего собрания бессмертных, на котором он как глава хребта Цанцюн и лорд пика Цюндин просто обязан был присутствовать. Мысли Юэ Цинъюаня были битком забиты своим шисюном, который каждый раз, стоило ему лишь показаться тому на глаза, весь кривился и поджимал губы, всем своим видом выражая презрение. Юэ Цинъюань не знал, что было истинной причиной такой отчужденности, но он всеми силами пытался заглядеть "вину", которой даже не понимал. Надо ли говорить что все его попытки каждый раз терпели крах? Собираясь распахнуть двери, ведущие в бамбуковую хижину шисюна, Юэ Цинъюань вдруг замер. Из комнаты Шэнь Цинцю он расслышал брань, затем звон разбитой чашки. В чем дело?... Осторожно заглянув в помещение, глава школы весь побелел лицом, узрев Ло Бинхэ, который склонился к полу, прижимаясь лбом, и сосредоточенно собирал осколки разбитой чашки, а Шэнь Цинцю стоял над ним и улыбался. Юэ Цинъюаню хватило нескольких секунд для того, чтобы понять, что представшая перед ним картина весьма ужасна. — Шиди! Юэ Цинъюань сам не заметил того, как невольно повысил голос. Заслышав его, Шэнь Цинцю тут же обернулся и нахмурился, едва увидев неожиданного посетителя. Посетителя, которого он едва мог выносить на дух. — Шисюн?... — "удивился" его появлению Шэнь Цинцю, раскрыв свой веер. — Мин Фань говорил мне, что ты придешь, но я и подумать не мог, что ты уже здесь. Юэ Цинъюань молча прошел в комнату, останавливаясь рядом с Ло Бинхэ. Мальчик молча собирал осколки, его нежные руки были в крови, которую он даже не торопился вытереть. Сердце лорда пика Цюндин болезненно сжалось. Наблюдая за этой сценой, Шэнь Цинцю как бы невзначай обронил: — Шисюну не стоит смотреть на этого негодника. Он понес заслуженное наказание за то, что посмел разбить дорогую чашку и разлил на этого учителя чай. Услышав это, Юэ Цинъюань в шоке развернулся к невозмутимому шиди, расширив глаза. Разлил чай? Разбил чашку? Понес наказание?... Но ведь глава пика Цюндин своими собственными глазами видел, что Шэнь Цинцю все сделал сам, выставив в невыгодном свете лишь Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю лгал так искусно, что на какое-то жалкое мгновение Юэ Цинъюань поверил ему, но картина произошедшего не давала ему усомниться в увиденном лично. — Боюсь, шиди, что этот шисюн может сказать, что на самом деле все обстояло не так. Шиди, ты издеваешься над ним? — Юэ Цинъюань сжал костяшки пальцев так, что они побелели. — Я все слышал и видел, шиди, нет смысла утаивать правду! Лицо Шэнь Цинцю было бесстрастным, лишь легкое движение веера говорило о том, что он пребывает в ярости, но не показывает виду. Он скорее умрет, чем признается в том, что все так и было, тем более своему шисюну!... Шэнь Цинцю лениво произнес: — Раз шисюн такой догадливый, то, может быть, он заберет этого негодного щенка и отдаст другому? Этот шиди больше не может терпеть его выходки! Разумеется, Шэнь Цинцю вовсе не собирался в самом деле кому-то отдавать Ло Бинхэ, он лишь надеялся, что Юэ Цинъюань, услышав такие слова, не осмелится так решить, но реакция лорда пика Цюндин неприятно его удивила. Юэ Цинъюань задумчиво произнес: — Отличная идея, просто потрясающая. Так и сделаю. Извини, шиди, но из тебя плохой учитель. Я знаю, что ты строг со всеми своими учениками, но этот ребенок точно ни в чем не виноват перед тобой! Бинхэ, вставай, нет нужды прибираться за тем, кто сам и разбил эту чашку. Шэнь Цинцю не верил своим ушам. Юэ Цинъюань... он серьезно вознамерился отдать Ло Бинхэ кому-то другому?... Вот так просто?... Он-то думал, что глава школы не станет этого делать, но кто же мог подумать о том, что глава школы так отреагирует на "предложение"? Шэнь Цинцю скрипнул зубами, поняв, что перегнул палку; следовало бы просто "вежливо" прогнать посетителя, но он словно забылся. Тем временем Ло Бинхэ наконец-то закончил убирать эти несчастные осколки от разбитой чашки. Он посмотрел сначала на своего учителя, потом — на Юэ Цинъюаня. Вид у мальчика был растерянным, он не знал, что делать. Юэ Цинъюань, видя его состояние, вновь позвал: — Бинхэ? Вставай. — Разве этот ученик может... перейти к кому-то другому?... — Ты разве не слышал его слов? — холодно поинтересовался Шэнь Цинцю, с хлопком то закрывая, то распахивая свой веер. — Встань. С этого дня этот учитель больше не обучает этого ученика. Для Ло Бинхэ мир словно остановился. Наставник... отказывается от него?... И это из-за пролитого на главу пика Цинцзин чая или по другой причине?... Бинхэ не знал. Он вздохнул и наконец встал, пошатываясь от слабости, грозя снова упасть на пол. Но Юэ Цинъюань тут же бросился к нему и схватил за руки, сумев таким образом удержать. — Ты в порядке? — заботливо спросил Ло Бинхэ Юэ Цинъюань, не глядя на скривившегося в стороне шиди. — Пойдем. — В порядке. Глава школы?... — Нет-нет, — тут же перебил его лорд пика Цюндин, — раз ты теперь не ученик шиди, то следует найти тебе другого учителя. — Я никогда и никого не назвал бы своим учителем, кроме него, — покачал головой Ло Бинхэ, — но раз бывший наставник так легко отказался от меня... то у меня нет выбора. Юэ Цинъюань сочувственно улыбнулся, придерживая Ло Бинхэ за плечи и осторожно подталкивая его вперед. Ло Бинхэ выглядел таким маленьким и беспомощным, что сердце мастера меча Сюаньсу болезненно сжималось и начинало болеть. Шэнь Цинцю не скрывал своей неприкрытой неприязни, наблюдая за своим шисюном и теперь уже бывшим учеником. Юэ Цинъюань не смотрел на Шэнь Цинцю, будучи слишком сильно сосредоточенным на Ло Бинхэ, который шел, спотыкаясь, к выходу из бамбуковой хижины своего теперь уже бывшего учителя. — Глава школы... что же теперь будет дальше?... — Что будет дальше? — удивленно переспросил лорд пика Цюндин. — Ничего. Ты больше не будешь подвергаться унижениям и несправедливому обращению. — Этот ученик... благодарит главу школы. Ло Бинхэ остановился и склонился в учтивом поклоне. Юэ Цинъюань на такое проявление вежливости лишь угрюмо вздохнул, затем попытался улыбнуться: — Ну все, все, хватит. Глаза Ло Бинхэ сияли, словно два озера, на глади которой было видно большую сияющую луну. Этот взгляд ученика до того поразил главу Юэ, что он застыл, не в силах оторвать своего взгляда. Прекрасно, поистине прекрасно. И почему Шэнь Цинцю вообще ненавидит Ло Бинхэ? За какую такую провинность? Кто угодно может пролить чай на своего наставника, как и разбить чашку, но это не повод так сильно ненавидеть кого-либо! — Глава школы, к кому я теперь перейду? — спросил Ло Бинхэ. Слишком сильно погруженный в свои мысли касаемо будущего этого мальчика, Юэ Цинъюань крупно вздрогнул, приходя в себя, слегка растерявшись от вопроса, но потом в голове наконец все прояснилось. Лорд пика Цюндин тяжело вздохнул: — Признаться честно... я пока не думал об этом, но у меня уже есть заклинатель, к которому я и отдам тебя. Быть может, Лю Цингэ согласится принять тебя, если я его попрошу оказать мне помощь. Ло Бинхэ издал удивленный звук, почти остановившись. Что только что сказал ему глава школы? Отдаст его Лю Цингэ, прославленному на весь хребет Цанцюн Богу Войны, слава которого гремит даже за пределами школы Цанцюн? Заклинателю, который за всю свою жизнь не воспитал ни одного своего ученика? Но намерения главы школы были более чем серьезны, когда Юэ Цинъюань произнес: — Я думаю, Бинхэ, что он не откажется от такого предложения. Или ты не рад? Ло Бинхэ учтиво поклонился. — Нет, что вы, глава школы Юэ, этот ученик как раз-таки очень рад! Просто этот ученик все еще скучает по своему старому учителю, даже несмотря на плохое с ним обращение... — Ладно, — кивнул в ответ Юэ Цинъюань, — тогда идем. Шиди Лю, должно быть, сейчас находится в моих покоях. Там я ему и представлю тебя. Ло Бинхэ не нужно было уговаривать дважды; он тут же поравнялся с мастером меча Сюаньсу и выпрямил спину. Неужели теперь его жизнь наконец-то наладится? Больше никто не посмеет обращаться с ним, как с паршивой собакой? Ло Бинхэ прекрасно знал о буйном нраве Лю Цингэ, но до этого дня и подумать не мог, что будет его учеником!... А ведь Юэ Цинъюань еще даже не рассказал Лю Цингэ о нем. Ло Бинхэ испытывал как страх, так и волнение, странная робость поселилась глубоко в его сердце и не желала уходить оттуда. Лю Цингэ действительно оказался в покоях главы школы Цанцюн — утонченный и возвышенный, словно спустившийся с небес небожитель, брат прекрасной Лю Минъянь сидел за столом и чинно пил чай, ожидая появления Юэ Цинъюаня. Даже когда последний наконец появился, но не один, Лю Цингэ предпочел в знак приветствия обойтись лишь одним сдержанным кивком. Но стоило его взору показаться избитому парнишке, как взгляд Лю Цингэ переместился с главы школы на него. Юэ Цинъюань не мог не заметить промелькнувшего во взгляде шиди Лю интереса, а потому мягко улыбнулся и кивком головы дал Ло Бинхэ понять, чтобы тот вышел вперед и не боялся. Ло Бинхэ испытывал странное раболепие перед своим возможным новым учителем. Не пройдя и нескольких шагов, он тут же упал на колени, выражая таким образом смирение. Наблюдавший за этой сценой Лю Цингэ вдруг резко закашлялся, подавившись чаем. Не то чтобы ученики с пика Байчжань отдавали ему такие почести, как преклонение, данное зрелище ввело Лю Цингэ в ступор и абсолютное непонимание всего происходящего здесь. Юэ Цинъюань зашел за спину своему шиди и мягко похлопал Лю Цингэ по спине, чтобы помочь тому откашляться. — Шиди, что делает этот малец? — закончив кашлять, устало поинтересовался Цингэ. Лицо Юэ Цинъюаня тут же расплылось в виноватой улыбке: — Ох, это... так вышло, шиди Лю, что этот глава Юэ совершенно случайно увидел, как шиди Цинцю обращается с этим несчастным ребенком... И я решил, что правильнее всего будет отдать Бинхэ тебе. — Жаль, что меня там не было — я бы не стал церемониться с этой паршивой швалью и как следует набил бы морду шиди Цинцю, — Лю Цингэ сжал кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели, — но ты, шиди, принял правильное решение. Но... отдать Ло Бинхэ мне?... Ты точно уверен? — Стал бы я тогда приводить его к тебе, если бы сомневался? — мягко отозвался Юэ Цинъюань. — Ты же меня знаешь, шиди Лю, что в противном случае подыскал бы Бинхэ другого учителя, однако ты подходишь для этой роли больше всего. Этот шиди Юэ хочет лишь задать шиди Лю один вопрос — примешь ли ты его? — Приму, — наконец со вздохом отозвался Лю Цингэ, со стуком поставив на гладкую поверхность стола пиалу, — если об этом меня просит сам шиди Юэ, то как же я могу отказаться? — Отлично, — тут же просиял Юэ Цинъюань, — я знал, что ты согласишься. Бинхэ, почему ты до сих пор сидишь? Встань и подойди к шиди Лю. Ло Бинхэ, казалось, вовсе не слышал голоса Юэ Цинъюаня, своими мыслями пребывая где-то в другом месте, но после повторной просьбы наконец сбросил с себя наваждение и неуверенно приподнялся, приближаясь к заклинателям. Лю Цингэ и прямь согласился стать его наставником?... У мальчика эта новость просто не желала укладываться в голове. Он робел перед Лю Цингэ даже больше, нежели перед Шэнь Цинцю. Если Шэнь Цинцю был холодным и отстраненным, то нрав Лю Цингэ был очень непредсказуемым. Он мог в любой момент выйти из себя, особенно часто такое происходило, когда Лю Цингэ случалось сталкиваться с Шэнь Цинцю лицом к лицу. Лю Цингэ смотрит на Ло Бинхэ с неприкрытым интересом. Если бы не Юэ Цинъюань со своей просьбой касаемо Ло Бинхэ, то он никогда бы не взял себе ученика, но на этот раз решено было сделать исключение. Цингэ улыбнулся: — Ну-ну, не трясись ты так, я же не кусаюсь. Если шиди Юэ уже сказал, что я стану твоим новым учителем — значит, так оно и будет. Ученик не должен раболепствовать перед своим наставником. Ло Бинхэ вскинул взгляд на Лю Цингэ. Тот добавляет, чуть насмешливо изогнув брови: — Все будет хорошо. Верь мне. Этот учитель никогда тебя не покинет. Никогда не покинет?... В сознании Ло Бинхэ это звучит так, словно Лю Цингэ решил дать ему что-то вроде клятвенного обещания, но ведь фактически так оно и было. И Ло Бинхэ хочется ему верить.