В небольшой квартирке на Бейкер-стрит

Всю неделю в Лондоне было очень жарко и душно. Настолько, что Уотсону приходилось то и дело открывать окна, под симфонию ворчания своего друга, который не так давно отправился от простуды и опасался заболеть вновь, несмотря на жаркое солнце на улице. Ему никак нельзя было заболеть. Его недоведённое до финальной точки дело не давало ему такой возможности. Шерлок Холмс не любил такую погоду, которая сейчас посетила Лондон. Ему было слишком душно. И его не на шутку всё раздражало. В такие моменты он находил успокоение только в химических опытах и экспериментах. Облаченный в свой любимый костюм, резиновые перчатки и защитные очки, Холмс как ни в чём не бывало сидел в кресле за столом, вновь проводя какие-то странные для восприятия человечества эксперименты. Джон не вникал в его неординарные опыты. В химии он был не сильно заинтересован, да и зачем это всё, если у тебя в руках прекрасный роман. Он подошёл к окну, понимая, что ему снова нечем дышать. Но тут же поймал очередной всплеск негодования в свой адрес. — Уотсон! Немедленно закройте окно, дует ведь! — Боже правый, Холмс! Ну нельзя же постоянно сидеть в помещении, да ещё и в такой духоте! Я как врач могу уверить вас, что это плохо сказывается на здоровье. Детектив не ответил, а Джон надувшись сел назад в кресло, продолжая читать книгу, стараясь не смотреть на человека на против. Боже, какой он всё-таки упрямый... Раздался стук в дверь. То была Миссис Хадсон со свежим чаем и фруктами. — Вот, выпейте мистер Холмс и вы мистер Уотсон. Зелёный чай — отличное средство в такую погоду — сказала женщина и удалилась из комнаты. Джон не раздумывая взял из тарелки апельсин. И принялся чистить его, не отрываясь от любимый литературы. — Будете, Холмс? — С радостью, но сейчас я хотел бы завершить начатое. — Я мог бы покормить вас, если не возрожаете. — Нисколько. Очищая фрукт от кожуры, Джон Уотсон кладёт по дольки в рот Холмсу. Тот лишь жуёт не отвлекаясь от занятия. "Вот негодяй! Мог бы хоть спасибо сказать для приличия" — проносится в голове у доктора. Шерлок Холмс снова наклонился за очередной порцией цитрусовых. Но вместо заветной дольки апельсина в его рот попадает чужой язык. Он поднял глаза и увидел перед собой Уотсона, нежно целующего его в губы. Шерлок попытался что-то возразить, но Джон опередил его, предвкушая по его лицу грядущие, ядовитые фразочки недовольства. — Мне надоело, что вы всю неделю копаетесь в своих склянках! Не забывайте, что у вас есть жених. Которых хочет вас... с каждой минутой всё больше — отрываясь от губ возлюбленного выпалевает Джон. Уотсон встаёт со своего кресла, перемещаясь на колени детектива, тем самым отстраняя того от работы. — Ну если ты так хочешь — говорит Шерлок ухмыляясь, отвликая своего партнёра от растёгивания пугвиц на его рубашке. — Мы уже на ты? — улыбаясь поинтересовался Джон. А знаешь, я не против. Мне так даже больше нравится. Тонкие, длинные пальцы Шерлока помогают избавить своего хозяина от одежды, которая тут же находит своё место на полу. После чего снимают со своего нетерпеливого, уже почти мужа штаны с бельём, освобождая желанную эрекцию от преград. Сажая возбужденного Джона на разгорячившуюся плоть, Шерлок как всегда аккуратен в своих движениях. Одна его рука впивается в ягодицы, крепко сжимая их в ладони. Вторая обхватывает чужой член. Беспромедлительно массируя его быстрыми движениями. Чувствуя жаркие ладони любимых рук, Джон невольно сжимает мужскую поясницу, ещё более жадно обхватывая её ногами. Глаза доктора закрываются, голова откидывается назад. Через несколько минут начиная кружиться. Толи от элегантной ловкости чужих рук, толи от быстро циркулирующей крови, толи от своего неудачного положения — Джон не понимает, да и не хочет понимать. Он лишь приглушенно стонет, из-за всех сил впившись зубами в костяшки пальцев. Омываемый наростающим потоком приятных ощущений, он чувствует прилив жара у своих щёк. Как медленно его конечности наливаются холодным потом, а ноги дрожа всё сильнее вдавливаются в мокрую поясницу. Чувствует это, пока мускулистые руки не выводят его из, как оказалось не слишком удачного положения.Тонкие бледно-розовые губы скопидомно целуют пухлые, обогревая Джона свои тёплым дыханием. — Mignon... mon mignon Watson ¹ — французский шёпот с английским акцентом обжигает полость желанного рта. Джон уже не различает слова. Сейчас увлеченный губами знаменитейшего детектива, он способен слышать лишь приятную вибрацию любимого голоса. * * * Джону Уотсону нравилось надвисать над Шерлоком Холмсом. Смотреть на циннвальдитово-розовые, тонкие губы, необычаяной красоты хамельонии глаза, которые в зависимости от освещения отдавали синем, зелёным и серым оттенками, бледную, гладкую кожу, которая в кой то веке приобрела красноватые оттенки, особенно заметные в области щёк. Холмс разумеется сказал бы, что это из-за духоты, но Уотсон никогда бы в это не поверил. Игривые пальцы проскользили по коже, которая всё больше окрашивалась в непривычные для себя краски, изучая крепкосложенное тело. * * * День шёл к вечеру. На улочках людного Лондона постепенно темнело. А в небольшой квартирке на Бейкер-стрит, 221Б раздавались сдавленные стоны единственного в мире детектива-консультанта