VII сезон. Глава I «Цена чужой свободы»

      Усаги сидела на подоконнике в своей комнате и задумчиво крутила в руках вазу, которую откопала во дворе у Рей. Полчаса назад перед ней стояли воины-звери, Галаксия и Принцесса Метеор, сейчас же они все были уже в далёком космосе на полпути к своим домам. «Три звезды» поддались уговорам остаться и не полетели на свою планету. Усаги вздохнула с облегчением, когда Сейя, Таики и Ятен, задрав подбородки, вместе с ними смотрели вслед улетающим огонькам. Ей всё время кажется, что если они улетят, то случится что-то ужасное, непоправимое. Они могут не вернуться. А такой большой потери Усаги уже не вынесет. Кто угодно, только не они.       Фарфор под пальцами был гладким и прохладным, узор по краям искрился словно новый. Чудо, что вещь, столько пролежавшая в земле, не потеряла ни капли своей красоты. И белый единорог, встающий на дыбы, словно светится изнутри. Может быть, специальная краска? Усаги поскребла ногтём белоснежную гриву. Цвет показался ещё ярче.       Она вздохнула и поставила вазу на столик рядом с кроватью. На настольной лампе была повязана нитка с половинкой бусины, подаренной Фино. Подарок так подошёл по цвету и слился с интерьером, что Усаги уже казалось, что он всегда висел вот здесь, на этом месте. Интересно, куда Сейя дел свою половинку? Надо будет спросить у него. И ещё… она же не сделала одно дело… Она уже почти забыла про это…       Усаги встала с подоконника, подошла к двери, открыла и выглянула в коридор. Из кухни слышались тихие голоса родителей, Шинго в своей комнате слушал музыку, Чибиуса ещё не пришла от Мамору. Луна с Дианой сладко спали в корзине с бельём. Усаги тихо прикрыла дверь и спустилась в прихожую. Мама не одобряет поздние прогулки, но она рассчитывает быстро вернуться. Ведь теперь её вроде бы некому красть на тёмных улицах. Усаги улыбнулась про себя и вышла из дома.       Вечер был сиренево-розовым, заполненным весенним благоуханием и нагретым уходящими лучами солнца. В сквериках и на скамейках было полно парочек, вокруг царила атмосфера любви. Усаги шла, дыша полной грудью и любуясь всем, что попадалось ей на глаза. В каком же прекрасном мире она живёт. Ради таких вот моментов они тысячу раз рисковали жизнью и спасали свою планету от гибели. От уничтожения всего чистого и светлого, что здесь есть. Усаги помахивала в такт шагам сумочкой, которую всегда начала носить с собой с появлением звёздного передатчика. Он лежал там с кучей всяких побрякушек, не мешая, и оставаясь всегда под рукой.       Вдруг Усаги словно споткнулась и резко повернула голову к детской площадке. Ей на миг показалось, что она видит ту маленькую девочку, которую встретила первого марта. Малышка рисовала какие-то рисунки на песке, а потом спросила, как её зовут. Как-то странно спросила… «По-настоящему»… Почему девочка так сказала? И почему она ей ответила?.. Усаги оглядела детей и поняла, что ей показалось. Девочки со светло-карими глазами там не было. Её мысли иногда возвращаются к тому ребёнку. Это происшествие почему-то не может стереться из её памяти. Словно происходило что-то важное. Усаги дёрнула плечом и пошла дальше. В конце концов, это не должно её волновать…       Из проезжающей мимо машины донеслась грохочущая динамиками мелодия «Больничного сна». Усаги улыбнулась и начала напевать про себя. Водитель весело подмигнул ей фарами и, взметнув клубы пыли, исчез за поворотом. Розовый вечер медленно насыщался багровыми красками. Через час наступят уже фиолетовые сумерки. Какой чудный май в этом году… Усаги завернула к парку и заметила возле ограды знакомую фигуру. Бежевая куртка, белые волосы… Почему Ятен без очков? Он рискует быть узнанным! Усаги направилась к нему и вдруг заметила что-то неладное. Парень сделал несколько нетвёрдых шагов, потом остановился и схватился рукой за ограду. Со стороны он мог показаться пьяным, но Усаги знала, что Ятен почти не пьёт и никогда в жизни не напивался так сильно. Неужели у него снова болит колено? Что-то непохоже… Усаги ускорила шаг и почти бегом оказалась рядом с другом. Его бледность поразила её. Глаза Ятена были закрыты волосами, как и всегда, когда он чуть опускал голову. Усаги схватила его за плечо и слегка встряхнула.       – Ятен! Ятен, всё хорошо?       Парень вздрогнул, резко выпрямился и с каким-то затравленным удивлением огляделся. Напряжение, сковывающее его тело, прошло, пальцы соскользнули с ограды. Усаги встревожено увидела что-то странное в зелёных глазах. Впрочем, оно тут же пропало. Ятен, подняв брови, ожидающе смотрел на девушку.       – Привет, – сказала она. – Я тут случайно оказалась, тебя увидела… Ты в порядке? Что с тобой было?       Ятен медлил с ответом полсекунды, но Усаги успела это заметить.       – Со мной? Ничего, – с совершенным спокойствием ответил он. – Тебе показалось.       – Нет, я же видела! – настойчиво сказала Усаги. – Ты…       – Всё хорошо! – перебил Ятен с лёгкой досадой. – Я просто споткнулся.       Усаги открыла рот, чтобы возразить и замерла, заметив застывший взгляд Ятена. Она развернулась и увидела целую группу девчонок-подростков, кричащих, смеющихся, идущих прямо на них. Они пока не видели их… но это было пока. Усаги тихо вскрикнула, обеими руками натянула на парня капюшон и буквально вслепую потащила его в парк к ближайшему сплетению кустов. Там они присели, подождали, пока весёлая толпа пройдёт мимо, и одновременно облегчённо вздохнули.       – Боже мой! – засмеялся Ятен. – Я чудом спасся.       – Тебе нужно быть внимательней! – с улыбкой сказала Усаги. – Почему ты гулял без очков?       – Я забыл их...       Ятен поднялся на ноги и огляделся. Потом посмотрел на Усаги и удивлённо спросил:       – А куда ты шла так поздно? Почему одна?       – Да я, честно говоря, к вам шла. – Усаги отряхнула юбку. – Понимаешь, пора уже рассказать Сейе, что я давно всё знаю, и ему незачем мучиться и скрывать… Что такое?       Ятен испуганно смотрел на неё, вытаращив глаза. Усаги явно застала его этой новостью врасплох.       – Что-то не так?       – Подожди… Но ты же обещала… Обещала, что ничего ему не расскажешь…       – Но, Ятен, я не понимаю, что в этом такого. Вы правильно сделали, вы хотели помочь, я думаю, он не будет сердиться.       – Не будет сердиться? Не будет сердиться?! Ты права! Он нас просто убьёт!       – Ты преувеличиваешь… – растерянно проговорила Усаги.       – Нисколько! – воскликнул Ятен. – Я, скорее, преуменьшаю!       – Но что же тогда делать? Нельзя же дальше молчать!       – Ты не должна говорить, что мы тебе всё рассказали… – простонал Ятен. – Сейя знал, что мы всё видели, и доверялся нам… Он сочтёт это настоящим предательством! Ты знаешь, как дорого ему именно твоё отношение! Если бы ты как-то случайно узнала это, тогда ладно… Но не от нас!       Усаги подняла брови и внимательно посмотрела на него. Ятену стало слегка не по себе от пристального взгляда синих глаз.       – Случайно… – пробормотала она. – Ладно. Хорошо. Я не буду вас подставлять. В самом деле, вы же и для меня это делали. Я не пойду к Сейе.       – Спасибо… – выдохнул Ятен. – Просто, понимаешь…       – Понимаю, – кивнула Усаги и упрямо вернулась к прошлой теме: – Но я не понимаю, что творилось с тобой у ворот. Скажи! Я видела, что тебе было плохо!       На лице Ятена вновь появилась досада, зелёные глаза сжались, стали холодными и совсем не приветливыми. Он резко откинул чёлку и с видимым раздражением проговорил:       – Усаги, тебе показалось. Со мной всё в порядке.       – Почему тогда ты…       – Вы просто привыкли бегать за мной в этой деревне! – перебил Ятен. – Следить за каждым движением, теперь вам и кажется, что я вот-вот упаду и скончаюсь!       Усаги обиженно посмотрела на него. Ятен, казалось, не на шутку разозлился.       – Не нужно за мной следить! Я здоров как никогда и не нуждаюсь в няньках! – сердито сказал он, развернулся и быстро пошёл к выходу.       Усаги проводила взглядом его спину, сложила руки на груди и показала пустоте язык.       – Подумаешь! – проворчала она. – Очень надо!       А в душе уже бились так неосторожно воскрешённые чувства, которые она унесла из деревни. Ятен, сам того не зная, причинил Усаги ощутимую боль. Зачем он так… Ведь с ним и была связана половина всех тревог и страхов тогда. Он ведь был на волосок от смерти. Конечно, друзья до сих пор за него беспокоятся. В этом нет ничего удивительного. Но о том, что это беспокойство вызывает у Ятена такое раздражение, Усаги не знала. Что ж, пусть. Больше она не скажет ни слова. Она не хочет каждый день это чувствовать. Ощущать, что оставила очень дорогих ей людей, и жалеть об этом… бесконечно жалеть… * * *       Усаги сидела в тёмной гостиной перед телевизором. На светящемся экране сияли во всём блеске «Три звезды». Последнее время только их и показывали. Сегодня группе вручали какую-то награду, кажется, за лучшую песню. Усаги почувствовала лёгкий укол обиды, понимая, что без её помощи «Больничный сон» не получилась бы такой неповторимой. Но не ей же, в самом деле, стоять там на сцене и получать какую-то дурацкую статуэтку. Всё-таки она добьёт Сейю, и они снимут клип. Она очень этого хочет…       Группу поздравляла ди-джей какого-то молодёжного радио, молодая стильная девушка. Она долго кричала в микрофон о заслугах «Трёх звёзд», а потом неожиданно с воплями любви бросилась на шею Сейе. Усаги поморщилась и уже хотела посмеяться, как вдруг с ужасом почувствовала, что в душе не осталось места, свободного от бешенства. На неё обрушилось желание сорваться с дивана, примчаться туда и задушить эту лохматую девицу. Усаги нервно дёрнулась, потянулась к пульту, свалила его на пол, опустилась на колени, мучительно обхватила голову руками. Опять!.. Опять эта ревность… Чужая! Чужая ревность! Чувства другого существа, каким-то образом оказавшиеся в ней. Боже, она сейчас сойдёт с ума… На экране Сейя, выглядевший растерянно и довольно глупо, пытался высвободиться из горячих объятий почитательницы. Ятен и Таики тихо ухмылялись, зал восторженно вопил и аплодировал. Усаги яростно мотнула головой, дотянулась до провода и выдернула вилку из розетки. Телевизор потух. В комнате стало совершенно темно. Усаги ровно села и попыталась успокоиться. Теперь она отчетливо почувствовала, как в грудной клетке что-то дёргается. Словно какой-то несуществующий орган. Движение становилось всё тише, вскоре перестало подавать признаки жизни. Усаги вновь ощутила себя хозяйкой своих чувств и вздохнула с облегчением.       Что же это творится? Она думала, что после деревни больше не будет такого чувствовать, но, видимо, жестоко ошибалась. То, что помогло ей тогда выпустить огромной величины и силы луч, продолжает жить в её теле или душе и продолжает выделять из всех её знакомых Сейю! Оно настолько сильно реагирует на приближение к нему девушек, что Усаги просто теряет голову, не понимая, где чьи чувства. И появляется это существо, только когда ревнует Сейю. Во всё остальное время Усаги совершенно ничего странного не ощущает. Что это? Кто это? Стоит ли кому-нибудь рассказывать и как об этом рассказать? Ответов не было. Единственное, что она могла сделать, это снова попытаться пообщаться с ним. Поговорить сама с собой… Нет, она поистине превращается в сумасшедшую!       Усаги облокотилась о диван и закрыла глаза. Поговори со мной. Внутри было пусто, теперь из груди словно пропали и настоящие органы. Подай знак. Темнота усиливала чувство пустоты. Казалось, что присутствие чего-то другого, кроме самой Усаги, ей просто померещилось. Я хочу поговорить с тобой. Кое-что спросить. Тишина. Совершенное спокойствие. Ни одного движения. Чувства лишь те, которые существовали в хозяйке. Странное создание без следа пропало и наотрез отказывалось подавать признаки жизни. Ну и ладно! Усаги досадливо вздохнула и открыла глаза. Теперь она будет думать, что ей показалось. Что за несправедливость. А рассказывать кому-то, советоваться… Что она скажет? Её сразу отправят к врачу. Надоело. Пусть сидит там и не дёргается. И не разговаривает, если так хочет. Обойдётся.       К тебе пришли.       Усаги едва не вскрикнула от неожиданности. Голос, далёкий от её мыслей, так громко и чётко прозвучал в ушах, что заставил испуганно вздрогнуть сердце. Дверь скрипнула, и в глаза ударил яркий свет. Это Чибиуса нажала на выключатель, не понимая, почему Усаги сидит в темноте.       – Ты спать не собираешься? – удивлённо спросила девочка. – Одиннадцать уже.       – Собираюсь, – проворчала Усаги, поднимаясь с пола. – Видишь, иду уже.       – Ну так иди. Мама ругается.       Чибиуса смотрела на Усаги и рассеянно крутила пальцами свой кулончик. Девушка шагнула за порог, остановилась и медленно развернулась.       – Ты чего? – удивилась Чибиуса.       Усаги смотрела на её руку, в которой блестел оберег.       – Ну что? Что остановилась?       – Какого ты говоришь цвета эти собаки? – спросила Усаги.       – Стериксы? Они белые… А что?       Усаги оторвала взгляд от кулона и посмотрела на удивлённую Чибиусу.       – Почему спрашиваешь?       – Почему?.. – Усаги пожала плечами. – Да сама не знаю. Ладно, спокойной ночи.       И она вышла, наконец, из комнаты. Чибиуса недоумённо посмотрела ей вслед и перевела взгляд на стальную пластинку.       – Как-то странно ты на неё действуешь, – проговорила девочка кулону. – Нужно всё-таки прятать тебя. От лишних взглядов. * * *       Следующий день был воскресеньем, и девушки с утра собрались в «Короне». Ами сообщила, что хочет что-то рассказать, и положила на столик небольшую книгу.       – Ами! – подскочила Усаги. – Ты забрала её с собой?!       – Точно, это же книга из деревни! – кивнула Макото.       – Мне подарили её… – покраснев, пробормотала Ами. – Всё равно они не могут её читать…       – Что вы на неё накинулись? – проворчала Рей. – Ами имеет право забирать с собой книги, в отличие от некоторых…       – Мы просто удивились, – пожала плечами Минако. – Так что ты хотела рассказать?       Ами раскрыла книгу, полистала немного и пригладила на выбранной странице.       – Знаете, кроме того, что в этой книге куча легенд, очень походящих на правду, в ней не один, а два языка. Латинский и какой-то, мне неизвестный.       – Язык, который не знает Ами? Поразительно! – шутливо удивилась Макото.       – Символы совершенно мне незнакомые, – хмуря брови, сказала Ами. – И я не могу прочитать три легенды, написанные на нём.       – Ну так, ничего не поделаешь, – пожала плечами Усаги, разглядывая чёрно-белую картинку на жёлтом листе.       – Возможно, но в моём компьютере заложены совершенно все древние языки с начала времён. И вчера я сделала проверку, определив, что этот язык не новый, придуманный, а очень-очень старый.       – Здорово, – подняла брови Рей. – Так ты сможешь прочитать? Может, найдём ещё что-нибудь полезное.       Ами запустила руку в карман, бросила взгляд по сторонам и вытащила свой компьютер.       – Да, печать оказалась более чем полезной, – проговорила Ами, начиняя вводить что-то на экране. – Но про неё же знали Галаксия и Принцесса Метеор.       – Ну а мы можем узнать что-то, чего они не знают, – радостно сказала Минако. – Мы теперь первая планета. Мы должны быть выше их.       – Минако, – нахмурилась Усаги. – Они наши друзья. Они ничем от нас не отличаются.       – С тобой неинтересно, – недовольно надула губки Минако. – Властью надо наслаждаться…       – Вот, – воскликнула Ами. – Здесь говорится, что этот язык… собачий.       – Собачий? – удивились девушки.       – Ну да, – пожала плечами Ами. – Он так называется.       – Хочешь сказать, раньше собаки могли разговаривать? – недоверчиво склонила голову Макото.       – Нет, – покачала головой Ами. – Ни в коем случае. Но по каким-то причинам его так назвали. Может, было какое-нибудь собачье племя… Или страна с похожим названием…       – А как на этом языке будет слово пирожное? – спросила Усаги.       – Эта всё о своём… – пробормотала Рей.       Ами пробежала пальцами по кнопкам и подняла глаза:       – Нет такого слова.       – Да-а, – протянула Макото. – Видно, очень древний язык. Давайте с простых слов? Например, ложка?       – Откуда ты знаешь, может, тогда и ложек не было? – усмехнулась Минако.       – Чем же они ели? – возразила Усаги.       – Знаешь, в какой-нибудь пещере с мамонтами ложками точно не пользовались! – сказала Рей.       – Ложка есть, – спокойно промолвила Ами. – Значит, мамонты уже вымерли.       – Как звучит?       – Ко…но-ро. Коноро.       – Смешное слово, – хихикнула Усаги.       – Ничего смешного, – пожала плечами Макото. – А как будут наши имена?       – Имена так и будут… – задумчиво проговорила Ами.       – Да, они никак не могут переводиться на других языках, – кивнула Рей.       – Ами, а посмотри…       – Ой! – удивлённо воскликнула Ами.       – Что? – склонились подруги.       – Я нашла… я нашла знакомое слово. Да, точно, это оно!       – Да какое? – спросила Минако.       – Оноко. Оноко, имя Принцессы. Оно здесь есть.       – Как такое может быть? – удивилась Рей.       – Может, просто похожее? Перевод, несомненно, другой, – сказала Макото.       Ами подняла голову.       – Метеор.       Девушки застыли, медленно опустились на свои места и переглянулись.       – Подожди… – подняла руки Рей. – Хочешь сказать…       – Что это тот самый язык? – взволнованно договорила Усаги. – Древний язык с планеты воинов-зверей?       – Я не могу утверждать… – проговорила Ами.       – Но совпадение всё же неопровержимое, – закончила Макото. – Так?       – Ну да, – несчастно согласилась Ами.       – Боже мой! – схватилась за щёки Минако. – У нас книга на языке с Безоары!       – Судя по всему, это не язык Безоары, – мрачновато покачала головой Рей. – Это язык Земли.       – Почему? – с безмерным удивлением спросили Минако и Усаги.       – Да, почему, он же собачий, – подняла брови Макото.       – Ну и что, что собачий?       – Я поняла Рей, – сказала Ами, снова что-то ища в компьютере. – Она имеет ввиду время. Планете воинов-зверей всего три века. А язык этот появился лет тысячу назад.       – Ты уверена? – воскликнула Усаги.       – Да, разрыв немаленький, – протянула Макото. – Но я не думаю, что они соврали.       – Они могли сказать правду только в том случае, если три века назад собачий язык пришёл с нашей планеты на их, – сказала Рей.       – Ты права, – кивнула Минако. – Наверное, так и было.       – Я ничего не понимаю! – откинулась назад Ами. – На нашей планете нет места, где он сформировался. Значит, сюда он тоже был кем-то принесён.       – Но откуда? – пожала плечами Макото.       – Не знаю, не знаю… В общем. Ой!       Ами резко наклонилась к компьютеру и нажала несколько кнопок.       – Что? Опять что-то знакомое? – придвинулась Усаги.       – Ещё одно имя. Той девочки из деревни…       Усаги почувствовала, как сердце нервно дёрнулось. Что оно-то здесь делает…       – Фино, – удивлённо провозгласила Ами. – Чётко и ясно, Фино.       – Как странно, – проговорила Рей.       – Да, это уже удивительно.       В голове Усаги вдруг словно мелькнула молния. Она подпрыгнула и схватилась за руку Ами.       – А перевод? Какой перевод?       – Усаги, что ты так волнуешься… Сейчас найду.       Ами пробежала пальцами и прочитала:       – Переводится как… «Избранная весной». Точнее, весной избрана.       Усаги задумалась.       – А в каком смысле? – не поняла Макото. – Избранная кем, Весной?       – Нет, тут скорее весна как время года. Избранная когда – весной.       – Такое маленькое слово, а означает два таких больших, – проговорила Минако.       – «Фи» – весна, «но» – избрана.       – Нет, – покачала головой Ами. – Это одно слово. Просто у него такое значение: «избранная весной». Я тут нашла таких однотипных ещё три. «Ора» – избранная зимой, «Миро» – избранная осенью и «Канна» – избранная летом.       – Чушь какая-то, – усмехнулась Рей. – Зачем нужны такие слова?       – Значит, были нужны, – пожала плечами Макото.       – Ами, когда переведёшь эту легенду, расскажи нам. Тут такие картинки интересные…       Усаги слушала подруг, и голова у неё шла кругом. Смутные догадки путались в мыслях, она вспоминала разговоры, рассказы, случайные слова. «Фино» ведь не настоящее имя. Так назвала девочку Вахо. И она не зря так назвала её, она знала, как оно переводится, Усаги в этом уверена. Вахо никогда ничего не делает зря. И ещё… Это как раз произошло весной. Фино точно об этом упоминала. Но почему «избрана»? Кем избрана? Для чего?..       А, впрочем, зачем она пытается о чём-то догадаться? Как будто она сможет рассказать это ей. Пора смириться, что Фино больше нет рядом. И никого не интересует перевод её имени.       Усаги вздохнула, выбросила из головы мысли о девочке и присоединилась к спору Минако и Рей о новой песне «Трёх звёзд».