18:41
— Аааа! — хриплым голосом взревела она, чуть не выронив телефон на дорогу. С умирающими стонами она продолжила плестись вверх с такой тяжестью и усердием, словно несла на себе груз в два раза тяжелее ее собственного веса, хотя на деле при ней не было ничего, кроме ключей, телефона и кучи забытых фантиков в карманах. С уже привычной неуклюжестью она снова споткнулась на последней ступеньке и упала на четвереньки, ободрав ладони. Едва поднявшись, она целеустремленно продолжила бежать по виадуку на трясущихся ногах, не обращая внимание ни на кровоподтеки на ладонях, ни на ноющую боль во всем теле. Открылось второе дыхание, и спускалась девушка уже легче. Каждый новый шаг, приближающий ее к любимому кафе, только добавлял энтузиазм. Она перепрыгнула последние три ступеньки и, потеряв равновесие, начала заваливаться вперед. От, казалось бы, очередного падения ее спасла ручка входной двери, за которую она успела удачно ухватиться обеими руками и навалиться чуть ли не всем телом. В очереди стояло трое человек — первый уже забирал покупку и разворачивался к выходу, вторая в очереди женщина, не дождавшись ухода первого, стала озвучивать кассиру свой заказ, а последний мужчина непринужденно напевал себе под нос, набирая кому-то сообщение. Девушка встала позади и вытянулась вперед в несуразной позе ласточки, поправив на курносом носу круглые очки. Отлично! Еще семь штук осталось! Обычно, если она и успевает забежать до закрытия, то ее любимые пирожные, как правило, все равно раскупают, поэтому сегодня ей крупно повезло. Женщина молча взяла стакан своего кофе, парочку десертов и ушла, придерживая плечом телефон у уха. До закрытия оставалось около пятнадцати минут. Несмотря на то, что кафе было совсем маленьким и тесным, в нем магическим образом уместились небольшая барная стойка с четырьмя стульями, а вдоль панорамных окон стояли три маленьких столика, заваленные пустыми стаканчиками из-под кофе и блюдцами для десертов. За стенкой слева от кассы — пара больших длинных столов с кожаными диванчиками, на которых творился настоящий бардак: лужица кофе капала на диван, скатываясь на пол, раскиданные по всему столу смятые салфетки, крошки, недоеденный кусочек торта и много грязной посуды. Данная картина в кафе выглядела настолько гармонично, словно повсеместный хаос в этом заведении был обыденностью. На этой же стене красовалась широкая черная вывеска с небогатым меню. Многие посетители давно покинули кафе, и молодая официантка неспеша убирала помещение, освобождая столики и стулья от беспорядка. Менеджер включил старый шумный кондиционер. В помещении стояла плотная духота, от которой начали запотевать стекла и становилось невыносимо тяжело дышать. — Здраааавствуйте! — довольно протянул высокий мужчина с улыбкой, убрав телефон в карман, — Мне, пожалуйста, вот эти, — он пальцем указал на верхнюю полку полупустой витрины. — Сколько вам? — устало спросил кассир, незаметно переминаясь с ноги на ногу. — Все семь. С собой. С этими словами слева вынырнула маленькая лохматая голова, и горящие серые глаза потухали с каждым пирожным, которое она с тоской и грустью провожала в бумажный пакет для мужчины впереди нее. Они были с самой сладкой и вкусной, а главное любимой начинкой, которую она пробовала в этом кафе. Мужчина медленно обернулся и вопросительно изогнул бровь, когда услышал тихий, жалобный щенячий скулеж где-то под боком. — Мм? — высоким тоном промычал он, рассматривая светловолосую макушку. — А…? — девушка подняла голову и поправила очки, неловко усмехнувшись, — Ой, простите… — она вернулась на свое место, а затем снова высунулась вперед, — А вы не уступите мне одну штучку? Пожалуйста! — С вас две тысячи семьдесят пять йен, — проговорил кассир с вялой, натянутой улыбкой и таким же выражением лица, словно пытался отчаянно бороться с желанием хорошенько зевнуть. Мужчина протянул ему наличные и снова обернулся к девушке, продолжая улыбаться. — Тоже нравится с персиком? — как же мягко и плавно он говорил, звуча искренне и совсем по-доброму. — Ага! — та активно закивала головой. Ее личико слегка подрумянилось и расплылось в улыбке, а звонкий голос приободрился, словно девушка долго ждала появления собеседника, — С прошлой осени ждала, когда появятся! — Оу, так ты тоже? — с приятным удивлением ответил мужчина и забрал пакет со сладостями, кивнув работнику. — Приятного аппетита и хорошего вечера. Приходите еще. — Вам тоже, до свидания! — его прощание прозвучало мелодично и так весело, что становилось немного грустно, что он уходит. Девушка сжала в ладонях манжеты длинных рукавов сиреневой кофты и поджала нижнюю губу, нетерпеливо ерзая на месте как пружинка. Упрямый взгляд следил за передвижениями наполненного вкусностями пакета и в конце концов, когда она осознала, что не умеет видеть сквозь предметы, ее глаза снова обратились к мужчине. — Хах, — усмехнулся незнакомец и театрально приложил палец к губам, вскинув голову к потолку, — Хм… Думаю, я… — за темными очками девушка не увидела, как он с любопытством прищурился, наблюдая за ее реакцией, — …могу уступить тебе одно пирожное. И та вздохнула с настоящим, по-детски милым восторгом, сверкнув отражением света в линзах очков. Закатав рукава, руки полезли по глубоким карманам кофты, пытаясь вытащить горстку монет вперемешку с фантиками, купюрами и непонятно откуда взявшимися бумажками. — Секундочку! Пока она мешкала, мужчина нежно коснулся подушечками пальцев ее правого уха и заправил за него прядь льняных волос, выпавших из растрепанной и почти распустившейся кривой косички. Девушка вздрогнула и, когда она сделала полшага назад, незнакомец наклонился ближе к ее лицу, все еще удерживая пальцы за ухом с приятной игривой улыбкой. — Тада! — из-за уха он вытащил пирожное в виде маленького белого кролика с розовой шляпкой и протянул ей на большой ладони, — Держи. — А это как?! — удивленно спросила она и осторожно взяла пирожное с его рук, боясь что оно вот-вот испарится в воздухе, — Вы что, фокусник? — она подняла на него удивленный, слегка недоверчивый взгляд и по привычке поправила вечно сползающие очки. Мужчина самодовольно усмехнулся, склонив голову набок. Девушка усмехнулась вместе с ним и снова полезла за деньгами. Обертки из-под конфет, жвачек, леденцов, сложенные вместе купюры разом посыпались на пол, когда она наконец смогла достать горстку монет. Держа в одной руке пирожное и этой же рукой считая деньги и поправляя сползающие на кончик носа очки, она пыталась насобирать цену пирожного в маленькой ладошке. Счет сбивался дважды, парочка монеток выпали из ладони и звонко прокатились под витрину, и хоть и с горем пополам, она все-таки смогла отсчитать нужную сумму как раз в тот момент, когда менеджер предупредил о закрытии кафе в ближайшие пять минут и попросил посетителей не забывать свои вещи. Девушка подняла голову и протянула вперед сжатую в кулак ладонь. — Вот, держ… А? Незнакомца рядом не оказалось. Она на секунду замерла, затем зажмурилась и встряхнула головой. Померещилось что ли? Глаза открылись, а его по-прежнему не было. Тогда девушка оглянулась по сторонам: из присутствующих была компания из трех старшеклассниц, уже собиравшихся уходить, паренек, скорее всего студент, в одиночестве допивающий свой кофе за прочтением книги, и менеджер с кассиром. Не будь на ней очков, она бы все равно смогла разглядеть силуэт высоченного мужчины с белыми волосами и пакетом, наполненным ее любимым лакомством! Но его нигде не было. — Простите, — она окликнула кассира, направлявшегося на верхний этаж, — а вы случайно не видели куда ушел тот высокий мужчина? Ну, с такими белыми волосами. Молодой человек только пожал плечами и скрылся за дверью. Девушка задумчиво хмыкнула, подобрала под собой весь мусор и широким шагом пошла к выходу, надеясь застать бесшумно улизнувшего незнакомца на улице. Холодный вечерний ветер сильным и резким порывом пронзил ее тело до самых костей, сбив дыхание, и она вздрогнула от резкого перепада температуры. В кафе окутывало мягким, уютным теплом, как бы укрывая толстым пледом, под которым, если полежать хоть с минуту, становится душно и жарко. На улице же свободно блуждал промозглый ветер. Темно-оранжевое солнце, напоминающее яичный желток, скрывали плотно стоящие друг к другу разной высоты серые здания. Последними лучами оно отчаянно пробивалось между узкими переулками и густой листвой деревьев, но чем скорее приближалась ночь, тем быстрее власть у солнца отнимала луна. Обернувшись кофтой, девушка мотала головой из стороны в сторону, прищуриваясь и поправляя растрепанные, назойливо липнущие к лицу волосы, но поиски ни к чему не привели. Мужчина просто исчез, словно растворился в воздухе. — Ээх, — она грустно посмотрела сначала на горстку мелочи, которой планировала расплатиться, а потом на белого кролика в розовой шляпке, — ушёл, — и откусила ему голову с ушами.***
— Кокоро, ты доехала? — Неа, — жуя ответила та, выплевывая залетевшие в рот волосы. — В смысле? Ты вообще где? — Ну, я решила забежать в кафешку в Сибуе. — В Сибуе? Тебе заняться нечем? — тяжело вздохнула мать на другом конце провода, — Господи, Кокоро… — Ну что? — шутливо простонала дочка, — Теперь и в кафе зайти нельзя? — Можно-можно, начинаешь сразу капризничать, — с улыбкой сказала мама, — В общем, собери там мои вещи, которые остались, и завези мне их завтра, я весь день дома буду. — Да я помню, мам! — вот и кролик закончился. Так быстро и незаметно! Надо было попросить не одну, а парочку штук. — Помнит она, ты, между прочим, сегодня и должна была их привезти! Давай, целую. — Мгм, — водичка бы сейчас не помешала. Мама бросила трубку и неодобрительно помотала головой, вернувшись к своему ужину за просмотром телевизора. Тяжело и как будто обреченно вздохнула. Неужели она решила пройтись пешком с Нэримы прямо до Сибуи ради какой-то там кафешки? Удивительно, как она не заблудилась. Неторопливо прогулявшись вдоль торговой улицы, где активно кипела жизнь и от людей не было отбоя, Кокоро вышла на главную дорогу, более свободную и тихую, повернула направо и пошла вглубь района, решив срезать путь до станции. На заходе в тихий спальный район, на глаза ей попался небольшой местный супермаркет. Пирожное было таким сладким, таким вкусным, таким прекрасным, что не было времени думать о покупке кофе и вообще каком-либо напитке к нему, а сейчас еще и горло пересохло, и каменная усталость повисла на плечах… Кокоро решила прикупить маленькую бутылку воды, чтобы совсем не иссохнуть, но руки сами потянулись за сладостями, вредной едой и аппетитными готовыми обедами. Теперь ей скорее хотелось приехать домой. Голод разыгрался сам собой, и девушка уже представляла, как по приезде умоется, переоденется в легкую домашнюю футболку до колен, накроет себе на маленький столик у телевизора и включит ютуб. Идеальный вечер! Кокоро подошла к продавцу и с трудом поставила перед ним полную корзину продуктов. Мужчина средних лет с легкой сединой на висках и глубокими морщинами на лбу разлегся на старом кресле и погрузился в телефон, громко слушая чью-то речь в наушниках. — Здравствуйте! — с улыбкой сказала она, попытавшись привлечь к себе внимание. Продавец поднял глаза и неохотно отложил телефон. Он лениво подошел к рабочему месту и автоматически начал пробивать товары. — Пакет? — безразлично спросил он. — Угу! — Кокоро заулыбалась еще шире, предвкушая каким прекрасным будет ее сегодняшний вечер. Мужчина пробил последний онигири и поверх всех продуктов бросил предварительно раскрытый пакет. Он всем весом оперся на кассу обеими руками и на очень тяжелом выдохе, запрокинув голову и почти не шевеля губами, проговорил итоговую стоимость. Кокоро, стараясь не повторять старой ошибки, чтобы не намусорить, постаралась вытащить деньги как можно аккуратнее, но фантики все равно посыпались на пол. Она протянула купюру номиналом в пять тысяч, по-новой подбирая обертки. Девушка поймала себя на мысли, что пора бы избавиться от всевозможной чепухи, которая поселилась в карманах ее одежды. Мужчина положил сдачу в монетницу и молча вернулся к своему креслу. Кокоро собрала покупки, попрощалась и вышла из магазина, но, вспомнив про сдачу, вскоре вернулась. — Спасибо, до свидания! Усталость копилась и теперь тупой болью встала в шее. Кокоро немного размялась и посмотрела в телефон. Восемь вечера. Если память не подводит, кажется, примерно в двадцать минут девятого должен прибыть поезд, а до станции как раз недалеко, не больше пяти минут неспешной ходьбы. Ноги дрожали и гудели от сегодняшней непривычной физической нагрузки, и слабые руки отнимались от тяжелого пакета с продуктами, но девушка только радовалась, пока находилась на свежем воздухе. Ветер поутих, и она неспеша, рассеянно шаркая кедами, поплелась по тротуару и весело напевала мелодию из любимого мультфильма. Прибыв на станцию, Кокоро в последнюю минуту успела поймать нужный поезд и занять сидячее место. Следующие сорок минут прошли в полудреме. Слабая загруженность вагонов не избавила от духоты, а повышенная влажность только усугубляла ситуацию, не давая вздохнуть и набрать нужное количество кислорода. Воздух вокруг словно загустел, намекая на скорое приближение дождя, и только сквозящий из настежь открытых форточек ветерок придавал мимолетной свежести. Офисным работникам приходилось тяжелее всего — строгие деловые костюмы запекали людей в собственном поту, не давая возможности вдохнуть полной грудью. Монотонный стук колес старого поезда успокаивал и немного убаюкивал, ровно как и прерывающий их голос машиниста. Иссиня-черные облака густо растянулись по всему вечернему небу, словно пытались укрыть его мягким, воздушным одеялом. На окна бесшумно попадали первые мелкие капли. Пассажиры один за другим опустошали вагоны, раскрывая над головами разноцветные зонтики, и Кокоро оглядывалась на них с досадой и некой завистью, ведь при ней его не было. От станции до дома ей идти пешком еще десять минут. Выйдя на своей остановке, девушка быстро перебежала проезжую часть по пешеходному переходу и остановилась под крыльцом ближайшего здания, подняв голову и наблюдая, как дождевая, слегка мутная вода тонкой струей стекает с угла крыши. Обернувшись, Кокоро увидела за раздвижной дверью множество игровых автоматов, и ей пришлось подойти вплотную к стеклу, чтобы рассмотреть их получше. Внутри небольшого помещения с зеркальным потолком и приглушенным светом уместили в два ряда автоматы патинко, большая часть которых пока пустовала. Три заядлых игрока уже с момента открытия заняли свои привычные места и не замечали вокруг себя ничего, кроме игры. Крана с игрушками не было, и Кокоро разочарованно вздохнула и отвернулась. Сев на корточки, она всматривалась в мокрый, блестящий от дождевых капель асфальт, по которому к ливневкам быстрым потоком стекали ручьи. Ей хотелось домой, хотелось поесть и наконец полноценно поспать. Ожидание длилось не больше трех минут. Тучи сгущались и зловеще чернели, нависая над городом в попытках его затопить. Покупать зонтик ради ничтожных десяти минут бессмысленно, поэтому Кокоро поднялась с места, натянула огромный капюшон и целеустремленно зашагала по лужам, направляясь в сторону дома. Мелкие капли на линзах мешали просмотру, из-за чего девушка случайно споткнулась о бордюр, очередной раз переходя через дорогу, и угодила в глубокую лужу, полностью промочив обувь и носки. Когда половина пути была уже позади, Кокоро решила сократить маршрут и, наклонив голову вниз, чтобы дождь не попадал на лицо, она свернула в длинный переулок между торговым центром и отдельными торговыми павильонами. За поворотом стоял неизвестный, и Кокоро заметила его только после того, как грубо врезалась в него головой, потеряла равновесие и упала, выронив очки. — Ай! — чуть вскрикнула она, приземлившись на землю. Перед глазами все размылось, и на долю секунды Кокоро потерялась в пространстве и не понимала что произошло и где она находится. Прищурившись, она смогла различить перед собой знакомый переулок, пожарные лестницы, мусорные баки, а так же мужские коричневые полуботинки и темно-синие брюки. Молодой человек наклонился, поднял улетевшие очки и протянул руку. — Ты в порядке? Грязной ладонью Кокоро приняла его помощь и легко поднялась. Вся одежда насквозь промокла и испачкалась, из-за чего становилось холодно и промозгло. Протерев очки, которые ей заботливо вернули, она надела их обратно. Перед ней стоял высокий серьезный парнишка, бледное лицо которого не выражало абсолютно никаких эмоций. Единственными выразительными его чертами были отросшие темные волосы, неопрятно торчащие по сторонам, и голубые глаза, обрамленные длинными ресницами. Он был одет, очевидно, в школьную форму: темно-синий пиджак с широким воротником и косым бортом и такого же цвета брюки. Парень отряхнул руку, испачканную девушкой, и ждал ответа. — Да, прости пожалуйста, — Кокоро виновато улыбнулась, — А ты не ушибся? — Все нормально, — не успела она договорить вопрос, как тут же последовал ответ, — уходи отсюда поскорее, — он старался произнести это как можно мягче, но его слова прозвучали строго и как-то обеспокоенно. В голове моментально родилась куча вопросов, но увидев, с какой твердостью и серьезностью парень попросил ее уйти, Кокоро промолчала и коротко кивнула. Она крепко сжала ручки пакета и двинулась вперед по переулку, пока тяжелая рука не легла на ее хрупкое плечо и резко не развернула в обратную сторону, откуда девушка пришла. — Здесь ближе, — объяснил парень. — А! Точно, — Кокоро снова кивнула и, приближаясь к выходу, с глухим стуком врезалась в невидимую стену. Девушка попятилась назад, не ожидав в очередной раз столкнуться лбом с невидимым препятствием, и парень рефлекторно подловил ее, когда та начала заваливаться назад. Она поправила покосившиеся очки и, твердо встав на ноги, вопросительным взглядом обратилась к парню, пока тот находился не то, что в замешательстве, а в легком беспокойстве. Голубые глаза его округлились, а брови сдвинулись к переносице. — Черт, — вырвалось у него, — Идзити-сан уже поставил завесу. Кокоро сделала шаг ближе к завесе и, подобно дикому зверьку, поддалась переполняющему сердце любопытству, осторожно вытянув руку вперед. Ее ладонь мягко соприкоснулась с прозрачным полутвердым барьером, надежно удерживающим ребят внутри. Каждое прикосновение отражалось по внутренней поверхности стены плавными волнами, как от падающей в воду капли, размывая находящийся снаружи вид. Кокоро завороженно наблюдала за происходящим, чуть ли не щекой прислонившись к странному ограждению, и удивленный взгляд ее медленно поднимался вверх, наблюдая, как об образовавшийся купол бесшумно стучит дождь, стекая по внешней стенке вниз. Парень молча наблюдал за этим представлением, изогнув бровь, и размышлял о дальнейших действиях. — А? — Кокоро обернулась к нему, стараясь скрыть восхищение, но уголки губ сами по себе тянулись вверх, — Идзити-сан? — детский восторг ушел с лица, сменившись озадаченностью.