Это мое воображение

Концерты и выступления - все следовало одно за другим, накладываясь друг на друга и создавая бесконечную череду каких-то безумных событий. Улыбки, фотосессия, запись клипов, автографсессия... - когда же это кончится?! Контрастный душ, кофе, энергетики, короткий беспокойный сон. Мюзикл, концерт, интервью... Теплое пиво, пресная еда, жалкое подобие сна. Перелет, выступление, очередное общение с обезумевшими фанатами, лживые объятия, улыбки... и снова по кругу. Мужчина сидел на кровати, поджав под себя ноги. Телефонная трубка отзывалась короткими гудками. "Опять", - сказала мама, перед тем как заплакать. "Шизофрения", - размашистыми огненными буквами было написано прямо в воздухе перед глазами, будто приговор. Перед мужчиной на одеяле лежала маленькая зеленая пачка - пачка спасительных таблеток, которые должны были помочь вытащить голову из полного безумия. Аккуратные капсулы, надежно запакованные в пластик. Пальцы погладили упаковку, удостовериваясь, что вот это ощущение сейчас реально. *** Это началось, кажется, после первых нескольких концертов - голова пухла от количества событий свалившихся на хрупкие плечи итальянца. Он вышел из гримерки, уже переодетый, привычно раздал автографы "дежурившим" фанатам, сел в такси и... пропал. Вначале заболела голова, она тихо гудела, пульсирующей болью отдаваясь в виски, но Микеле не придал этому значения, мало ли, бывает; а потом будто выключили свет: раз - и вокруг была абсолютная темнота. Итальянец моргнул, попытался спросить что-то у водителя (туннель что ли?), но оказался совершенно один, горло схватило железными тисками, и звуки застряли где-то на полпути, сухими листьями прилипая к горлу. Мужчина закашлялся, пытаясь справиться с неприятно саднящим чувством, когда ощутил, как за ногу его схватило что-то холодное... Что-то склизкое, похожее на длинное щупальце, забралось под штанину и плотно обвило колено, удерживая. Локонте дернулся в ужасе, но не тут-то было... Звуки словно прорывались через слой ваты: - Мсье! Мсье, с вами все в порядке? - спрашивал таксист испуганно, тряся Микеле за плечо. Локонте дернулся еще раз и понял, что свободен... Мало ли, что бывает от переутомления - решил итальянец. Потом начались эти ужасные сны... Стоило Микеле закрыть глаза, как мир вокруг преображался - каждый раз он проваливался куда-то вниз, под воду, воздуха катастрофически не хватало, он сопротивлялся стихии, он пытался выйти, схватиться за какую нибудь ветку, хотя бы соломинку, но ничего не было, только бескрайний океан и одинокий мужчина в самом центре. Тогда он замирал на гладкой поверхности воды и ждал... Это было хуже всего - ждать. Сил не хватало надолго, но даже те, казалось бы, несколько часов, проведенных без движения, были мучением, сковывая все тело, заставляя дрожать от холода и порывистого ветра, водная гладь все больше и больше, по капле, затягивала мужчину внутрь себя, и вот... последний вздох, разрывающий легкие, и сон слетает легкой дымкой в открытое окно. Почему, несмотря на повторяющиеся события, он никак не мог запомнить, что все это всего лишь сон? Почему каждый раз это было таким мучением, что не было сил закрывать глаза? И он почти перестал спать, в надежде, что вымотавшийся организм выключится в какой-то момент и подарит сны без сновидений... Возможно, организм считал иначе, никак не желая отключаться и проваливаться в невидимую и желанную негу. *** - "Братик"... Все хорошо? - Это Маэва, улыбнись ей, искренней, давай! Мужчина старательно растянул губы в улыбке, самой яркой, которую мог из себя выдавить. - Конечно! Синяки от бессонных ночей старательно замазаны, руки уже почти не дрожат от напряжения. - Микеле! Опять опоздал на репетицию - поднимай свою задницу на сцену! - Дов, Дову нельзя хамить, но язвить можно, давай, попытайся! - О, мсье, я тут и не нужен, а вот Моцарт.. Моцарт сейчас все сделает! Вдох-выдох-вдох-выдох. - Мик... - чья то теплая рука коснулась плеча, и Микеле невольно дернулся, пытаясь понять, воображение это или нет. - Не хочешь мне ничего рассказать? - Флоран, mon ami! Хочешь, чтоб поведал тебе, что я делаю страстными темными ночами? - улыбнуться, подмигнуть, растягивая слова. Локонте чуть отстранился от друга и медленно пошел обратно домой - до следующей репетиции. - С ним что-то происходит, - Солаль внимательно смотрел в спину уходящему Локонте, он ни к кому не обращался, просто тихо озвучивал собственную мысль. Флоран кивнул, соглашаясь. - Поговорил бы ты с ним, что ли... Мало ли, может фанаты достали? А то доведут нам бедную звезду... - легкая улыбка коснулась губ мужчины, пытаясь скрыть беспокойство. *** Выходные выдавались крайне редко, но если они все-таки выпадали, то Микеле, старательно нагружающий себя работой (от глупых мыслей), в итоге уставал еще сильнее, чем во время будней, пытаясь занять себя хоть чем-то, - это было на руку. Глаза предательски закрываются - очень хочется спать, но итальянец старательно держит их открытыми в надежде, что сон накроет сам собой, давая немного отдохнуть. Мужчина лежит на кровати, пытаясь не заснуть, и автоматически всматривается в темноту перед собой. Тихо, спокойно, только легкий шепот, касающийся края сознания невидимой рукой. - Не спать, не спать, не спать, - говорит слегка хриплый голос, перекрывающий странное наваждение. - Микеле, - голос идет из угла комнаты, оттуда, где сейчас аккуратно стоит гитара, но итальянец ясно видит, что там никого нет. Значит, можно не реагировать - это игра воображения. - Микеле, - настойчиво бьется в сознании. - Закрывай глазки, милый. Мужчина дергается и садится на кровати, касаясь собственного лба ладонью. Нет, терпеть нет никакого смысла. Он встает и, ступая босыми ногами по полу, направляется на кухню - под ногами хрустит снег. Его не видно, но ступни начинает покалывать от холода, а звук этот не перепутать ни с чем. - Ну и что? - озвучивает мужчина спешную мысль, пытаясь успокоиться. - Подумаешь, снег. Медленные шаги на кухню к спасительной зеленой пачке, капсула, выдавленная из пластикового плена, глоток воды и... - Надо подождать, - уговаривает себя итальянец, когда раздается звонок в дверь. Мужчина вздрагивает, но все-таки идет открывать - кому что-то понадобилось в такой час? - Мик? Ужасно выглядишь, - Флоран ослепительно улыбается, проходя в квартиру, и Локонте неуверенно ежится, переступая на снегу с ноги на ногу, но заставляя себя улыбнуться в ответ. "Еще чуть-чуть, - уговаривает он себя, - чуть-чуть, и все пройдет." - А я подумал: давно мы с тобой не сидели вдвоем, - не замечая ничего вокруг, произносит Мот, помахивая в руках пакетом с какими-то покупками. - По-моему ты переработал, друг. - Ага, - Мик неуверенно кивает, оставаясь стоять в коридоре. Спустя буквально пару минут мужчины сидят с ногами на кровати; по телевизору идет какой-то фильм, свет от экрана - единственное, что освещает комнату. Микеле сидит чуть за спиной Флорана и смотрит мимо экрана. Заснуть нельзя, а перед глазами упрямо сгущается темнота. - Милый, ну что же ты, закрывай глазки, - нежно шепчет кто-то на ухо, и Локонте сжимает кулаки, вдавливая ногти в ладонь, чтобы не закричать и не выдать себя. Мот смеется - видимо, на экране происходит что-то смешное - и Микеле пытается улыбнуться, когда друг поворачивается к нему лицом. - Что-то не так? - обеспокоенно спрашивает француз, и Локонте быстро мотает головой, пытаясь придать себе самый невозмутимый вид. Флоран слегка наклоняет голову вглядываясь в лицо друга и неожиданно подается вперед, притягивая итальянца к себе. Легкий поцелуй в висок. - Мик, закрой глаза, - опешивший Локонте поддается соблазну этого голоса, опуская веки. Его слегка трясет - от страха, холода и напряжения. В воображении тут же начинается какая-то каша, но на веках ощущаются легкие прикосновения губ, и наваждение отступает. Руки притягивают итальянца ближе, и он вздрагивает - под теплыми пальцами колет кожу. - Потерпи чуть-чуть, - уговаривает Микеле сам себя, - лекарства не действуют сразу. Голова кружится, и сложно что-то понять - тепло рядом защищает, и Мот сейчас кажется самым надежным. Итальянец обхватывает друга руками, прижимается к нему всем телом и прячет лицо на плече. Пахнет корицей. Локонте вдыхает запах, успокаиваясь, но глаз уже не открывает. С ним ничего не произойдет - он знает это точно. - Мик, я люблю тебя, - раздается тихий шепот. - Ты можешь все рассказать если хочешь. Итальянец неуверенно отстраняется и ложится головой на колени Мота, отрицательно помотав головой. - Тогда отдыхай, ты выглядишь уставшим, - Микеле нежно гладят по голове, и действительно уставший Локонте, наконец, позволяет себе заснуть. Ему ничего не снится... *** Утро встретило итальянца Битлами из будильника. Микеле нехотя заставил себя подняться и разлепить тяжелые, будто опухшие, веки. В голове слегка шумело, но он впервые за долгое время чувствовал себя выспавшимся. - Фло..? - неуверенно позвал блондин. Квартира привычно отозвалась тишиной. Это не было удивительным, вряд ли Мот остался бы на ночь, но какое-то скребущее чувство все-таки возникло в районе грудной клетки. "Я люблю тебя", - всплыло в голове и Милеке поморщился. Он был вчера слишком уставшим, чтобы реагировать даже на подобное, а вот сейчас... Мысли плавным потоком заполняли голову, Локонте легко коснулся губ подушечками пальцев, пытаясь понять собственное отношение. Воспоминания отозвались каким-то приятным отзвуком, тепло разливаясь от сердца до кончиков пальцев. Локонте уже давно забыл, что такое отношения - работа занимала все время, а в свободные промежутки, если они находились, он упорно боролся с собственными страхами - поэтому представлять кого-то рядом было странно. Мота рассматривать в таком ключе даже не приходило в голову... Отношения обязывали - к встречам, к искренности, к отсутствию секретов. Сейчас это явно было лишним, но... В груди зародилась маленькая надежда: почему бы не попробовать? Локонте зажмурился вспоминая вечер, теплые прикосновения - хорошо и уютно, позволяя расслабиться в чужих руках, может это то самое, что так необходимо? - Надо будет поговорить, - вслух произнес итальянец и, тряхнув головой, пошел варить себе кофе, наполняя квартиру пряными ароматами. Привычку разговаривать с самим собой он приобрел недавно. Это было слабостью - создавало иллюзию, что он не в одиночестве. Когда ты не один, то все уже не кажется таким страшным. День, в принципе, был для Микеле куда спокойней ночи - днем вещи приобретали четкие очертания, и галлюцинации, скромные в сравнении, заставали его лишь пару раз. С этим вполне можно было бороться. А вот ночью... Ночью все менялось - голоса заполняли квартиру, шептались за спиной, путались, казалось, залезали пальцами в голову, заставляя дрожать от страха. Микеле передернуло от неприятных мыслей. Сегодня намечалась очередная репетиция - значит, нужно было собраться. Мужчина наскоро выпил горячий напиток, проглотил маленькую капсулу, спасенную из пластиковой оболочки, и начал быстро собираться на работу.