Это мое воображение

До работы было не так далеко; хотелось проветрить голову от лишних мыслей, и, несмотря на раннее утро и довольно плотный туман, Микеле пошел пешком, наплевав на время и возможность опоздать. В воздухе пахло сыростью, легкий ветер покачивал ветки деревьев, наполняя улицу шорохами и звуками, но больше не было ничего... Ничего лишнего, ничего неправильного — это заставляло улыбаться. Микеле откинул голову назад, вдыхая свежий осенний воздух. Дорога шла через парк, и под ногами зашуршал гравий; плотный туман, обволакивая все вокруг, не давая толком видеть, и Микеле споткнулся. Он выставил вперед руку скорее автоматически, чтоб не поздороваться носом с землей, когда почувствовал рывок в районе живота... *** "Тик-так, тик-так", - медленно отсчитывают механические часы, когда мужчина открывает глаза. - Что за... - кажется, что под ногами все еще шуршит гравий. Приснилось? Итальянец немного нервно проводит рукой по лицу. Он лежит на своей кровати в своей комнате в тишине, лишь свет от экрана телевизора, включенного без звука, освещает маленькую спальню. Локонте плотно закрывает глаза и тут же распахивает их снова — ничего не изменилось. Тихий ход часов... - Проснулся? - в дверях комнаты стоит Флоран, обеспокоенно смотря на друга. Он быстро подходит к кровати и садится рядом. — Поспи, еще совсем рано. Закрывай глаза. Микеле пытается собраться с мыслями, но они клубком путаются в голове. - Кошмар приснился, — тихий шепот. Мот не касается, лишь сидит рядом и смотрит. - Не бойся, я рядом... - выдох. И Микеле верит, снова пытаясь заснуть. Часы услужливо отсчитывают минуты. "Надо поговорить", - напоминает себе Локонте и с трудом заставляет себя открыть глаза. - Фло... Рядом никого нет, Микеле невольно ежится и садится на постели. - Закрывай же глазки, — женский шепот теперь раздается прямо над ухом, и на лбу невольно выступает холодный пот. Но итальянец знает — это игра его воображения, и даже если он решится повернуться — там никого не будет. Почему именно эта ночь должна повториться? Мужчину слегка трясет от напряжения и усталости, но это все мелочи. Что-то подобное он уже видел и пережил, а значит, с этим можно справиться, можно бороться, нужно просто, чтобы кошмар закончился. Надо всего лишь дождаться утра. Солнце встанет, и все будет правильно. Босые ноги опускаются на пол. Надо принять таблетку. Это безумие должно закончиться. - Не холодно, значит, снега нет, — автоматически отмечает Микеле и делает шаг. Под ногой раздается хруст, а ступня тут же отзывается болью. - Это воображение. Чертово воображение, — он повторяет это как мантру, делая маленькие шаги. Кажется, что весь пол покрыт битым стеклом, но под ноги смотреть не хочется - итальянец боится увидеть кровь. - Не включай свет, милый, - предупреждает женский голос. - Это все бред, — уверенно повторяет мужчина, скрывая дрожь и страх, но свет включить все-таки не решается. - Нельзя спать, не спать, не спать... - Милый, спи, закрой глазки. Микеле трясет, ему страшно, ужас сковывает его, но он не поведется больше на провокации, нет. Только не теперь. Он не включит свет, он не спустит больше ног с этой чертовой кровати, он просто подождет, когда встанет солнце, и уйдет на работу. А там все будет совсем просто. Рука машинально натыкается на мобильный телефон. Локонте несколько минут смотрит на экран, в голове сплошным медом текут мысли, а потом пальцы сами набирают знакомый номер. - Абонент мертв или находится вне зоне доступа души, - сонно говорит трубка. - Фло... - шепчет итальянец, стараясь скрыть дрожь, — приедь пожалуйста. - Надо успокоиться. По телевизору идет какой-то фильм — Микеле не уверен, что знает его название. Голова гудит, и в углу комнаты вместо гитары ему мерещится девушка. Она стоит неестественно ровно в длинной белой рубахе до самого пола, ее лица не видно, оно будто обмотано проволокой с насаженными осенними листьями. Длинные черные волосы, грязные и спутанные, висят вдоль тела, доходя почти до талии. Девушка слегка покачивается, по полу от нее идут кровавые полосы, будто вырезанные в деревянной поверхности, — но все это не страшно; он просто смотрит куда-то в сторону, будто не замечая ее, это ведь всего лишь плод его воображения. Глупая иллюзия, обман. Утро солнечное. Локонте встречает его один, но это не пугает. Он ставит на конфорку турку с кофе и уходит в ванну. Вода теплая — она смывает усталость, и итальянец долго стоит без движения, подставляя струям лицо. Он плещется не меньше получаса перед тем, как босыми ногами все-таки выйти на кухню. После душа самое время выпить кофе. Мужчина снимает турку с плиты и наливает себе пряного напитка. "Все правильно", — вертится в голове. На улице тепло, ноги сами несут в сторону работы, но Локонте решает все-таки поймать такси. Ему страшно, но он гонит от себя эти мысли. Спустя совсем немного времени он уже едет в машине, на автомате следя за пейзажем в окне — утреннее солнце медленно катится к горизонту... Отчего-то слипаются глаза, и итальянец засыпает. "Тик-так, тик-так", - отсчитывают механические часы. **** "Тики-таки, тики-таки". Механические часы издевательски смеются, покачиваясь в такт собственным словам. - Я сплю, — Микеле садится и нервно сжимает голову в пальцах. - Я просто сплю. В комнате темно, на улице глубокая ночь, только тихий шорох нарушает тишину. И никакого такси. - Микеле, — женский смех внезапно режет по ушам, и мужчину снова начинает трясти. - Милый, закрывай глазки, - чья-то рука касается плеча, и Локонте в ужасе отшатывается, падая с кровати. Его бьет крупная дрожь, по спине течет холодный пот, и он чувствует, что не может справиться с эмоциями — он садится на пол, обхватывает себя руками и начинает медленно раскачиваться, повторяя движения часов, будто в трансе. - Когда все это закончится? — голос спокойный, ровный, а потом смех — резкий, близкий к истерике. - Утро-о-о, — зовет мужчина, чувствуя, что еще немного, и что-то произойдет; совсем капля - и сознание просто разорвется. - Подожди еще чуть-чуть, милый, — рука касается плеча — девушка сидит рядом с Микеле на полу, ее лица не видно, и от этого становится совсем жутко, Локонте дергается назад, пытаясь вжаться в стену, но ничего не выходит, и тогда он снова закрывает глаза. - Лекарство, — вспоминает он, почти бегом бросаясь на кухню. Зеленая пачка — маленькие капсулы. Глоток воды, и вдруг у мужчины перехватывает горло — вместо воды внутрь будто течет раскаленная лава. Микеле хватается за горло, слезы сами выступают на глазах, и Микеле оседает на пол. - Милый, ну зачем так? — шепчут где-то рядом, и наваждение пропадает, давая сделать резкий и жадный вздох. Вернувшись в кровать, мужчина залезает под одеяло — как делал в детстве, пытаясь спрятаться там ото всех напастей. - Сейчас все пройдет, надо просто дождаться утра, — глаза предательски слипаются, но спать нельзя. - Хороший мальчик, — слышит Микеле где-то на границе сна, но упрямо удерживает себя в сознании. "Тики-таки, тики-таки". - Это сон, это гребаный сон, - итальянец стискивает в руках простынь. - Пожалуйста... - хрипло выдыхает мужчина, чувствуя, как на него волной накатывает страх. - Ты так торопишься, милый. Локонте всю ночь не смыкает глаз - просто больше не может. Он сидит, закутанный в одеяле, и смотрит в окно. За его спиной плещется море — за его спиной стоит ОНА, но главное просто дождаться утра. Солнце медленно поднимается вверх, но тонкая женская рука снова ложится на плечо. - Милый? Локонте трясет, он так устал... но спать нельзя, только не снова, он просто не выдержит этого больше. - Это все шутка, — напоминание самому себе. — Этого не существует, я сплю — все в моем воображении. Мужчина поднимается на ноги и резко оборачивается — за его спиной пустая спальня. С потолка внезапно падает кирпич, за ним еще один и еще... Под ногами дрожит пол, и итальянец видит, как его квартира медленно, но верно разваливается на части. - Этого нет, — уверенно повторяет он себе, но пол под ногами расходится, и паника комом подкатывает к горлу. А напротив снова стоит девушка, и Микеле крепко зажмуривает глаза, открывает, но все продолжает рушиться. - Я хочу проснуться... — голос дрожит. Итальянец делает шаг назад, и спина упирается в стекло. - Не делай глупостей, — шепчет женский голос, но мужчина уже приближается к девушке. — Просто закрой глаза, милый. Вдох-выдох... Разворот, рывок, Микеле пробегает пару метров до окна и врезается в гладкую холодную поверхность, разбивая ее собственным телом. Ощущение полета захватывает, почему-то болят виски. - Это мое воображение, — вертится в голове. *** Такси медленно двигается по утреннему Парижу. - Поговорил бы ты с ним, что ли, - всплывает в памяти, и Флоран немного устало потирает глаза. Почему он не замечал ничего раньше? Надо было рассказать о своих чувствах, надо было поддержать, и тогда, возможно, итальянец бы не закрылся в себе. Вчера в гримерке Мот нашел зеленую пачку - пачку Микеле. Терзаемый беспокойством и любопытством француз прочел аннотацию, и теперь эта мысль не давала ему покоя. На первых эмоциях Мот хотел рвануть к другу вечером, но что-то его остановило. Хотелось собраться с мыслями. Флоран уверенно кивнул самому себе. Сейчас он зайдет в квартиру и соберет этого взбалмошного Локонте, заберет его с собой и защитит от всего бреда, который мог поселиться в его светлой голове. Нет, даже если Микеле не принял таблетки, с ним ведь не могло ничего случиться всего лишь за одну ночь. Такси подъезжает к многоэтажному дому, и француз, щурясь от выглядывающего солнца, выходит на улицу, сжимая в руке проклятую упаковку. Он поднимает голову наверх - 10 этаж, вот там сейчас спит его друг... "Любимый", - автоматически поправляет Мот сам себя. Резкий звон стекла... Мгновение, полет, и хрупкое тело безвольной куклой падает к ногам Флорана.