Маленькому Антошке три года.
Дома мама каждый день делает мальчику что-то вкусное. Самое любимое это оладушки и сырники! Приходя от Тёти Саши, он бежит на кухню и поглядывает есть ли там, что-нибудь такое! Такое! Но дома только драники, которые он не хочет есть. Он их не любит. Вкус картошки ему сам по себе в них не нравился. Хочется выплюнуть это всё в мусорное ведро, но за это его по головке явно не погладят, а тактично обидятся. Приходится еле-еле жевать, но, мельком взглянув на часы, Тоша понимает - скоро прийдёт папа. Он всегда приходит, когда на этой штучке стрелки показывают на цифру, которую мальчик ещё не учил, но эта цифра стоит от пяти через одну. И настроение улучшается вдвое. Папа покушает и он вместе с папой пойдёт гулять в парк. Они будут говорить обо всём. Его будут катать на спине, не смотря на грязные кроссовки, и купят мороженое втайне от мамы. Мальчик начинает буквально заглатывает картофельные лепёшки. Мама, печатающая что-то в телефоне, посмотрела на сына с каким-то удивлением и... любовью?Тоше шесть лет
и в детском садике начинают давать булочки. Сегодня это булочки с маком. Мальчик с интересом рассматривает булочку. Нет! Он таких ещё не кушал! Тошка откусывает булочку и через несколько минут заканчивает с ней. Вкусно! Запивает он это кефиром. Мало кто любил кефир, Антон был не исключением, но сейчас в горле будто зачесался котёнок, задевая лапой горлышко мальчика. Шастун почувствовал себя неважно, когда подошёл к другу, уже тогда он был знаком с Димой. Мальчик рассказал другу о своём недуге и попросил рассказать тёть Саше. Позов разволновался и поэтому в срочном порядке, заикаясь, рассказал девушке об этом. Закончилось это мед.пунктом, но хорошо. Услышав от мед. сестры "Аллергия", мальчик его сразу запомнил. Как будто осенью идёшь по сухим листьям. Аллергия на мак. Антон зарывается в одеяло на своей кровати в комнатке. Шастуну сказали, что опасно это при пере...пере... дозе. Передозе! Сейчас он усмехается, что это передоз наркотика. Отчасти он прав. Мак - это своеобразный природный наркотик.Антону семь.
Идёт он за руку с мамой в его школу. В последнее время она загруженная и нервная. Антон даже и не подозревал, что мама может разозлиться до порки от разбитой тарелки. Мальчик об этом не думает ведь сейчас он увидится с Димкой, с которым не виделся почти месяц. Дима был у бабушки в деревне где-то под Старым Осколом. Они подходят к огромному количеству людей и детей. Мама, на лице которой до этого читалось безразличие, начала ласково смотреть по сторонам, на детей и на Антона. У мальчика сердце сжималось. Почему? Он не знал, но казалось это какая-то не правда. Она это специально сделала. Мальчик поджал губы. Его вели пока не подошли к тётеньке лет тридцати с волосами под блонд и желтоватой помадой. Тётенька улыбается Антоше и принимает цветы из рук мамы. —Здравствуйте, а как мальчика зовут?—пролепетала она. Обе женщины посмотрели на него, ожидая ответа. Странно, что мама не ответила ведь она знает и помнит... Ведь, так..? Мальчик помялся, а после, заметив строгий взгляд матери, что она кинула ему в тихушку, ответил: —Антон. —А ты умеешь читать? — продолжала женщина. —Да, — ответил мальчик, даже с какой-то гордостью за этот факт. —Молодец. Мама взяла его под руку и увела назад где были родители ребят его класса. Мальчик был тогда маленького роста, да и хотелось встать рядом с другом. Дима, не увидев друга, засуетился и начал вертеться. Вскоре он заметил мальчика и улыбнулся, получая этот же жест в ответ. Директор говорил речь, а в конце понесли девочку на плече, большооооооого старшеклассника. —А сейчас классы идут на классный час, —донеслось с крыльца. Тётенька повернулась к своему классу, похлопала в ладоши, обращая на себя внимание, и произнесла: —Вставайте в пары и за мной ребята. Тут-то Антон и Позов, наконец-то встали вместе, что не могло не радовать. Его рука была тёплая в отличие от руки самого Шастуна. За тётеньки они прошли в фае, а после в саму школу. Мама кажется решила остаться на улице и ждать сына там. Коридор первый был светлый, стены покрашенные в жёлтый, ассоциировались у Антона с солнышком. Они поднялись вверх на второй этаж, что был покрашен в зелёный, как травка или глаза мальчика, и прошли в кабинет. Там всё было украшено листочками, якобы растущих на деревьях, но на самом деле, вырезанные из бумаги. Перекличка, знакомство, по домам. Шастун думал, что дома ждёт папа с тортом и улыбкой на лице, но нет. Дома мама начала ругаться и называть его бабником, жиголо и альфонсом. Антоша смотрел на это. Мысли путались. Это конец? Вдруг мама берёт тарелку с тумбочки, что оставил Тоша, позавтракав, и кидает в папу. Антон закрывает глаза на секунду и видит, как мужчина отошёл на шаг назад, а после, прикусив губу, идёт к сыну. Мальчик смотрит на него, а после, когда отец берёт его за руку и ведёт к комнате, спрашивает: —Всё будет хорошо? —Конечно, — папа натянуто улыбается. —Ты не выходи от сюда. Ладно? На этот вопрос мальчик лишь молча кивает головой. Крики не прекращались, потом успокоились и стол начал ударяться об стену кухни и комнаты Антона. Кроме этого он ничего не слышал. В конце он услышал пронизывающее: "Андрей" и тишину. Шастун, как хороший мальчик берёт машинку и катает по полу, мол: "Ничё не видел, ничё не слышал". Папа заходит в комнату к Антону через час в куртке, целует в макушку и протягивает бумажку с цифирками. —Звони в любое время, в любом настроении, — говорит он и уходит, хлопает дверь и тишина.***
Снова Дима под боком, снова не хочет есть, снова... Да, что ж такое! Дни идут однотонно, будто художнику не хватает фантазии раскрасить серый мир парня. Вы не думайте, нет. Антон пытался свинтить копыта отсюда, но Дима погрозился слить сестре инфу, в какие добрые руки попал её зайчик. Не по дружески это, Дим. Хотя была одна краска у художника кроме белой и чёрной. Голубая. Голубые глаза одного человека, что принялся учить этого балбеса хореографии. Они так и не поговорили. Оба решили оставить это или вообще к этому не возвращаться. Вообще Шастун начал постепенно выпускать иголки и никто, даже их хозяин, не мог понять зачем. Арсений в первый раз опешил, да и в третий тоже. Это утро началось с ряда "снова". Катя в это утро была улыбчивей братца. Она лезла обжиматься, улыбалась, а Шаст всем своим видом показывал "НЕ ЛЕЗЬТЕ КО-МНЕ, Я-ПСИХОВАННЫЙ!". Антон всё же иногда млел в этих ручках, что с нежностью обвивали его шею. У Поза начал частенько просиживать Матвиенко, поэтому под кроватью нашёлся энергетик. ЗОЖник ты, Серёжа. Сегодня уроки отменили. Зачем? Куда? Но дети рады. А это ли не главное? День шёл в ВК, пока в дверь не постучали, игнорируя новый звонок. Дима хотел пойти сам, мало ли что, но парень лишь отмахнулся рукой. Антон встал и прошёл к двери. Не смотря в глазок, открывает дверь и видит перед собой того, кого лучше бы не видел ещё неделю. Женщина проходит в квартиру, не дожидаясь приглашения и по-свойски. Родители Поза спали в своей комнате, а этих даже ядерная война не разбудить. —Где Катя? — она грубо отталкивает юношу, что неосознанно прикрыл своим худощавым телом путь. —Мам.., —его осекают, поворачиваясь. —Антон, ты думал, что это тебе сойдёт с рук. А тем более родителям Димы и самому́ назойливому мальчишке? Скажи "спасибо", что я на них заявление не написала. — после этих слов её прошибает и бывшая Шастун срывается на крик. — Ты чего, ублюдок! Решил в прятки поиграть? Тебе тут хорошо? —женская рука отвешивает не хилую пощёчину и его будто огнём опаляет, а на глазах наворачиваются слёзы, он еле-еле сдерживается от терпимой боли и обиды. —Так вот! Завтра придёшь и заберёшь вещи. После сверкай пятками куда хочешь, мне глубоко всё равно. А Катю я забираю. Ей такой брат не нужен! Мать проходит на кухню и просматривает её. Шастун поворачивает голову к дверному проёму где стоял Дима и смотрит на него с заботой и... жалостью. Антона прошибает током и он бежит на кухню. В два быстрых рывка он достигает места первого пришествия женщины. —Кто был этот мужик? —спрашивает сын. —Тебя ебёт? —холодно отвечает вопросом на вопрос бывшая Шастун, не оборачиваясь, будто это не его родной сын, а подзаборный бомж, спрашивающий, как дела у мадмуазель. —Моя сестра будет жить не пойми с кем?! —Антон старался делать, как можно спокойнее. —Тебя ебёт? Считай это больше не твоя сестра, —она разворачивается на пятках и идёт в их комнату, где сидела сестра с Позовым. —Мать, ты ахуела?! Твоя дочь спала на балконе, пока ты трахалась с непонятным мужиком! А я... Он чувствует на своих волосах руку, а после, как его откидывают за них же назад. Шатен не может удержаться на своих длинных конечностях и падает на пол, больно ударяясь головой. Рука поднимает голову парня и опускает раз шесть, пока безумную не оттаскивает Дима. —Я-калка не выросла! Ты совсем ахренел?! Свобода разум затмила, что ты так борзо со мной общаешься, ублюдок?! — женщина кричала. Бывшая Шастун одним рывком руки освободилась от хватки Позова младшего и устремилась к комнате троих детей. Голову Шастуна пронзила боль. Будто сейчас в его черепной коробке билась Ника, что хочет пробиться своим копьём из головы Зевса. Позов присел рядом с другом на корточки, пока мать-кукушка искала свою дочь, что спряталась в шкафу. —Поз, — простонал Антон, придерживая одной рукой больное место. А другой протягивает руку Позову. Пока Шастун вставал послышался звук, закрывшейся двери. Парень встал и пошёл в комнату. Его не много пошатывало и Дима решил позже разбудить мать, что была доктором. Первая мысль, которая пришла, увидев открытый шкаф и разбросанные откуда не попадя вещи: "Катю забрали". Антон сёл на кровать, поставил локти на ноги и зарылся в своих волосах. Её забрали... В голове бились слова: После сверкай пятками куда хочешь, мне глубоко всё равно. Ей такой брат не нужен! Считай это больше не твоя сестра. Как же Антон... проебался.