Welcome to Hell

      Рюджин ходила туда-сюда по комнате, действуя на нервы всем присутствующим. Она не виделась с Йеджи со вчерашнего дня. И успела тысячу раз обдумать её слова в самых разных интерпретациях. Остановилась на варианте, где Хван сильно хотела спать и просто таким образом выразила своё расположение к ней. Мол, мне нравится общаться с тобой или что-то вроде того. И это раздражало её. Потому что хотелось, чтобы в те слова был вложен другой смысл, но надеяться было глупо. Ей ведь действительно хотелось нравиться Йеджи. Но казалось, она делала всё, чтобы это не могло случиться. – Шин, прижми свою задницу, через десять минут только выходим! – не выдержала Тара.       Рюджин злобно зыркнула на неё и плюхнулась на стул, принявшись нервно постукивать ногой. – Да господи... – страдальчески протянула Тара. – Что с тобой? – Ничего, – отмахнулась девушка.       Суббота как обычно была посвящена поездке в город. Однако для Шин это была лишь вторая (официальная) поездка за прошедший месяц. И она всё ещё не была уверена, сможет ли Йеджи поехать. Потому что если она не поедет, то и Рюджин дорога будет закрыта. Ей всё ещё запрещено находиться в городе без своего персонального надзирателя.       Стук в дверь, после которого внутрь просунулась знакомая голова. Рюджин отчего-то вздрогнула, встретившись взглядом с девушкой. – Идëм? – она приоткрыла дверь, протиснувшись в неё полностью. – Да, – Шин подскочила с места, едва не ударившись.       Бет хихикнула над ней, а Тара проводила подозревающим взглядом. Как только дверь за девушкой закрылась, она подсела к Бет и уставилась на неё, выжидая чего-то. – Ти? – Бет приподняла бровь, не понимая, чего от неё хотят. – Вы сдружились с Шин, – она кивнула на дверь. – Значит, ты точно в курсе, что у неё происходит. – Тара, – на выдохе проговорила светловолосая. – Рюджин всё ещё Рюджин, ничего нового. – И это никак не связано с тем, что они с Йеджи стали странно друг к другу относиться? Не то, чтобы раньше они относились не странно, но... в общем, ты меня поняла. – Это их личное дело, тебе не кажется? – нахмурилась Бет. – Ладно-ладно, мне просто интересно! – сдалась девушка, откидываясь на спинку стула.       Йеджи выглядела немного лучше. Синяки под глазами всё ещё слишком выделялись, а цвет лица отличался нездоровой бледностью, но сон явно пошёл ей на пользу. Рюджин хотелось спросить девушку о вчерашнем, но ничего не выдавало её, словно она ничего не говорила, словно они и вовсе не пересекались. Им нужно было поговорить. Но Рюджин не знала, как это сделать. С чего начать? Не спрашивать же ей напрямую? Или так и надо...       Ученицы шли вдоль коридора, думая о своём, будто это не было чем-то необычным. А ведь они не договаривались о том, что Йеджи зайдëт за ней. И никто даже не задумался об этом, словно так и надо было. Словно так всегда было. – У меня есть к тебе предложение, Шин, – внезапно нарушила их молчаливый путь Йеджи. – Что за предложение? – насторожилась девушка. – Ничего криминального, просто обмен. – Чего? – она уже откровенно пялилась на наставницу. – Я помогу тебе с проектом, – Хван вздохнула. – А ты будешь сопровождать со мной завтра детей в поездке. – Почему я? – Потому что я помогаю тебе? – Ты ещё мне не помогла ничем, – Рюджин услышала прерывистый вздох с её стороны, но не остановилась. – С чего я должна помогать тебе? – Ты не помогаешь мне, ты просто возвращаешь должок.              – Я тебе ничего не должна. – Ладно, – резко бросила Йеджи. – Справлюсь сама.       Она ускорила шаг, стараясь держаться подальше от почему-то очень раздражающей Шин. Ладно, её раздражала не Шин, а ситуация, в которой ей, хоть и окольными путями, но приходилось просить о помощи. Йеджи ненавидела себя за это, она чувствовала себя униженной и разозлëнной. Почему Рюджин всегда нужно было всё усложнять? – Эй, Йеджи, – она еле поспевала за ней, а когда девушка и вовсе едва не сорвалась на бег, схватила её за запястье. – Стой! – Да что ты вечно меня хватаешь! – вдруг закричала девушка, с силой выдернув руку. – Достала уже! – Хван... – Рюджин растерянно бегала глазами по её лицу. – Хван, Хван, Хван, – вторила она, расхаживая из стороны в сторону. – Как вы мне все надоели! И ты тоже! Катитесь все к чëрту!       Йеджи внезапно сорвалась с места и побежала куда-то, пока младшая провожала её обеспокоенным и растерянным взглядом, не понимая, что ей делать дальше. Что это было? Некоторые ученики остановились посмотреть на них, и всё ещё стояли, когда Рюджин огляделась по сторонам. – Чего уставились, придурки? – злобно шикнула она. – Шоу закончилось, расходимся.       Рюджин не знала, что спровоцировало этот всплеск. Она впервые видела Йеджи такой. Ей стоило её удержать. Сжать в объятиях, возможно, покачать из стороны в сторону, как она делала это с Юной. Но помогло бы это? Она не могла знать. Так же, как и не могла даже представить, куда побежала её наставница. Словно в трансе, Рюджин дошла до автобуса, но не спешила заходить туда. Вскоре подошли её соседки, одарив её непонимающими взглядами. – Ты уже успела убить Хван и закопать в саду? – Очень смешно, – буркнула Рюджин. – Серьёзно, где она? К ним подошла Мегги. – Йеджи не сможет поехать, Рюджин, но ты можешь поехать со мной, – без приветствия проговорила сестра Бет. – Где Йеджи?       Мегги оглядела девушек, затем взяла Рюджин под локоть и отвела в сторону, где они не могли услышать разговор. – Лучше не трогать её сейчас, Рюджин, она не контролирует себя, – тихо проговорила Грин. – Ты думаешь, разумно давать ей быть одной сейчас? – она сложила руки на груди. – Я знаю её большую часть жизни, – голос Мегги был спокойным, но беспокойство всё же слышалось сквозь непринуждённый тон, который она пыталась изобразить. – Это не ответ. – Да, ты права... – Мег вздохнула. – Йеджи непредсказуема, на самом деле, я не всегда понимаю, как ей будет лучше. – И что делать... – она протянула волосы сквозь пальцы несколько раз, нервная привычка. – Что посчитаешь нужным, – неопределённо ответила старшая. – Я пойду в автобус, приходи, если что. И, о Йеджи, она в музыкальном зале, вероятно. Только не воспринимай всё, что она говорит и делает сейчас, всерьёз.       Рюджин смотрела ей вслед, задумавшись. Она перевела взгляд на пансионат, и снова посмотрела в сторону автобуса, словно выбирая. Но выбор был уже давно сделан. На самом деле, она даже не думала над тем, чтобы поехать, пока Йеджи была там одна, в таком состоянии. Мир определëнно сходил с ума. Пару недель назад она многое отдала бы, только чтоб не находиться рядом с надоедливой старшекурсницей.       Аккуратно отворив дверь в музыкальный класс, Рюджин оглядела его, не сразу заметив сидящую на полу в дальнем конце помещения девушку. Еë пальто было сброшено на пол, сама она сидела на велюровой ткани, прижимаясь к стене с подтянутыми к стене ногами. – Хэй, – она аккуратно опустилась рядом, не снимая с себя верхней одежды. – Что тебе надо? – не смотря на неё бросила старшая. – Я могу помочь тебе? – тихо спросила Рюджин, разглядывая её профиль. – Мне не нужна твоя помощь, – ядовито бросила Йеджи, стараясь задеть младшую. – Хорошо, тогда я просто посижу рядом, – беззаботно ответила девушка, устраиваясь поудобнее. – Уйди. – Это общее помещение, я могу здесь находиться. – Супер, тогда я уйду, – разозлилась Йеджи и хотела уже встать, но Рюджин оказалась быстрее.       Она ловко развернулась и улеглась ей на ноги, вынуждая инстинктивно выпрямить их. – Ты что творишь? – прошипела девушка, смотря сверху вниз. – Прилечь захотелось, нельзя? – как ни в чëм не бывало, Рюджин устроилась поудобнее на чужих бëдрах, укладывая голову на более мягкую часть. – Весь зал пустой, ложись где хочешь, с меня слезь! – она резко дëрнула ноги, отчего голова, лежащая на них, подскочила.       От неожиданности зубы Рюджин сжались, прихватив язык. Металлический вкус стремительно распространялся во рту. Шин поморщилась, обиженно посмотрев на старшую. – Кровь не вкусная, – буркнула она, высовывая язык, Йеджи ахнула. – Боишься крови? – Прости за это, – прозвучало тихим голосом. – Куда мы везëм завтра детей? – сменила тему Рюджин. – Мы? – переспросила Йеджи. – Ну, конечно, мы, не Папа же Римский, –саркастично бросила она. – Кстати, ты католичка? – Я не верю в Бога. – Даже так, – Шин совсем не удивилась, мягко улыбнувшись ей. – Завтра танцевальная группа выступает в городском музее, – вернулась к теме девушка, голос стал спокойнее. – Не хватает одного сопровождающего для задней части автобуса. – Ах, так значит, будет кто-то ещё, – Рюджин состроила расстроенную гримасу. – А я думала, ты зовёшь меня на свидание. – С чего бы мне это делать? – резко бросила девушка каким-то странным голосом. – Разумеется, – Рюджин улыбнулась широко, фальшиво, стараясь скрыть то, как на самом деле эти слова повлияли на неё. – Нет никаких причин.       Она села, едва не вздохнув от потери тепла чужого тела. Йеджи даже не посмотрела на неё, разглядывая что-то невидимое на стене. И Рюджин воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть её, насколько странно бы это ни было. У Йеджи был красивый профиль, правильный, притягательный. Она с трудом боролась с желанием коснуться его, проверить, реально ли это лицо. В её понимание, что-то настоящее не могло быть настолько красивым. Горечь подкатывала к горлу, неприятно сдавливая. Зачем Йеджи вела себя так? Почему сначала говорила, что она нравится ей, а потом чëтко давала понять, что это было неправдой? Это было местью? За то, как Рюджин вела себя с ней? Нет, Йеджи не могла быть такой. Не могла. Рюджин не верила. Но чем дольше смотрела на беспристрастное лицо, тем больше начинала верить. Йеджи не шевелилась, словно мраморная статуя. Не видела, как эмоции бегают по лицу сидящей рядом девушки. Не видела, как она поджимает губы и опускает голову, не в силах больше видеть её так близко, но быть так далеко.       «Глупая, дура!» – твердил внутренний голос, скатывая ком в горле в огромный шар. Сморгнув невесть откуда взявшиеся слëзы, оставшиеся незамеченными, Рюджин отвернулась и медленно поднялась, не смотря на девушку. – До завтра, Йеджи, – голос сорвался на последнем слове, но она уже шла к выходу. – Ты куда?       Рюджин горько усмехнулась, замерев на месте на секунду. Затем собрала все последние силы, слегка повернула голову в сторону и через плечо бросила: – От тебя подальше.       Она едва не бежала в сторону своей комнаты, стараясь угомонить резво бьющееся сердце, успокоить беснующиеся в голове мысли, остановить непрошенные и нежданные слëзы. Рюджин не плакала много лет. С самых похорон. Словно разучилась делать это, выплакала всё за те дни, пока её маму готовили к отправке в последний путь. А теперь еле сдерживалась из-за какой-то едва появившейся в её жизни девушки. Она ведь знала, понимала, что у Йеджи не было причин относиться к ней иначе, кроме как с неприязнью. Не после того, как она вела себя с ней. Но почему-то услышать подтверждение этого было слишком для неё. Что было такого в этой Йеджи, что заставляло её чувствовать себя так? Что в ней было особенного? Красивая внешность? Да. Но Рюджин никогда не цеплялась за это. Да, она могла смотреть на красивых людей. Да, они могли ей нравиться. Но не так. Почему Шин просто не могла не замечать её? Почему не могла срубить всё на корню, выкорчевать, сжечь, растоптать и снова сжечь? Почему она не заметила, как раздражение переросло в это?       В Йеджи действительно было что-то особенное. Что-то, что заставляло жалеть о том, что она не особо боролась, когда отец отправлял в пансионат. Ей стоило делать это. Стоило настоять на своём и остаться. И никогда, никогда не встречать чëртову Хван Йеджи.       Ей нужно было поговорить с кем-то родным. Услышать хоть чей-то голос, перебить слова Йеджи в голове. Черëн ответила спустя несколько коротких гудков. Рюджин сразу узнала интерьер комнаты своей сестры, и не смогла сдержать слабой улыбки. – Ты совсем пропала, – проговорила Черëн, опуская приветствие. – Что случилось? – Привет, онни! – Юна с лучезарной улыбкой «залезла» в экран, вызывая уже более искреннюю, более яркую улыбку. – Что с тобой, онни? – заметив состояние сестры, тут же спросила она. – Кто-то тебя обидел? – Всё хорошо, – Рюджин покачала головой, ком вновь подкатил к горлу, она так по ним скучала. – Ты отвратительно врëшь, Рю, – Черëн отодвинула Юну слегка назад, чтобы они обе помещались на экране. – Нет, это ты знаешь меня слишком хорошо, – грустно улыбнулась девушка. – Вы, кстати, чего вдвоëм делаете? – Юна попросила помочь ей с математикой, – утверждение, больше подходящее на вопрос. – С математикой, значит? – усмехнулась Шин, все трое знали, что у младшей нет никаких проблем с математикой. – Это правда! – обиженно бросила Юна, надув губы. – Нет-нет, всё хорошо, я не против, что вы проводите время вместе, должен же кто-то приглядывать за моей сестрëнкой, пока я в отъезде. – Ты слишком милая, Рюджин, – недоверчиво бросила Черëн. – Что стряслось? Выкладывай.       Она какое-то время подумала о том, стоит ли рассказывать им обо всём. Нужно ли им это было знать? Осудили бы они её? Посчитали глупой? – Хван стряслась, – вздохнув, проговорила Рюджин. – Та надоедливая старшекурсница, про которую ты писала? – уточнила Юна. – Многое поменялось с того, как я последний раз писала о ней, – Рюджин стыдливо опустила голову, она действительно писала им слишком редко. – Расскажи нам, – Черëн беспокоилась за подругу. – Если хочешь.       Посидев немного молча, Рюджин всё же решилась. Она рассказала сестре и подруге всё, что происходило, не утаивая никаких деталей. Ей действительно хотелось услышать их мнение. Понять, как всё выглядело со стороны.       Внимательно выслушав, Черëн покачала головой, пока Юна едва не плакала от обиды за сестру и тихонечко ворчала себе под нос, жалуясь на то, что та ничего им не рассказывала. Она и сама не понимала, что происходило между ней и Хван. Не знала, как это было рассказать. – Она уже не нравится мне, – буркнула Черëн. – Это низко так делать, даже если ты и вела себя не очень здорово, играть чужими чувствами – мерзко. – Я не уверена, что она вообще понимает, что я чувствую, – ей хотелось добавить «я и сама не знаю, что чувствую», но она не стала. – Мне жаль, Рюджинни, – глаза Юны казались ещё больше, когда наполнялись слезами. – Не вздумай плакать, Юна-я, – предупредила её Шин. – Я ведь не смогу обнять тебя на расстоянии. – Прости, онни, – она уткнулась лицом в плечо Черëн. – Попробуешь поговорить с ней? – спросила Ли. – Расставить точки над «и», так сказать. – Не уверена, что смогу, – Рюджин вздохнула. – Каждый раз я говорю совсем не то, что хотела сказать. – она горько усмехнулась. – Неудивительно, что я не нравлюсь ей.       Несмотря на контраст слов и действий Йеджи, Рюджин почему-то больше верила её словам, которые интерпретировала по-своему. Какой же глупой она была, когда подумала, что может нравиться ей. Всего на секунду поверила, что сказанное вчера было действительно тем, о чëм любой человек подумал бы, услышав это.       Закончив разговор с сестрой и подругой на их рассказе о последних событиях в школе, Рюджин решила поспать до приезда девочек. Силы будто покинули её, вынуждая уснуть, как только голова коснулась подушки.